Лили Сент-Кроу "Странные ангелы"

Заинтригована. Буду следить за этим переводом
_________________

Девочки вы просто молодцы. Желаю побольше вдохновение... Мой любимый автор. Я нахожусь в эйфории, нет слов, одни эмоции...



[/b]
_________________

спасибо за перевод
_________________

Чтобы никто не тосковал ;) Перевод идет своим ходом, буквально на днях будет продолжение....

Ура! Новый перевод!


_________________

Наконец-то добралась до перевода, Лилит как всегда на высоте, правда напоминает женскую версию Винчестеров, но у Лилит явно другой сюжет! Буду теперь следить за переводом! Спасибо всем переводчицам!

Поздравляю с началом нового перевода!
Сюжет очень заинтриговал, буду ждать продолжение.
И удачи в переводе!

Девушки, спасибо за перевод новой книги!
Очень люблю романы с мистическим уклоном! С удовольствием буду следить за развитием событий в этом романе и Вашей теме!

 » Глава 2

Глава вторая

Домой я добралась где-то после пяти. Всю дорогу из центра я проехала на трясущемся, дребезжащем автобусе. Грейвс уговаривал меня остаться еще на пару партий, но само заведение - бильярдная без возрастных ограничений, с музыкальным автоматом, баскетбольной площадкой и теннисным кортом – оказалось шумной забегаловкой, с неприятным душком, к тому же, там тусовались все прогульщики, я как-будто и школу даже не покидала. Так что, отвертевшись от предложения Грейвса, я села на автобус и поехала домой. В любой части Америки я прекрасно ориентируюсь в общественном транспорте, а этот городок имел отличную транспортную сеть.
Папиного грузовика не было на месте, но он оставил свет на кухне и пятидесятидолларовую купюру вместе с запиской, гласящей:
«Не жди. Закажи пиццу. Малая, сначала уроки, потом телевизор и не забудь тренировки. Люблю. Папа»
Другие папаши в это же время, наверное, сидят за обеденным столом, а мой - оставляет пятьдесят баксов и напоминает про проклятущие тренировки.
Так как я все равно продрогла, то, скинув сумку на кухне, я прямиком направилась в гараж. Большая дверь гаража со сломанной пружиной грохотала каждый раз, когда ее шевелило сквозняком. Вот и сейчас, тяжелая дверь скрипнув, качнулась. Я стащила с себя пальто и задрожала от холода, стоя на бетонном полу.
Папе нравилось карате, он мужчина крупный и ему это в самый раз. Но я - тонкой кости, как мама, с той лишь разницей, что у мамы были красивая грудь и бедра. Моя фигура- сплошные углы, выпуклости наблюдаются только в области лифчика, хотя толку от этого никакого, одни проблемы, особенно, что касается мальчишек. У меня не было необходимой мускульной массы, чтобы выдержать прямой удар.
Так что для меня лучше всего подходит тай-чи, и, как папа на трезвую голову это называет - «Основы уличной драки без правил», а после парочки стаканчиков «Джей Би» – «Шесть отличных способов надрать жопу». Тай-чи мне нравилось - медленные и плавно перетекающие движения, спокойное дыхание. В любом случае, это труд, колени напрягаются, а через некоторое время квадрицепсы и подколенные сухожилия получают напряг по самое не могу, но это приятное напряжение.
«Тяни-толкай». «Разгладь лошадиную гриву». «Поймай хвост ласточки». Разогревшись и расслабившись, я почувствовала себя чуть лучше. Наконец, я практически умиротворенная, вдохнула и выдохнула. Реальная жизнь тут же вернулась, стоило мне открыть глаза. Снова вернулось беспокойство за папу, я даже открыла дверь на кухню и протопала внутрь, стараясь шуметь как можно больше. Это был единственный способ заполнить жизнью пустой дом.
Проверила холодильник, достала миску с «Чириос». Взяла большой кусок пиццы в гостиной, но кусок в горло не полез, хотя пицца и была с пеперони. Слопала хлопья, наплюхала стакан колы с папиным виски и отправилась в свою комнату, чтобы лечь на кровать и разглядывать блики света на потолке. Не бывает одинаковых комнат, свет на каждом потолке ложится абсолютно по разному. Наверно я каждое жилье могу описать по узору из бликов света на потолке.
Во время папиных охотничьих вылазок самое ужасное то, - не важно где мы жили – что в сумерках у меня всегда начинали бегать мурашки по коже. Ночью большинство тварей из Реального мира выходят поиграть, то есть «немного поразвлечься», «сходить в овощную лавку, а то днем так солнце жжется, будто кислота», ну или «помочь парочке людишек исчезнуть, ням-ням». Сами выбирайте, что больше нравится.
Я достала мамин красно-белый плед и плотно завернулась в него. Посасывала напиток, пока вкусовые рецепторы не начало слегка обжигать. Я сделала коктейль - колу с виски пополам - и через некоторое время начала согреваться. Часы мигнули маленькими красными огоньками и по углам начала собираться темнота, тени становились гуще и мрачней. Стеклянная дверь на заднем крыльце поскрипывала от ветра.
Когда мы жили в квартире, я играла в игру - слушала звуки в здании, когда жители приходили домой, и придумывала про них истории. Если прислушаться, то большинство квартир совсем не тихие. Через некоторое время звуки становятся словно семья, ты ловишь ритм каждой отдельной жизни в здании и играешь мелодию под названием - дом. В одном месте, где мы жили, каждый вечер один наш сосед, поужинав, играл на виолончели. Приятно было его слушать, даже несмотря на то, что другой сосед по коридору каждый месяц избивал свою жену, когда приходило время платить аренду.
Отдельные дома - это другое дело. Когда приходит ночь, они скрипят сами по себе и что-то бормочут. Пустой дом в сумерках начинает говорить, не важно новый он или старый. Раньше я включала музыку, чтобы заглушить эти звуки, но через некоторое время до меня дошло, что музыка помешает мне услышать, если «что-то» будет красться по коридору.
Когда ты видишь призраков и полтергейстов своими глазами в полном масштабе и в ярких красках, то такие мысли очень часто приходят в голову.
Так что в те ночи, когда папа отлучался по «делам», я просто прислушивалась и ждала, когда он вернется.
Когда ты ждешь кого-то, ночь становится немного странной. Я смотрела какую-то невероятную фигню по телеку, там гадости происходили только тогда, когда главный герой оставался один и никаких свидетелей в округе. Однажды, когда мы жили в Биронвилле, в передвижном трейлере, папа нашел меня свернувшейся на полу, я сжимала бейсбольную биту и посапывала, а из телевизора ревела «Сумеречная зона». После ужина, разогретого в микроволновке, я уснула и мои волосы попали в пустой лоток из-под еды.
После этого он выудил у меня обещание топать в кровать и не ждать его, теперь я засыпала в постели, перебирая в уме, что же плохого могло с ним случиться.
А случится может очень и очень плохое. Оно частенько случается в нормальной жизни, а в Настоящем мире плохое имеет клыки и когти похлеще, чем у медведей. Август называл это «ситуация», папа – «пойти на юг». Хуан-Рауль де ла Хоя-Смит называл это «mala, черт ее раздери, suerte, chingada». («неудача, промах» Исп. яз)
В этот раз я не знала, где и на что именно охотился папа. Он ничего не сказал мне по пути из Флориды. Это было немного странно - обычно он просил поискать крупицы информации по старым книгам в кожаных переплетах, которые он приобретал от случая к случаю. Или же я помогала ему отливать пули и точить ножи. Папа советовался со мной, еще он учил меня как себя вести в той или иной ситуации.
. Наверное, я единственная шестнадцатилетняя девчонка в округе радиусом триста миль, знающая как отличить полтергейст от призрака. Если после азотной кислоты он успокаивается или если швыряется всякой фигней, то это полтергейст. Я знала шесть отличительных знаков хорошего оккультного магазина. Самое главное из них - хозяин всегда крепко запрет дверь, прежде чем перейти к Настоящему Делу. Знала четыре вещи, которые ни в коем случае нельзя совершать, находясь в одном баре с другими людьми, знающими о темной стороне мира – здесь самое главное не показывать свою слабость. Знаю, как получить доступ к социальной информации, умею разговорить судебных служащих (улыбка и правильная одежда творят чудеса). Знаю как взломать газетные, полицейские и некоторые правительственные базы данных (главное, чтобы никто не поймал. Хе).
Даже обладая прекрасной интуицией, нельзя с бухты барахты подойти к человеку и начать расспрашивать о местном экзорсисте или про нераскрытое убийство, совершенное в новолуние. Еще нельзя спрашивать о домах с привидениями, они частенько служат логовом для местной шайки вервульфов и гостей там не угощают, а поедают на кровавой пирушке.
Иногда приходится читать между строк, воспринимать происходящее «шире» и видеть скрытую подоплеку в том, что для остальных выглядит как обыкновенный несчастный случай.
Бабушка говаривала: «Найди информацию и поймешь подоплеку», а папа: «Уловишь смысл - найдешь цель охоты».
Еще он часто повторял мне: «Не дай местным суевериям заменить логику».
В очередной раз глотнув коктейль с виски, я принялась размышлять где сейчас может быть папа. Плейер лежал на другой стороне комнаты, фанерный книжный шкаф практически пустовал, лишь немного моей одежды сложено внутри. Напротив была накидана целая куча одежды и стойка с компактами, пара матрасов, тумбочка, вот и вся обстановка. Casa Андерсон - роскошь повсюду. Я давно перестала лепить на стены плакаты и расставлять книги на полках. Смысла в этом никакого, а папе до этого нет дела, ему все равно, главное, чтобы белье было чистым. К моему огромному облегчению несколько лет назад он перестал заставлять меня крахмалить выстиранное белье.
Военная выправка приучила его к накрахмаленным воротничкам, но я через некоторое время перестала этим заниматься. Наконец он сдался и прекратил сам все крахмалить, а я мужественно сдержалась от намеков, что без крахмала еще никто не умер.
А еще говорят, что зрелость - это только для взрослых.
Дом был пуст. Ветер усилился и дом заговорил, застонал и начал поскрипывать.
В любой точке мира ветер с приходом сумерек меняется. Иногда он мягкий и сладкий, насвистывает что-то и так хорошо и уютно спрятаться от него дома.
Когда надвигается беда, то все меняется. Словно начинает стонать кто-то с большими стеклянными зубами.
Этой ночью ветер был именно таков. Надежда, что папа скоро придет домой, не оставляла меня. Допив коктейль, я сунула руку в сумку, выудила оттуда карандаш с бумагой и принялась рисовать. Длинные изогнутые линии превратились в ирисы, одни из любимых бабулиных цветов. Я тщательно раскрасила лепестки, представляя цвета - ярко фиолетовый, снежно-белый и зеленый для стебля. Я часто рисую ирисы, особенно после смерти мамы, тогда бабушка дала мне карандаш и бумагу, чтобы занять меня делом пока сама работала по дому.
Когда я вспоминаю то время, сразу после смерти мамы, когда отец исчез впервые, то сразу вспоминаю запах бумаги и вижу бабушку, чистящую что-то – она всегда что-то мыла или чистила. Запахи и видения смешиваются вместе с ощущением зажатого в пальцах карандаша. Между всеми домашними делами, такими как собирать яйца, кормить свиней, пилить дрова, бабуля всегда мыла пол водой с боярышником или мыла окна. Я до сих пор не могу пройти мимо дома, мысленно не поискав лучшее место для дров, и всегда, прежде чем разбить яйца, кручу их по часовой стрелке на столе.
Каким-то образом она находила время чтобы содержать дом в идеальной чистоте, всегда все было вымыто всяческими жидкостями для пола и для окон с боярышником, рябиной обыкновенной или черноплодной, иногда тысячелистником или лавандой. Везде всегда были развешены связки дикого чеснока и лука, а поздно ночью бабушка работала за прялкой, глухие толчки и жужжание станка западали мне в душу, пока я плакала и пыталась уснуть, скучая по папе, по маме, испуганная, одинокая и ничего не понимающая.
Как может пятилетняя девочка понять значение слова «смерть»? Или «навсегда»? Или «вернется через некоторое время»?
Наступила глубокая ночь. Часы продолжали мигать. Закутавшись в плед, я пару раз выходила в туалет. Разок спустилась смешать еще один коктейль. Если папе покажется, что я пила в его отсутствие, то он прочтет очередную нотацию, скорее всего под называнием «Ответственные поступки» или «Взрослая жизнь» и про то, как я далека от всего этого. Но, учитывая, что отец сам пил практически постоянно, вряд ли он даже заметит.
Я продолжала рисовать простые формы - лампу на столике, книжные полки, двери шкафа. Затем нарисовала кучу грязного белья перед шкафом, пытаясь достоверно передать на рисунке тени. Часы мигали. Я допила второй стакан виски, слегка разбавленный колой, и заснула с карандашом в руке, изломанная линия протянулась вниз по чистому листу.
Когда я проснулась утром, папы все еще не было дома.

Интермеццо

Осторожно ступая тяжелыми ботинками, он шел по длинному коридору. На растрескавшемся бетоне поблескивали широкие ручейки чего-то, что лучше не называть, он переступал через жидкость, как дети переступают через трещины на тротуаре, это что-то вроде суеверия, наступишь - случиться что-то плохое.
В голове у меня загудело. Нужно было открыть рот и сказать отцу, чтобы он не шел дальше по коридору, потому что там его поджидает нечто невидимое.
Но коридор такой длинный и так сложно думать сквозь какофонию в голове. Звуки в голове развлекались по полной программе, там словно что-то сверлили, и гул проник в кости, будто я наступила на оголенный провод.
«Гулкие» сны я видела редко. В последнее время они снились мне месяц назад или что-то около того, обычно это бывало как раз перед месячными, когда боли в низу живота и странные ночные образы шагают рука об руку. Но этот сон был необычным. В обычных я летаю над крышами домов, а в самых страшных видениях – оказываюсь в полнейшей темноте в окружении чучел животных.
Нет. Этот сон был другим, удивительно яркий, живой. Я различала каждый волосок, тонкие линии цвета лаванды в синих отцовских глазах, ворс его любимой армейской куртки, каждую линию и складочку на его ботинках. В руках у него тускло поблескивало оружие, держал он ствол уверенно, профессионально.
На потолке горели люминесцентные лампы, их гудение вторило идиотскому шуму в моей голове. Именно поэтому я молчала, знаете, такой звук разрушает все, что хочется сказать, как белый шум по телеку уничтожает многочасовые думы. Можно только сидеть и смотреть. Словно мозг высосали.
Время замедлилось, становясь все более эластичным и тягучим.
Каждый шаг длился целое столетие. К тому времени, когда в поле зрения попала простая железная дверь, над которой гудели лампы дневного света, гул не просто ползал по костям и мозгу, а уже касался моей кожи своими колючими лапками.
За этой дверью находилось нечто с запахом железа и холодной темноты. Создание от которого у меня по спине пробежала ледяная дрожь. Когда-то похожее чувство охватило меня в заброшенном доме в предместьях Чаттануги во время первой совместной работы с папой, как раз перед тем как полтергейст начал бросаться небольшими стеклянными осколками, которые с неприятным чпоканьем врезались в обветшалые стены.
Такое же произошло со мной в захолустном городишке Южной Каролины. Тогда местный король Вуду наслал на нас зомби, за то, что папа хотел разрушить чары наложенные им на людей, которые, королю тому, либо не подчинялись, либо просто мешали. Мне пришлось использовать все антиколдовские знания, полученные от бабушки, и еще кое-то, прочитанное в книжках, чтобы разрушить его чертовы древние заклятья.
Папа тогда получил серьезные ранения, сражаясь с зомби. Хреново тогда было.
Теперь чувство было еще хуже. Намного хуже.
Мне хотелось крикнуть: «Не ходи туда. Там что-то есть. Не надо».
Но он пошел дальше по коридору, гудение в голове стало нестерпимым, сон растекся и поблек как чернила на мокрой бумаге, и сколько бы я не старалась предупредить отца, все было напрасно.
Он даже не посмотрел в мою сторону. Просто пошел к двери и сон выключился, будто видео эффект, когда картинка постепенно темнеет.
Я все еще пыталась кричать, когда папа медленно, как сомнамбула, протянул руку к двери. И тьма за ней все смеялась, и смеялась, и смеялась....
*************************************************

Marica! Спасибо!
Пока читала о сне,забыла,что дышать надо!
___________________________________

О,спасибо большое!!!А то я уже заждалась.

Marica, спасибо за новую главу! С удовольствием прочитала.

Marica, огромное спасибо , за новую главу!!!!
_________________

Девочки, спасибо редакторам ;)
без них - просто беда.

*********************

и кто-нить скажите, как лучше постить главы? с форматированием или вот так...просто и без красных строк?

спасибо за продолжение
_________________