Последние два тома романа "Катрин". История создан

Фьора Бельтрами-Селонже: 02.05.19 21:54

 » Последние два тома романа "Катрин". История создан  [ Завершено ]

Направленность: Джен
Автор: Фьора Тинувиэль
Фэндом: Бенцони Жюльетта «Катрин», Benzoni Juliette (кроссовер)
Пейринг или персонажи: Бенцони Жюльетта, Катрин Легуа, Арно де Монсальви, Жюльетта Бенцони, Катрин, Арно и ОМП
Рейтинг: G
Жанры: Повседневность, AU, ER (Established Relationship), Стёб, Пропущенная сцена
Предупреждения: OOC, ОМП, Элементы гета
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Сие порождение ночного напавшего писца - лишь плод моей фантазии, милостивые господамы. Всего лишь моя версия того, как были написаны последние две книги серии "Катрин".

Посвящение:
Любимому автору и поклонникам канона

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
06.07.2017
№22 в топе «Джен по жанру ER (Established Relationship)
№47 в топе «Джен по жанру Пропущенная сцена


Мои дорогие читатели и случайно забредшие сюда люди, кто всё же возьмёт на себя труд прочитать сей мой фанф! Сразу говорю, что ни в коем случае не хочу никого обидеть этим фанфиком. Уж тем более, нет желания попирать память нашей с вами любимой мадам Жюльетты! Данный фанфик — просто плод моей фантазии. Всего лишь фанатская теория, как были написаны последние два тома романа «Катрин»!

Этим, казалось бы, обычным весенним днём погода изволила баловать небольшой городок Сен-Манде приковывающим взоры манящим и чистым синим небом, ласковым свежим ветром и сияющим не обжигающим до пекла солнцем. Выбирались на пикники семьи, посылали куда подальше школу и сбегали купаться в речке школьники, прогуливались под руку влюблённые пары.
Вот только один человек не мог позволить себе выбраться в город и провести время в своё удовольствие. Подперев голову левой рукой и бегло набирая текст на печатной машинке правой, сидя за письменным столом напротив окна, Жюльетта Бенцони иногда придирчиво всматривалась в напечатанное и выглядывала в окно. Дующий свежий ветер ласково запускал в её волосы незримые пальцы. Солнечные лучи бегло скользили по деревянной поверхности стола.
Грустно улыбнувшись, женщина на мгновение взглянула на голосящую сороку, что сидела на ветви дерева, которое росло в саду внутреннего дворика её особняка, и снова вернулась к печатанию на машинке.
Сидящие на столе по обеим сторонам от неё молодые черноволосый мужчина и золотоволосая женщина взирали на писательницу с тревогой и сочувствием.
— Мама, может быть, ты не будешь писать эти две книги, если тебе морально тяжело их писать? — участливо поинтересовалась золотоволосая красавица, погладив по плечу писательницу.
— Увы, Катрин, — мадам Бенцони тяжело вздохнула и перекрестилась, — мне придётся всё же это сделать. Выхода нет.
— Так ли уж выхода нет, мама? — брюнет упрямо поджал губы и скрестил руки на груди. — По мне, твою серию «Катрин» можно благополучно закончить на пятой книге, где я и Катрин вернулись вместе в Монсальви из Гранады, и после возвращения у нас родилась Изабель.
— Я с тобой согласна, Арно, — мадам Жюльетта рвано вздохнула и убрала со лба лезущую в глаза прядь волос, — но что поделать, когда обстоятельства оказываются выше нас?..
— Мама, но ты не можешь так с нами поступить, — Катрин в мольбе к своей создательнице заломила руки, — я и Арно так много вынесли, чтобы снова воссоединиться, наконец-то зажить счастливо в Монсальви с нашими Изабеллой и Мишелем!
— Да, Катрин права! Ты не можешь так с нами обходиться! — горячо поддержал Арно жену. — Я не хочу в шестой и в седьмой книгах превращаться в клинического дебила, который по велению волшебного шила пониже спины уматывает играть в войнушки — и это в то время, когда Монсальви осаждают мерзавцы д’Апшье, таскается за всякими самозванными Жаннами д’Арк, грабит деревни и насилует ни в чём не виновных женщин в облике капитана Грома, пытает людей, верит россказням д’Апшье и какой-то дряни Азалаис про измены жены, да пьянствует, вытирая ноги о любовь и верность этой самой жены!
— Арно, Катрин, мои дорогие, — Жюльетта Бенцони со скорбной нежностью окинула взором насупившихся супругов де Монсальви, — я и сама бы рада остановиться на пятой книге, подарить вам спокойную и счастливую жизнь, но не могу, правда не могу, мне ничего иного не остаётся…
— Что значит «ничего иного не остаётся»?! — взорвалась Катрин, стукнув кулаком по столу. — Мама, я умоляю, не надо этих двух книг! — упрашивала молодая женщина создательницу, стараясь унять дрожь в голосе.
— Да, мам, пожалуйста, не пиши этих двух книг, откажись от намерения. Ты же в литературные невольницы никому не нанималась. — Арно слез со своей стороны стола, подошёл к Катрин и приобнял за плечи, поцеловав в макушку.
— Если бы только ты был прав, Арно, — мадам Жюльетта удручённо покачала головой и с тоскою поглядела в окно. — Чем угодно клянусь, сама была бы рада не писать эти две книги и дать вам насладиться покоем, ну и друг другом. Но вы видите этого человека? — госпожа Бенцони указала рукой на мужчину, сидящего на диване в её гостиной и держащего в руках автомат, не сводящего с писательницы недоброго и тяжёлого взгляда. Взоры Катрин и Арно обратились на этого господина, вооружённого огнестрелом. — Именно этот месье, мой издатель, которого вы видите перед собой, сидящим у меня в гостиной с огнестрельным оружием, является причиной, по которой мне всё-таки придётся — вопреки моей воле — написать эти чёртовы две книги.
Арно, Катрин и мадам Жюльетта обречённо переглянулись. Повисшую тишину гостиной нарушил стук клавиш печатной машинки.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Фьора Бельтрами-Селонже)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 22.10.2019

...

Фьора Бельтрами-Селонже: 20.10.19 13:32

 » Часть 2

Жюльетта Бенцони сидела за столом у окна в кухне своего небольшого особняка в Сен-Манде, и с выражением тоски и усталости смотрела на живое море из людей в считанных метрах от её дома. Собравшиеся люди представляли собой толпу персон мужского и женского пола, разных возрастов и национальностей, рас.
Они держали в руках сделанные от руки транспаранты и скандировали написанные на них лозунги: «Проду народу», «Восьмой книге о Катрин быть», «Даёшь восьмую книгу о Катрин», «Мы требуем новых приключений графини Монсальви!», «Без восьмой книги не уйдём».
Мадам Бенцони покачала грустно седой головой, поправила очки и накапала себе валерьянки в кофейную чашечку с водой, которую моментально опустошила. Пожилая дама ничуть не удивилась тому, что в толпе демонстрантов увидела своего издателя с транспарантом: «Так нам когда восьмую книгу ждать?».
— Мадонна всеблагая, когда они уже угомонятся? — сорвался с уст писательницы риторический вопрос. — Как им не надоест ещё?..
— Ну, что, мам, эти пикетчики ещё не ушли? — в кухню зашла молодая и сохранившая красоту с моложавостью женщина, фиалковые глаза её были полуприкрыты от усталости и раздражения, длинные золотые волосы растрёпаны, на левой щеке отпечаталась поверхность диванной подушки.
— Нет, Катрин. Они и не думали уходить, даже ещё несколько человек присоединились. И если говорить откровенно, меня эти недельные пикеты уже бесят до нервной дрожи. — Жюльетта помассировала свои виски и подперла рукой подбородок.
— Мама, только не говори мне, что ты всё-таки напишешь восьмую книгу. Я понимаю — такому давлению противостоять трудно. Вот только с меня хватит того, на что тебя продавил издатель в шестой и в седьмой книге, — мрачновато Катрин бросила беглый взгляд в окно.
— Я не знаю, что делать, Катрин. Я уже измучена. Неделя митингов у моего дома с требованием написать восьмую книгу «Катрин» — кого угодно с ума сведёт и доконает, — писательница накапала себе ещё валерьянки и налила воды из графина в чашечку, тут же всё выпив.
— Мама, прежде чем принять решение, запомни одно: напишешь эту чёртову восьмую книгу — и я с Арно больше с тобой не разговариваем. Считай, что мы в таком случае не твои книжные дети, — сразу расставила Катрин все точки над «i».
— Катрин, ты думаешь, я сама хочу писать эту восьмую книгу? Я и шестую с седьмой писать не хотела — планировала остановиться на пятой. Но мой издатель держал меня под прицелом заряженного огнестрельного оружия. Можно подумать, что в такой ситуации у меня был выбор, — печально пробормотала мадам Жюльетта.
— Понимаю тебя, мам. Закроем эту тему. Выпьем с тобой по чашечке кофе? — предложила Катрин, тут же достав две кофейные чашки и поставив завариваться в турке воду на зажжённой камфорке газовой плиты.
— Я только за, Катрин. Мне кофе с молоком, хорошо? — откликнулась мадам Бенцони.
— Сахара сколько класть? — поинтересовалась Катрин, насыпая себе в чашку три чайные ложки.
— Мне две.
— Хорошо, — в чашку своей литературной матери молодая женщина положила две ложки. Скоро и вода закипела.
Катрин выключила огонь, всыпала в каждую чашку по ложке растворимого кофе, залила водой и перемешала, после долила в чашку Жюльетты немного молока и подвинула ближе к ней.
— Ну, вот и кофе готов. Хоть немного себе поднять настроение, а то вопли фанатов под окнами уже поперёк горла, — сердито пожаловалась Катрин пожилой даме и принялась пить по маленькому глоточку свой кофе.
— И не говори, Катрин. Что в моих словах: «Не буду я писать никакую восьмую книгу про Катрин» им непонятно? Как будто стенам объясняю, — посетовала госпожа Бенцони в свою очередь, попивая свой кофе с молоком.
— Стены бы и то тебя поняли с первого раза, — без намёка на веселье пошутила Катрин.
Постаравшись абстрагироваться от всего происходящего за стенами дома, мадам Жюльетта и Катрин мирно распивали в кухне кофе, закусывая зефирами и конфетами, обсуждали новинки кино — особенно, как пойдут на выходных в кинотеатр, на премьеру «Храброй сердцем». Катрин непременно захотела взять с собой мужа и детей, в чём создательница молодой женщины её поддержала.
Госпожа Бенцони делилась с Катрин своими новыми творческими планами — которые касались написания новых книг и продолжения «Хромого из Варшавы».
Катрин делилась с мадам Жюльеттой событиями из школьной жизни Мишеля и маленькой Изабель — как успехи детей в учёбе становятся лучше, чем были, как Мишель преуспевает в школьной секции фигурного катания. Изабель с подругами из параллелей младших классов успешно дожала школьное руководство — и теперь у них есть секция кендо, куда тут же записались много желающих — девчонок и мальчишек.
— Ты умница, Катрин. И малышка Изабель тоже. Ты феминистку растишь, дорогая. Сама-то в курсе? — приправила мадам Жюльетта свои слова одобрения по-матерински ласковой иронией.
— В курсе, конечно, мама. В твоей эпохе это намного легче делать, чем в моей. Вот поэтому я с семьёй больше ни ногой в пятнадцатый век обратно, — бескомпромиссно заявила Катрин и сделала пару больших глотков из своей чашки кофе.
Не преминула Катрин и рассказать о том, как процветает её небольшой магазин дизайнерской одежды индивидуального пошива.
Разумеется, Жюльетта не скрывала от Катрин, что очень рада её успехам и гордится ею, что Катрин смогла отыскать в себе таланты и успешно их реализовать.

Дальнейшему течению мирного разговора помешал звук повернувшегося в замке ключа и открывшейся входной двери. Затем дверь резко с грохотом захлопнулась, и в замке снова повернулся ключ — вошедший закрыл входную дверь. Далее последовали потоки нецензурной брани на английском и испанском с французским вперемешку.
С глухим грохотом опустился на пол пакет с чем-то тяжёлым.
— Вашу же дивизию, как всё осточертело! Фак! Господи, сцуко, как же всё задолбало! — трудно было не узнать Арно, который с обречённостью делился вслух своими мыслями.
Катрин отодвинула к середине стола свою чашку с недопитым кофе и вышла в коридор — узнать, что так допекло её мужа.
Вид Арно вызвал у молодой женщины чувство тревожности — больно угнетённым выглядел мужчина, на правой стороне лица от виска и до подбородка виднелось большое изумрудно-зелёное пятно, такого же цвета пятна были на шее и на белой майке Монсальви.
— Арно, что это с тобой? Ты почему в зелёнке весь? — Катрин приблизилась к супругу, который сполз на пол по стене и с апатичностью глядел в потолок, присела рядом с ним и мельком заглянула в пакет с купленными продуктами.
— Катрин, ты не поверишь… мои анти-фанаты совсем спятили — я всего-то возвращался после работы, после тренировок моей группы по истфеху (историческому фехтованию)… Никого не трогал, — наконец немного отпустило Арно, и он постарался кратко рассказать жене, что произошло. — И тут в меня зелёнкой плеснули какие-то два мужика в майках с твоим портретом. Хорошо, что глаза прикрыть успел, и мне в глаза зелёнка не попала. Слава богу, со мной детей не было — они ещё в школе на дополнительных занятиях. Так ещё еле домой попал — меня облепили фанаты мамы-Жюльетты с вопросами: «Когда будет восьмая книга?». Да никогда, чёрт их за ногу!
— Я и сама решила, что никакую восьмую книгу к циклу «Катрин» писать не буду. С меня хватило шестой и седьмой книг, тогда как я хотела остановиться только на пятой, — присоединилась к разговору супругов Монсальви Жюльетта Бенцони. — Но против моего издателя с огнестрелом у меня в те годы не нашлось сил пойти. До сих пор об этом жалею.
— Мама, если у тебя и в этот раз не найдётся сил пойти против настойчивых просьб фанатов и давления издателя, можешь считать, что я и Катрин не твои детища, разговаривать больше с тобой мы пожизненно не будем, — с решительностью измученного и отчаявшегося персонажа заявил своей создательнице Арно, упрямо взглянув ей в глаза. — Больше я под это дело подписываться не собираюсь, последних двух книг хватило и по шею, и по уши, и по самую макушку.
— Арно, для начала — успокойся, выслушай меня. Никакую восьмую книгу я писать не собираюсь, я не собираюсь доить и без того замученную франшизу. — Жюльетта Бенцони по-матерински ласково потрепала чёрные волосы Арно.
— Слава богу, я уже свои семь книг отмучилась, — Катрин перекрестилась и возвела глаза к потолку.
— Спасибо за понимание, мама, — Арно с облегчением выдохнул. — Потому что с меня хватило деградации в шестой и в седьмой книгах. Шестая книга вообще стала моим моральным горизонтом событий — я вроде бы и живой, выкарабкался после чумы, стал на путь искупления, на коленях в пыли прилюдно постоял… но для других персонажей книг и для читателей я всё равно что мёртв. Шестая книга — точка невозврата и достигнутое днище моей личностно-поведенческой деградации, — Арно грустно фыркнул и тяжело вздохнул, переведя дух. — Если меня ещё можно было как-то реабилитировать в глазах читателей после окончания пятой книги, найти обоснования, то шестая и седьмая книги всё перечеркнули… Нет, с меня морально-поведенческого днища достаточно — больше не хочу. Я и тогда не хотел…
— Арно, не переживай, мама не будет писать эту восьмую книгу, всё, финиш. И никто её больше не заставит, — утешала Катрин мужа, обняв и гладя по щеке. — С нашей игрой друг у друга на нервах покончено.
— Надеюсь, так всё и окажется, Катрин. Потому что меня так читатели ненавидят, что мне придётся парик напяливать и накладную бороду, чтобы до работы и после работы ходить по улицам без попыток анти-фанатов меня прикончить. И как я зелёнкой заляпанный на работу завтра пойду? Разве что под Шрека гримироваться… — с безрадостной иронией проронил Арно.
— А со мной на днях такой случай вышел… — Катрин невесело рассмеялась. — Я шла забирать детей из школы. И тут ко мне подходят какие-то два мужика в униформе работников скорой помощи и тащат меня под руки в машину этой же скорой помощи, пытались меня связать. На все мои вопросы отвечали, что везут меня в психиатрическую клинику — мол, мой Стокгольмский синдром и травматическую привязанность в острой фазе на протяжении всех семи книг нужно лечить медикаментозно и психотерапевтически в медучреждении закрытого типа. Я от них сбежала уже тогда, когда привезли в клинику и хотели оформлять — отпросилась в туалет и взломала окно, благо, что этаж был первый. И ведь у этих двух медбратьев не было ни решения суда о моей принудительной госпитализации, ни жалоб от людей, я не представляла опасности для себя и для кого-то ещё. Но в чём-то эти ребята правы — я такую дичь творила со своей любовью без меры на протяжении всей серии, особенно в последних книгах, что меня и правда нужно лечить, — крепко призадумалась над своим открытием Катрин.
— Вот именно поэтому я костьми лягу, но никакую восьмую книгу писать не буду, — отрезала твёрдо и с решительной непреклонностью мадам Бенцони. — Я и последние две-то написала под дулом огнестрела. Больше я мучить своих персонажей в угоду фанатам и моему издателю не стану, баста! Пусть что хотят — со мной делают, пусть годами митингуют под моими окнами — восьмой книги не будет!
— Хвала тебе, Господи! Заживём хоть спокойно! — вырвалось на радостях одновременно у Арно и Катрин.

...

СеньоРита: 21.10.19 17:31

Фьора приветствую. Оригинальная версия того, почему мадам Бенциони написала то, что написала. Да понятно, что это стеб , но тема затронута серьезная - писателю нужно уметь вовремя остановиться и почувствовать, что "жизнь" его героев закончилась и далее они превратятся в ходячих мертвецов либо в деревянных солдат Урфина Джуса. И да в этом фанаты желающие продолжения любой ценой и издатели, одержимые прибылью не задумываются о цене, которой будет оплачено удовлетворение их "хотелок". Лично я разочаровалась не одном авторе, которые вложив душу в первые книги, а также придумав эмоциональный и логичный финал истории, далее напоминали взбесившийся принтер, ломая вымученными продолжениями все, что ранее так любовно создавали. Либо идя на поводу издателей наступали на горло собственной самобытности и втискивали себя в рамки мейнстрима. Наблюдать за этим было очень печально. Спасибо за труд, видно, что деградация романов о Катрин вас сильно затронула.

...

Фьора Бельтрами-Селонже: 22.10.19 14:58

Да. Это меня сильно бомбануло с шестой и седьмой книги. После годов рефлексии набранных за годы взросления паттернов. Тут уж персонажи взвоют дико от такой жизни - когда их авторов заставляют давлением писать продолжение. Моё мнение останется без изменений - шестая и седьмая книги портят картину. Наилучшее логическое завершение - пятая книга. Тчк.

Такое ощущение, что на Жюльетту Бенцони очень сильно надавали фанаты и издатель, вот у сей милой дамы кончилось терпение, и она писала последние книги с таким посылом:
- Да подавитесь вы этим продолжением!

...