Хранители легенд (ИЛР)

Спасибо за продолжение!
_________________

Рада что история понравилась. Приятного чтения


_________________

Добрый день, Margot. Мне очень приятно, что сюжет этой истории, пришелся вам по душе. Спасибо за замечательные отзывы, помогающие вдохновению


_________________

Привет!
Спасибо за интересную историю
Я поняла так, что Лукас Шелдон был из рода хранителей, но отчего-то тайна эта была утеряна , и он занимался расшифровкой пропавших знаний?
И что хранителями могут стать только двое влюбленных: он и она?
Выходит, Сабрина сейчас отправится в прошлое помогать Лукасу?
___________________________________

Привет, Натаниэлла. Да, все верно, Лукас из рода хранителей и их действительно должно быть двое. Тайна была утеряна, потому что магия перестала действовать, когда предок Лукаса совершил поступок, который его любимая не смогла простить, результат этого всего оказался очень печальным. Лукас расшифровывая указатели, о своем предназначении не знал, потому допустил ошибку, пытаясь исправить прошлое. Теперь они с Сабриной, заняв место своих предков должны во всем разобраться, и если им это удастся волшебство вернется.
_________________

 » Глава 2

Юго-восточная Англия. Графство Суррей. 1891 год.

У англичан существует поговорка: «Если вам не нравится погода, подождите пять минут, и она изменится».  Впрочем, нынешняя осень решила это утверждение опровергнуть. Бесконечные унылые дожди и густые туманы сменяли друг друга с завидным постоянством, а солнца все не было и не было. Для семьи Милтонов наступивший октябрь ко всему прочему ознаменовался отнюдь не радостными событиями. Вот уже почитай как вторую неделю приемная дочь Эндрю Уильямса, семнадцатилетняя Лаура Уильямс-Милтон, не могла справиться с затяжной лихорадкой, явившейся грозным осложнением от обычной простудой. Семейный лекарь испытывал по этому поводу с каждым днем все растущее беспокойство. Чего нельзя было, к сожалению, сказать об Эндрю. Новоиспеченный барон Уильямс был всецело поглощен подготовкой к званому вечеру, должному состояться в ближайшую субботу. Грядущий приём являлся средоточием его самых честолюбивых надежд.

-Опять льет как из ведра, - пробормотала чуть полноватая женщина средних лет, опуская на место тяжелую бархатную портьеру.

Темно-коричневое платье, самого что ни на есть простого покроя, вкупе с убранными в строгую прическу волосами, выдавало в ней особу весьма невысокого происхождения. Агата Мак-Дугал появилась в семье Милтонов  с самого рождения Лауры, состоя при юной госпоже в качестве  няньки. Барон Милтон когда-то привез ее в Англию как единственное напоминание о своей второй родине.

Агата почти никогда не разлучалась со своей подопечной, особенно в первые годы ее жизни. Спала рядышком с девочкой прямо в детской, купала и кормила малышку, ворковала над ней и задаривала мелкими подарками. Дни напролет они с маленькой Лауритой проводили за самыми разными забавами: играли, учились читать и рисовать, наслаждались долгими прогулками по оранжерее леди Эммы, изредка навещая близлежащие имения соседей. А вечерами, уютно устроившись у камина, нянюшка рассказывала русоволосому ангелочку сказки о феях и отважных рыцарях.
Добросердечная и заботливая, Агата тем не менее умела проявлять и завидную строгость, особенно когда очаровательная проказница стала подрастать. Как и другие дети аристократического сословия Лаура должна была усвоить не писаные правила и порядки, способные в будущем помочь ей сделаться - воспитанной молодой леди. И пусть в ее комнате еще хранились фарфоровые куклы и яркие кусочки цветной мозаики, детство неумолимо подходило к финалу. Уже нельзя было радостно мчаться на конюшню, дабы тайком сунуть своей любимице кусочек сахару, часами наблюдать за работой плотника или садовника, задорно смеяться над байками лакеев. Неумолимо приближалась взрослая жизнь.

Несмотря на своенравие и порой излишнюю живость характера, мисс Уильямс-Милтон на глазах превращалась в прекрасную юную девушку. Как и сама баронесса Лаурита старалась быть в курсе всех дел, происходящих в доме, знала в лицо и по именам почти всю прислугу, неизменно интересовалась их слабостями, тревогами и чаяниями. Теперь она также регулярно посещала классную комнату, где начиналась территория мисс Анны Росс, гувернантки, прививавшей своей ученице навыки чистописания, а также  обучающей девушку литературе, иностранным языкам, истории, географии, математике и даже естественным наукам. Возлагать на учительницу всестороннюю подготовку своего чада ко взрослой жизни среди знати являлось делом вполне обыденным. В обязанности мисс Росс также входили занятия музыкой и танцами.

Несмотря на врожденную любовь к свободе, Лаура прилежно уделяла образованию несколько часов в день. А любую свободную минуту старалась посвятить прогулкам верхом, на чистокровной английской лошадке по кличке  Луна. Или игре с двухгодовалым спаниелем Кокки, подаренным семейным доктором. Не взирая на затянувшийся период дождей, Лаура не хотела отказываться от возможности - побыть в седле хоть немного, одна из подобных поездок и обернулась столь длительной болезнью.

-Так когда же она очнется, Норман? – Агата склонилась над бледной молодой девушкой, покоящейся на широкой кровати, убранной в бежевых тонах, с многочисленными подушками и болотной расцветки теплым покрывалом. За годы служения семье Милтонов няня приобрела особое право - обращаться к строгому эскулапу просто по имени, чего никому другому не позволялось.

Высокий мужчина, с каштановыми волосами, чуть тронутыми ранней сединой, рассеянно улыбнулся, не отвлекаясь от пациентки.

-Думаю, что уже очнулась. Жар практически спал и лихорадка, хвала Небесам, отступила. Лаура, Лаурита, – негромко позвал лекарь, ласково прикасаясь к разметавшимся по подушке светлым локонам.

Девушке же казалось, что бесконечному темному туннелю, по которому она летела и летела вперед, не будет конца. Еще она слышала очень приятный голос, он звал ее, умоляя вернуться, вот только имя… имя было иным.

-Лаурита, девочка, просыпайся, – настаивал голос и, подчиняясь ему, девушка открыла глаза, глубокого шоколадного оттенка, уставившись на доктора Янга с немым изумлением.

-Добро пожаловать, дорогая, – радостно вмешалась склонившаяся над ней женщина, говорящая с явным шотландским акцентом.

-Агата, распорядись чтобы приготовили куриного бульону, – произнес настойчивый незнакомец, – а пока путь подадут крепкий черный чай с молоком.

Лаурита окинула бесспорно уютную комнату помутневшим взором. Жемчужно-серые обои, с цветочным узором, украшали стены. Покрывало и балдахин кровати, плотные но неожиданно мягкие, надежно защищали от холода.  С этой задачей неплохо справлялся и камин, в котором полыхало яркое пламя. Коричневые портьеры были приспущены, скрывая за собой нежный белый тюль. По обеим сторонам от постели располагались удобные столики с ящиками. На одном из них возвышался красивый букет хризантем, солнечный подарок осени.

-Скажи что-нибудь, милая, – пытаясь скрыть охватившее ее беспокойство, попросила Агата. – Почему она молчит? – последняя фраза явно адресовалась Норману.

-Давайте сообщим леди Милтон, что ее дочь очнулась, – невозмутимо отозвался доктор,- а я пока послушаю легкие.

-Да, да, конечно же вы правы, я сейчас же схожу.

Проводив няню рассеянным взглядом, Лаура перевела взор на приятное лицо мужчины со стетоскопом в руках. Эта блестящая штуковина, странным образом, оставалась единственным, не удивившим ее предметом.

-Что со мной? – еле слышно прошептала девушка, пытаясь справиться с болью в горле и хрипотой.

-Вы простудились на конной прогулке, мисс Милтон, но сейчас уже все хорошо, вы пришли в себя, а это главное, - успокоительно пояснил лекарь.

-Не помню... – попытавшись приподняться, Лаура тотчас же снова упала на подушки.

-Пожалуйста, вам еще нельзя двигаться, может закружиться голова. И ничего не бойтесь. Сознание спутано после лихорадки, через пару дней все пройдет.

Пройдя по широкому коридору с лампой в руках, так как лакеи уже погасили на ночь все свечи, Агата оказалась на половине баронессы. Вот уже в течении последних трех лет Эндрю и Эмма спали в отдельных спальнях. Само по себе такое положение вещей не было редкостью и, как правило, воспринималось обоими супругами необходимой данностью. Со временем огонь страстей утихал, а искры едва ли могли тлеть бесконечно. Правда здесь стоило бы заметить, что в отношениях барона и баронессы не все являлось таким простым.

Тихонечко постучав, няня услышала негромкое: «Войдите».

Леди Милтон сидела в кресле, напротив кровати, и задумчиво водила черепаховой щеткой по длинным золотистым волосам, что служило у нее признаком глубочайшего волнения. Изысканные шторы на обоих окнах были приспущены, посередине между ними располагался невысокий туалетный столик, на коем стоял керамический кувшин с водой и лежали различные дамские принадлежности. Прямо над столиком висел великолепный портрет молодого мужчины, в парадном камзоле.
Всякий раз взглянув на него, Агата вновь ощущала: как тоскливо сжимается сердце. Время не могло ослабить сие горестное ощущение несправедливости. Почти четырнадцать лет минуло с того ужасного дня, а события помнились так ясно, будто произошли вчера. И леди Эмма тоже помнила, помнила все до мелочей. Обернувшись в сторону распахнувшейся двери, она посмотрела на Агату с обреченным испугом в голубых глазах.

-Что-нибудь случилось с Лаурой? Говори же!

-Мисс Милтон только что пришла в себя, леди Эмма, – поспешила успокоить ее мисс Мак-Дугал.

-Слава Богу! – леди Эмма поднялась с кресла, отбросив гребешок в сторону, – я иду к ней немедленно.

-Она тотчас же уснула, и доктор Янг рекомендовал ее до утра не беспокоить. Он, как обычно, будет бодрствовать, и я с вашего позволения, тоже.

Взяв на душу маленькую ложь, Агата пыталась оградить хозяйку от новых тревог, Лаурита была еще слишком слаба, и может быть утром что-то могло измениться к лучшему.

-Хорошо, - вздохнув уступила баронесса, - вели Августе - подать к завтраку омлет с джемом и имбирные кексы. И пусть прямо с утра к Лауре приведут Кокки.

Круглое добродушное лицо няни расплылось в невольной улыбке.

-Леди Эмма, наша девочка скоро совсем поправится, вот увидите.

Баронесса слабо улыбнулась в ответ, иногда Агата позволяла себе подобные вольные высказывания, и это напоминало Эмме ее безоблачное счастливое прошлое. Когда за мисс Мак-Дугал закрылась дверь, женщина вернулась в кресло, окинув портрет глазами полными слез.  Разве могла она, юная дебютантка в свой первый же сезон получившая предложение от барона Милтона, знать, что всего через каких-нибудь несколько лет после свадьбы останется вдовой. Несчастный случай на охоте унес жизнь ее супруга.

Разумеется, отец, будучи человеком крайне предусмотрительным, настоял на оформлении дополнительного брачного соглашения, согласно которому леди Милтон в случае смерти мужа получала права на основную часть всего имущества. И собственно говоря, претендовать на него было особенно некому, разве что кузену по материнской линии, много лет назад перебравшемуся в Южную Америку. Но большое поместье, земельные участки, придомовые постройки, домашние животные и, в конце концов, солидный штат прислуги требовали неусыпного внимания.

Барон жил на широкую ногу, годовой доход имения вполне это позволял. Молодую супругу и маленькую дочурку он холил и лелеял, никогда ни в чем им не отказывая. Доброта, забота и уважение - вот то единственное, что она привыкла получать от супружеской жизни. Эмма, как и любая другая на ее месте, понятия не имела: что такое счетные книги и как к ним подступиться. Мягкосердечная и отзывчивая, она с трудом могла высказать служащим что-либо достаточно твердым тоном. Всему этому лишь предстояло учиться. Что тоже являлось не малой головной болью, воспитание истинной леди не предполагало обучения ведению столь обширного хозяйства. Участью женщины по обыкновению оставались замужество и материнство.

Именно по данной причине, когда истекли положенные два года траура, Эмма приняла решение - вновь пойти по венец. До сей поры баронесса не была уверена в правильности сделанного выбора. После смерти мужа ее опорой в делах, советчиком и незаменимым помощником, сделался управляющий имением, нанятый покойным бароном незадолго до трагедии. Баронесса, ничего не замечая, шагнула прямо в расставленную ловушку. Скандалом ее союз с Эндрю Уильямсом не стал. Сплетни и пересуды постепенно затихли. Статус вдовы смягчал откровенный мезальянс, чего никогда не могло произойти, если бы речь шла о молоденькой девушке. Но двери в дома соседской знати для новоиспеченного супруга баронессы оставались закрыты. Английское дворянство, свято чтившее чистоту и право рождения, проявляло в этом отменное постоянство.

Эндрю кипел бессильной злостью, несмотря на каторжные усилия, он продолжал оставаться всего навсего бывшим наемным работником. Супруга не сумела достойно исполнить роль, которую он ей уготовил. При дворе Эмма практически не бывала, друзей среди приближенных царствующей королевы Виктории не имела, и ничем тут помочь тщеславному мужу не могла. Постепенно частые мелочные придирки, недовольство, вспыльчивость и меркантильность превратили маленькую трещину в отношениях Эммы и Эндрю в огромную пропасть. Уильямс не замечал, что жена с каждым днем становилась все холоднее и неуступчивее. К моменту, когда он никому не ведомым способом все же получил заветный титул, брак оказался на грани распада.

Однако викторианское правление несло под собой строгие моральные устои, доведенные практически до абсурда, что порождало лишь вину и лицемерие, отчасти прикрытые внешним лоском. О разводе не могло быть и речи. Отчаявшись вернуть доверие жены, Уильямс принялся за осуществление новой мечты. Единственным способом для него - все же попасть в желанный круг избранных стала Лаура, а именно ее удачное замужество. С этой целью барон регулярно давал обеды и устраивал званые вечера, приглашая на них титулованных претендентов со всей округи.

_________________

С праздником Великой Победы!



_________________

Самого доброго времени суток и благодарю за новую главу!
Красиво и грамотно написано, читается легко.
Сабрина, насколько я поняла, перенеслась в тело Лауриты, которая является ее предком в прошлом? Интригующий поворот.
Смотрела как-то корейский сериал, где девушка из нашего времени перенеслась в прошлое в тело другой девушки. Мне подобная идея понравилась.
___________________________________

Добрый вечер, Margot Да, Сабрина вынуждена была занять место Лауриты, чтобы разобраться в том случилось много лет назад, на самом деле. Не знаю правда, насколько получится у меня воплощение этой идеи. Но буду стараться
_________________

 » Глава 3

3 дня спустя.

Дождь прекратился. Осенний ветер гнал по небу многочисленные облака, сквозь их молочную пелену пробивались робкие солнечные лучики, едва успевавшие достигнуть крон пожелтевших деревьев.

Открыв глаза, Лаура повернула голову в сторону окна. Чья-то заботливая рука уже раздвинула шторы и аккуратно разместила на кресле домашнее платье, молочно розового оттенка, украшенное бледным цветочным узором. Поверх самого наряда с длинным рукавом в холодные дни можно было надевать оригинальную накидку, ниспадающую почти до самого пола.

Пока Лаурита, слегка приподнявшись, рассматривала нежное творение портных, дверь в комнату отворилась, пропустив симпатичную молоденькую девушку, державшую в руках большое махровое полотенце и кусок душистого лавандового мыла. Горничная молодой леди, а это была именно она, приветливо улыбнулась своей госпоже.

-Доброе утро, мисс.

С этими словами Нэнси положила свою ношу на низкий пуф у туалетного столика, проворно схватив кочергу, поворошила ею угли в камине и тут же устремилась в ванную комнату, чтобы включить «гейзер» для нагревания воды. На первый взгляд сия новомодная роскошь существенно облегчала труды слуг,  позволяя нагревать воду, подаваемую с нижних этажей, исключив порой неподъемную тяжесть ковшей и тазов.  Поистине волшебное устройство справлялось с задачей буквально за шесть минут, при этом полностью оправдывая свое коварное прозвище. Горничные, рисковавшие поднести спичку к запалу, как правило обладали изрядным проворством и крепкими нервами, строжайше оберегая ванную от сквозняков, могущих погасить непрочный огонек, и молясь дабы уцелело само помещение.  Впрочем, это едва ли могло остановить их хозяев, и все  больше  жилищ охватывалось отнюдь не безопасным нововведением.

-Вода нагрелась, – радостно объявила вернувшаяся Нэнси.

Внизу у кровати зашевелился проснувшийся Кокки, сонно тявкнув, он медленно потянулся, затем встал на лапки и, недолго думая, взобрался к хозяйке на постель.

-Ах ты ж, проказник, – пожурила его Нэнси, не переставая раскладывать на оттоманке в изножии кровати предметы нижнего белья, а именно: панталоны, короткую льняную сорочку, хлопковые нижние юбки и шерстяные чулки с застежками.

Подхватив песика на руки, Лаура наблюдала за происходящим, чувствуя себя так, как будто явилась на занятие к мисс Росс, не выучив урок.

-Позвольте я помогу вам подняться? – Нэнси уже стояла подле нее.

-Я…. Да, конечно, – вовремя опомнилась девушка.

Кокки проворно спрыгнул на ковер, пока Лаура вставала, опираясь на руку горничной.

- Пойдемте, мисс, а то замерзнете ненароком.

-Я вполне могу справиться с этим сама, – попробовала все же возразить юная леди Милтон.

-Ну что вы, мисс,  кто же в таком случае будет помогать вам мыть голову? – наивно распахнутые глаза Нэнси выражали самое искреннее недоумение, и сделалось совершенно ясно, что спорить с ней по данному вопросу смысла и вовсе  не имело.

-Хорошо, – сдаваясь, вздохнула Лаура, поспешив  к ванной комнате, в сопровождении горничной и верного Кокки.

Лондон. Сент-Джонс-Вуд. Столичный особняк Шелдонов.

Виконт Шелдон проснулся от дикой головной боли, еще бы, он не позволял себе так напиваться не то чтобы очень давно, а наверное совсем никогда. С трудом пошевелившись, молодой человек попытался подняться, но тело будто бы налилось свинцом и никак не желало слушаться своего обладателя. Вновь откинувшись на подушки, Мэтью смирился с неизбежным и принялся ждать, когда же соизволит явится этот невозможный зануда.  В том, что с минуты на минуту в комнату войдет его камердинер и личный помощник - Дуглас Фейри, сомнений быть не могло, точно также как в привычной всем  смене дня и ночи. Желая скрасить ожидание, Мэтт обвел глазами свою спальню и в очередной раз уверился, что все от лепнины на потолке до небольших светильников на каминной полке его по-прежнему раздражает. Это глухое странное чувство отчуждения просыпалось и засыпало вместе с ним последние две недели.

Дуглас вошел как всегда неслышно, неся в руках элегантный костюм жемчужно-серого цвета, лишь немногим отливчавшийся от его собственного наряда. Что неизменно служило поводом для почти неприкрытой зависти со стороны дворецкого, лакеев и слуг. Разумеется, несмотря на негодование оных, туалеты для камердинера продолжали заказываться  у того же портного, что и для самого виконта.

Дуглас являлся тем самым значительно редким понятием  друга-слуги, на помощь, советы и преданность которого Мэтью мог рассчитывать в любую минуту. Фейри сопровождал своего господина во всех поездках и спортивных мероприятиях, на охоту, на скачки, и в путешествиях. Он стоял всегда наготове, чуть позади, готовый в нужный момент перезарядить ружье или подобрать оставленные трофеи. Во время нечастых переездов  обеспечивал молодому человеку комфорт и привычно брал на себя обязанности проводника, заучивая необходимые фразы для объяснения с местным населением. Ежели возникала необходимость, оставался на ночь  в комнате своего покровителя, защищая последнего от грабителей и бандитов. Так же как и горничная леди, он знал как нужно поступать в тех или иных ситуациях, какую подать одежду, как приготовить целебное снадобье от похмелья или мигрени, либо развлечь господина в периоды меланхолии. Ухитрялся  отыскать кеб, когда его не было не достать, помнил: какие цветы послать очередной леди и мог постоять за себя, не обидев другого. В целом его работа была очень проста, но он имел совершенно особенный талант выполнять ее так, что она представлялась крайне важной. Он мог положить два пустячных предмета в ящик комода с таким видом, словно бы полномочный представитель великой нации возлагает венок на гробницу усопшего монарха.

Дуглас служил своему хозяину с тех самых пор как виконт вернулся после окончания школы мистера Хантингфорда, в которой учился с восьми лет. Для Фейри до сей поры оставалось загадкой, почему лорд Шелдон отправил своего старшего отпрыска в этот кошмарный мир, неподконтрольный никаким органам и высшим инстанциям, кроме голоса несуществующей совести. А младшему нанял преподавателей для обучения на дому. Заведение Хантингфорда отличалось особой жестокостью, особенно при исполнении наказаний для провинившихся. Дети учились и жили в огромных холодных комнатах по девять месяцев в году. Вплоть до окончания школы им разрешалось проводить дома только каникулы. Как правило, для получения большей прибыли хозяева подобных учреждений платили учителям слишком мало и далеко не всегда удосуживались собрать сведения об уровне их образования. Лучшим же способом сэкономить деньги являлось ограничение учеников в еде! Образовательный процесс строился на строжайшей дисциплине и страхе перед наказанием. Месяцами находясь вдали от семьи, даже по приезде нельзя было возмущаться или жаловаться родным, сие считалось проявлением плохих манер.  Зачастую  родители сами  этого не поощряли. Тем не менее школа пользовалась популярностью в аристократической среде, приобретя негласное прозвище - «Палата Лордиков».

Когда Мэтью к восемнадцати годам завершил, наконец, свое обучение, отец недвусмысленно дал ему понять, что в родительском доме ему рады не будут. Справедливости ради стоило все же отметить, что граф предоставил сыну в абсолютное распоряжение лондонский особняк, набрал полный штат прислуги и помог получить место на государственной службе, назначив вполне приличное ежемесячное содержание. На этом лорд Шелдон посчитал свой отцовский долг выполненным, позабыв о существовании Мэтью на долгие десять лет. И вот, буквально пару часов назад, слуга нарочно привез письмо с фамильным гербом на печатке. Фейри приготовился к нелегкому разговору, учитывая настроение господина в последние дни, тот едва ли юыл способен обрадоваться неожиданному отцовскому посланию.

-Доброе утро, сэр, желаете ли принять ванну? И куда прикажете подать завтрак? – осведомился Дуглас безукоризненно вежливым тоном.

Мэтью окинул его страдальческим взором.

-Все еще дуешься после вчерашнего? – пытаясь побороть хрипоту в голосе, отозвался виконт, - лучше принеси эту напоминающую стрихнин гадость, что давал мне третьего дня …..

Мэтью неожиданно замолчал, словно бы опасаясь облечь свою мысль слова.

-Я понял вас, сэр, – камердинер разместил одеяние на спинке кресла, стряхнув с него несуществующую пылинку и, развернувшись, направился к дверям.

Разумеется, он прекрасно понимал причину замешательства своего хозяина и в глубине души все еще очень тревожился за него. Не далее как две недели назад, во время охоты в пригороде, произошла крайне неприятная ситуация. Из-за резкого ухудшения погоды и начавшегося проливного дождя, к которому позже добавилась сильнейшая гроза, виконт поздно заметил препятствие на пути, в виде  обломившейся ветки, очень приличной толщины. Бездумно пытаясь его  преодолеть, Мэтью вылетел из седла, что явилось просто невероятным для столь опытного наездника, коим он был. Происшествие всполошило всех участников охоты, но более всего Дугласа. Виконт очень долго не приходил в себя, позже лекарь предположил, что причиной мог стать сильный удар по голове, так как обнаружил на затылке у пациента внушительных размеров шишку. Слава Богу, все обошлось, как говорится - малыми потерями.

Но с того проклятого дня Мэтта как будто  подменили, он сделался до крайности нетерпимым и раздражительным. Причем совершенно не возможно было предположить, что в следующую минуту вызовет недовольство молодого господина. Все, от горничной до дворецкого, ходили на цыпочках. Стараясь казаться как можно более незаметными. Виконта не устраивало абсолютно все, чего он еще вчера словно не замечал. Свет от газовых светильников был слишком слабым, а запах, как их неотъемлемая часть, наоборот - слишком сильным. Только что натертый паркет чудился ему чересчур скользким. Новый костюм не устраивал узостью и фасоном. Вода в ванной казалась юноше то безобразно холодной, то откровенно горячей. На прогулку идти не хотелось, а уж затевать бесконечно любимые ранее пирушки с приятелями, тем паче. Единственным, чего  Мэтью не мог отодвинуть в сторону, оставалась служба. Три раза в неделю, рано утром, виконт отправлялся в Уайт Холл, точнее в Министерство иностранных дел, где занимался составлением, переводом и расшифровкой особого рода корреспонденции, находящейся под грифом строгой секретности.

О подлинном роде занятий старшего отпрыска лорда Шелдона догадывались немногие, почитая его деятельность вернейшим способом убить время,  не потеряв и заветного отцовского содержания.

Вернувшийся в комнату Дуглас принес на серебряном подносе изящную фарфоровую чашку, с содержимым, напоминающим по цвету болотную водицу, да и на вкус оно не могло быть многим лучше. Однако виконт, зажмурившись, выпил снадобье залпом, и, откинувшись назад на подушки, застыл, ожидая действия.

-Его сиятельство прислал нынче письмо со слугою, - осторожно начал Фейри.

Несмотря на повсеместное распространение почтовой доставки, некоторые знатные дома продолжали доверять переписку исключительно самым проверенным людям. Лорд Шелдон не стал исключением из общего правила.

Однако особой реакции не последовало, виконт продолжал мирно лежать, закрыв глаза.

-Сэр? Ваш отец … послание от него…, - робко продолжил камердинер.

-Читай, – не открывая глаз, поморщился Мэтью.

-Сэр?! Я не смею. Вашу личную корреспонденцию?

-А чем это письмо отличается от того, что ты читал мне пару дней назад, - недовольно возразил виконт.

Вспомнив ту надушенную записку, с самыми пламенными заверениями в любви, Дуглас густо покраснел.

Вскрыв конверт, Фейри развернул тончайшую веленевую бумагу, и, помедлив, прочел: "Мэтью, имею тебе сообщить следующее, в ближайшую субботу в имении барона Уильямса состоится званый вечер, на котором я, в силу определенных причин, не смогу присутствовать лично. Тебе надлежит незамедлительно прибыть в родовое имение, дабы сопровождать на сие мероприятие леди Элену. Прошу заметить, что твоя мать ожидает этого визита с крайним нетерпением. Лорд Шелдон.Графство Суррей, 15 октября, 1891 года.».

 

Резко сев на постели, Мэтью ощутил легкое головокружение и тошноту.

-Сэр, теплая ванна и сытный завтрак, могли бы улучшить ваше самочувствие, - осмелился предложить Дуглас, - к тому же Сара сегодня испекла ваши любимые булочки с топлеными сливками.

-Хорошо, – благостно согласился Мэтт, потянувшись было к парчовому халату, лежащему на краю кровати, однако Фейри проворно его опередил.

Ловко схватив предмет одежды, он дождался пока молодой человек с трудом поднялся и помог ему облачиться в него.

-Ванну через пятнадцать минут. Завтрак в течение получаса. Накрыть в малой столовой.

-Да, сэр, – пряча улыбку, откликнулся слуга, именно такого виконта он знал и любил.

-Еще кое-что, - Мэтт секунду помедлил, будто о чем-то размышляя, – мне нужно генеалогическое древо и полная родословная моей семьи. Чем более развернутая, тем лучше.

-Разумеется, сэр, все есть в вашей библиотеке, я подготовлю.

Хороший слуга не имел права выказывать удивление пусть даже и самым странным причудам своего господина, Фейри помнил это золотое правило очень хорошо. Потому, задавив любопыство на корню, он молча отправился выполнять полученное распоряжение.

_________________

Наташа, здравствуй!
Я прочитала все три главы! Очень красиво ты описываешь историческую часть! Описания одежды и прочего переносит в ту эпоху. Значит Лукас и Сабрина теперь там? Ведь Лаура долго болела, да и Маэт сильно пострадал, но вроде им обоим сейчас лучше и скоро они встретятся на балу!
Мать Лауры мне немного жаль... А её второй супруг видит в её дочери только возможность укрепить связи... Печально!

Вдохновения! С нетерпением жду продолжения!


___________________________________

Всем самого доброго и прекрасного времени суток и благодарю за новую главу!
Интригующе - интересен образ Мэтью, а образ камердинера просто блеск, жду развития персонажа не менее, чем в Альфреда Пенниуорда
___________________________________

Добрый вечер, Маша Большое спасибо за теплый отзыв и добрые пожелания Рада, что получается с исторической частью. Лукас и Сабрина, теперь действительно заняли место Лауры и Мэтта, и теперь им придется не только заново строить свои отношения, но и понять почему же все таки история любви их предков закончилась столь печально. И попытаться это исправить. Мать Лауры, конечно в силу чисто женской слабости, неуверенности в себе и доверчивости выбрала в мужья человека, у которого на этот брак свои собственные цели, в которых чувствам нет места. И это тоже повлияет на судьбы героев.








Добрый вечер "Margot. Мне очень приятно, что вы отметили образ Дугласа. Он, хоть персонаж и второстепенный, но хочется сделать его ярким и колоритным, тем более в ту эпоху, вот такой преданный человек рядом, ценился на вес золота. Параллель с Альфредом интересна, Дуглас действительно также будет хранить тайны и стараться по мере возможностей оберегать своего господина и дорогих ему людей. Спасибо большое


_________________

Здравствуйте, Принимайте в читатели. Интересная задумка. А Мэтт помнит, кто он на самом деле?

Как любитель прикапываться к именам, хочу сказать, что имя Лауритта совершенно непроизносимо на английском. Мне даже не передать буквами этот парадокс. Звуки ау будут сливаться всегда в один. Получается Лора. А Лауритта уменьшительное испанское, так её не могли бы называть, даже если бы сподобились такое произнести. Типа Лоориит. Но такого не бывает.

Доброе утро Рада видеть в своей теме нового читателя Мэтт не помнит своего прошлого, он тоже чисто на уровне интуиции понимает, что окружающий его мир сильно изменился. Отсюда и постоянные перепады настроения. Ему будет чуточку легче, только в силу характера. Ведь Лукас обожает разгадывать тайны. Это его стихия. А пока он тоже растерян, пытается приспособится к новым условиям. На счет имени, я согласна)) Я знаю, что оно не английского происхождения. И даже не шотландского, так как, по отцу, героиня имеет долю шотландской крови. Но вот желание, назвать ее именно так переселило историческую достоверность. Надеюсь общего впечатления от истории это не испортит.


_________________