2

Быков Дмитрий



упорядочить книги:

Борис Пастернак 
Булат Окуджава 
Был ли Горький? 
ЖД 
Истребитель 1/4.00 
Июнь 
Как Путин стал президентом США: новые русские сказки 
Календарь-2. Споры о бесспорном 
Календарь. Разговоры о главном 
Оправдание 
Орфография 
Остромов, или Ученик чародея 
Списанные 
Эвакуатор 

Обложек книг: 30
Ожидается книг: 1

Добавить книгу Добавить книгу

Был ли Горький?

Был ли Горький?. Быков Дмитрий
Где купить?
В подборки
 Загрузить обложку
Отзывов: 1
· в т.ч. с оценками: 1
· средний балл: 5


Дмитрий Быков в своей книге "Был ли Горький?" рисует фигуру писателя-классика свободной от литературного глянца и последующей мифологии.
Где заканчивается Алексей Пешков и начинается Максим Горький? Кем он был? Бытописателем, певцом городского дна? "Буревестником революции"? Неисправимым романтиком? Или его жизненная и писательская позиция подчас граничила с холодным расчетом?
ISBN: 978-5-17-054542-1

Читали? Оцените и выскажите своё мнение о книге
Для отправки мнения необходимо зарегистрироваться или выполнить вход. Ваша оценка: 


Всего комментариев: 1, в т.ч. с оценками: 1 Сред.балл: 5

Отзывы читателей о книге Дмитрий Быков "Был ли Горький?":

[10.06.14 13:07] Антея 5 5
Я прочитала у Быкова "Советская литература. Краткий курс" Так как на форуме нет такой книги, выставляю здесь.))
Мои впечатления.

Никогда бы не подумала, что о Горьком можно сказать так: «Он, как Ницше, вредный писатель: большое дарование и отсутствие каких бы то ни было религиозных, то есть понимающих значение жизни убеждений». (Лев Толстой.)
Сверхчеловек – вот истинная цель мирового экономического и социального переустройства; Горький пришел к этой идее еще до того как прочел и полюбил Ницше, поскольку идея носилась в воздухе. Поэтому он и примкнул к большевикам, потому что их программа – далеко не сводилась к социальному переустройству. Целью революции утверждалось создание нового человека, лишенного социального эгоизма, собственнического инстинкта, религиозного чувства в его архаическом, трусливо рабском варианте.
Что стоит читать у Горького? Я сделала выписки из разных мест статьи Быкова о Горьком.
"Горький – писатель полезный, в том смысле, что учит – как всегда и мечтал – деятельному отношению к жизни. Это писатель не для слабонервных, но тем, кто через него прорвется, он способен дать мощный заряд силы, а пожалуй что и надежды: всё по его любимцу Ницше – «что меня не убивает, делает меня сильнее».
Из раннего, пожалуй, стоит читать почти все. «Однажды осенью», «Супруги Орловы», «Двадцать шесть и одна» – хороши безоговорочно. «Мамаша Кемских» - рассказ сильный, подлинно великий и в высшей степени душеполезный , «Отшельник», «Карамора», очерк «Страсти мордасти», «Городок Окуров», где вместо истории очередной неудавшейся жизни предпринята попытка панорамы выдуманного среднерусского города с его ремеслами, поверьями и хроникой, несколько напоминающей щедринскую;
Горький - прирожденный новеллист, но«Клима Самгина» читать нужно любому, кому интересна русская жизнь (идейная, политическая, религиозная) первых двадцати лет XX века. Разговоры о скучности и монотонности романа ведутся давно, но слухи эти преувеличены – для подростка «Самгин» вообще кладезь ярких эротических впечатлений, поскольку здесь Горький откровенен как никогда»

Быков очень интересно пишет о Луначарском, Константине Федине, Есенине, Леонове, Илье Эренбурге, о Варлааме Шаламове, Александе Твардовском, об Эдуарде Асадове, Борисе Слуцком, Юлиане Семёнове. Своеобразна его оценка творчества Булгакова. А как он беспощаден и точен в отношении Бэллы Ахмадуллиной! Каким невероятно обаятельным показывает Юрия Домбровского. С его разбором романа «Факультет ненужных вещей» я полностью согласна. Несмотря на то, что описывается страшное время, впечатление от романа светлое, и прежде всего оттого, что герой выстоял, не сломался. И сама атмосфера романа словно пронизана солнцем.

О Грине.

«Грину требовались выдумки исключительной силы, пейзажи столь яркие и сюжеты столь динамичные, что лучшие его тексты по убедительности приближаются к невероятно счастливому, памятному с детства сну… Для пошляка все это пошлость, но для того, кто по блоковской «пылинке дальних стран» способен домыслить мир, – это и есть единственная бесспорная подлинность, а пошлость – призыв открыть наконец глаза и начать жить настоящим.»
И ещё «Лучшие его вещи и качества открыла мне Новелла Матвеева, ее фраза: «Понять, что Грин гениальный писатель, – полдела. Грин – полезный писатель. Он ничему вас не учит, но делает с вами что то, дающее иммунитет от всяческой подлости – чужой и, что особенно важно, своей».

О Катаеве.

«Катаев был гений… Непонятно, как мог этот небожитель, вдруг, с 1965 по 1985 год, написавший десяток бесспорных и исключительных шедевров, оставаться нормальным советским человеком
Ничего выше, чем его поздняя «мовистская» проза, в Советском Союзе времен так называемого застоя не печаталось.

Ну, может быть, Трифонов. Но над Трифоновым не заплачешь – сухо все, строго. А над последними страницами «Травы забвения» не заплачет только дурак набитый.»

Я с ним согласна. Для меня когда-то стали открытием и «Алмазный мой венец» и «Трава забвения»


Различие нацизма и коммунизма


«Фашизм опирался на архаику, на подвиги дедов, искал идеала в прошлом, но первопроходчество, в том числе и социальное, бредит только будущим, и в этой модернистской ориентации – главное различие между двумя тоталитарными режимами, различие, которого не чувствуют люди с отбитым обаянием.
От фашистской утопии, равно как и от нынешних «суверенных» потуг, несет отборной тухлятиной, а утопии времен советского проекта – от «Иприта» того же Шкловского с Ивановым до «Аэлиты», от «Звезды КЭЦ» Александра Беляева до «Глубинного пути» Николая Трублаини – веют свежестью. Хорошие люди с правильными ценностями, с верой в разум и в необходимость человеческого отношения к человеку, идут, летят, плывут и растут в том направлении, где никто еще не бывал. И этого озона ничем не отобьешь.»


Просчёты Гитлера и Сталина .



Сталин и россияне: «искренне уповали на восстание германского пролетариата, не желающего воевать с первой страной победившей революции» поэтому и были так уверены в быстрой победе над Германией.»
В свою очередь, ( я недавно узнала об этом в документальном фильме о войне) Гитлер надеялся, что русский народ встретит немцев, как освободителей от коммунистического диктата.


О Шолохове Быков говорит важную вещь: об авторстве «Тихого Дона».

Есть версия, что первые два тома написал Виктор Севский, расстрелянный ЧК в 1920 году, тридцати лет от роду, а роман его в незаконченном виде достался Шолохову.

Быков пишет, что «Загвоздка в одном – первый и второй тома «Тихого Дона» как раз слабее третьего и в особенности четвертого. Самое мощное, что есть в романе, – вторая половина третьего тома, бегство Григория с Аксиньей, скитания по чужим углам, и могучий, страшный четвертый том, где вся жизнь героев уж вовсе летит под откос. Так что даже если Шолохов и спёр начало своего романа, вторую его половину должен был писать кто-то никак не менее талантливый. А речь там идет о событиях, которые Севскому вряд ли были известны: роман доведен до 1922 года.»

Быков называет рассказ «Судьба человека» гениальным, и я с ним согласна.



Он открыл для меня новое имя: Константин Воробьёв, обязательно почитаю.
«Упыри ведь тоже обладают чутьем на талант и силу. Им невыносим Воробьев – с его изобразительной мощью, пластическим даром (вспомните описание церкви в «Момиче», портрет Маринки в «Крике»), с его влюбчивостью, избытком таланта, с вечной его вольной усмешечкой – как ненавязчиво и точно он шутит! Каким комизмом пронизан «Великан», самая мирная из его вещей, но и ее топтали, даром что в ней то никакого военного очернительства. Просто герои уж очень свободны."

О Пановой сказал так

«Панова не любит патологию», и я бы добавила, этим грешит сейчас вся современная литература.


"Манера Пановой потому еще так благородна и сдержанна, что герои то ее – особенно любимые – тоже наделены этой аскезой, они никого не заставляют себя жалеть, как « Девочка из кинорассказа», как Валя и Володя из блокадной дилогии. Ни о чем вслух, ничто не разжевано, все названо. В этом смысле Панова похожа еще на одного сверстника на Юрия Германа.


И особенно символично, что все они, умевшие так внятно, экономно и благородно, так стилистически безупречно писать, собрались в Ленинграде: из Риги – Герман, из Углича – Берггольц, из Баку – Голявкин, из Пскова – Каверин, из Верхнеудинска – Гор, из Ростова – Панова. Блистательная ленинградская школа советской прозы.



Об Аксёнове замечательно написал, только на меня «Остров Крым» не произвёл когда-то такого трагичного впечатления, как на Дмитрия Быкова. Надо будет перечитать.))



О России.




«Тогдашняя Россия в интеллектуальном, промышленном, да и в нравственном отношении давала нынешней серьезную фору (нынешнее наше время скорей похоже на середину тридцатых).
Страна, читавшая Пикуля, Семенова и Иванова, была все таки умней страны, читающей Доценко, а потом Минаева. Более того: читатель Пикуля или Семенова знал больше и думал интенсивней, чем поглотитель Макса Фрая или Марты Кетро.
1937 год не был «русским реваншем», как пытались это называть сторонники имперской идеи. Это был реванш именно пещерных сил, ненавидевших прогресс и просвещение. Россия необразованная и дикая слопала Россию жестокую, красную, но ориентированную на движение вперед.



Агрессивно насаждаемая классика и всеобщее среднее образование сотворили советское чудо: появился огромный слой читающего и мыслящего обывателя
Стремиться надо к сверхчеловеческому, несбыточному и недостижимому. Тот, кто дает внушить себе, будто любая идея ведет к крови, а любой идеализм чреват садизмом, попросту расписывается в трусости и лености.»



Когда пишет о Трифонове, высказывает суть его размышлений.



«Советское – это зигзаг в сторону, злокачественная опухоль истории? Или это великий шанс, которым страна не воспользовалась? И выходило у него, что великий шанс; что люди изломали и предали себя, но революция выковала великое поколение, и следующее ее поколение тоже было великим, а быт сожрал, а проклятое воровство догнало, а человеческое отомстило.»


Я солидарна в данном случае с Трифоновым.))




«Впрочем, у тогдашнего и нынешнего «массолитов» принципиально разные задачи. Тот ставил себе целью в популярной форме внушить некие идеи, образовать, развить – то есть вместе со всем советским проектом был устремлен ввысь, к образу нового человека, к усовершенствованной модели, прочь от имманентностей и данностей.
Нынешний ставит себе целью опустить, опередить в падении, окончательно низвести к планктону. Тогдашний – цивилизаторский и в некотором смысле просветительский масскульт; нынешний ориентирован на предельную деградацию масс, чтобы они окончательно сделались собственностью элиты, инструментом ее прокорма и не отваживались даже задуматься об изменении такого положения вещей. «



Задачу нынешнего «Массолита» я поняла задолго до прочтения его книги.

 


Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение