Долгожданная осень (СЛР, 18+)

Сколько же в Яне желчи, фу! Но любая правда когда-нибудь вылазит и в этом она даже помогла Кате узнать чуть больше о Максиме, да еще и достойно поддержать. А там нужно спросить у Максима, как было все на самом деле...
Спасибо за продолжение )
_________________

Наталья, привет.
Спасибо за новые главы.
У Кати сильно развита интуиция. Еще в первый раз, перед знакомством с Яной, она чувствовала себя не в своей тарелке. Так получилось и сейчас. Она с трудом добыла положенное время на этом празднике жизни. И отыскалась причина ее плохого самочувствия - поддатая Яна со своими откровениями.
Катя, конечно, достойно вышла из неприятной ситуации, но каковы будут последствия для ее отношений с Максимом? Ведь и он дорожит ею, не хочет ее потерять. А тут такое известие.
Жду продолжение. Очень интересно!
_________________

Очень интересно. У Максима есть тайны. Но когда-никогда ему бы пришлось рассказать всё Кате. Она ведь любитель психологии и любит разбираться в душевных лабиринтах.
Конечно, для них это поворотный пункт: либо быть вместе, либо расстаться.
Ну а то, что она так отбрила Яну - говорит об её стойкости, внутреннем стержне. Она никому не даст себя унизить и оскорбить, и своего спутника тоже, как оказалось.

 » Глава 9

Глава 9
В машине осколками осыпалась лжеуверенность. Где сила, где разум, самообладание, где она сама? Есть только его теплый пиджак на её трясущихся в дикой амплитуде плечах, комок в горле, ледяные руки. Дышать, нужно часто дышать, чтоб не зареветь. Нужно просто дышать.
Он бывший ЗЭК? Он убийца?
Он… ну почему – взвыло бабское нутро, срываясь внутри на истеричный визг – почему? Почему всё так, а не иначе?
Максим не проронил не слова, машина, визг, он молча рвал время и расстояние, убегая отсюда. Неизвестный ей маршрут. Окраина Москвы, если верить указателям. Темно и неуютно. Страшно? Нет, просто холодно. Максимально натянуто, лопнет ли или ослабнет?
Какой-то двор. Высокий старый бетонный забор в окружении высоких деревьев, дыры и провалы в ограждении, многократно залатанные арматурой.
Как же холодно, в воздухе парила плотная водяная взвесь, оседая на всем, до чего могла дотянуться. Будто откуда-то взявшийся туман разом в небесной канцелярии решили взбить и сыпануть на смертных. Мысли роились, распадались, так и не облачившись во что-то конкретное. Противным отзвуком каркал голос: «… он всего лишь убил человека. И отсидел-то всего ничего… отсидел… убил и отсидел…».
Максим, буквально выбежавший из машины, метался у забора. Слова словно застревали на вылете, губы беззвучно открывались. Наконец-то совсем чужой осипший голос обречённо произнёс:
- Ты как-то просила погулять по местам моего детства… так вот это место… Детский дом № 17, впоследствии детский дом «Надежда»… Тут я с того момента, что помню себя. И, похоже, тут я до сих пор.
Его пальцы скользили по заросшему мхом полуразвалившемуся забору, нашли табличку. Словно слепой, он руками читал буквы на ней наощупь. Бессвязные слова, он в одной рубашке, начинающей промокать и липнуть к телу. Неужели ему не холодно? Как же хочется в тепло и просто забыть этот вечер. И… все последние вечера, словно их и не было.
Сквозь затуманенное сознание прорывались его слова, обрывками. Не вяжущиеся в единый текст, а доносившиеся до неё вырванными несгоревшими лоскутами его памяти:
- … Нас было четверо, я, Спартак, Мишка-гончар и Олег. Мы не сошли тут с ума лишь потому, что были вместе. Из персонала нормальными тут были только охранник Егор Палыч и кухарка, молоденькая Марина, – черты лица Максима внезапно смягчились, даже тон стал каким-то трогательно-детским. - Единственные положительные воспоминания, это то, как Марина тайком на дни рождения пекла нам торт медовик.
Он на мгновение замер, явно погрузившись в тщательно оберегаемую теплую область воспоминаний. Затем помрачнел и продолжил:
- Остальные, что директор, что так называемые педагоги и кураторы, были нелюди. Этот детский дом после нашего… - осечка, пауза, - дела… и показаний воспитанников спешно закрыли. Всплыло много неугодных фактов. Хотя… они даже не представляли всё, что тут творилось.
Его слова доносились до неё, как сквозь вату, морось откровенно превратилась в пронизывающие ледяные нити дождя. С волос струйки сбегали на ресницы, нарочито размывая тушь. Пришлось просто прикрыть глаза. А его голос продолжал рисовать картины.
Максима привела к воротам детского дома сама мать. Если верить словам персонала, якобы его мать просто постучала в ворота и охраннику сказала, что ей больше мальчишка не нужен. При этом ребёнок даже не плакал и не цеплялся за неё. Было видно, что по факту в его жизни её давно уже нет. Охранник еле уговорил зайти во внутрь и дождаться руководства, оформить документы, чтобы в дальнейшем у мальчика были шансы на усыновление.
Хотя, какое усыновление, зачем? За всё время, что Максим тут пробыл, кандидаты на усыновление до детей доходили считанные разы. В основном всё ограничивалось беседами в кабинете директора с приглашением медперсонала, дескать дети очень проблемные по здоровью и поведению, лучше не вешайте на себя это ярмо (ведь финансирование по головам, гораздо выгодней иметь полную коробочку душ). Нормальных детей тут нет. Это они узнали чуть позже, а изначально вглядывались в щели в заборе, выискивая мам и пап среди потока людей, идущих мимо.
Директор был изощренным садистом. Физические меры воздействия он лично применял мало и редко, почти никаких избиений или ещё чего… но ему нужно было довести кого-то из детей до надрывной истерики, срыва и лишь после этого он успокаивался на какое-то время. Он нами играл, как марионетками. Младших он очень любил зазывать к себе в кабинет, угощать сладостями, рассказывать, как ищут его маму и вот-вот найдут. После нескольких таких бесед устраивалась показная сцена с лжезвонком или «прочтением» письма от «мамы» о том, что ей такой ребенок не нужен и она родила другого. Ему нравилось ломать психику младшим, а очерствевшие старшие ему были уже мало интересны. Хотя, смотря с какой точки зрения…
У младших крыша начинала съезжать от этого. Диагноз цеплялся один за другим.
За малейшую провинность - содержание сутками в одиночной комнате-изоляторе, хотя это была натуральная камера без окон, где забывали включить свет. В Гробнице, мы так это место называли, частенько забывали кормить и поить. Зимой там был адски холодно. Какие-то эксперименты, нас постоянно запирали в разных комнатах, давали непонятные препараты, заставляли проходить тесты, психологические тренинги. Персонал отчитывался перед комиссиями об их уникальных программах адаптации, рисуя в документах нам небывалый поведенческий прогресс. Мы замечали, что многие моменты стали у нас выпадать из памяти, до сих пор не знаем - это последствия стресса или неизвестных для нас медикаментов. Кормили жалкими остатками того, что не было разворовано по дороге до нас, ходили в обносках. Делалось всё, что могло стереть остатки человеческого достоинства и закончить превращение нас в маленьких озлобленных зверьков с поплывшей психикой.
Это был какой-то сюрреалистический мир, со своими странными законами. И законы природы тут тоже работали с осечкой.
Мы стали терять Олега... Драки, самодельные заточки, в Гробнице он проводил чуть ли не больше времени, чем в комнате с нами. Он орал по ночам, что найдет мать и зарежет её, вырежет ей чрево, чтобы она не рожала таких ублюдков, как он сам.
А Мишка, Мишка был самым добрым и тихим из нас. Он не вёлся на провокации сверху, философствовал и с удовольствием любую свободную минуту лепил что-то из глины. Благо грязи у нас было вдоволь. Но почему-то самые удачные изделия были растерты в пыль во время нашего отсутствия в комнате.
Про педофилию мы не знали наверняка, Верховые (сам того не замечая, Максим вернулся к тамошнему сленгу) были крайне осторожны. Нет-нет заглядывали комиссии с проверками, резонанса никто не хотел. Жертв выбирали из тех, кто будет молчать.
Мы подозревали, что они заграбастали Мишку. Он молчал, только лепил уже каких-то монстров. И их никто уже не ломал. А по ночам он выл, жутко, сжавшись в комок, раздирая простыни. Но из тех слов, что он не мог сдержать во сне, мы поняли, что с ним и другими детьми делали Верховые. Ближе к выпуску, однажды утром мы его не увидели в кровати. П-предчувствие… Мы со Спартаком понеслись во двор. Он висел… на ветке д-дуба. Аккурат напротив окон кабинета директора. Спартак рванул к нему и с-п-поткнулся на лестнице и упал – сломал ногу. Это его и спасло от соучастия - его п-положили в больничный блок.
Мы п-поклялись отомстить… Я честно не могу рассказать, всё, что там было. Память до сих пор от меня прячет подробности. У Олега была заточка, у меня металлическая арматура. Мы подкараулили директора, когда он шёл к машине. Я ударил по ноге. Он упал и сразу начал кричать, что не ожидал, что с Мишкой так произойдёт. Он-де был сам на всё согласен и никакого насилия не было. Когда он это сказал, мы с Олегом как с ума сошли, так как до последнего не верили. Нам потом сказали, что на трупе были множественные следы ударов и от заточки, и от арматуры.
На наше счастье следователь объективно изучила всё, что произошло. Нам предъявили обвинение в причинении тяжких телесных, от которых впоследствии директор скончался. Комиссия перетрясла всех Верховых, когда начали всплывать подробности того, что происходило у нас, решили дело быстро замять. Дело пестрело обилием смягчающих обстоятельств, чтобы мы особо не разговорились. Через год отсидки меня за примерное выпустили на УДО, а Олега мы потеряли окончательно, он не смог больше выбраться из этой грязи. Спартак сокрушался, что он остался на свободе. Но знаешь? Ирония такова, что при всех моих нынешних жизненных принципах я не считаю, что мы сделали что-то дурное. Тогда и там - это было верное решение. Мы так считали.
Максим повернулся к молчащей всё это время Кате и словно очнулся, увидел её дрожащие плечи, посиневшие губы и промокшее насквозь вечернее платье. Его пиджак на её плечах уже не защищал от сырости и холода. Максим пробормотал:
- Я идиот, садись быстрей в машину.

Наталья, привет.
Спасибо за новую главу.
Вот она - правда жизни! Макса за совершенное и осуждать нельзя. Надеюсь, Катя сделает правильные выводы.
_________________

Какой ужас Туда и дорога такому директору, иначе могло быть еще больше жертв от таких Верховых. Потому все сделал Максим правильно, думаю Катя это поймет...
Спасибо за продолжение )
_________________

 » Глава 10

Глава 10
Даже включенный в машине обогрев не мог выгнать всю впитавшуюся в тело сырость и дрожь. Услышанная история почему-то воспринималась, будто просмотренный фильм, не вызывая особо эмоционального отклика.
Не было ни обсуждения, ни понимания, и всепрощения.
Это было где-то, когда-то и с кем-то. И не совсем на самом деле. Мозг отказался воспринимать эту информацию с привязкой к Максиму. Этому Максиму. А тот... тот Максим, она его не знала.
Просто хотелось домой, переодеться в сухое и согреться. Физические ощущения отказались отступать перед моральным потрясением. Надо согреться и высохнуть. А всё остальное - может подождать. Это, видно только в сказках, главные герои в стрессовой ситуации через огонь и лед идут и ничего не ощущают. Адреналина в крови – ведро, а вот холод бьёт, как в припадке.
Сколько и куда они ехали - она толком не поняла. В водительском окне чернел глухой лес, мутно-серое небо с изредка выглядывающей луной. Дождь прекратился. По правую сторону какие-то посадки, малоэтажные здания, заборы, опять лес. Пропускной пункт, охрана, опять дорога и лес. Где они, черт побери!
Ворота отъехали в сторону, пропуская автомобиль. Свет фар выхватил большой двухэтажный жилой дом, подъездная дорожка из щебня, гладь газона. Макс молча заглушил автомобиль, открыл дверь и жестом пригласил её в дом. В холле приглушенное освещение, причудливые ниши в стене. В одной из них довольно корявая глиняная широкая ваза с несколькими сколами.
И точное понимание, что её сделал именно тот Миша Гончар. Максим бережно положил ключи от автомобиля в эту вазу, притворил дверь и заговорил своим обычным, но безумно уставшим хриплым голосом.
- Я ужасно виноват перед тобой... я даже не могу подобрать сейчас нужных слов, но... Из-за меня ты так промокла и промерзла… я боюсь, что ты можешь заболеть. Поэтому, давай я тебе покажу твою ванную, а уж потом ты можешь меня линчевать иль матом крыть.
Отвечать вслух не было никакого желания, зубы выбивали дробь. Умных фраз на языке не вертелось, посему она просто кивнула в ответ, но при этом хмыкнула про себя при фразе “твою ванную”. Но сначала действительно надо согреться, а уж потом истерить или язвить.
Они поднялись на второй этаж, Макс открыл дверь в одну из комнат. Облик дома напоминал отель. Только отель, в котором никто не живет. Удивительно обезличенная комната, почти все белое и ничейное. Из комнаты дверь вела в большую ванную комнату. Макс показал на стопку полотенец, сложенный белый махровый халат, запечатанные белые тапочки, флакончики на столешнице. Смущенно пробормотал:
- Вот. Если что еще нужно – скажи, - и, предвосхищая возможные вопросы, пояснил, - Это гостевая комната. Тут никто не живет. Я сейчас принесу свою чистую футболку, извини, не подумал по дороге о том, что тебе нужно будет во что-то переодеться.
- Спасибо, наверное, ничего не надо, - наконец еле выдавила дрожащая Катерина.
- Я буду внизу, заварю тебе горячий чай. Если что-то понадобится - дай знать. Я... - сконфузился, оборвал фразу, махнул рукой и вышел.
Струи горячей воды возвращали телу чувствительность, а разуму - возможность трезво мыслить. Но пока что в голове был рой хаотичных мыслей, которые не хотели упорядочиваться, как ни растаскивай их по полочкам. И снова, и снова до дрожи пробирала фраза Яны. Он – убийца. Максим – убийца.
Обстоятельства, рассказанные им, никак не доходили до разума. Серый кисель взвеси из колючей бредовой информации, прямо как плотная масса мороси за окном. Это просто не укладывалось в голове. И зачем он привез её сюда? Ведь явно не для романтического продолжения вечера.
Им бы разбежаться, да привести мысли в порядок. Подобные новости должны выбить её из колеи, но почему-то наоборот вернулась способность мыслить спокойно и взвешенно. Многое словно стало вставать на свои места. А где-то появилось ещё больше вопросов.
В воде уже можно было свариться, надо выходить. Но боязно завершать этот вечер, не зная, как поступить в итоге правильно. Нырнув в пушистый махровый халат, она еще раз оглядела ванную, вышла в комнату – на кровати лежала пара футболок Максима. Это казалось единственным признаком наличия тут жильцов. Надо себя заставить спуститься.
Идя на шум, она нашла кухню. В отличие от хирургической белизны комнаты наверху, кухня была теплая и уютная. Тут явно кто-то регулярно хозяйничал. Макс, тоже уже переодевшись в сухую одежду, озабоченно открывал шкафчики, разливал чай по чашкам,.
- Максим, ничего не надо, спасибо... - устало пробормотала Катерина, опустившись на стул.
Он подал напиток, словно не слыша её возражения, сел рядом. Пауза слишком затянулась. Наконец он выдавил, обреченно сомкнув руки и не поднимая глаз:
- Я не знаю, что сейчас говорить. Сдерживаемые ранее эмоции - вылились, а трезвые мысли говорят, что я идиот в квадрате, а может даже и в кубе. Я должен был сказать все это раньше и в адекватной обстановке. Я не должен был тебя тащить на окраину Москвы и кормить своими бреднями под ледяным дождем. Я не должен был … - он подбирал слова и не мог найти нужные, - я не должен был испортить всё, но испортил.
- А сюда-то зачем привез? – устало пробормотала Катерина.
- Наверное, в состоянии аффекта. - горько хмыкнул он, пожав плечами, - Думал, что как-нибудь позову тебя по-человечески в гости, а тут... - развел руками.
Опять натужная пауза. Неужели всё? Повстречались, изначальное неправильное развитие событий, новые обстоятельства, тупик? Горько и неверно всё.
Катерина всю жизнь была правильной девочкой, девушкой, женщиной. Нет, конечно не ангел, но подобную подпольную кличку Галка периодически с желчью в её сторону вворачивала. Не иметь вредных привычек, не поддерживать связи с плохими людьми, не совершать неверных поступков. Золотая медаль, красный диплом, образцовый брак, отличная карьера.
Только серое и пресное всё это. На тебе контрастный оттиск – сравни! Вот жизнь, с дерьмом – но жизнь!

Чтоб хоть как-то сгладить неловкость, Катя обхватила двумя руками горячую чашку, с удовольствием отпила парящий напиток:
- Чай вкусный, спасибо, - попыталась сменить тему, так и не задав ни единого уточняющего вопроса, - А в холле и вправду настоящий камин или мне показалось?
- Нет-нет, камин есть и настоящий. Наверное, его и вправду лучше сейчас разжечь.

Перед камином большой П-образный диван, на полу пушистый ковер, больше похожий на шкуру гигантской ламы. Катерина забралась с ногами в угол дивана, укуталась плотно в халат и медленно пила вторую чашку чая, радуясь, что есть чем занять руки.
В камине бойко затрещал огонь, практически сразу поплыла волна умиротворяющего тепла, заставив наконец хоть немного расслабиться. Максим присел рядом на диван, взял из рук Кати и отставил в сторону пустую чашку.
- Я не знаю, как верно было поступить с самого начала, в какой момент и что именно рассказать. Но какое бы развитие ситуации я не представлял в опасении... да-да, я именно знал и боялся, что рано или поздно это станет всё тебе известно... так вот, какой бы оптимальный вариант я не продумывал, при любом раскладе в конце моего откровения ты всегда посылала меня лесом, мягко говоря. Я не смог никак придумать, что и как мне надо сделать, чтобы это всё было воспринято просто как информация. Ужасная информация, но которая уже имела место. Но так не получалось. Это больше, чем просто факты. Как бы я не старался себя мысленно оправдать. Когда Яна сегодня это выдала прилюдно, я был на сто процентов уверен, что ты будешь шокирована и просто уйдешь, тихо или со скандалом. Я ожидал слез или крика, пощечины, заслуженных оскорблений, молчаливого ухода, но то, что ты сделала... как повела себя... у меня нет слов. – он покачал головой, не отрывая от неё взгляда, - Это самая нереальная реакция, которую даже нельзя было предположить.
Он взял её ладонь, крепко сжал между своих:
- Кать, ты... Спасибо.
- Максим, я не знаю, что тебе сказать сейчас. У меня вообще стойкое ощущение сюрреализма происходящего. Даже дурным сном не назвать. А эдакие массовые галлюцинации. Я до конца так и не могу осмыслить полученную информацию. Мне надо это всё переварить. Слишком много за один вечер, – она, поджав губы, забрала свою ладонь и отстранилась.
- Я понимаю, и благодарен тебе за всё. И... у меня нечасто бывают гости, поэтому я себя веду как нерадушный истукан. Прости меня. Просто если что нужно - говори. Можешь даже просто постучать в стенку - моя комната рядом с твоей.
- Хорошо. Наверное, просто пора спать. Спокойной ночи.
Они разошлись по разным комнатам. У Катерины, несмотря на отогрев в душе и у камина, сохранялось ощущение пребывания в ледяном коконе. Белоснежная нетронутая кровать. Интересно, в этой комнате вообще кто-либо когда-то спал? Все необходимые принадлежности в ванной комнате были запечатанными и новыми. Может Максим вообще, недавно, тут поселился и не обжился еще.
Она закуталась в одеяло, так и не сняв халата и не облачаясь в футболку Максима. Настраивала себя на то, что нужно просто отдохнуть и уж завтра на трезвую голову попытаться осознать всё, что произошло. И что делать дальше. И делать ли вообще.
Давила непривычная тишина. Точнее, если прислушаться, от окна доносились звуки ночного леса, шума листвы. Но не хватало привычного гула ночного города. Катерина так давно не выбиралась с ночевкой за город, что уже отвыкла от подобного. Интересно, спала ли она? Посмотрела на часы - половина третьего ночи. Ледяной кокон стал оттаивать и мысли дружным строем понеслись разрывать её разум.
Было ли всё произошедшее именно таким, как рассказал Максим? Конечно, она была склонна верить ему, он не был похож на лжеца, но опыт показывал, что практически все люди склонные умалять свою вину при пересказе.
Надо будет поговорить как минимум со Спартаком. И... Если всё сказанное окажется правдой - изменит ли это их отношения? А есть ли у них вообще отношения? Максимальная характеристика, которую бы осмелилась Екатерина дать - это теплая привязанность, тесное знакомство, что-то в этом роде. Никаких предпосылок к развитию по классическому сценарию пока не существовало.
Максим максимально сдержан и корректен. Допускаемые им знаки внимания не предполагали пока намеков на продолжение. Она сама... Тут сложнее, безусловно он ей нравился, но она настолько привыкла мужчин вокруг воспринимать как посторонние субъекты окружающего мира безо всякого эмоционального отклика, что пока было сложно сделать какой-либо вывод. Нравится, но… дальше она не забегает.
Понятно, что ничего пока не понятно. Надо остыть, потом пообщаться со Спартаком и уж потом будет видно. И она опять провалилась в сон.
Утром, с ощущением неловкости случайного подглядывания чужой жизни, Катерина тихо спустилась на кухню. Но там уже хозяйничал Макс.
- Доброе утро! Ты так рано встала, я думал, ты будешь минимум до обеда отсыпаться, – он пытался говорить беззаботно, будто ничего не произошло, но при этом бросая внимательные взгляды.
- Доброе утро, привычка вставать в одно и то же время оказалась сильнее.
- Я тут приготовил не Бог весть какой завтрак, приглашаю присоединиться.
Натянутость никуда не исчезла, более того, она нарастала. Звон посуды казался оглушающим. Есть совсем не хотелось.
- Макс, я не хочу есть. Я, пожалуй, соберусь и поеду. Я вызову такси, только адрес скажи – где мы есть.
Макс встал, подошел молча к окну и застыл. Что ни скажи - ситуацию выправить сиюминутно это не сможет.
- Подожди немного, давай хоть дом покажу.
- Это не обязательно. Да и зачем...
- Пожалуйста, надо же хоть как-то разрядить обстановку. А потом я тебя сам отвезу, - он в безысходности запустил руку в волосы и ожесточенно взъерошил их с каким-то полустоном.
- Ну, хорошо, - натужно согласилась она, выпив только чай, но так и не сумев себя заставить притронуться к завтраку.
Понятно было, что он всеми правдами и неправдами пытается найти нейтральное поле для возобновления общения. Как робот Катерина просто следовала за Максом.
Интересным оказалось то, что при подъезде дом казался визуально двухэтажным. Однако, у него был и цокольный этаж. Как пояснил Максим, дом был построен на холме, а на изножье холма, за домом, застройщик планировал сделать примыкающий крытый бассейн. Но где-то просчитались проектировщики, что повлекло бесконечные доработки на стадии котлована, а потом у застройщика кончились деньги и недострой заморозили.
Когда Максим купил этот дом, то сразу отказался от идеи бассейна, а решил там построить просторный тренажерный зал, сауну, душевую. С большими до пола окнами, открывающими прекрасную панораму на большой участок и темный сосновый лес, с редкими золотистыми брызгами молодых лиственных деревьев, решивших наконец примерить осенние наряды. А с фасада здания и невозможно было догадаться, что сзади есть еще такое большое панорамное помещение.
Как раз тренажерный зал производит впечатление максимально обжитого места в доме. Недопитая минеральная вода, скомканная футболка, стопка полотенец. На матах под грушей размотанные эластичные бинты. Видно, что зал использовался регулярно по прямому назначению.
Екатерина через окна с любопытством оглядела большой участок, вдалеке виднелся двухэтажный дом поменьше. Максим проследил за её взглядом и пояснил:
- Там живут люди, которые помогают мне присматривать за домом. - а потом по-простецки выпалил какое-то ребячье обращение, - Дядь Егор и его супруга Марина, - поправился, - Марина Федоровна. И периодически мой водитель Александр.
Они практически в полном неловком молчании ещё побродили по дому, осмотрели его кабинет, несколько практически пустых комнат, потом Катя ещё раз при дневном свете оглядела холл. Если б не ваза на входе с ключами и следы прогоревших дров в камине, она б руку дала на отсечение, что это абсолютно необитаемое жилище, обезличенное по максимуму.

Всем спасибо, что следите за развитием истории!

Наталья, привет.
Как Максим ни старался, ему не удалось отогреть Катю в своем доме. Она согрелась после душа и камина, но внутренний холод никуда не ушел. И тепло из отношений тоже ушло. Надеюсь, для этого необходимо время.
Получается, во втором доме живут охранник из детдома Егор и бывшая кухарка Марина? Максим собрал вокруг себя близких ему людей. Добро он не забывает.
И скрывать информацию о себе Макс не собирался. Он просто боялся потерять Катю.
Спасибо за продолжение.
_________________

Странная реакция Кати на прошлое Максима. Чего она боится? Ведь это было очень давно. Дети, как и взрослые, в состоянии аффекта всё что угодно могут сделать. За это время Максим изменился. Это уже другой человек, переживший много бед и страданий и очистившийся.
Если ей не нужен Максим, такой какой есть, то зачем вообще встречаться?
Надеюсь, она разберётся в своей душе. И правильная Катя уступит место понимающей и сострадающей женщине.

 » Глава 11

Глава 11

Катя вспомнила фразу из любимой Сашкиной книги - «Самая неприятная тишина там, где много людей молчат» (*Курильщик. «Дом, в котором…» М.Петросян). Их тишина сейчас могла перекричать молчание толпы.
В дороге Максим шумно вздохнул и вернулся к неприятной теме:
- Кать, я очень сожалею, что всё произошло именно так. Я был обязан предвосхитить это и быть откровенным с тобой в иной, более подобающей обстановке. И... Я не перестаю восхищаться тобой, твоей выдержке и самообладанию. Еще раз спасибо, что спасла меня от публичной скандальной сцены. Боюсь даже заводить разговор о том, когда мы сможем увидеться в следующий раз. И захочешь ли ты этого. Но, я хочу тебе сказать, что мне безмерно дорого общение с тобой.
И снова затянутая пауза. В голове ни единой удачной фразы.
- Я не знаю, Максим. Я пока ничего не знаю, - Катерина в отчаянии прижала руки к вискам, головная боль вернулась и заставила отступить здравый смысл на второй план, - и не способна тебе сейчас что-то ответить. Наверное, надо вернуться в привычный ритм жизни и более осознанно переварить всё это. Слишком много со вчерашнего дня навалилось. Спасибо, что подвез.
Выходя из машины и прощаясь, она увидела смотрящий ей вслед взгляд как у брошенной собаки. Ореховые глаза напитаны отчаянием. Хотелось вернуться и почему-то разреветься, но автопилот уже вел в подъезд, в глазах предательски щипало.
Нет, никаких скоропалительных решений и выводов! Надо будет на трезвую голову пообщаться со Спартаком и расставить по максимуму все точки над И.
Вечером, памятуя советы Спартака, Максим ломал голову - что можно такого написать или сказать, чтоб быть не посланным в этой ситуации, но при этом сохранить рекомендуемый принцип: “Засыпать она должна с ним”. Что ни придумай, всё по-идиотски будет звучать при нынешнем раскладе. Словно прочитав мысли, телефон ожил вызовом с картинкой вечно довольного лица Спартака.
- Дружище, ты как?
- Паршиво.
- Поругались?
- Нет, хуже...
- Эээ, затрудняюсь предположить, представляя интеллигентность Екатерины.
- Я в состоянии аффекта её повез к детскому дому, что-то стенал о своем несчастном детстве, сам не помню толком, что говорил. Не заметил, что она вся промокла и промерзла. Как увидел её синие губы, опомнился и увез её к себе домой.
На том конце чуть не поперхнулись:
- К-куда?
- Да, Спар... я не знаю, сработал какой-то автоматизм. В нестандартной ситуации драпануть домой, прихватив ценное, - усмехнулся Максим.
- Я не знаю, что тебе даже сказать. Я точно с тобой разговариваю?
- Да, черт, сам не понимаю, что творю, - сквозь зубы процедил Максим и машинально разжал и сжал кулак.
- Может спустя сорокет с небольшим стал наконец оттаивать?
- Чтобы это не было, я всё уже похоже прохлопал.
- Брось… А она, как она на всё это отреагировала? Кстати, когда эта гадюка всё же выплюнула свой яд, я ожидал какой угодно реакции, слез, психов, молчаливого и гордого ухода, даже пощечину нарисовал поочередно то в твой адрес, то Янин, - ехидно хихикнул собеседник, - но то, что исполнила Кэт - это что-то! Я челюсть не мог подобрать еще долго! Ай да умница, уела эту гадюку. Та после вашего отъезда орала дурниной в небеса!
- Да, я сам в шоке.
- Не, Макс, если вы сейчас из этого дерьма сумеете вылезти, ты просто обязан сделать её своей женщиной!
- Отвали! – в голос вернулся металл.
- Да я....
- Я сказал, отвали... и лучше посоветуй, чего вот мне ей сейчас написать или сказать? Чувствую себя полным болваном.
- Иногда лучше слов - поступки.
- Что ты имеешь в виду?
- Ох, ты и вправду отупел в своем периоде отрицания. А банально букет цветов с посыльным слабо послать?
- О, черт... Ладно, свяжемся позже.
Дома Катерина ходила как сомнамбула, машинально перекладывая попавшиеся под руку вещи. Накопившиеся слезы от шквала эмоций подступали, но внутренним водопадом срывались внутрь. Звонок от Галины сбросила - не было никакого желания с кем-либо общаться. Постаралась себя загрузить домашними делами, но ясности мыслям это не прибавило.
Ближе к вечеру всё накатило скопом. Само не пройдет и не рассосется - это было уже понятно. Надо что-то делать. Написала Спартаку сообщение с просьбой встретиться, договорились на обед понедельника. Немного отпустило.
На ночь глядя раздался звонок в дверь. Курьер принес цветы, но это было даже сложно назвать букетом. Катя стала читать открытку и, не выдержав, рассмеялась в голос, еще раз взглянув на сие чудо.
Большой букет был правильной круглой формы, словно разделен на сектора, издалека напоминая мешаниной цветов леденец на палочке. В каждом секторе были подобраны определенные цветы и цвета. Пастельные светлые розы и эустомы, пестрые герберы и яркие альстромерии, нежные маленькие цветы, похожие на ромашки и белые хризантемы, темные, почти черные каллы с царственными темно-фиолетовыми орхидеями. Классика соседствовала с экзотикой, простота садовых цветов оттенялась шиком оранжерейных и тропических цветов.
“Я не успел узнать о твоих предпочтениях, посему надеюсь хоть в какой-то мере угадать и вызвать улыбку на твоем лице, а не только у курьера”.
Да, на Максима она точно не могла приклеить никакое клише и понятия не имела, чего можно от него ожидать. Но, черт побери, в этом и был какой-то кайф!
***
Рабочий понедельник заставил перезагрузить мозги и отвлечься от произошедшего. Чуть не забыв о назначенной встрече со Спартаком, Катерина буквально летела в кофейню. Спартак буквально поймал её на входе:
- Милая, совсем не обязательно развивать сверхзвуковую скорость. Я тебя ожидал бы столько, сколько нужно!
- Уф, спасибо... Привет, - запыхавшись выпалила Катерина, еле останавливаясь. Обычно раздражающая манера говорить с излишеством комплиментов в этом человеке, наоборот, ей безумно нравилась. Харизма и искренняя теплота перечеркивали всё возможные недостатки.
- Ты как, дорогая?
Екатерина стала снимать с себя полупальто, запуталась в поясе, поняла, что начинает нервничать и совершенно неожиданно оказалась в теплых успокаивающих объятьях Спартака, перехватившего у нее одежду. Он буквально силой усадил её на диванчик.
- Я очень рад, что ты решила поговорить со мной. Ты очень мудрая, но... я даже боюсь себе представить, что у тебя творится в голове. Я попрошу только об одном, - не делай скоропалительных выводов.
- Я... Я словно зритель в кино и никак не могу всё услышанное осознать, - пробубнила в “жилетку” Катя.
- Вопрос, что ещё наш железный Макс тебе рассказал, он... он склонен драматизировать некоторые моменты в излишней степени и умалчивать, по его мнению, ненужное.
Екатерина сбивчиво пересказала услышанное, Спартак в немом недоумении развел руками, помолчал, потом выпалил:
- Всё, как я и предполагал. Наш друг верен себе. Он не рассказал и десятой доли того, что действительно происходило в детском доме. Были и регулярные истязания, и физические наказания и много другой грязи. Просто он по себе людей судит, изначально используя презумпцию порядочности. Не видел гадости – значит её не было, - хмыкнул Спартак, явно без удовольствия погружаясь в воспоминания, - Он был выше пересудов и перетряхивания грязного белья, поэтому отказывался многому верить, хотя… он рассказал тебе, каким образом ему чуть не половину лица стесали? Хорошо еще глаз целый остался. Это он Олега вызволял, правды добивался… его избили, да еще рожей по кирпичной стене провезли, спуская с лестницы.
Спартак поморщился, вспоминая прошлые события, вытаскивая ту боль, как собственную.
- И директор-то помер не от якобы многочисленных ножевых ударов, а от сердечной недостаточности. И ему это следователь говорила, просто, стараясь замять как можно быстрее дело, пустили в ход экспертизу с первоначальной более гладкой и очевидной для закрытия дела версией. Т.е. по сути, эти два храбреца не убивали никого. Решили пугнуть, да, пару раз пнули, следы были, а тот и пугнулся на тот свет. Просто мальцов надо было убрать куда подальше от шумихи, чтоб рот закрытым держали, вот их и закрыли, прописав вместо единичных ударов - многочисленные ножевые и удары тупым предметом. Олега жалко, он не смог вылезти, так по тюремной наклонной и покатился. А Макс, как ни странно, извлек кучу положительных уроков из той истории.
В детском доме он был неформальным лидером. Без особого на то желания с его стороны. А после отбытия срока он сильно изменился, вышел искусным управленцем, где надо – манипулятором, с умением планировать, рассчитывать и наращивать власть. Он научился читать людей, просчитывать их действия вперед и пользоваться этой информацией.
Макс после освобождения нашел меня, вправил мозги на место. Предложил и объяснил, как зарабатывать по-честному. Будто всё это время бизнес-планы верстал.
Тогда рынок лихорадило, впрочем, в России это обычное состояние, он вложился в перепродажу тогда очень востребованной оргтехники. Первые большие деньги мы заработали в первые же полгода. Было столько соблазнов, для нас, молодых юнцов, но этот железный Феликс, что-то планировал, вкладывал, начал нанимать персонал, тащил нас вперед, как локомотив. Если честно, мне это жутко не нравилось, он был очень жестким, несговорчивым. Будь моя воля, я б с первого приличного заработка загулял бы и был счастлив. Но Макс рванул к цели и нас потащил за собой.
Ты ходила на несколько благотворительных мероприятий. А ты знаешь, что это полностью его идея и финансирование? Да, официально это все от Фонда и его Группы Компаний, но, ты же понимаешь, что благотворительность нужна бизнесу лишь тогда, когда на ней можно заработать. Редко встретишь истинное бескорыстие. Макс терпеть не может об этом распространяться, даже, можно сказать, запретил, но это именного его целевые программы помощи детям, попавшим в сложную ситуацию. По спонсированию обучения одаренных детей из малоимущих семей. Если я начну перечислять всё то, что он делает, у него нимб засветится. Но... всё хорошо не бывает. Ты же понимаешь, у него куча внутренних комплексов и запретов. Он как бык на красную тряпку смотрит на институт брака, семьи, да и просто союза мужчины и женщины. Он не поддерживает с противоположным полом общепринятых отношений, не позволяя развиться привязанности. Поэтому я был крайне удивлен, когда он стал так себя вести с тобой. Я его таким никогда не видел.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну... как бы грубо не звучало, к женщинам, к которым у него возникал какой-то интерес, он... с их согласия, относился как к сделке. Платный эскорт, так сказать. По сути в мире так оно и есть, все мы платит друг другу за что-то. Кто теплотой, кто любовью, а кто доступом к телу и деньгами. Но он всегда проводит границу с самого начала отношений. В них нет чувств, просто временное удобное сосуществование двух объектов. С него – материальное, с неё – физическое, и ничего, выходящего за эти рамки. К тебе же он относится как к китайской вазе эпохи Динь-динь, ранее утраченной культурным фондом планеты, но при этом внезапно обретенной.
Несмотря на плаксивое настроение и еще большую сумятицу, Катерина не выдержала и рассмеялась:
- Ты уникум! Вазой Динь-Динь меня точно никто еще не называл!
- Кэт, моим эпитетам и восхвалениям мало кто внимает, но сейчас я, при всем своем словоблудии скажу тебе правду без приукрас. Макс имеет кучу комплексов; железных, непробиваемых, порой неприятных для других, принципов, он очень сложный человек. В бизнесе многие предпочитают с ним напрямую не общаться. Он тот ещё хладнокровный деспот и диктатор. Я и то, напрямую под его начальством работать не могу.
С женщинами он вел себя всю жизнь как щедрый галантный покупатель, но не более того. Но при всём этом он глубоко порядочен. Я более порядочного человека не знаю. С тобой он стал хоть какое-то время суток просто жить. Без регламентов и планов, договоренностей и сделок. Я не буду тебя призывать ни к чему, тебе и так ясна моя позиция. Но я верю, а точнее знаю, ты - умница, какое бы решение ты не приняла, оно будет верным!

Приветствую! Прочитала пока 4 главы. Для меня выкладка каждый день слишком частая, я просто не успеваю за ходом истории. Но роман, в любом случае, не брошу. Возможно, когда я его осилю, автор уже давно закончит выкладку.
Посмотрим, какие отношения сложатся у Екатерины и Максима. Как я поняла, у Кати есть взрослая дочь и она вдова. Сложно ей придётся, слишком давно она без мужчины. Как бы не бросилась бежать без оглядки после первой же трудности...
_________________

Наталья, привет.
Спасибо за новую главу.
Очень понравился букет Максима. Он очень правильно рассудил:

И ведь он достиг цели - Катя улыбнулась!
Какой молодец Спартак! Как грамотно он повел разговор. Именно это Кате сейчас и необходимо. Разъяснение ситуации и дружеская поддержка.
Надеюсь, Катя разберется в себе.
_________________

 » Глава 12

Глава 12

Вторую половину дня на работе Катерина ходила в максимально благодушном настроении. Решение поговорить со Спартаком оказалась самым верным. Часть страхов, непонимания просто улетучилась. Да и просто переизбыток информации утрясся, улегся.
Даже если Спартак приукрасил благородство Макса и умалил его вину в произошедшем, основные факты говорят о том, что это не было никаким убийством. Это было самозащитой замученных подростков. И это произошло столько времени назад, что глупо сейчас на этом акцентировать сегодняшнюю жизнь. Долг уплачен сполна. Стоило воспринять всё это как данность, так многое улеглось по полочкам.
Дано: сложный Макс, вот с таким багажом событий. В настоящий момент - идеальный приятель. Никаких противоречий. И вообще, блин, не убийца, а практически Робин Гуд на выходе! Сознание благодушно упивалось этой благородной версией, закрывая глаза на некоторую приукрашенность событий.
Вечером она пустила домой к себе нагло напросившуюся Галку.
- Ты посмотри только, какай я виноград купила! Ну, и производное от него.
- Что ты имеешь в виду?
Галина распахнула пакет с бутылкой красного вина.
- Мы что-то празднуем?
- Ну да, возвращение тебя, целой и невредимой из логова Синей Бороды!
Катя рассмеялась и отправилась мыть виноград. Он был и вправду шикарен, темный, с сизой дымкой на каждой ягодке. Грозди плотные, тяжелые, почти без просвета меж ягод. Чудесно пахли солнцем и теплом. Вино оказалось уже охлажденным.
- Ты заранее что ли готовилась? - спросила Катерина, демонстративно стирая пальцами капельки конденсата на бокале.
- А то! Я ж с того вечера на иголках! Если б не уверения Спартака, что тебе ничего не угрожает у Макса, я б понеслась в полицию! Я так перепугалась за тебя! Ты была сама не своя, да еще и пропала в неизвестном направлении после сообщения о прошлом Макса. А потом по возвращении кроме дежурных сообщений, как от бота, ничего невозможно было из тебя вытянуть.
- Мне нужно было привести мысли в порядок.
- Оно-то понятно. Только вот я ж домысливала что есть, и чего нет! Рассказывай давай наконец!
Катерина весьма сдержанно пересказала без особых подробностей события тех дней. Упомянула встречу со Спартаком и спросила:
- Кстати, а как у тебя с ним дела? Вы всё еще крутите амуры? Он впервые за всё время не спросил про тебя и не попросил передать привет.
Галя насупилась, еще больше усугубив сходство с одноименной нахохлившейся птицей, стряхнула невидимые крошки с рубашки, большим глотком выпила всё имеющееся в бокале вино и горестно брякнула:
- Неа, ничего мы уже не крутим. Как раз в тот вечер он максимально галантно дал мне понять, что в принципе “всё уже было”. При этом этот гад умудряется так подать информацию, что и злиться на него невозможно. Он душка, но … но! Сказал, что будет меня и дальше рад видеть, но ты же понимаешь, что это будет мазохизм для меня. Так что, мне придется завязать с совместными с тобой походами на мероприятия к Максу и Спартаку.
- Ох, блин... я и не знала. И как ты?
- Сначала паршиво. А сегодня на работе нам представили нового заместителя финдира. И представляешь - он разведен!
- Галя! - захохотала Катя, - ты неисправима и еще фору дашь Спартаку в его любвеобильности!
После посиделок с Галей её отпустило окончательно. Всё как будто замечательно, а вот дальше что? Звонить или писать Максу и говорить - Ок, я всё переварила, я не против дальше общаться?
Можно, конечно, обратиться за посредничеством к Спартаку, он легко и непринужденно организует продолжение, как будто ничего и не было. Но это детский сад какой-то.
Она подошла к окну: небо было густым, бархатным с обилием звезд, горизонта не видно за домами. Черным кубизмом нарисованы на фоне неба угловатые силуэты домов. Подспудно захотелось как в детстве увидеть в окно через пару домов пустырь, услышать квакающих лягушек в оросительном канале за городом. Хотелось тепла и ласточек!
Она, наверное, просто устала от бетона мегаполиса, бешенной жизни по расписанию. В этом году она так и не сходила в отпуск. Надо просто куда-то выбраться, сменить картинку.
Несмотря на свою взвинченность во время вынужденного визита к Максиму домой, она поняла, что ей там было тихо и спокойно. И сейчас резко ощущался контраст с городской квартирой. Надо поглядеть в Интернете предложения, может съездить на выходные с Сашкой или Галиной за город с ночевкой в какой-нибудь дом отдыха Подмосковья.

***
Во вторник с утра квакнул телефон в дороге. Сообщение от Юли Криницыной: “Катюш, ты ж не забыла о нашем уговоре? Тезисы и план в общих чертах я тебе отправила на почту еще в воскресение. Жду! ПС – и посмотри сегодняшнее письмо от меня”.
О, нет! Она совсем забыла, про данное Юле обещание. Надо на работе выкроить полчасика, написать заметку. Пока коллеги за утренним кофе общались, настраиваясь на работу, Катерина проскользнула в кабинет, решив закрыть долг прям с утра. Открыла почту, в теле письма рекомендации по написанию, короткий план, во втором, сегодняшнем письме: “Екатерина и Максим, не смогла удержаться, больно хорошо выглядите! Ловите подарочек в ссылке”.
Было даже желание оглянуться. Какой Максим, при чем тут Максим? Ох, точно, вторым адресатом в копии Максим. Открыла ссылку на облачное хранилище. Ни о чем не говорящее название папки из ряда цифр. Открыла. Это были фотографии с одного из мероприятий. Юля фотографировала их, а она даже не заметила. Цветные и монохром. Красивые фотоработы, подборка с явно удачными ракурсами с Катей и Максимом по-отдельности и где они вместе. Вот они рассматривают фотостенд с сосредоточенными лицами, вот смеются. Тут Максим в движении - спускается по лестнице, в руке два бокала с шампанским и четкий сфокусированный взгляд. Проследив за ним, она увидела на размытом фоне удаленной толпы себя. Это он на неё так пристально смотрел. Отмотала обратно подборку и просмотрела еще раз. Да, практически везде Максим не сводит с неё глаз.
В почтовом редакторе загорелось оповещение - новое письмо. От Макса: “Доброе утро, Юлия! Огромное спасибо за фотографии. Они прекрасны, как всегда!”. Ей упало в копии, наверное, нажал случайно “ответить всем”. Нет, что за вздор, конечно же не случайно. Такой человек не сделает ничего случайного.
Наверняка, Юлия одновременно напомнила им обоим о письме. Опять оповещение, письмо уже только ей: “Доброе утро, Катерина! С удовольствием посмотрел работы Юлии. Хочу тебе сказать, что ты выглядишь прекрасно (что на них, что в жизни). Желаю хорошего дня!” О, внизу приписка: “ПС. Выбрал фото для твоего контакта.”
Любопытство и азарт взяли верх, пролистала еще раз фотки, аж закусив от интереса нижнюю губу. Интересно, какую же он выбрал? Тут серьезная, тут в фас, тут в профиль, тут одна, тут вдвоем с Максимом... все хорошие работы, и вправду.
А вот черно-белая фотография: она на лестнице, полубоком, словно поверх толпы, среди всех и одна. Эта работа отличалась от других и почему-то побуждала желание просмотреть её снова. Катерина загрузила ссылку в мессенджер и отправила Максиму с вопросом: “Эта?” В ответ пришел скриншот с экрана, где контакт “Екатерина”, на фоне этой фотографии. Она ответила радостным смайликом, получила такой же в ответ. Общение начало оттаивать.
На счастье, день на работе выдался насыщенным, но не особо загруженным. Катя успела написать заметку для Юлии и даже получить положительный отклик, закончить проект, который был намечен аж на четверг. На душевном подъеме всё казалось решаемым и несложным. В пять часов зазвонил телефон, надпись “Максим”. “Надо бы и мне поставить фото на его контакт”.
- Добрый вечер, Максим.
- Добрый вечер. Как твоё самочувствие?
- Самочувствие? - удивилась Катерина.
- Я всё корю себя, среди прочего, за то, что продержал тебя под ледяным дождем столько времени.
- А, ты про это... К счастью, вроде бы всё обошлось.
- Я рад. Можно я тебя встречу после работы сегодня?
- Зачем? – привычно напряглась Катя, заготовив несколько вариантов отказа.
- Я планирую сначала встретить тебя с виноватым взглядом, чтоб тебе хоть немного стало жаль меня. А потом предложить поужинать где-нибудь.
- Речь Спартак для тебя написал, признавайся?
- Нет, он бы сделал это гораздо лучше. Так что авторство полностью моё.
- Но… - Катерина замялась в нерешительности, буквально прикусив язык, чтобы как всегда скоропалительно не отказаться, - я ещё не знаю, во сколько точно освобожусь.
- Я подъеду к шести, если ты задержишься - просто подожду.
- Хорошо, договорились.
Он подъехал к её офису минут за десять до шести, смотрел на выходящих из офиса людей. Кто-то торопливо шел сразу к метро, кто-то продолжал общаться с коллегами на выходе, никуда не торопясь. Вот порознь вышли мужчина и женщина, но за углом следующего здания они встретились и дальше, приобнявшись, пошли уже вместе. Явно служебный роман. Внутри что-то екнуло - а если и у Катерины есть служебный роман? А если и не служебный, а вообще роман?
Стоп, Галина, еще при первой встрече утверждала, что у Екатерины никого нет, и он воспринял это как данность. Но время идет, кто сказал, что она ни с кем не стала за это время встречаться? Вот вышли два мужчины из офиса, они все время оглядывались назад и что-то весело выкрикивали. Их нагнала Катя, с улыбкой в шутливом тоне что-то ответила, потом помотала отрицательно головой, явно попрощалась и стала смотреть по сторонам. Он торопливо вышел из машины, поприветствовал, при этом протянул руку вперед и едва коснулся её локтя. Вроде как помогая сесть в автомобиль, а вроде и не касаясь.
- Ну, и где? - с вызовом спросила Катя.
- Что “где”? - несколько оторопел Максим.
- Где жалобные-прежалобные глаза шрековского кота?
- Ааа, ты про это. Я тренировался весь день, но такая фигня получается, ты не поверишь. Лучше тебе этого не видеть.
И они рассмеялись. По дороге легко обсудили как прошел день у обоих, решили поужинать в уютном ресторане на Садовнической набережной.
- Ты на меня сильно злишься?
- А на что злиться? На события, которые были сто лет назад без привязки ко мне?
- Нет, - он задумчиво потер подбородок, - наверное, на то, что не смог заблаговременно и более корректно донести информацию.
- Наверное, не злюсь. Стараюсь не закапываться. Много думать – не всегда полезно, как говорит Галя. Расскажи лучше, чтоб я понимала, почему Яна так взъелась именно на меня и откуда она - то всё это знает.
Шумный вздох, взгляд в себя, тема явно не из приятных.
- Когда мы со Спартаком основали своё дело, мы искали молодых, предприимчивых, энергичных людей к себе в команду. Так мы и с ней и познакомились, она работала с нами, и, справедливости ради – очень даже неплохо. После одного очень крупного выигрышного контракта мы решили всем офисом устроить корпоратив в загородном доме отдыха. Юные, дурные, опьяневшие от первого крупного успеха, не знающие меры. Мы напились все там, сильно. С очень некрасивыми последствиями. После того случая некоторые вынуждены были уйти по этическим соображениям из команды. Между мной и Яной тоже произошла близость. Однократно, но с того времени она стала полагать, что между нами возник некий союз. И я сделал глупость номер два. Думая, что ей все это объяснит и расставит все точки над И, рассказал, почему я не хочу подобных отношений вообще ни с кем, разоткровенничался о прошлом. И она тем более прониклась осознанием того, что она в довесок мой ближайший друг, раз я с ней так откровенен. Через некоторое время Яна ушла из нашей компании, но осталась в этой же сфере деятельности. Так что мы продолжали и продолжаем часто пересекаться. Я не раз общался на тему её поведенческих всплесков. У неё превратное видение ситуации, и порой она считает себя эдакой брошенной невестой у алтаря. Хотя уж лет прошло немеряно. А информация о моём прошлом не является особо секретной, если поискать - можно найти упоминания в тогдашних печатных СМИ. Близкое окружение знает, что тема не из приятных – и просто не поднимает её. А многим по прошествии стольких лет - это мало интересно.
- Именно после того случая, ты стал аккуратен с выпивкой? - спросила Катерина, кивнув на бокал с минеральной водой под рукой у Максима.
- О, да. Тот случай меня научил, что утеря самоконтроля, особенно по пьяни в постели, до добра не доводит. Но ты не думай, я не праведник, не могу похвалиться идеальным образом жизни.
В ресторане играла избитая для этого времени года, но не приедающаяся «Московская осень» группы Рондо. Катерина, нахмурившись, вглядывалась в темные окна ресторана, по которым побежали тоскливые дождевые струйки.
- Ты не любишь осень? – внезапно спросил Максим.
- Терпеть не могу. Каждый год не жду её, но она приходит…
- И за что у тебя к ней такое отношение? Чем она провинилась?
- Тем, что в ней кончается лето. Я выросла на юге, я люблю тепло, солнце и…
- И ласточек?
- И ласточек. А тут… и так не лето, а одна тоска. Так еще и с самого начала осени так стремительно приходит холод и сырость. Зимой полегче, а вот осень для меня – прям повод похандрить. А ты, какое время года больше любишь?
- Я абсолютно ровно отношусь к любой погоде и времени года. Но, именно эта осень мне нравится. Мне кажется, я её слишком долго ждал, – он взял руку Кати за пальцы и слегка погладил их. С мученическим видом выдавил, - я прощен?
Катя слегка пожала его руку в ответ, тепло улыбнулась, слегка прищурилась и вместо ответа утвердительно кивнула и сказала:
- Наверное пора по домам, так уже поздно, давай уже поедем.

Доброго дня!
Да, планировала чистить и выкладывать по хронологии день в день как у героев (произведение писалось в обнимку с календарем, чтобы не напортачить в датах), но в голове на подходе "Зимние бредни неадкватных этих же самых упертых товарищей..." ))) Так что стараюсь побыстрее выложить, чтобы творчески погрузиться в зиму.
Да, очень сложно менять себя, приучив к определенному образу жизни. Тем более, как выяснилось, и не познав ДО, как бывает по-другому...