Марьин затон

4 августа. Таверна. С хорошими людьми и пьется хорошо.

- Короче, Макс, современные девушки они такие. Если ты не брутальный мачо, то ты голубой. Ну, как-то так, - Егор глубоко вздохнул и ухмыльнулся каким-то своим мыслям, а потом выдал: - Я вообще думаю, что женщин нам никогда не понять.

Егор на секунду замер, а потом рассмеялся

- Не заметить было сложно, - они чокнулись и выпили

- Быть можно честным человеком и думать о красе ногтей, усмехнулся Макс, процитировав классика и подумав о том, что и сам всегда делает маникюр в салоне. - - Прихожу, а там розы, лебеди, то-то ты поначалу на нас странно косился. Косился ведь, скажи, - он слегка ткнул Егора в плечо. - А, скажи, мы колоритно смотримся вместе? - он уже не просто улыбался, а смеялся в голос.

4 августа. Трактир. Хорошо сидим.


- Шикарно! - с улыбкой кивнул Егор. - Вот прям ну очень. Такие оба колоритные и всегда вместе.
- Макс, тут же народ простой. Тут любой непривычный человек - как диковинка. А присочинять могут все что угодно. - Егор вдруг воровато оглянулся, и поманил к себе Макса. - Если честно, то я через это тоже проходил. - Егор отстранился и кивнул, в подтверждение своих слов. - Я случайно узнал. На кухне девки болтали, что раз на всех баб не кидаюсь, то явно из этих. Ну ты понимаешь. Ты только не подумай. Я сперва тоже прифигел, а потом думаю, ну ладно. Ну надо им поболтать и как-то объяснить то, что они понять не могут. Короче, Макс, забей.
- Давай выпьем за нас. За настоящих мужиков! - предложил Медведев тост.

- Ага, как попугаи неразлучники, - Макс с сожалением посмотрел на пустой графинчик и подозвав официанта, попросил еще коньяку. продолжил меж тем Егор, когда коньяк был принесен, розлит в бокалы и пригублен. И Теперь уже макс смеялся на хозяином таверны. которого тоже приплели к представителям нетрадиционной ориентации.
- Ну да, в маленьких городках, любая новость - сенсация, а если новости нет, надо ее выдумать, - он поднял бокал и посмотрел напиток на свет. - Хороший у тебя коньяк, Егор.

они снова выпили. а потом корчмаря потянуло на философию. Так всегда бывает. когда слегка выпьешь, и тебе хорошо, ты готов любить весь мир и изрекать умные мысли. Макс уже тоже дошел до такой кондиции.
- Иногда быть голубым выгодно, ну или слыть таковым. Девушка красивая поцелует, - улыбнулся Макс. - ты же не такой значит, и поцеловать не страшно.
- А это да, не понять. Женщины, они с Венеры, а мы мужики - с Марса, и логика у них какая-то своя, которую нам не осилить. Кстати, что я Зои не вижу? Отгул взяла после всех наших похождений?

4 августа. Таверна. А ведь хотел не напиваться.



Этот момент Егор не понял, но на всякий случай кивнул.
И сказал, что мужикам женщин никогда не понять. Макс согласился:

-Неа, - отрицательно замотал головой Егор. - Наша Зоя больше не наша. Уволилась. Вот такие, брат, дела.

- Да ладно? - Макс аж присвистнул от удивления, - во дает. Странная девушка. У вас же здесь и податься больше некуда. или она в круиз собралась? Слышал, желающих администрация в круиз приглашает. - Макс налил себе еще коньяку. Его реплика про поцелуй с геем осталась неотвеченной, но она и была брошена вскользь, он же и сам не догадался, отчего Полина его поцеловала. Думал, просто испугалась, что в себя не придет. Ему тогда реально плохо было, и женская логика, последнее, о чем думалось, но такого поворота не ожидал. Жаль, что она убежала, вот и Зоя сбежала. - Странный народ - женщины, - эту мысль он произнес вслух. - Слушай, курить обязательно на улице? Или можно тут по тихому?

4 августа. Таверна. А женщины странные. А природа хороша!


- Макс, ты мне друг. Но нет. А пошли на пристань, а? - предложил неожиданно для самого себя Егор. - Там и покуришь. Погода сегодня просто класс. Эх, Макс, а какие тут закаты, - мечтательно протянул Медведев. - Все! Решено. На пристань. И не отпирайся. Пошли, - с этими словами, Медведев практически не шатаясь, встал из-за стола и потянул за собой Макса.

А погода в тот вечер была действительно шикарная. На пристани стоял целехонький теплоход, на нем играла музыка, веселился народ. Жизнь продолжалась. И это здорово!

Пару недель спустя

- Катюш, ты чего? Случилось что? – Алексей что-то убирал в шкаф, когда я зашла в кабинет.
- Обед тебе принесла, - сообщила я, продемонстрировав пакет, внутри которого можно было разглядеть сверток из фольги.
- А дверь зачем закрыла? – уточнил он, заметив, как я повернула вертушку замка.
Ответила я только после того, как устроила свою ношу на ближайшем стуле:
- Соскучилась, - выдохнула я в губы Алексею. – Очень, - и тут же закинула ему руки на шею, прижалась к нему всем телом и поцеловала жарко, до боли в губах, до красных точек под прикрытыми веками.
Пальцы скользят по его волосам. Острая кромка зубов слегка царапает язык. Щека ощущает легкие уколы пробивающейся щетины.
Влажное прерывистое дыхание – одно на двоих. Сердца стук с ударами его сердца перекликается. Кровь бурлит. В голове туманится. В ушах звенит.
Чувствую, как его горячие ладони обхватывают мою талию, притискивают меня сильнее к его враз закаменевшему телу.
- Скучаю по тебе каждую минуточку! – пробормотала, оторвавшись ненадолго от его губ. Огладила пальцами шею и скулы, а потом с новой силой приникла, целуя. Жарко, горячо, со всей силой многолетней тоски по настоящей жизни, согретой теплом любви. Не по украденным мгновениям страстных всполохов, а по ровному зареву пылающего сердца.
Играясь, слегка прикусила губу Алексея, а потом резко втянула его язык в свой рот, щекоча кончиком своего. И еще раз. И снова.
- Женщина, доиграешься… мне ж работать еще, - хрипло выдохнул Алексей, не позволяя мне отстраниться. - А я ни сесть, ни ходить не смогу. Если остановишься...
- А с чего ты взял, что я собираюсь останавливаться? - задыхаясь от распирающего ребра жара собственной кипящей крови, я облизнула губы и дернула ремень мужских брюк.
Алексей ослабил хватку, позволяя мне змейкой скользнуть вниз, вдоль его сильного напряженного тела, чтобы коснуться нежной бархатистой кожи, пробежаться языком вдоль каждой жилки, обхватить губами горячую мужскую плоть и почувствовать на затылке сильную ладонь.
Ласки не только получать приятно, но и дарить, особенно когда мужчина такой сильный.
Горячий.
Любый.

Почти конец


- Я догадываюсь, - улыбнулась в ответ. - И не теряю надежды вырваться из-под опеки.
Настоял проводить до дома, как будто мне тут что-то угрожает. Еще не поздно, людей полно. Нормального прощания не вышло, махнула "Пока" и вошла в подъезд. Эх, Макс, нужно было прощаться на пристани сразу. Все же ни к чему был этот кофе. Зачем понадобилось задавать такие вопросы? Я тоже хороша. Распустила нюни. Ну и пусть, может, он какой характер для персонажа прорабатывает? Кто их разберет, этих киношников. Сама мужчине личных вопросов не задавала, все что нужно, есть в тырнете. В смартфоне теперь есть сообщение с незнакомого номера с адресом электронки. Пусть так и остается. Дома, на удивление, все прошло тихо. Завалившись на кровать, думала, срубит сразу, ан нет. Мысли скакали белками и не давали уснуть. Надо же, поцеловала взрослого мужчину, думая, что он гей. Спишем на адреналин. Экскурсию спишем на должок и работу. А куда списать кофе? А кофе просто забыть.
Фотки обрабатывала тщательно, чтобы был полный ажур. Хорошо хоть вовремя остановилась, и не фоткнула из-под тишка Макса, хватило ума и выдержки. Через неделю отправила письмо:
Привет, Макс,
это рыжая Полина из Рябинова. В архиве обещанные фотки. Если чего-то не хватает, смело пиши.

Его номер специально сохранять не стала. Удалила. Не будем уподобляться глупеньким провинциалочкам, мечтающим о столичном принце. Тем более скоро учеба. Искать его страницы в соц.сетях тоже не стала. Может, это уже была и глупость, но так казалось правильнее.

Небольшое приключение с Максимом Дрейцером останется в памяти, пока его не затмит что-то более захватывающее, или пока не выцветет за давностью лет. А взрослому мужчине не нужна девица, сильно младше, с которой неизвестно, что делать. "Курортный роман" останется в Рябинове, нечего тянуть его реальную жизнь.

Эпилог. Чуть меньше двух лет спустя.
— Что же вы, изменили мечте?
— Нет, просто мечту изменила.
к/ф "Королева бензоколонки"

Как ни странно, всем, участвовавшим в поиске клада, выплатили законную долю. Так что я теперь вполне состоятельная девушка по меркам не только Рябинова. Можно было знатно покутить, но я окончила аграрный колледж, получила диплом. Выполнила, так сказать, возложенную на меня родителями миссию. И потеряла несколько лет. Мне 22, а я собираюсь на первый курс. Но это моя заветная мечта! Москва, ВГИК! Деньги были даже на самолет, но поехала плацкартом. Мало ли, город большой и дорогой, перемоловший в муку не одну сотню судеб. И вот в числе сотен, если не тысяч поступающих, решила поймать удачу за хвост. Нервы, вспотевшие ладони, слишком громкий смех, как мне показалось, проваленное выступление перед вступительной комиссией. Ошиблась. Теперь я студентка ВГИКа! Родители, кажется, до сих пор не верят. Да и я тоже. Занятия, задания, студенческая веселая суматоха затянула. Жизнь в общаге кардинально отличалась от жизни дома с родителями. Да и Москва вам не Рябинов - огромный шумный город, который никогда не спит. Спасибо русалкам, можно не думать, на что жить, пока учусь.
Странности началась уже к середине первого курса - я передумала учиться на актерском. Мне гораздо лучше удавалось фотографировать репетиции, чем в них участвовать. И однажды я поняла, что осуществляя давнюю детскую мечту, закрываю дверь перед собой нынешней. Прав был папа - не нужно мне быть актрисой. Фотография, вот, что увлекло на самом деле. Все свободное время я гуляла по городу и делала фото. ВДНХ, Красная площадь, парки, да просто желтый лист на асфальте - при правильном ракурсе все смотрится по-другому. Впечатления от большого города захватывали с головой! И иногда, совсем редко, думалось, что экскурсия по Рябинову в моем исполнении лишь жалкая пародия на то, что мог бы рассказать Макс. Пусть колледж я окончила и не супер, но кое-какие знания в голове есть. Нужно начать продвигать себя уже сейчас. Сначала создала авторскую группу в ВК и Инста - Рыжая Лисица - весьма подходящий псевдоним. И кое-как дотягивала первый курс, чтобы перевестись на фотомастерство. В мае, выходя из аудитории после очередного экзамена, решили группой зайти в буфет, символически отметить это дело. Все были уверены, что тут уж я точно завалю, настолько мне расхотелось учиться. И вот впереди вижу человека, о котором старалась не вспоминать, чтобы не наделать глупостей. Язык сработал вперед мозга:
- Макс, привет! - крикнула и помахала рукой. Только потом поняла, что наделала. Это два года назад в Рябинове он был Максом, а здесь, особенно в этих стенах - Максим Дрейцер, и с придыханием. Правда, придыхание у всех разное - у кого от зависти, кто с благоговением, большая часть женской половины - с обожанием. Что я с ним целовалась, так никому и не рассказала, в Рябинове все равно не оценят по достоинству, а здесь посчитают лгуньей. Да и как целовалась? Раз я его, раз он меня, а совместного процесса не вышло. Детский сад просто. Полька, балбеска! Сокурсники обернулись и уставились на меня. Кажется, что на буфет упала гробовая тишина. Я же покраснела, но отступать было поздно. Язык мой иногда все же враг.
- Извини, я опять лоханулась. Вот, все таки поступила... - было удивительно неловко. Ну что за дура? Могла бы промолчать и все. Разминулись бы спокойно, все равно перевожусь. Разве можно вспомнить мимолетное знакомство при таком насыщенном образе жизни, как у него? Нет, черт дернул за язык. - Но актрисой быть передумала, не мое, - опять несла от волнения всякую хрень. - Решила посвятить жизнь фотографии. Буду переводиться. Слушай, а ты знаешь хорошего татуировщика? Хочу веточку рябины набить на ягодице или лопатке. Это актрисе лучше обходится без тату, не Анджелина Джоли же. А вольному фотографу в самый раз!

Офигевшее выражение лица Макса видел каждый, кто находился в буфете. Полька-Полька, умеешь ты ляпнуть вовремя. Позорище ты эдакое!

- Так есть? - и улыбнулась как можно шире.

Вот теперь точно все

Эпилог
 
Прошло почти два года
 
Вернувшись в  Москву из экспедиции, Макс с головой окунулся в проект. Потом был еще один, и еще. Он стал снимать самостоятельно, едва закончив постпродакшн, запускался в новый фильм, а еще фестивали, поездки, экспедиции – некогда было даже вздохнуть, не то что вспомнить о чем-то, хотя Рыжую бестию из Рябинова он иногда вспоминал. Пару раз даже порывался ей позвонить, но все было некогда...
Зато он стал вполне успешным – получил несколько наград на престижных фестивалях, вступил в Союз кинематографистов, Гильдия режиссеров провела ему творческий вечер, а с осени он читал лекции по режиссуре на продюсерском факультете ВГИКа. Всего два раза в неделю, потому что на большее не было времени...

В один из лекционных дней, спустившись из аудитории, Макс решил выпить в буфете кофе. Это уже был не тот буфет его юности, где дородная тетя Маша варила сосиски и колбасу в большой кастрюле и ужасалась, когда он просил дать ему сосиски просто так, сырыми; знала всех педагогов и некоторых студентов по именам и всегда клала ему в чай двойной сахар, хотя шумно и многолюдно было, как обычно.
– Макс, привет! – он обернулся на оклик, предполагая увидеть кого-то из однокашников. Студенты называли его теперь Максим Леонидович, но в глаза бросилась копна рыжих волос и смешные очки. Полина???? Он с удивлением смотрел на девушку, а она как обычно, тараторила без умолка. – Извини, я опять лоханулась. Вот, все-таки поступила... Но актрисой быть передумала, не мое. Решила посвятить жизнь фотографии. Буду переводиться. Слушай, а ты знаешь хорошего татуировщика? Хочу веточку рябины набить на ягодице или на лопатке.
Он по-прежнему молчал, потому что она не давала вставить ни слова, но это не мог оставить без ответа.
– Так есть? – и улыбка в пол-лица. Нет, это уже слишком
Он молча схватил ее за руку и потянул из буфета.
Старое здание, закуток лестницы четвертого этажа.
– Есть! – развернул к себе лицом, – но я должен выбрать рисунок и видеть, как это будет выглядеть. Обнять, снять эти дурацкие очки, зарыться руками в рыжие волосы и целовать, жадно сминая ее губы, как он, оказывается, соскучился...
Как они оказались в его квартире, помнил смутно. Последняя связная фраза: «хорошо, что мы не живем во времена моих родителей. Иначе нас обоих выгнали бы за аморалку».
 
Год спустя

– Я понимаю, что мы оба очень занятые люди, потому предлагаю не устаивать пышной свадьбы. Понимаю, что каждая девочка мечтает о белом платье как у принцессы, фате, чтобы кольца, лимузин и пупс на капоте. Но давай просто распишемся и убежим. Вдвоем. Куда-нибудь, где нас никто не знает. В июле после сессии. Как хорошо, что Московский кинофестиваль теперь в апреле...
 
Еще год

– А у него твои глаза, и волосы наверняка будут рыжие, рыжий цвет всегда доминирует, – он осторожно держит на руках спеленутый кулек и улыбается. Потом садится на кровать рядом с ней, наклоняется ближе, целует и тихо произносит, – спасибо... за все... люблю тебя... очень.

Эпилог

Первые дни после увольнения Зоя потерянно сидела в саду, ощущая отупляющую усталость. Забегала баба Шура рассказывала свежие новости. Бабушка пыталась расспросить, но, в конце концов, махнула рукой, получая односложные ответы или молчание. Она бездумно слонялась по дому и окрестностям, не замечая примет лета. Ее жизнь сосредоточилась на одном человеке и сейчас, отказавшись от него, она мучительно пыталась найти новый смысл. Она повторяла себе, что быть счастливым или несчастным каждый выбирает сам, но в груди теснился горький комок, мешая дышать. Зоя несколько раз была готова побежать к нему, но насильно мил не будешь, и она оставалась дома.
Как говорил мудрый человек, все проходит, и Зоя однажды проснулась с ощущением, как будто вынырнула из омута на яркий свет. В ней забурлила деятельная энергия, на волне которой она решила ехать в Питер. Почему именно туда, не могла себе объяснить, но ей хотелось оставить Рябинов.

В северной столице, гуляя длинными летними вечерами по прямым, прорубленным проспектам, она открывала для себя очарование этого города, который, по слухам, вызывал симпатию или антипатию сразу и навсегда.
Перебирая торжественную атмосферу площадей, расслабленное настроение Летнего сада, свободный размах Невы, Зоя однажды остановилась перед зданием в привычном уже классическом стиле. Здесь располагался центральный архив города. Повинуясь неожиданному импульсу, она вошла. Просматривая каталог в читальном зале, она вспомнила о бабушкином желании составить семейное древо. У нее уже были небольшие наброски, а одна из веток уходила как раз в Санкт-Петербург. Почему бы не заняться сейчас? Составив запрос, она отдала его сотруднику зала и ей сообщили, что вернуться за документами она сможет через 3 дня.

Копаясь в старых бумагах, многие из которых были оцифрованы, Зоя ощутила азарт золотоискателя, которому приходится перелопачивать тонны пустой породы, чтобы найти несколько крупинок золота. Метрики, домовые книги, списки, выписки и заключения. Ее путешествие затягивалось, но бросать новое увлечение не хотелось. Для экономии она переехала из гостиницы на съемное жилье и стала искать работу. Туристический сезон еще был в разгаре, и ей подвернулась работа официантки. Она безумно уставала, но в свободный час бежала в архив. Постепенно она освоилась в городе, а время и упорство помогли ей найти привычную работу хостес.
Чем глубже она заходила в исследованиях, тем сильнее было желание узнать еще и еще. Часто ей не хватало знаний. Пришлось читать специальные форумы, где специалисты или такие же энтузиасты как она делились опытом.
Зоя завела страничку в инстаграмме, где выкладывала свои изыскания. Со временем она стала связываться с другими поисковиками и по бартеру проводить поиск. Получая чужую историю, она чувствовала себя детективом, которого влечет тайна, скрытая прошлым и отражающаяся в едва заметных деталях. Так она и назвала свой блог «Занимательная генеалогия».

Бабушка приняла ее выбор остаться в Санкт-Петербурге, но часто звала ее к себе, Зоя отнекивалась. Со временем она обязательно вернется в Рябинов, но не сейчас. Поиски Марьиного клада разрушили ее прежнюю жизнь, но одновременно стали началом новой, и как Зоя надеялась, счастливой судьбы.

Эпилог

Лето заканчивалось, уступая место осени. Конец августа. Березы уже успели сменить цвет на желтый, осыпать землю хрупкими листочками. А в душе у Анны в контраст царила весна с ее первой зеленой травой и половодьем. А в душе у Анны пели птицы и распускались подснежники, раскалывался лед и звенели капели. Ее личная весна наступила совсем нежданно, но от этого не была менее прекрасной. Даже наоборот.

Она смотрела на него. Она смотрела на все его предложения положительно. Она в принципе смотрела положительно на все, что он мог ей дать. И она готова была не только брать, но и давать. Ведь в этом и есть весь смысл.
Роман сдержал слово и приехал. Он вошел в маленькую семью Ани, захватил ее без оружия, если не считать таковым сладости и подарки. Он стал неотъемлемой частью их жизни и сделал ту полноценной и яркой. Они катались на теплоходе, гуляли по лесу с собаками, готовили Егорку в школу, даже вместе продавали туристам сделанные Даниловой сувениры. Они, кажется, срослись. Словами, взглядами, действиями. Так быстро и необратимо, что это со стороны могло показаться каким-то неестественным, но все было именно правильным. Для них двоих. Для тех, то их знал и входил в ближний круг. Они стали парой практически сразу в глазах окружающих, а на деле...
Аня очень боялась близости. Боялась того,что Рома, познав ее тело, разочаруется, потеряет интерес, удовлетворит любопытство и уйдет, будто его и не было. В ней до сих пор жил страх предательства. Но они с ним боролись. Каждый день. Каждую новую встречу. Каждый поцелуй. Они стирали прошлое из ее глаз и мыслей, заменяя его на новые ощущения, чувства и желания.
Аня понимала, что Роман - взрослый мужчина,у которого есть потребности. Она и сама горела в его руках, струной звенела под его ладонями и губами. Но каждый раз останавливала, не позволяла дойти до конца, не решалась впустить в себя. И дело было не только в сексе. Скорее, совсем не в нем...
Рома ждал. Он был очень терпелив. Не настаивал и не давил. Шел на попятную, когда, казалось, это было уже совершенно невозможно. Сжимал челюсти, делал несколько глубоких вздохов, снова обнимал и гладил по волосам. А она плакала. От того, что не может пересилить себя. От того, что делает больно дорогому человеку, что прошлое мешает ей обрести счастливое настоящее. Она чувствовала, как по щеками чуть щекотно скатываются слезы и шептала "прости".
В какой-то момент ей все надоело. Ей хотелось по-настоящему, а не вот это вот все. Она решила, что нужно просто взять и сделать. Впустить окончательно, сменить статус друзей с привилегиями на другой - любовников, пары, жениха и невесты, не важно как это назвать. Главное, чтобы стать Роминой, а его забрать себе. Немного эгоистично, но правильно. Неправильно у нее уже было, ведь так?
Она приехала к нему домой, оставив сына с няней. Нервничала. Шутила по-дурацки, скрывая свой страх, теребила подол юбки, а Рома, как обычно, просил не переживать, говорил, что подождет сколько надо. Проблема была в том,что она больше не хотела ждать! Не могла больше. Всю себя готова была отдать. И в итоге сделала то, зачем приехала. Они сделали.
У него была широкая кровать, покрытая темно-синим покрывалом. У него за окном слышался лай. У него было прекрасное тело и нежные пальцы, а губы умели целовать так,что кружилась голова.
У нее было красивое нижнее белье и дрожь в коленях. У нее были следы по всему телу и чувствительная грудь. У нее охрипший от стонов голос и имя Ромы на репите. У нее не было шанса остаться безучастной.
У них были общие движения и одно на двоих дыхание. У них была соль на языке и желание, чтобы это никогда не заканчивалось. У них была одна на двоих нирвана и звездное небо. У них были они сами.
И после той ночи, кажется, ничего не изменилось кардинально. Для остальных они по-прежнему оставались парой. Зато для них все стало более чем серьезно. И раньше не тянуло на просто, а теперь и вовсе... Аня влюбилась. Рома полюбил. В их возрасте и с багажом прошлого это было больше похоже на сказку, чем на реальную жизнь. Но все, что происходило с ними дальше - свадьба, общий быт, воспитание Егора, появление на свет еще одного ребенка... Это все было правдой. Ниточки судьбы связались, сложили узор. И не было на свете никого и ничего, что смогло бы это изменить.

Просто Эпилог. Без даты и места.

Судьба дала Егору редкий шанс исправить свои ошибки и мудрость — это понять. За что он был ей бесконечно благодарен. Неизвестно как бы все обернулось не случись тогда в Рябиново то, что случилось.
Ему удалось помириться с сыном. Поддержать его именно тогда, когда он так был ему нужен. И пусть с бывшей женой они не смогли заново склеить, то что разбили, но, во всяком случае, теперь они уже могут спокойно общаться без взаимных упреков и обид.
Его детективный роман успешно экранизировали. Участие в этом проекте, неожиданно увлекло и затянуло Егора. Там он и познакомился со своей будущей женой Кариной. Тихой, милой Кариной, которая работала костюмером.
Егор искренне считал, что любовь и романтика это не для него, но судьба вновь преподнесла ему подарок. Неожиданный, но такой волшебный. Они поженились тихо и без шумихи. Это был праздник только для двоих. А спустя два года родилась Иришка. Голубоглазое и смешливое его солнышко.



Порой Егор думал о том, что всего этого могло и не быть, если бы тогда в Рябиново он не пошел искать русалочий клад… А ведь он такой не один. Вот хотя бы взять Макса, с которыми они не то что не потерялись в этом большом мире, а еще и решили снять совместный фильм. Так вот тот самый Макс, с которым они сидели и пили, дискутируя о женской логике, женился и стал папой. И на ком? На рыжем тайфунчике! Егор был рад за обоих. Искренне рад.

Ведь жизнь - прекрасная штука!

Вернувшись в местный музей вместе с Полиной, Андрей был абсолютно готов к тому, что ему придется отвечать за содеянное ночью кощунство – порчу музейной картины. Полотно кисти известного в узких кругах художника Артемьева пострадало так, что отреставрировать его не представлялось возможным: верхний слой полностью уничтожен. Андрей уверил себя, что директор музея Лебедев уже отдал заявление в полицию, и теперь всех могут привлечь к ответственности. «И поделом мне», - зло думал Андрей, вышагивая по гулким залам музея в кабинет директора. – «Решил поиграть в квесты, значит, плати за удовольствие».
Он представился и сразу же, с порога, завел разговор о причиненном музею ущербе. Что тянуть? Первым делом Андрей проявил желание возместить ущерб любым возможным способом. Приобрести для музея другую картину Артемьева? Ммм..не уверен. Возместить ущерб деньгами? Провести атрибуцию пылящихся в запасниках предметах искусства?
- А вы это можете, молодой человек? – Лебедев, бросив ручку и откинувшись в кресле, с сомнением взглянул на Смирнова.
- Я квалифицированный специалист в области искусствоведения, - подтвердил Андрей и протянул директору музея визитку. – Я мог бы сейчас бегло взглянуть на то, что хранится у вас в запасниках, а затем вы официально пригласите меня в музей для работы.
- Ну что ж…Думаю, такой вариант нас устроил. Возможно, вы нам поможете обнаружить неведомые шедевры, - улыбнулся Лебедев. – У нас не хватает специалистов, чтобы установить, подлинные картины или хорошие копии. А то и вовсе подделки. К тому же не у всех полотен есть авторство. Вещь без научного описания и точного определения не может быть использована в музейной деятельности, - вздохнул директор. - Пойдемте со мной…
Андрей выдохнул, не улыбаясь. Кажется, не все так плохо, как он думал. И он направился за Лебедевым, обдумывая, что будет делать после того, как покинет Рябинов. Круиз еще не закончился, и как только он окажется на теплоходе, ему нужно переговорить с Мартой. О чем, он уже знал точно. О ее новой книге, сюжет которой он прокручивал у себя в голове. Роман-авантюра, полный головокружительных приключений мужчины и женщины. Закулисный мир музеев и галерей, кражи и поиски сокровищ. И страсть, роковая страсть, сметающая на своем пути все преграды.