Мелисса Мэрр "Хрупкая вечность"

Фиби: 15.03.10 20:08

 » Мелисса Мэрр "Хрупкая вечность"  [ Завершено ]

Леди, встречайте новый перевод! Euphony и Lark переведут роман "Хрупкая вечность" Мелиссы Мэрр!
Бета - Lady Elwiе.
Удачи вам, девочки.

  Содержание:

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Talita; Дата последней модерации: -

...

Гаечка: 15.03.10 20:21

Дорогие форумчанки! Спасибо вам за уникальную возможность познакомиться с такой замечательной писательницей. Впервые прочитала в вашем переводе ее роман "Любимый грешник". Он был так интересен и нетипичен, что я бросилась рыскать по интернету в поиска других книг мисс Мэрр. Но, увы , тогда не нашла. И тут такое чудо сегодня , когда и надеяться забыла. Я постоянно бываю на других дружественных форумах, зря не захожу сюда чаще (увы мне, увы!). Буду чаще, если позволите. С нетерпением буду ждать...

...

Euphony: 15.03.10 20:24

 » Аннотация

Фиби, мерси!

Melissa Marr
Fragile Eternity (Tattoo Faeries – 3) (2009)

Мелисса Мэрр
«Хрупкая вечность»



В книге 34 главы, пролог и эпилог.

Третья книга в серии Tattoo Faeries:

2007 – Wicked Lovely («Прекрасное зло», рабочее название "Любимый грешник")
2008 – Ink Exchange («Чернильный обмен»)
2009 – Fragile Eternity («Хрупкая вечность»)
2010 – Radiant Shadows
2011 – Wicked Lovely book 5 (Рабочее название Darkest Mercy)

Аннотация:

Seth never expected he would want to settle down with anyone—but that was before Aislinn. She is everything he'd ever dreamed of, and he wants to be with her forever. Forever takes on new meaning, though, when your girlfriend is an immortal faery queen.

Aislinn never expected to rule the very creatures who'd always terrified her—but that was before Keenan. He stole her mortality to make her a monarch, and now she faces challenges and enticements beyond any she'd ever imagined.

In Melissa Marr's third mesmerizing tale of Faerie, Seth and Aislinn struggle to stay true to themselves and each other in a milieu of shadowy rules and shifting allegiances, where old friends become new enemies and one wrong move could plunge the Earth into chaos.
_ _ _

Сет никогда не думал, что захочет с кем-нибудь связать свою жизнь – но так было до Эйслинн. Она – все, о чем он когда-либо мечтал, и он хочет всегда быть с ней. Но слово «всегда» обретает новое значение, если твоя девушка – бессмертная королева фейри.

Эйслинн никогда не ожидала, что будет править теми самыми созданиями, которые всегда пугали ее – но так было до Кинана. Он украл ее смертность, чтобы сделать ее королевой, и теперь ей приходится сталкиваться с такими трудностями и соблазнами, какие она и вообразить не могла.

В третьей волшебной сказке о фейри Мелиссы Мэрр Сет и Эйслинн изо всех сил пытаются остаться верными себе и друг другу, окруженные темными правилами и изменчивой преданностью, когда старые друзья становятся новыми врагами, а один неверный шаг может ввергнуть Землю в настоящий хаос.

_________________________________________________

Гаечка, мы рады всем-всем! Добро пожаловать))) И, кроме "Любимого грешника", есть еще и вторая книга, уже переведена нами))). Ссылка на нее чуть выше.

...

Annastasi: 15.03.10 20:36

Ура! Наконец-то перевод третьей книги! Спасибо огромное!

...

Sayra-hafize: 15.03.10 20:41

Девочки,желаю легкой работы над книгой
Удачи, и спасибо за перевод продолжения серии

...

shellen: 15.03.10 20:46

Спасибо-спасибо!!! С нетерпением буду ждать новых глав.
Девочки-переводчицы, желаю вам удачи, вдохновения и, конечно же, времени на перевод новой книги.
Еще раз спасибо за то, что радуете нас переводами таких замечательных книг.

...

Euphony: 15.03.10 21:44

 » Пролог

Перевод - Lark, бета-ридинг - Euphony
________________________________


Пролог


Сет точно знал, когда Эйслинн проскользнула в дом; легкое повышение температуры сказало бы ему об этом, даже если бы он не видел солнечного сияния посреди ночи. Лучше, чем лампа. Он улыбнулся, подумав, как бы отреагировала его девушка, если бы ее назвали лампой, но мгновением позже улыбка растаяла, когда Эйслинн вошла в комнату.

Она успела снять туфли. Волосы уже не были уложены в прическу, сделанную специально для вечеринки Летних, на которую она ходила этой ночью. С Кинаном. Мысль о ней в объятиях Кинана заставила Сета напрячься. Каждый месяц Эйслинн вместе с Летним Королем посещала эти танцы, длившиеся всю ночь напролет, и несмотря на все усилия Сет по-прежнему ревновал.

Но сейчас она не с ним. Она здесь.

Глядя на Сета, Эйслинн расстегнула корсаж старинного платья.
- Эй.

Наверное, он что-то сказал, но не был в этом уверен. Впрочем, это было неважно. В такие моменты почти все было неважно – только она, только они, только то, что они значили друг для друга.

Платье упало, и она оказалась в его объятиях. Теперь он точно знал, что ничего не говорил – просто не мог, когда солнечный свет, словно теплый мед, растекался по его коже. Гуляния Летнего Двора закончились, и она была здесь.

Не с ним. Со мной.

На ежемесячные вечеринки вход для смертных был закрыт. После них Эйслинн приходила к Сету, слишком переполненная солнечным светом и праздником, чтобы просто уснуть, слишком напуганная возможностью остаться с Летним Двором на всю ночь. Поэтому она приходила в его объятия, опьяненная солнцем, забывая о том, чтобы быть с ним такой же осторожной, как в другие ночи.

Она поцеловала его, и Сет попытался не обращать внимания на тропическую жару. Орхидеи, деревце иланг-иланга и побеги череды «Золотая богиня» [1] заполонили комнату. Во влажном воздухе ароматы казались слишком тяжелыми, но все равно это было лучше, чем водопад несколько месяцев назад.

Когда Эйслинн была здесь, в его объятиях, все отходило на второй план. Главными были они сами.

Смертные не созданы любить фейри. Раз в месяц Сет лично убеждался в этом, когда она забывала о том, как он уязвим. Если бы он был достаточно силен, он бы ходил на эти вечеринки. Вместо этого он признавал, что смертным небезопасно находиться среди необузданных фейри. Вместо этого он надеялся, что после очередной такой вечеринки она не поранит его слишком сильно. Вместо этого он ждал ее в темноте, надеясь, что в этом месяце она не останется с Кинаном.



Позже, когда к ним вернулась способность говорить, он выудил лепестки орхидеи из ее волос.
- Люблю тебя.
- И я тебя. – Она покраснела и погладила его по голове. – Ты в порядке?

- Да, когда ты здесь. – Он бросил лепестки на пол. – Будь моя воля, ты была бы здесь каждую ночь.
- Мне бы этого хотелось. – Она устроилась поудобнее и закрыла глаза. Теперь ее кожа не светилась – она не светилась, когда Эйслинн была спокойна и расслаблена, – и Сет был за это благодарен. Через пару часов наступит рассвет; она увидит ожоги у него на боках и спине, где ее руки прикасались слишком сильно, когда сама она забылась. Она отведет взгляд и заговорит о том, о чем он ненавидел слышать.

Дония, Зимняя Королева, дала ему рецепт мази от солнечных ожогов. На смертных она действовала не так хорошо, как на фейри, но если он накладывал ее достаточно быстро, то ожоги заживали в течение одного дня. Сет взглянул на часы.

- Может, позавтракаем?
- Нет, – пробормотала Эйслинн, – лучше поспим.

- Ладно. – Он поцеловал ее и держал ее в объятиях так долго, как только мог, не подвергаясь новой опасности. Посмотрев на часы, он прислушался к ее ровному дыханию – она крепко уснула. И когда он больше не мог ждать, то стал потихоньку выбираться из постели.

Она открыла глаза.
- Останься.

- Я в ванную. Скоро вернусь. – Он робко усмехнулся, надеясь, что Эйслинн не станет задавать вопросов. Поскольку она не могла лгать, он изо всех сил старался избегать говорить ей неправду, но несколько раз все же приходилось.

Эйслинн взглянула на его руки, и он знал, что они оба не хотят разговора, который за этим последует – один из тех, когда она говорила ему, что ей не следует приходить, когда она такая, а он паниковал из-за того, что она могла вместо этого остаться с Летним Королем.

Она поморщилась:
- Прости, я думала, что тебе не больно.

Сет мог бы поспорить, а мог отвлечь ее.
Выбор был несложный.



Проснувшись, Эйслинн приподнялась на локте и посмотрела на спящего Сета. Она понятия не имела, что с ней будет, если однажды она потеряет его. Иногда ей казалось, что он был всем, что сохраняло ее целостность; он был ее вариацией виноградной лозы, обвивающейся вокруг Летних девушек – связью, которая удерживала ее от распада.

И я причинила ему боль. Снова.

Она видела синяки и яркие ожоги на его коже, оставленные ее руками. Он никогда не жаловался, но она беспокоилась. Он был так уязвим по сравнению даже с самым слабым фейри. Эйслинн провела кончиками пальцев по плечу Сета, и он придвинулся ближе. Он был рядом во всей этой неразберихе последних месяцев, с тех пор как она стала Летней Королевой. Он не просил ее стать полностью смертной или полностью фейри; он позволил ей быть самой собой. Это был дар, за который она никогда не сможет отплатить ему. Он был ее даром. Он был всем для нее, когда она была смертной, а стал еще важнее, пока она пыталась свыкнуться с новой жизнью королевы фейри.

Сет открыл глаза и взглянул на нее.
- Ты выглядишь так, будто сейчас где-то далеко-далеко отсюда.
- Просто думаю.

- О чем? – Он вздернул проколотую бровь.
И ее сердце затрепетало так же, как тогда, когда она пыталась просто дружить с ним.
- Как всегда…

- Все будет хорошо. – Он перекатился на нее. – Мы со всем этим разберемся.

Эйслинн обхватила его руками, зарываясь пальцами в волосы. Она приказала себе быть осторожной, контролировать силу, не напоминать ему, что она настолько сильнее любого смертного. Что я не такая, как он.

- Я хочу, чтобы все было в порядке, – прошептала она, пытаясь отбросить мысли о том, что он смертен, о его мимолетности, когда теперь она сама вечна, о том, что ему суждено умереть, а ей нет. – Скажешь мне еще раз?
Сет склонился к ее губам и сказал то, для чего не требовались слова. Затем отстранился и прошептал:
- Такие прекрасные моменты могут длиться вечно.

Она провела рукой вдоль его позвоночника, спрашивая себя, не показалось ли ему странным то, что ей захотелось впустить солнечный свет в кончики пальцев, не напомнило ли ему это о том, что она теперь совсем не смертная.

- Жаль, что так не может быть всегда. Только мы.

В выражении его лица было что-то, чего она не могла прочесть, но потом он привлек ее к себе, и она забыла все слова и все мысли.

________________________________

[1] Bidens ferulifolia “Golden Goddess” – череда «Золотая богиня». Подробнее здесь.

...

Euphony: 15.03.10 21:56

 » Глава 1

Перевод - Lark, бета-ридинг - Euphony
____________________________________

Глава 1

Высшая Королева направлялась в холл, испытывая беспокойство. Обычно она требовала приводить посетителей к ней, но в этом случае Сорча сделала исключение. Позволить Бананак разгуливать по отелю было слишком опасно.

Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как Сорча перенесла Высший Двор на грань мира смертных, выбрав квартал города и переделав его по своей воле. Прийти в этот квартал означало покинуть мир смертных и переступить порог мира Фэйри. Ее владения были обособлены от всего остального мира. Правила мира смертных, их ощущение времени и пространства, а также законы природы – все это было условно в Фэйри, даже в этом месте между мирами, куда она перенесла свой Двор.

За долгие столетия это было самое близкое к реальности смертных место, где Сорча когда-либо обустраивала свой Двор, но с тех пор, как в других Дворах стали происходить перемены, Сорча не могла оставаться в стороне. Пребывание в мире смертных слишком долго было невозможно, но жить на грани с этим миром не означало влиять на него. Это был разумный путь. Мальчишка-король взошел на трон Летнего Двора вместе со своей королевой, которую он искал целые сотни лет. Его возлюбленная держала в своих руках Зимний Двор. А Ниалл, вечный соблазн Сорчи, занял трон Темного Двора. Ничто из этого не было неожиданностью, но все изменилось в мгновение ока.

Сорча провела рукой по перилам, касаясь гладкого дерева, лелея воспоминания о тех временах, когда все было проще, и быстро отбросила ложь, которую несла с собой ностальгия. Она правила своим Двором дольше, чем можно было помнить. Она была Высшей Королевой. Принадлежащее ей было неизменно: сердце Фэйри, голос далекого мира, и она сама была Неизменной Королевой.

Альтернатива – ее полная противоположность, ее близнец, Бананак – стояла в холле. Она качнулась навстречу Сорче со слегка безумным выражением в глазах. Всякая случайная мысль о хаосе и раздоре, которая могла бы принадлежать Сорче, находила приют в душе Бананак. До тех пор, пока Бананак существовала, чтобы контролировать эти чувства, Сорча по большей части была избавлена от бремени этих неприятностей. Это создавало неловкую связь между ними.

- Прошло много времени, - проговорила Бананак. Движения ее были неуверенными, руки скользили по поверхностям предметов, как будто ей нужно было познакомиться с миром, как будто тактильные ощущения могли связать ее реальностью. – С тех пор, как мы говорили. Прошло много времени.

Сорча не знала наверняка, были ее слова вопросами или утверждениями: и в лучшие дни у Бананак было слабое восприятие реальности.
- Однако всегда проходит меньше времени, чем мне бы хотелось. – Сорча жестом предложила сестре сесть.

Бананак опустилась на диван с цветочным узором. Покачала головой, растрепав длинные перья, спадавшие вдоль спины, как волосы смертных.
- И мне. Ты мне не нравишься.

Ее прямота сбивала с толку, но война и такт несовместимы, а Бананак воплощала в себе самую суть войны и насилия, мерзости и хаоса, крови и боли. Темный Двор можно было считать враждебным по отношению к Высшему, но на самом деле друг другу противостояли Сорча и Бананак. Фейри с головой ворона не была частью Темного Двора, но и не жила отдельно от него. Она была слишком примитивна, чтобы принадлежать Двору, и слишком коварна, чтобы обойтись без него.

Пристальное внимание Бананак вызывало беспокойство. Ее бездонные черные глаза искрились неприятным блеском.

- Я чувствую себя неправильно, когда ты рядом.
- Тогда зачем ты здесь?

Бананак побарабанила когтями по столу: ни музыки, ни ритма.
- Ты. Я пришла из-за тебя. Каждый раз, где бы ты ни была, я приду.

- Зачем? – Сорча снова вступила в разговор, который длился веками.
- Сегодня? – Бананак по-птичьи наклонила голову, наблюдая, следя за малейшим движением. – Мне есть, что сказать. То, что ты захочешь узнать.

Сорча не шевелилась; не выказывать никакой реакции всегда было безопаснее в общении с Бананак.
- Почему в этот раз я должна слушать?
- А почему нет?

- Потому что ты здесь не затем, чтобы помочь мне. – Сорча устала от их вечных раздоров. Иногда она спрашивала себя, что случилось бы, если б она просто разделалась с Бананак. Уничтожила бы я саму себя? Или свой Двор? Если бы она знала ответ, если бы знала, что может убить сестру, не обрекая всех остальных на неминуемую гибель, она бы поступила так еще много столетий назад.

- Фейри не лгут, сестричка. Так разве есть причина не слушать меня? – пропела Бананак. – Ты Разум, не правда ли? Я предлагаю тебе Правду… Какой же смысл игнорировать меня?

Сорча вздохнула:
- Получается, если я буду действовать исходя из того, что ты мне скажешь, есть возможность вызвать беспорядки?

Бананак поерзала на месте, как будто услышала отзвук мелодии, который никто другой не мог или даже не захотел бы услышать.
- Можно надеяться.

- Или, быть может, хаос вызовет как раз мое бездействие… А значит, ты вынуждаешь меня поступить с точностью до наоборот, – задумчиво проговорила Сорча. – Тебе не надоело?

Бананак несколько раз коротко кивнула и щелкнула зубами, как будто у нее действительно был клюв. Это была разновидность смеха – любопытный жест, который не нравился Сорче. Фейри-ворон выразительно уставилась на нее.
- С чего бы?

- И правда, с чего бы? – Сорча присела на один из многочисленных резных стульев, которые ее люди расставили в холле. Стул был усыпан необработанными самоцветами, что сводило на нет его удобство, зато несомненно придавало ему грубую красоту.

- Так мне рассказать, сестричка? – Бананак наклонилась ближе. Ее темные глаза сверкали крапинками звезд, складывавшимися в созвездия, которые иногда совпадали со звездным небом смертного мира. Сегодня во взгляде Бананак был Скорпион – чудовище, убившее Ориона.

- Говори, – ответила Сорча. – Говори и уходи.

Бананак приняла вид рассказчицы. Она притихла, откинулась назад и сложила кончики пальцев вместе. Когда-то, много веков назад, они сидели в темноте у костра за такой же неприятной беседой. В те времена Бананак любила прийти поворчать и рассказать о новых интригах. Но даже здесь, в окружении богатства этого дворца, созданного руками смертных, Бананак говорила так, словно они все еще сидели у костра, и слова ее были созвучны интонациям сказочников, которые рассказывают свои истории в полной темноте:

- Есть три Двора, не принадлежащих тебе: один, который должен быть моим, Двор солнца и Двор холода.
- Я знаю…

Бананак поймала взгляд Сорчи и снова заговорила:
- Между этими Дворами заключен новый союз; смертный беспрепятственно ходит среди них. Он нашептывает на ухо тому, кто занимает мой трон; он слушает, как Темный Король и Зимняя Королева оплакивают жестокость мальчишки-короля.

- И? – поторопила Сорча. Она никогда не знала заранее, сколько времени займут эти сказки.

В этот раз, похоже, история обещала быть короткой. Бананак поднялась на ноги, как будто увидела в комнате призрак, который звал ее подойти ближе.

- У мальчишки-короля большой потенциал для того, чтобы быть жестоким. Мне могло бы понравиться Лето. – Она протянула руку, чтобы прикоснуться к чему-то, чего никто не мог увидеть. Затем остановилась и усмехнулась: – Хотя он меня и не увидит.

- Кинан делает только то, что должен, чтобы защитить свой Двор, – рассеянно пробормотала Сорча, уже размышляя о том, что было скрыто за сказкой сестры: дело тут было не в склонности Летнего Короля к жестокости; дело было в роли смертного. У смертных не должно быть права голоса в вопросах, касавшихся жизни фейри. Если бы все было так, как должно быть, смертные вообще бы не видели фейри, но протест Сорчи против того, чтобы смертным даровали Видение, время от времени нарушался.

Как будто мало было бед из-за смертных с врожденным Видением.

Но беды – это именно то, чего жаждала Бананак. Маленькие неприятности ведут к большому разладу. По крайней мере, в этом сестры придерживались единого мнения. Разница заключалась в том, что одна из них хотела это предотвратить, а другая – лелеять и взращивать.

Сотни незначительных, на первый взгляд, моментов соединялись и приводили к желанным для Бананак результатам. Она была тем самым голосом, который убедил Бейру, последнюю Зимнюю Королеву, уничтожить Майека – сгинувшего на века Летнего Короля и бывшего когда-то возлюбленным Бейры. Бананак была тем голосом, который нашептывал о том, о чем они все мечтали молча, но обычно у них хватало разума не воплощать эти мечты в жизнь.

У Сорчи не было желания заполучить еще одну небольшую проблему, которая приведет к бедам и хаосу.
- Смертные не суют нос в дела фейри, - сказала она. – Нет нужды вовлекать их в наш мир.

Бананак удовлетворенно постучала когтистыми пальцами.
- Ммм. Они доверяют этому смертному, все эти три не твоих Двора прислушиваются к его словам. У него есть влияние… и они защищают его.

Сорча знаком приказала ей продолжать:
- Расскажи.

- Он спит с Летней Королевой, не как ее игрушка, но как супруг. Зимняя Королева даровала ему Видение. Новый Темный Король называет его братом. – Бананак вернулась на место и помрачнела, что всегда беспокоило Сорчу – и не без причины: когда что-то привлекало внимание Бананак, она становилась еще опаснее. – И ты, сестричка, не имеешь на него влияния. Этого смертного тебе не заполучить. Ты не сможешь украсть его, как других Видящих зверушек и полукровок.

- Понятно. – Сорча никак не реагировала. Она знала, что Бананак ждет, придерживая козырь в рукаве, который лишит ее остатков спокойствия.
- И у Ириала была игрушка – малютка смертная, к которой он привязался и пестовал так, будто она была достойна Темного Двора, – добавила Бананак.

Сорча даже прищелкнула языком, удивленная глупостью Ириала. Смертные слишком хрупкие, чтобы вынести причуды Темного Двора. Но это были его проблемы.
- Она умерла? Или сошла с ума?

- Ни то, ни другое. От отказался от трона ради нее… Так его заразила и испортила ее смертность… Просто отвратительно, как он баловал ее. Поэтому другой теперь сидит на троне, который должна была занять я. – Образ Бананак-рассказчицы все еще был при ней, но самообладание становилось все хуже. Подчеркивание слов, восходящая и нисходящая интонации, с которыми она рассказывала свои истории, становились все менее заметными. Вместо этого она выделяла случайные слова. Жажда прибрать к рукам трон Темного Двора нервировала ее, а упоминание о троне явно не способствовало ее спокойствию.

- Где она? – спросила Сорча.
- Теперь у нее нет влияния… – Бананак провела рукой, как будто хотела смахнуть паутину перед собой.
- Тогда зачем ты мне об этом говоришь?

Выражение лица Бананак нельзя было понять, но созвездия в ее глазах сменились на Близнецы.
- Я знаю, мы с тобой прошли через… многое; думала, тебе следует знать.

- Мне незачем слышать о брошенных подружках Ириала. Жаль, конечно, но, – Сорча пожала плечами, словно это не имело значения, – я не могу контролировать пороки его Двора.
- Я могла бы… – За этими словами последовал вздох, полный тоски.

- Нет, не могла бы. Ты бы уничтожила и те крохи самоконтроля, который у них есть.
- Возможно, – снова вздохнула Бананак. – Но битвы, которые могли бы состояться… Я бы шла за тобой по пятам, в окровавленных одеждах, и…

- Угрожать мне – не лучший способ заручиться моей поддержкой, – напомнила Сорча, хотя вопрос был спорный. Бананак не могла не мечтать о войне, так же как Сорча не могла сопротивляться склонности к порядку.

- Это не угроза, сестра, просто заветная мечта. – Так быстро, что даже Сорча не смогла четко рассмотреть, Бананак приблизилась и склонилась перед Сорчей. – Мечта, которая согревает меня по ночам, когда нет крови, в которой я могла бы искупаться.

Когти, которыми Бананак так нестройно барабанила по столу, нашли ровный ритм, погружаясь в руки Сорчи, покрывая ее кожу крошечными полумесяцами.

Сорча держалась спокойно, хотя ее собственный нрав уже был готов вырваться наружу.
- Тебе следует уйти.

- Непременно. Твое присутствие затуманивает мой разум. – Бананак поцеловала Сорчу в лоб. – Смертного зовут Сет Морган. Он видит нас такими, какие мы есть. Он много знает о наших Дворах, даже о твоем. Он до странного… воспитанный.

Отголоски ярости угрожали вырваться на свободу, когда Сорча почувствовала, как перья Бананак двигаются вокруг ее лица; спокойную логику, которую воплощала собой Сорча, могли проверить на прочность только сильнейшие фейри Темного Двора. Летним и Зимним фейри было не по силам спровоцировать ее. Одиночки не могли поколебать источник спокойствия духа Сорчи. Только Темный Двор заставлял ее хотеть забыться.

Это логично. Это природа противоположностей. В этом заключается весь смысл.

Бананак потерлась щекой о щеку Сорчи.

Высшей Королеве захотелось ударить воинственную фейри. Логика подсказывала, что Бананак может добиться своего, потому что она сама была воплощенным насилием. Лишь немногие фейри могли превзойти ее в открытом поединке, и Королева Порядка не относилась к их числу. И все же в тот момент соблазн стал слишком силен.

Всего один удар. Уже что-то.

Кожа на руках заболела от множества ранок, когда Бананак снова несколько раз резко кивнула головой. Казалось, что ее перья о чем-то шепчут, когда Бананак отстранилась и сказала:
- Я устала видеть тебя.

- А я тебя. – Сорча даже не попыталась стереть кровь, капающую на пол. Движение привело бы к тому, что она впустую потратила бы силы против Бананак или разозлила бы ее еще больше. И все закончилось бы новыми ранами.

- Грядет настоящая война, – сказала Бананак. Дым и туман проникли в комнату. Размытые фигуры фейри и смертных протягивали окровавленные руки. Небо потемнело, когда его заслонили крылья иллюзорных воронов, шелестящие, словно высохшие колосья. Бананак улыбнулась. Крылья раскинулись у нее за спиной. Крылья, простиравшиеся над полями сражений столетия назад; увидеть их так четко вне поля битвы не сулило ничего хорошего.

Бананак расправила темные крылья и проговорила:
- Я следую правилам. Я предупредила тебя. Болезни, кровь и пепел накроют миры – твой и их.

Сорча сохраняла непроницаемое выражение лица, но не видела и намека на возможное будущее. Предсказания сестры, скорее всего, сбудутся.

- Я не позволю тебе развязать такую войну. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.
- Серьезно? – Тень Бананак разлилась по полу, словно пятно темной краски. – Что ж, тогда… твой ход, сестричка.

...

Euphony: 15.03.10 22:00

Спасибо всем за напутствия! Пришлось задержаться - компьютер решил отдохнуть в самый неожиданный момент. Все подготовленное к выкладке испарилось, пришлось все заново делать... Но вот и начали)))

...

KSANKA: 15.03.10 22:10

Девочки, удачи, терпения, времени, сил и исправной техники при работе над переводом.
Такой насыщенный эмоциями пролог. Сет мне еще с первой книги больше всех героев нравился. А тут опять постает дилемма ее (Эйслинн) вечности и его (Сета) мимолетности... *ушла читать 1 главу*

...

ludok: 15.03.10 22:34

Lark, Euphony, спасибо за перевод. Какая радость, увидеть новый перевод, этой замечательной писательницы. С нашими любимыми героями. Удачи в работе над переводом. Бедняжка Сет. Переживаю за него.

...

Sayra-hafize: 15.03.10 22:56

Thank You!!!!!!

...

Euphony: 15.03.10 23:00

 » Глава 2

Перевод - Euphony, бета-ридинг - Lady Elwie
______________________________________

Глава 2

Сет наблюдал за тем, как Эйслинн спорит с придворными советниками. Она никогда не спорила с людьми на таких высоких тонах, как с этими фейри. Они сидели за столом, перед Эйслинн лежали листы с ее новыми планами, в дополнение к которым были приготовлены длинные схемы и внушительных размеров диаграммы.

Когда она находилась во дворце Кинана, среди высоких растений и толпящихся повсюду фейри, было легко забыть, что она не всегда была одной из них. Растения тянулись к ней и расцветали буйным цветом в ее присутствии. Птицы, прячущиеся в гнездах, свитых в укромных уголках у высоких колонн, приветствовали ее, стоило ей войти в комнату. Фейри соперничали за ее внимание, чтобы хоть несколько мгновений побыть рядом с ней. Лишенный силы на целые столетия Летний Двор, наконец, поднимал голову – и все благодаря Эйслинн. Поначалу казалось, что ей неловко находиться в центре всей этой жизни, но она так легко свыклась со своей ролью, что Сет постоянно с тревогой спрашивал себя, сколько пройдет времени, прежде чем она окончательно покинет мир смертных, а значит, и его.

- Если мы разделим районы, например, вот так… – указала она на одну из своих диаграмм, но в этот момент Куин извинился и предоставил Тэвишу самому в который раз объяснять, почему он считает, что в плане Эйслинн просто-напросто нет необходимости.

Куин, заменивший Ниалла в должности советника, плюхнулся на диван рядом с Сетом. Они с Ниаллом были так же не похожи внешне, как и характерами. Если Ниалл на первый план выдвигал те черты, которые считал самыми обычными, то Куин имел склонность к демонстративному лоску и некоторому позерству. Отдельные пряди его волос посветлели от солнца, кожа была загорелой, а одежда намекала на немалое богатство. Но что важнее, если голос Ниалла мог вызволить Кинана из сетей меланхолии или унять порывы Летнего Короля, то Куин, наоборот, подпитывал сиюминутное настроение монарха. И поэтому Сет относился к новому советнику с подозрением.

Куин хмурился:
- Она неблагоразумна. Король не может ожидать от нас…
- Чего? – Сет прямо взглянул на него. – Думаешь, он откажет ей? Хоть в чем-нибудь? – И едва не рассмеялся в голос от такой мысли.

Куин казался оскорбленным:
- Разумеется.

- Ошибаешься. – Сет смотрел на свою девушку, Королеву Летнего Двора, которая сияла, словно в ее коже горели тысячи маленьких солнц. – Тебе предстоит еще многое узнать. Если Эш не передумает, Кинан даст ей возможность воплотить свой план в жизнь.

- Но Двором всегда управляли именно так, – снова повторил Тэвиш, самый давний придворный советник.
- Двором всегда правил монарх, верно? Так все и останется. Ты не должен соглашаться, но я прошу твоей поддержки. – Эйслинн перебросила волосы через плечо. Они по-прежнему были черными, как и у Сета, такими же, как когда она была человеком, но с тех пор, как она стала одной из них, в ее волосах появились золотистые пряди.

Тэвиш повысил голос, что явно не было его привычкой до появления Эйслинн:
- Мой королева, разумеется, я…

- Тэвиш, не называй меня так. – Она ткнула его в плечо, и с ее кожи сорвались крошеные искры.
- Не хочу тебя обидеть, но идея о правителях на местах представляется мне просто глупой. – Тэвиш умиротворенно улыбнулся.

Послушные настроению Эйслинн, в комнате вдруг засияли радуги.

- Глупой? Организовать Двор так, чтобы наши фейри были в безопасности и могли получить помощь, как только мы им понадобимся, – это глупо? Мы несем ответственность за благосостояние каждого нашего фейри. Как же мы сможем заботиться о них, если у нас нет с ними никакой связи?

Однако Тэвиш не отступал:
- Такие существенные перемены…

Сет перестал слушать их. Он все равно обо всем узнает позже, когда Эйслинн станет рассказывать ему об этом, чтобы и самой разобраться, что к чему. Нет необходимости слушать все это дважды. Он взял пульт и пролистал музыку. Кто-то добавил песню «Живых зомби», о которой он упоминал на прошлой неделе. Сет выбрал ее и увеличил громкость.

Выражение лица Тэвиша красноречиво взывало о помощи. Сет проигнорировал его, а Куин – нет. Полный желания доказать свою значимость, новый советник с ворчанием вернулся к столу.

В этот момент в дверях появился Кинан в компании нескольких Летних девушек. Они казались все прекраснее день ото дня. С приближением лета, когда Эйслинн и Кинан становились сильнее, их фейри словно заново расцветали.

- Кинан, мой король, – тут же начал Тэвиш, – может быть, хоть ты сможешь объяснить ее светлости, что… – Но его голос оборвался, едва он увидел ярость, написанную на лице Летнего Короля.

В ответ на его изменчивое настроение и без того уже сияющая кожа Эйслинн засветилась так, что Сету стало больно на нее смотреть. Даже не осознавая этого, она потянулась к Кинану солнечными лучами, будто руками. За последние несколько месяцев ее связь с Кинаном стала еще сильнее.

И это полный отстой!

Все, что требовалось от Кинана, – это взглянуть в ее сторону, и она тут же оказывалась рядом, забыв о своих бумажках, о спорах – обо всем, кроме него. Она направилась к нему, и теперь, при виде чем-то расстроенного Кинана, весь мир был поставлен на паузу.

Это ее работа. Дела Двора на первом месте.

Сету хотелось, чтобы это не раздражало его. Он много работал над тем, чтобы стать таким, каким он теперь был – человеком, который полностью контролирует свои эмоции и не позволяет своей саркастичности выливаться в грубые комментарии. Он переносил противоречивость своей натуры на картины и скульптуры. Между искусством и долгими самокопаниями он вполне мог жить в мире с самим собой, но Кинан постоянно пробовал на прочность стоившие Сету огромного труда достижения. Разумеется, Сет понимал, как важно укрепить Летний Двор после столетий все растущего и растущего холода, но ему было трудно поверить, что Кинан не переигрывает, изображая расстроенные чувства, чтобы получать внимание Эйслинн. Он провел целые столетия, высокомерно полагая, что его нужды и желания всегда и для всех обладают первостепенным приоритетом. А теперь, когда его высокомерие подкреплялось реальной силой, вряд ли он станет менее требовательным.

Тэвиш жестом подозвал Летних девушек и увел их на кухню. С тех пор как Ниалл ушел, а Кинан пытался восстановить авторитет своего Двора в глазах других фейри, не говоря уже о заковыристых соглашениях с другими Дворами, Тэвиш взял на себя ответственность научить Летних девушек некоторой самостоятельности. Сет считал, что до невозможности смешно называть работой времяпрепровождение в компании прекрасных девушек, дабы убедиться в том, что они пребывают в замечательном расположении духа, но, похоже, кроме него, никто не находил это забавным. То, что было полной чушью для смертных, могло представлять огромную важность для Летнего Двора. И об этом Сету напоминали постоянно.

Когда Кинана, наконец, перестало терзать то, что его якобы терзало, Сет собрал вещи и встал. Подождал, пока Эйслинн обратит на него внимание, и сказал:
- Эш, я ухожу.

Она подошла к нему и встала близко-близко, но не касаясь его. Конечно, никакого запрета на прикосновения не существовало, просто она старалась быть с ним острожной. Они были вместе как пара всего несколько месяцев. И хотя было трудно сопротивляться тому, чтобы напомнить им всем, что она принадлежит ему и только ему, Сет даже не шелохнулся. Он стоял и ждал, не желая давить на нее. Это был единственный правильный способ общения с ней. Он это понял больше года назад. Сет ждал. Напряжение росло. Наконец, она прильнула к нему, с радостью оказавшись в его объятиях, и вздохнула:

- Извини. Я должна… – Она бросила тревожный взгляд на Кинана. – В общем, это дела Двора, ты же знаешь.
- Знаю.

Сет провел больше времени, чем даже хотел вспоминать, слушая, как она пытается разобраться со своими новыми обязанностями, а он абсолютно ничем не мог ей помочь. Ее внимания ждали тысячи вещей и людей, а он просто сидел и ждал.

- Но наши планы на «Воронье гнездо» все еще в силе? – В ее голосе слышалось беспокойство.
- Встретимся там.

Сет чувствовал себя эгоистом от того, что только добавляет ей забот. Накрутив на палец ее локон, он мягко потянул за него, пока она не откинула голову, чтобы поцеловать его. Поцелуй обжег его губы и язык – так всегда бывало, когда она нервничала или была чем-то расстроена. Боль, конечно, не была невыносимой, но и этого было достаточно, чтобы он перестал претворяться, что она все та же девушка, которую он когда-то знал. К тому моменту, когда он отстранился, обжигающие ощущения исчезли. Эйслинн снова успокоилась.

- Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты же знаешь это? – прошептала она.

Сет не ответил, но и не отпустил ее. Держать ее в объятиях было лучшим ответом, который он мог ей дать. Рано или поздно случится то, о чем она говорила – его не будет рядом. Он был смертным, а она категорически отказывалась это обсуждать. Он несколько раз пытался вовлечь Эйслинн в разговор, но она всегда останавливала его слезами или поцелуями, а иногда – и тем, и другим сразу. Если они не найдут способ принять его в мир фейри, однажды его не станет, и Кинан окажется единственным, кто будет с ней рядом.

Было невероятно трудно плевать на свое желание заручиться обещаниями по поводу следующей ночи, откладывать все на свете на потом ради того, чтобы убедить Эйслинн, что ему можно доверять, стараться не думать о вечности. Он никогда не представлял себя женатым и живущим в домике с белым заборчиком, но с тех пор, как Эйслинн вошла в его жизнь, Сет даже думать не хотел о том, что они могут быть не вместе.

Тем временем Летний Король подошел к столу и принялся изучать записи Эйслинн, диаграммы и схемы. И хотя для всех ситуация была более чем странная, он всегда выказывал уважение к личной жизни Эйслинн и Сета. Впрочем, и не вооруженным глазом было видно, что Кинану трудно оставаться в стороне.

А может, от этого Эш тоже трудно.

Вернувшись в комнату, Куин прочистил горло и произнес:
- Если ты готов, я провожу тебя к выходу.

Сет никогда не был готов уйти от Эйслинн, но и в том, чтобы сидеть здесь и слушать, как она тихо переговаривается с Кинаном о делах, он не видел никакого смысла. У нее были обязательства. И они оба должны были помнить об этом. Даже если в эти обязательства входили ночные вечеринки с Кинаном. Это было ее работой.

А все, что было у Сета, – это Эйслинн. Эйслинн, ее мир и ее нужды и желания. Он существовал на самом краю ее мира, не играя в нем никакой роли, не обладая ни малейшей властью или силой и не желая уходить. Он определенно не хотел уходить, но понятия не имел, каким образом стать ближе к ее миру.

А она даже слышать об этом не хочет.

- Увидимся завтра. – Сет еще раз поцеловал Эйслинн и ушел вслед за Куином.

...

Anais: 15.03.10 23:19

Euphony, Lark, Lady Elwie, удачи вам в переводе!
спасибо за очень интересное долгожданное продолжение ))

...

leina: 15.03.10 23:37

Ура! Новый перевод! Спасибо!

...