Королева.

Каждый год, с наступлением весны, я уезжаю из города, и всё лето провожу на даче. Свежий воздух, Солнышко светит, птички поют – что ещё надо для поднятия настроения! Лежишь себе на травке, загораешь, читаешь интересные романы. Не жизнь, а благодать... 

 Но вот в этом году всё получилось далеко не так весело, как хотелось бы: лето выдалось очень дождливое. Дождь выпадал, чуть ли не через день. А в некоторые недели с неба лилось круглыми сутками, не прекращаясь ни на мгновение – ни днём, ни ночью. Поэтому вместо того, чтобы лежать и загорать, я была вынуждена все летние месяцы сидеть на террасе, и слушать, как сутки напролёт капли дождя бьются о крышу. 

 Нет, никто не говорит, что дождь – это плохо. Без дождя все растения просто погибли бы от жары и сухости. Но не каждый же день, правда?

И вот в один особенно тоскливый дождливый день мне подумалось, что вот лето почти полностью прошло, а вспомнить из него – нечего. Не произошло совершенно ничего интересного, ничего такого, что заставило бы меня с наслаждением вспоминать о лете и разнообразных приключениях, которые я пережила за эти три месяца. С этими мыслями я и отправилась спать...

Утром я проснулась и почувствовала, что что-то не то. Что-то произошло. Открыв глаза, я потеряла дар речи от удивления. Я лежала не в своей удобной кровати с мягкими подушками. Нет. Укрытая шкурой какого-то зверя, я, в каком-то непонятном одеянии, лежала на грубом топчане, в комнате, больше напоминающей тюремные казематы. 

Сначала я тупо пялилась вокруг, оглядывая со всё возрастающим интересом и недоумением каждый предмет, находившийся вокруг меня. Однако, вскоре мне подумалось, что всё то, что меня окружает – просто не реально. «Что со мной происходит? – задавалась я себе вопросом. – И где же я?» 

Внезапно, с жутким скрежетом распахнулась дверь, и в камеру вошла группа лиц, одетых в шикарнейшую одежду из расшитого золотом бархата. До сего момента я видела подобные костюмы только на картинах, изображающих дворянство и высшую аристократию, или в костюмированных исторических фильмах. 

Что, я всё ещё продолжаю спать и вижу сон? Но вскоре мой проснувшийся мозг подсказал мне, что что-то в моём сне всё уж слишком реально. Разве так бывает? 

Глядя на вновь прибывших, я судорожно пыталась понять, что мне делать дальше и как себя вести. Ясное дело, что, прежде всего, мне нужно точно выяснить в какой я стране и какой именно сейчас год. Зная дату, я, достаточно неплохо знающая историю, смогу сориентироваться и понять, чего мне ожидать. 

От группы отделился один человек и, подойдя ко мне, низко поклонился. После этого, он задал мне вопрос: 

- Ваше величество, Вы приняли решение? Согласны ли Вы подписать требуемый документ?

После этих слов мне стало откровенно страшно. Словами «Ваше величество», как известно, обращаются к королеве. Так что, неужели произошло переселение душ и моё сознание, каким-то образом, оказалось в теле какой-то королевы?

Внимательно оглядев стоявшего рядом со мной человека, я увидела на его одежде вышитую золотыми нитками французскую королевскую лилию. 

«Что ж, - грустно подумалось мне, - по крайней мере, я выяснила в какой стране я нахожусь».

Из истории Франции я знаю, что только две её королевы в своей жизни пережили заключение в тюрьме. Это были королева Маргарита Бургундская и Мария-Антуанетта. И если моя душа вселилась в какую-то из этих двух женщин, то положение у меня, мягко говоря, не завидное. Обе они погибли – Маргариту Бургундскую задушили по приказу её мужа, а что касается Марии-Антуанетты – так мало найдётся на земле людей, которые не знали бы как сложилась судьба этой королевы, сложившей голову на гильотине... 

Ещё раз внимательно оглядев костюмы обступивших меня людей, я без труда определила, что одеты они в моду, господствовавшую при французском дворе в начале 14-го века. Значит, я попала в тело королевы Маргариты Бургундской. А раз так, то положение у меня – хуже не придумаешь. 

Маргарита Бургундская, родившаяся около 1290 г. и умершая в 1315 г. в возрасте 22 лет, жена короля Людовика Х Сварливого вошла в историю как одна из трёх так называемых «бургундских сестёр», фигурировавших в деле «Нельской башни», которые в 1314 г. были обвинены в прелюбодеянии и приговорены к тюремному заключению. 

У короля Франции Филиппа IV Красивого было четверо детей: дочь Изабелла Французская и три сына, каждый из которых последовательно становился королём Франции – Людовик Х Сварливый, женатый на Маргарите Бургундской, Филипп V Длинный, женатый на Жанне Бургундской и Карл IV Красивый, женатый на Бланке Бургундской. Считается, что именно Изабелла выдвинула обвинение против своих невесток, увидев подаренные ею богато украшенные кошельки на поясах их любовников – братьев Филиппа и Пьера Готье д’Онэ. Получив исчерпывающую информацию на сей предмет от Роббера д’Артуа, графа Бомон-ле-Роже, она поделилась своими подозрениями с отцом, Филиппом IV Красивым. Остальное всем известно: Маргарита Бургундская и Бланка Бургундская были уличены в супружеской измене. Что касается Жанны Бургундской, то она была осуждена за соучастие и покровительство любовникам. 

Признанная виновной в супружеской измене с Филиппом Готье д’Онэ, Маргарита Бургундская была заключена в замок Шато-Гайар. Но ещё до того, как разразилась катастрофа, она родила своему мужу дочь Жанну. После процесса положение девочки стало сомнительным: учитывая распутный образ жизни её матери, над принцессой нависло подозрение в незаконнорожденности. Повсюду шептались о том, что Жанна была рождена не от мужа, а от любовника. 

После смерти короля Филиппа IV Красивого на престол взошёл его старший сын Людовик, оказавшийся «королём без королевы». Не желая даже думать о сидящей в Шато-Гайяре жене, Людовик стал вести переговоры о новом браке. И достаточно скоро была найдена избранница – принцесса Клеменция Венгерская. Принципиальное согласие о браке Людовика с Клеменцией было достигнуто между обоими заинтересованными в этом дворами. 

Но вся проблема заключалась в том, что бракосочетание могло состояться только после расторжения брака Людовика Х с Маргаритой. Проблема, однако, состояла в том, что супружеская неверность не являлась причиной для расторжения, и папа отказался дать развод. 

Ещё одним поводом, который мог бы дать возможность надавить на папу в деле об аннулировании брака, было бы письменное признание Маргариты Бургундской в том, что её дочь Жанна была рождена от любовника. Это лишало бы девочку всех привилегий, положенных ей по праву рождения и позволяло бы Людовику получить желанную свободу. Поэтому король направил к всё ещё томившейся под стражей в Шато-Гайаре жене группу придворных, которые, соблазнив опальную королеву разрешением переехать из заключения в сумрачном замке в более лучшие условия, должны были получить её подпись под подготовленным документом. Однако Маргарита наотрез отказалась подписывать приготовленный свиток: беспокойство о судьбе дочери оказалось для матери сильнее всех посулов на получение материальных благ. 

После этого король Людовик Х Сварливый приказал тайно удушить свою жену. И вскоре тюремщик, войдя в комнату Маргариты Бургундской, обнаружил, что она была задушена. Теперь путь к алтарю для короля был свободен, и он сочетался браком с Клеменцией Венгерской. 

Всё это мгновенно пронеслось в моей голове. Значит эта группа, которая сейчас обступила меня – присланные королём придворные, которым поручено получить у королевы подпись на столь желанном для него документе. 

Зная, что именно ждёт королеву в случае отказа, я не колебалась ни минуты. Мою совесть, в отличие от Маргариты Бургундской, не отягощали мысли о девочке, так как дальнейшая судьба Жанны Французской в любом случае была уже предрешена: спустя несколько месяцев после убийства Маргариты Бургундской король Людовик Х Сварливый, а затем и его новорожденный сын будут отравлены, после чего его брат Филипп, взошедший на французский трон, очень быстро избавился от всех угроз своему трону со стороны маленькой принцессы, выдав её замуж за короля Наварры. Поэтому я проворно заявила, что согласна подписать любой документ, который позволит мне покинуть мрачные своды замка Шато-Гайар, и переехать в более комфортабельный замок. 

И вот тут я столкнулась с тем, что моё согласие вызвало настоящий шок у всех окружавших меня придворных. Они стали растерянно переглядываться, не зная, что предпринять. Наконец, говоривший со мной ранее мужчина промямлил что-то о том, что как только этот документ будет подготовлен, его тот час же принесут мне на подпись. После этого все присутствующие начали проворно покидать пределы комнаты. Не успел последний придворный выскочить за порог, как дверь с лязгом захлопнулась и вокруг меня вновь сгустилась темнота. 
Дневные часы тянулись очень медленно. Не имея возможности ничем занять себя, я всё время провела в тяжких раздумьях. Я никак не могла понять, почему моя беседа с королевскими сановниками завершилась именно так, как она завершилась? А именно – полным фиаско.

Сказать, что всё это меня удивило – это ничего не сказать. Я не могла понять, что произошло и почему. В книгах, которые я читала, писалось, что король просто упрашивал Маргариту подписать отречение. Её неделями склоняли к принятию столь важного решения. Почему же меня никто ни о чём не просил, не «склонял», а наоборот, советники короля, получив столь желанный для них положительный ответ, так растерянно и позорно бросились наутёк? 
Ответ на этот вопрос я получила очень скоро – этой же ночью. Оказалось, что, как это чаще всего и бывает, воспоминания пишут победители. Тем, кто окружал Людовика, было выгодно говорить о том, что королеву долго упрашивали подписать бумаги. А на деле оказалось, что никто и не думал ни о чём её просить. Всё было решено быстро и без затей...

Факел, освещавший комнату, где я находилась, сгорел ещё днём, и вот уже несколько нескончаемых часов я находилась в полном мраке. Напрягая зрение и слух я сидела, прислушиваясь к каждому шороху. Вскоре я была «вознаграждена» за моё ожидание – в тишине я расслышала тихий скрип открывшейся двери. 

Я пыталась бежать, старалась сопротивляться, и оторвать от своей шеи смертельный захват, дав доступ столь желанному воздуху, но всё было бесполезно. Последней мыслью в моём гаснущем сознании была та, что хрупкое женское тело ничего не может сделать против силы тренированных мужских рук... 

Проснувшись с криком ужаса, я несколько мгновений тупо хлопала глазами. Повернув голову и обведя глазами окружающие меня предметы, я с радостью убедилась, что нахожусь в той самой кровати, в которой я уснула вчера вечером – на своей даче за пределами шумного города. Мне понадобилось ещё несколько минут для того, чтобы успокоить бешеное сердцебиение и осушить холодный пот, выступивший на теле. 

Окончательно убедившись, что привидевшееся мне было только сном – пусть кошмарным, но всё равно сном, – я с облегчением вновь легла на кровать и вытянулась под одеялом. Всё моё тело расслабилось, и я подумала, что была не права, осуждая скуку этого лета. Пусть лето и было скучное, но, по крайней мере, я жила здесь и сейчас, своей собственной жизнью, и мне не грозило пройти через те испытания, к которым жизнь привела королеву Маргариту Бургундскую, задушенную в тюрьме по приказу своего собственного мужа...