Девчонки шептались и хихикали, мешая спать. И уже пора было им угомониться – давно минула полночь. Занятие их, может, и оправдывало столь поздний час, но уж веселья никак не предполагало – студентки вызывали духов.

Лиля ворочалась с боку на бок и никак не могла заснуть. Раздражал даже слабый свет, пробивавшийся через плотную штору, что разделяла комнаты. Встать и разогнать доморощенных медиумов девушка не решалась. Для этого надо было вылезти из-под одеяла в холод стылой общаговской комнаты, смежной с той, в которой проходил спиритический сеанс. А от одной мысли о ледяных полах и мерзлых тапочках Лиля вздрагивала и крепче обнимала теплую подушку.

 «Будь они неладны, – злилась она. – Хоть бы он явился уже!»

– Дух Леши Зенина, – неестественным, «страшным» голосом уже в который раз взывала одна из студенток. – Приди!

Кто-то не выдерживал и хихикал в ответ на эти театральные вещания экстрасенса.

Вслед за неизвестным Лиле Зениным наставал черед Пушкина, Лермонтова, Екатерины Второй и просто черта. Потом все повторялось...

– Чертик-чертик, ты здесь?

«Вот бы его на ваши головы», – уже улетая в объятья Морфея, подумала она.

– Чертик-чертик...

Лиля подскочила от внезапных визгов и уставилась в темноту, ничего не понимая. Кажется, она все-таки заснула и сквозь сон услышала, как с шумом распахнулась дверная занавеска на кольцах. Потом в страхе закричали девчонки. Лиля приподняла голову. В соседней комнате в темноте кто-то осторожно пошевелился.

– Кто это сделал? – послышался испуганный шепоток.

Занавес был отдернут.

«Хвала небесам, – с удовлетворением отметила Лиля, – все-таки доигрались...»

* * *

Она толкнула дверь и вошла в просторное фойе.

– Здравствуйте!

– Здравствуй, – поздоровалась вахтерша и снова уткнулась в книгу. Скоро будет не до чтения. Занятия закончились, и для Светланы Александровны наставал час пик, когда только успевай, смотри, чтобы девочки строго направо, мальчики – налево. В их общежитии были строгие правила.

Лиля прошла мимо огороженного толстым стеклом поста вахтерши и свернула в полутемный коридор, ведущий к лестнице. Вниз, в подвал, спускался кто-то. Студент? Серый костюмчик. Модная стрижка. Она только мельком глянула на узкую спину и собралась отвернуться, но он обернулся. Лиля зацепилась взглядом за его внимательный, недружелюбно-тяжелый взгляд, приостановилась даже, но парень пошел дальше, а она поспешила наверх.

«Какой чудной, – мелькнуло у неё в голове. – И чего так смотреть? Что он, интересно, забыл в подвале?»

Но она забыла про него, быстро и легко переключившись на обеденные хлопоты. Тогда выяснилось, что надо идти вниз, забрать кастрюлю с супом из общего холодильника.

– Вот память!

Лиля побежала на вахту.

Там уже сидела Наталья Павловна, воспитательница в их «девичьем монастыре». Расположившись в любимом кресле, она внимательно следила, на свою ли половину отправятся галдевшие в дальнем углу студенты.

– Здрасте, – кивнула ей Лиля. – А чего это вы посторонних к нам пропускаете?

– Кого? – насторожилась Наталья Павловна. Нахохлившись, она стала похожа на сову, подтвердив правильность своей клички.

– Я его не знаю, – честно призналась Лиля. – Пошел в подвал, между прочим.

Воспитательница с недоумением взглянула на вахтершу.

– Никто не проходил, – открестилась та. – Я бы увидела.

– Ну как же, – Лиля не хотела сдаваться, хотя уже немного нервничала под испытывающими взглядами двух матрон, зорко следивших за порядком и теперь вдруг уличенных в недобросовестности. Конечно, они жаждали справедливости и Лиля, будучи девушкой стеснительной, в глубине души уже раскаивалась в том, что завела этот разговор. – Я видела, что какой-то мальчик спускался в подвал, под лестницу.

– Там закрыто, – отчиталась Светлана Александровна, которая, как и многие, побаивалась Наталью Павловну. Она работала в общежитии не так давно и еще не привыкла к резкости воспитательницы. – Слесарь вчера приходил.

– Что за мальчик? – не унималась Наталья Павловна, волнуясь и все больше походя на сову.

– Мальчик, – упрямо повторила Лиля. – В сером костюме. Худой такой. Высокий, кажется. Со светлыми волосами и бритым затылком.

Женщины снова переглянулись. Теперь на лицах их читались неудовольствие и подозрительность.

Наступила неловкая пауза. И Лиля поторопилась отыскать свой суп, чтобы поскорее покинуть вахту.

– Совсем что ли рехнулись девки? – сердито произнесла воспитательница.

– Что-то случилось, Наталья Павловна? – с сочувствием спросила вахтерша.

– Ты Лешку Зенина не знала, часом? – вместо ответа поинтересовалась та у Лили.

– Нет. – Студентка пожала плечами и вдруг едва не выронила кастрюльку. Зенин! Вчерашний спиритический сеанс!

– Два года назад повесился у нас в подвале, – тихо пояснила воспитательница. – Так вот, дурехи эти его прошлой ночью вызвать решили, погадать. Ты тоже, что ли, с ними была? – строго и уже громко полюбопытствовала она у совсем растерявшейся Лили.

– Нет.

– «Нет», «нет», – обиделась на что-то Наталья Павловна, но внимательно с головы до ног осмотрела студентку.

 Она была малообщительной, строгой и ответственной. В студенческих шуточках участия не принимала. Да и училась только первый год и точно не могла знать Лешу Зенина, который в семнадцать лет свел счеты с жизнью из-за несчастной любви.

 – Ладно, иди, – видя Лилино нетерпение, проговорила воспитательница и проводила её задумчивым взглядом.

– Правда, что ль? Что повесился? – тихо спросила Светлана Александровна, когда девушка мелькнула за стеклом.

Наталья Павловна кивнула.

– Видели его еще пару раз, - добавила она и опустила глаза. – Не говорите никому. Нехорошо это...

А Лиля с некоторой робостью свернула в полутемный коридорчик и посмотрела в темноту закутка, куда совсем недавно спускался... кто? Неужели тот самый Зенин Леша? Неужели и правда бродит здесь его неупокоенный дух? И снова и снова спускается в этот подвал?

Она остановилась, пытаясь представить себе, как он в последний раз шел туда, и тряхнула головой.

Нет. В это так страшно поверить!

Что на самом деле выражал его взгляд? Что зацепило её тогда? Ведь в нем не было ничего жуткого, отталкивающего, сверхъестественного. Скорее, что-то болезненное, тянущее. И он не звал за собой, не просил о помощи. Ничего. Просто посмотрел и пошел вниз...

Чего он хотел? Чего хотят они, не ушедшие из мира живых, затерявшиеся в безвременье? Почему являются иногда?

Может, просто напоминают нам, живым, что не стоит повторять ошибок, ведущих в никуда, а может... просто боятся быть забытыми. Навсегда...