Турецкие игрушки

Загадочная история с трупами, мафией и блондинкой – далеко не дурочкой.

Лиза прижала руку к груди и испуганно икнула. Закрыв на минутку глаза, она осторожно открыла их и посмотрела перед собой, тайно надеясь, что ничего не увидит, кроме привычного багажа. Не может быть, что это правда! Просто не может быть!!! Это игра воображения, мираж, те самые чертики, что кажутся с перепою алкоголикам. Но, увы, ничего не получилось. Перед глазами стояла все та же абсурдная картина.

Мужчина лежал в позе эмбриона, упираясь подбородком в колени. Подоткнутые со всех сторон тряпки были пропитаны темной жидкостью, совсем не похожей на яркие кровавые потоки, которые любят показывать в американских триллерах, хотя в целом вся картина и напоминала кадр голливудского боевика. Эффектный крупный план: открытая гигантская клетчатая сумка, веером раскрытый полиэтилен, поблескивая в лучах ярких таможенных прожекторов, напоминает подарочную упаковку, а внутри нее этаким рождественским гусем, приготовленным к жарке, компактно лежит мужское тело. Только вместо яблок обложен скомканными тряпками, пропитавшимися черной запекшейся кровью. Нарочно не придумаешь!

- Грамотно упаковали, - прошептал кто-то сзади.

- Ну, и чей же это груз, господа? – таможенник обвел тяжелым взглядом столпившихся вокруг пассажиров туристского автобуса.

Безумный Лизин взгляд сфокусировался на клетчатом боку сумки, и идиотская мысль первой проявилась в ватной от страха голове: «Знала ведь, что с такими сумками в Италию соваться нельзя! И зачем взяла с собой?» Сумками началась эта история и, похоже, ими же и закончится. Теперь уже надолго. Черт их побери!

- 1-

Лиза выволокла из стенного шкафа привычные орудия труда и погрустнела. С этими сумками в приличную страну могут и не пустить. Огромные клетчатые сумки нагло раздували потертые бока, говоря сами за себя. Нет, не говоря, а крича во всю глотку: мешочница, челнок! В Турции их по этим сумкам узнавали за версту и ухмылялись, зазывая в дешевые лавочки. Вначале у Лизы и в таких глаза на лоб лезли от пестроты и изобилия и хотелось купить все подряд, но постепенно приходили навыки, глаз стал наметанным, и она безошибочно выхватывала из массы вещей именно ту, что стоила недорого, но у нас пойдет за вполне приличную цену. За четыре года Лиза стала крупным специалистом и могла дать очко вперед любому товароведу. Но теперь-то, Боже ж ты мой, с чем ехать? Лиза нервно пнула ногой клетчатый бок и тяжело вздохнула. Нужно снова звонить Ольге Александровне и просить очередной совет. Та, должно быть, и не рада уже, что по доброте душевной пригласила съездить вдвоем в Италию. Нет, не стоит надоедать драгоценной Ольге Александровне, и так по гроб жизни не забыть ее доброту. Эта поездка станет первым шагом к светлой перспективе сменить статус. Все-таки в Европу ездить – это тебе не в Турцию! А один раз повезет, значит должно везти во всем.

- Прорвемся! – не очень уверенно пробормотала Лиза, захлопывая дверцы шкафа, чтобы пропустить соседку, несущую на вытянутой руке кипящий чайник, и цедя ей вслед сквозь зубы: «Добрый день». И вдруг Лизу осенило: - Елизавета Петровна, у вас нет лишнего чемодана?

- Все барахло в сумки не влезает? – насмешливо изогнула бровь соседка и Лиза тут же пожалела, что спросила.

Елизавета Петровна не любила Лизу. Да и Лиза старалась побыстрее пройти мимо. Уж очень они были разными, и дело не только в том, что Лиза на тридцать лет моложе. Вон внучка, что приходит навестить старушку Ермакову, - та, например, Елизавете Петровне очень нравится. Еще бы, студентка, комсомолка, красавица! А закончит свой исторический факультет – и пойдет преподавать в школу за тридцать баксов в месяц. За что боролись, спрашивается?! Лиза на Светочку смотрела снисходительно. Сама она постепенно становилась на ноги и если бы не откладывала каждый доллар на покупку квартиры, жила бы как королева. Ну, не королева, но все же... Но Елизавета Петровна Лизу осуждала: уж больно пробивная, да разбитная, да некультурная. Любимый писатель – Чейз, любимый композитор – Газманов. Хорошо, хоть шлюхой перестала считать, поняла, что Лизавета в этом отношении не хуже нее самой: до двадцати семи лет дожила, а все верит в принцев в золотой карете. Елизавета Петровна сама первый раз вышла замуж в тридцать два года, и теперь уж, поди, двадцать лет живет одна. Ну, про Лизу-то она многого не знает, да и сама про себя не любит на кухне трепаться. Так они и жили много лет в одной коммунальной квартире. Открыто не ругались, - для этого Лиза слишком простодушна и незлобива, а Елизавета Петровна слишком хорошо воспитана, - а просто тихо презирали друг друга. Каждая про себя снисходительно считала другую дурочкой и неудачницей. И ведь что смешно: были они полными тезками, обеих звали Елизаветой Петровной Ивановой, только Лизу с рождения, а Елизавету Петровну – по мужу.

Лиза все же сообразила, что в данных обстоятельствах обижаться на соседкин язычок не следует, и сокрушенно вздохнула:

- Да вот, хочу поехать в турпоездку в Италию, да не с этими же кошелками позориться. Нормального чемодана нет.

Елизавета Петровна удивленно посмотрела на Лизу.

- В Италию? – Лиза так и услышала то, о чем умолчала соседка: «Что тебе там делать?» Но, восхитившись возникшей хоть у кого-то перспективой побывать не в ближайшем надоевшем Новгороде, а в Венеции и Риме, тут же воодушевилась, словно это ей предложили съездить на недельку в Италию, - У меня есть чемодан для Италии! Как раз то, что нужно. Пошли, покажу, - позабыв про чайник, Елизавета Петровна ринулась в свою комнату, Лиза за ней.

Комната ее была типичной комнатой интеллигентной одинокой женщины. Богатство ее составляли книги на стеллажах во всю стену, да те немудреные вещички, что они покупали когда-то после свадьбы с ныне покойным мужем: немецкий торшер с полированным столиком и кружевным кремовым абажуром, вазочки чешского стекла, эстонские тканые коврики и эстампы с видами Ленинграда над тахтой, покрытой вытертым косовским бело-красно-зеленым ковром. Все чистенько и аккуратно. Лизе этот стиль казался унылым и убогим. То ли дело ее девичья комнатка с уютными креслами, покрытыми стегаными покрывалами в розовый цветочек, и розовым китайским ковром на весь пол. На стенке хрустальные бра (не зря тащила – надрывалась из Турции), а между ними чудненькие картинки на шелке в ажурных бронзовых рамках. Не какие-то там грошовые эстампы, а настоящие старинные картины, что висят в Эрмитаже и Лувре: пейзажи с деревьями и мельницами, дамы в кринолинах и кавалеры в пудреных париках. Красота! И книги, между прочим, тоже есть, целая полка заставлена романами Чейза в твердых переплетах. Дешевых карманных изданий в мягкой обложке Лиза не признает.

Елизавета Петровна с натугой сняла с шифоньера большой кожаный чемодан, суетливо обтерла пыль и гордо взглянула на Лизу: «Хорош?» Не то слово! Чемодан выглядел роскошно: кожа на углах элегантно лоснилась, гармошку по бокам стягивали ремни с массивными пряжками, а впереди у замка, там, где обычно бывает металлическая бляшка, выпукло проступали бронзовые латинские буквы монограммы L I L

- Это моего мужа чемодан, он купил его в Москве в «Ядране» в 78 году. Видишь, никто и не догадается, что не твой, - ласково обвела пальцем буквы Елизавета Петровна, - Мой Леонид Михайлович говорил, что когда один куда-нибудь едет, я словно бы еду с ним: Л И Л - Леня Иванов с Лизой.

Лиза в изумлении вытаращила глаза. Господи, неужели и Елизавета Петровна была для кого-то Лизой?! Устыдившись вдруг своего презрительного удивления, она горячо поблагодарила за чемодан и поклялась беречь его как зеницу ока.

- Но Лизочка, - стыдливо улыбнулась соседка, - Я попрошу тебя за это привезти мне хоть одну открытку из Рима, ладно? Или нет! Пошли мне ее. И напиши: «Елизавете Петровне привет из Рима». Представляешь? Сижу дома, вдруг приходит мне из Италии открытка с приветом, словно у меня там есть кто-нибудь знакомый. Пришлешь?

- Конечно, пришлю! – загорелась идеей Лиза, - И подпишу – «Адриано»! Нет-нет! Лучше так: «Целую. Ваш Адриано»!

- А почему Адриано? – наивно спросила Елизавета Петровна.

- Да вы что! Это же Челентано. Ждите!

Довольная Лиза потащила чемодан к себе в комнату, прикидывая план действий. Пока оформляют визы и путевки, можно успеть слетать последний раз в Турцию, - подумала она, - за неделю как раз обернусь. Лишняя денежка в Риме не помешает. Но чемоданчик надо поберечь. Эта роскошь только для Италии.

Поездка в Стамбул удалась. Лиза ловко сговорилась с двумя провинциалками то ли из Воронежа, то ли из Липецка (это Лизе в голову брать нет нужды) и они купили на всех большую партию кожаных курток с хорошей скидкой. Чтобы заполнить остальные сумки, Лиза набрала белья и пестрых шарфиков, так любимых русскими женщинами. Для последнего раза достаточно. Лиза усмехнулась, предвкушая перемены в своей судьбе. Она всем уже рассказала, что ее пригласили в маркетинговую поездку по Италии, стараясь, чтобы услышанное от Ольги Александровны словечко «маркетинговая» звучало небрежно, словно употребляется не впервой. Бабы таращили на нее глаза, Лиза самодовольно улыбалась. Здорово!

В приподнятом настроении Лиза позволила себе расслабиться и в первый раз немного развлечься. В дешевый клуб, где показывают танец живота, она не пошла, надоело уже. Пришло время воплотить давнишнюю мечту, на которую раньше все не было времени, да и денег жалко было: покататься на пароходике по Босфору. Любимой Лизиной книжкой в детстве была «Птичка певчая». Раз в полгода она перечитывала роман, смахивая слезу в самых трогательных местах. Так вот, там юная героиня жила в доме богатой тетки на побережье, и Лиза верила, что сохранился этот дом. Тот самый, в котором происходили встречи Фериде с влюбленным в нее кузеном Кямраном, тот, в котором они в самом конце обретают любовь и счастье. И вот теперь, наконец, в свой последний приезд в Турцию (а Лиза свято верила, что последний), она села на теплоход, чтобы прокатиться в Текирдаг.

Чтобы получить от поездки максимум удовольствия, Лиза надела вместо джинсов и майки белое полотняное платье и широкополую соломенную шляпу, бросавшую на лицо кружевную тень. Поверх узенькой ленточки на тулье она повязала алый шифоновый шарф, эффектно свисавший сзади словно шлейф. С красными босоножками и таким же пояском это получилось сногсшибательно! Лиза гордо прошествовала по трапу мимо шумной оравы детей, подгоняемых сухопарой преждевременно увядшей мамашей в неизменно черном платье, тогда как папаша, лоснящийся усатый турок с животом, выпирающим поверх пояса брюк, восхищенно зыркнул на нее масленым карим глазом. Поднявшись на верхнюю палубу, Лиза неторопливо выбрала место у правого борта и уселась с довольным видом. Жалко только, что никто из своих не видит, как она хороша в белом платье, как сидит со спокойной небрежностью, наблюдая за суетой отплытия. Настоящая леди и бывалая путешественница! Теплоход осторожно пробирался сквозь столпотворение судов, выходя из порта, и наконец заскользил к Мраморному морю, радостно рассекая неправдоподобно синюю воду Босфора.

Утреннее солнце сверкало, отражаясь бликами в маленьких волнах, ветерок развевал алые концы шарфа, Лиза блаженно улыбалась, уносясь в мечтах к такой же прогулке по лагуне в Венеции. А может, там она будет не одна... Лиза вздохнула и поморгала, выходя из расслабленного состояния юной идиотки, начитавшейся любовных романов. Их-то она как раз и не любила, потому что слишком хорошо знала реальную жизнь и понимала, что все это вранье. А быть обманутой унизительно. Сколько дурочек рядом с ней мечтали познакомиться за границей с таинственным незнакомцем, который безумно влюбится в них, бросив к ногам свое богатство. Лиза отлично знала, что такого не может быть никогда. Как же, обратит внимание кто-нибудь стоящий на провинциальную дуреху в обносках из «сэконд хенда», взмокшую под связкой набитых клетчатых сумок. Держи карман шире! Лиза занимается этим бизнесом пять лет, но никогда не слышала, что кому-то повезло. Зато рассказы о глупышках, попавших в публичные дома в той же занюханной Турции, не вызывают никаких сомнений. Лиза поджала губы и тряхнула головой, гордясь своим реалистическим взглядом на действительность. Тут же ее соломенная шляпа слетела с головы и закувыркалась по палубе, подгоняемая ветерком. Лиза громко ойкнула и схватилась за голову. Пассажиры загалдели, с интересом обсуждая происшествие. Несколько мужчин вскочили, чтобы броситься вдогонку беглой шляпке, но та уже была поймана улыбающимся молодым человеком, который показался Лизе смутно знакомым.

- Ваша шляпа, мисс. Пожалуйста, - сказал он на хорошем английском, и Лиза легко поняла фразу, так похожую на школьные тексты. Она протянула руку, но он не отпускал шляпу, вглядываясь в ее лицо, и вдруг радостно перешел на русский: - Привет! Вот так встреча! Не узнаешь?

Господи, и тут от своих не отвязаться! – мелькнуло у Лизы в голове, но внезапно она вспомнила эту улыбку. Она была обаятельной из-за ямочек на щеках, и тогда в одной из них тонула симпатичная родинка величиной с пшенное зернышко. Ну конечно, с этим парнем она познакомилась года полтора назад, это он показал склад, где продавались удивительно дешевые хрустальные люстры. Он же подсказал адрес магазина в Питере, где за них давали хорошие деньги. С тех пор Лиза прилично зарабатывала на них. Если бы люстры не были такими тяжелыми из-за массивных бронзовых деталей, она бы только их и возила, озолотилась бы.

- Привет! – доброжелательно улыбнулась Лиза, вспоминая, что парня зовут, кажется, Стасик, - Тоже решил отдохнуть?

- Какое там! Я отдыхать буду на том свете, раньше не получится, – махнул парень рукой и тяжело вздохнул, - Выхожу на первой же остановке. Отсюда, с пристани, ближе до склада сантехники, чем по шоссе. Ну, как бизнес с люстрами, не забросила?

- Что ты! Кто ж отказывается от денег? Я так и не поблагодарила тебя как следует! Это ведь с твоей подачи я зарабатываю по двести баксов за каждую люстру.

- Пустяки! Я уже взял себе три штуки, а ты?

- Нет пока. Не знаю, стоит ли тащить такую тяжесть в последний раз.

- А что, закрываешь бизнес? – насмешливо улыбнулся парень и внимательно глянул на нее.

- Я теперь буду ездить в Италию, - горделиво сообщила Лиза и посмотрела, какое это произвело впечатление. Ей показалось, что Стасик выглядит озабоченным. Должно быть, завидует, решила она, или разочарован, что сам не может вместо Турции гонять в Париж или Милан. – Так что, может быть, и не увидимся больше!

- Слушай! – парень запнулся, оценивающе оглядел Лизу и продолжил просительно, - Я сейчас еду закупать сантехнику, знаешь ведь, какая это тяжесть. Пожалуй, я переборщил с весом, а тут еще эти чертовы люстры, не смог удержаться. Возьмешь одну мою по складской цене? Я лишнего не запрошу.

- Жадность фраера сгубила? - хихикнула Лиза, - Ну ладно, так и быть, выручу. Вечером занеси, я завтра улетаю.

- Спасибо! Хорошая ты баба, жалко тебя итальянцам отдавать! – он легонько хлопнул ее по спине и стал пробираться к трапу.

Теплоходик уже причаливал к пригородной пристани, пассажиры столпились у правого борта. Лиза не смогла отыскать Стасика в толпе у трапа, но все же взмахнула прощально рукой. А все-таки приятный парень, жаль, что молодой. Должно быть, лет двадцать пять – двадцать шесть? Но родинка просто прелесть! И зачем мужчине такая? Лиза вспомнила песню из старого-старого фильма, которую любил петь маме подвыпивший отец, и всю дорогу мурлыкала себе под нос: «На щечке родинка, а в глазах любовь!»

- 2 -

В Текирдаге Лиза прогулялась по набережной и спустилась на песчаный пляж. Желающих загорать под палящим полуденным солнцем, было мало. У кромки воды пронзительно верещала стайка турецких детишек, отнимающих друг у друга мяч. Мамаши, а может – няньки, сидели в сторонке в тенечке и увлеченно лопотали о своих бабских делах. Лизе захотелось узнать, о чем они сплетничают. Интересно, сильно ли отличаются разговоры турецких теток от болтовни русских баб. Небось, все о том же: дети, тряпки, дом да мужики. У одной пьет, у другой гуляет. О, господи, нигде от этого не скрыться, - поджала губы Лиза.

Все детство ее прошло в вечных пьяных скандалах. «Опять фордыбачит, ирод!» – устало жаловалась вечерами на кухне мать, спеша разогреть для Лизы остатки позавчерашних щей, пока пьяный муж не сожрал все сам. Старушка Ермакова сочувственно цокала языком и предлагала уложить девочку у себя в комнате, от греха подальше. Когда это «сокровище» отфордыбачилось навеки, все в коммуналке повеселели, но ненадолго: остался еще его собутыльник Колян, которому в ту пору было к тридцати годам, и несчастным соседям долго еще предстояло терпеть эту пьянь под боком. Тихая, как серая мышка, бессловесная и терпеливая мать вскоре последовала за отцом, словно не смогла освоиться во внезапно наступивших покое и тишине, без пьяных встрясок и зуботычин. Лиза тогда поклялась, что устроит себе совсем другую жизнь и лучше навек останется без мужа, чем позарится на такое же сокровище, как ее папенька.

Бредя по пляжу, Лиза подумала еще немножко о разных мужчинах, встречавшихся ей в жизни, радуясь, что не имеет привычки хватать первое попавшееся. «Все-таки я далеко не дурочка!» - горделиво констатировала она. Тут же почему-то вспомнился ей и этот парень, Стасик, который так бескорыстно навел ее на выгодный бизнес с люстрами. Это-то и было удивительно! Лиза не привыкла к благотворительности, да она ее и не видела ни разу в жизни. А тут совершенно незнакомый парень, с которым познакомилась в самолете и перебросилась парой слов, вдруг дает совет, за который не жалко и заплатить.

Ну, если честно, слов была не пара. Почти четыре часа зубоскалила Лиза с веселым попутчиком и, приземлившись в Стамбуле, они, не сговариваясь, заселились в одном и том же дешевеньком отеле. Дальше разбежались в разные стороны, поскольку имели несовпадающие коммерческие интересы. Вечером уставшая Лиза приволокла в номер плотно набитые барахлом сумки и завалилась спать, не имея привычки таскаться ночами по дешевым увеселительным заведениям. А вот наутро они случайно встретились в холле и вместе позавтракали с детства любимыми Лизой чебуреками, которые здесь были так вкусны – пальчики оближешь! Вот тут-то Стасик и предложил поехать с ним на склад, обещая крупные барыши. Сначала Лиза сомневалась, стоит ли овчинка выделки. Сама ведь видела в магазине напротив, у них на Среднем проспекте, похожие люстры и не так уж дорого. Но Стасик только посмеялся над ее сомнениями. Он сам сдавал люстры в определенный магазин, где платили несравнимо больше. «Понимаешь, - объяснял он, посмеиваясь, - есть такие придурки, которые в обычных магазинах ничего не покупают. Это не престижно. Они и за туалетную бумагу готовы переплачивать вдесятеро, и за булку платят по четвертному, только бы приятели не подумали, что денег не хватает. Вот в такой элитный магазин и надо сдавать товар. Я тебе покажу, первый раз вместе пойдем». Вот так Лиза и начала два раза в месяц привозить для магазина «Золотой Луч» эти люстры. Стасик не обманул, чистыми выходило по двести баксов за каждую. Шутка ли, за год только на них заработала пять тысяч, не надрываясь, еще годика два, и можно купить квартирку сразу с обстановкой. Лиза мечтательно вздохнула. Вот бы мама была жива!

Между тем пляж плавно перешел в широкий песчаный берег, к которому спускались сады богатых особняков, огороженных высокими заборами. Лиза принялась глазеть на дома, выглядывающие из цветущей зелени. Вот они, те самые дачи из романа. Вот и сбылась ее детская мечта побывать тут. Лиза надвинула шляпку на лоб, прикрывая лицо от полуденного солнца, и скинула босоножки. Горячий песок приятно шуршал, взлетая фонтанчиками, когда она поддевала его босыми ногами. Помахивая босоножками, Лиза побежала вприпрыжку вдоль берега к мысу, огибавшему бухту с южной стороны. На оконечности его белел старый маяк, придавая окрестностям романтический вид иллюстрации к пиратскому роману. Рядом шуршали волны, мерно накатывая на песок. Лиза подумала, что мысль приехать сюда была блестящей. Давно она не испытывала такого умиротворения, наслаждаясь каждой минутой на этом берегу, поэтому шум шагов заставил ее поморщиться. «Черт побери! Несет кого-то нелегкая! Не буду оглядываться, пусть поскорее пройдут.» Ей показалось, что их было несколько. Девушка, совсем не боявшаяся приставаний турецких мужчин, которых умела ловко осаживать, вдруг испугалась. Преследователи шумно дышали, переходя на бег, и Лиза инстинктивно оглянулась. Трое крепких парней в черных джинсах и майках, открывавших накачанные мышцы на плечах, угрожающе приближались, рассредоточившись так, чтобы окружить со всех сторон. Молча схватив ее за руки, они поволокли онемевшую от страха девушку назад, к калитке в глухом заборе. Лиза попыталась вырваться, но это было похоже на трепыхание воробья в лапах кошки. Их пальцы держали ее с цепкостью стальных наручников. Протащив Лизу по саду к маленькой двери, почти не видной в густой вьющейся зелени, они встряхнули ее для острастки, словно тряпичную куклу, но это привело к обратному результату.

- Отпустите меня! – завопила она, обретя, наконец, голос, - Я туристка, российская гражданка. Я заявлю в полицию! – и рассвирепела, услыхав язвительный смешок. Припоминая все слова, слышанные от папаши и Коляна, когда у них кончалась водка, а на вторую бутылку не хватало денег, Лиза излила на их головы свою ярость. Когда слова закончились, Лиза вспомнила вдруг кинокартину «Бег», действие которой происходит в Стамбуле, и органично перешла на лексикон белоэмигрантки: - У, проклятая страна! У, чертовы басурманы!

Толчок в спину заставил ее проглотить последние слова. Стоя в маленькой комнатке, куда втолкнули ее бессловесные похитители, Лиза, наконец, по-настоящему испугалась. Господи, куда это она попала? Ее ведь украли! Теперь наверняка продадут в гарем какому-нибудь турку извращенцу. Наслушалась она таких историй. Басурманы эти любят светловолосых русских девок, у них аж слюни текут при взгляде на таких, как Лиза. Ее мелко затрясло, но злость оказалась сильнее. Вместе со злостью вернулась Лизина удивительная находчивость, которая всегда выручала в экстремальных ситуациях. Она осторожно, не меняя испуганного выражения, огляделась по сторонам. Комната как комната, похожа на офис. Стеллаж с папками для документации, стол, на экране монитора мерцает звездная заставка. На столике рядом стоит запотевший графин с водой, в которой плавают кружочки лимона. Лиза облизнула пересохшие губы. Черта с два дождешься от них глоток. Она стала судорожно припоминать, как по-турецки попросить напиться.

Тут в комнату стремительно вошла хорошо одетая пожилая дама, окинула Лизу цепким взглядом и внезапно ласково улыбнулась.

- И где же вы нашли эту розу? – на чистейшем русском языке пропела она голосом, в котором отчетливо слышались стальные ноты, - И так нарушить законы гостеприимства! Не предложили сесть, не угостили лимонадом! Пошли вон с глаз моих! – Похитители поспешно ретировались, а она улыбнулась еще очаровательней, - Вы позволите, я на минутку.

Каблучки решительно застучали к двери. Лиза с облегчением вздохнула, наливая ледяную воду в высокий хрустальный стакан. Из-за неплотно прикрытой двери послышался четкий холодный голос хозяйки: «Идиоты! Как вы могли перепутать! Ищите дальше. Еще одна такая ошибка – и пожалеете! Я тут сама разберусь». Дама вновь появилась в дверях, все так же сияя улыбкой.

- Вы нас извините, дорогая? Произошла страшная ошибка. Вас приняли за другую. Моя горничная была уличена в воровстве. Девица почуяла неладное и, опасаясь расплаты, ударилась в бега, прихватив все, что попалось под руку. Вот, теперь ищем, чтобы отправить с позором домой. Дурочка убежала без денег и документов, о чем только думала? Пешком домой добираться? Знаете, милочка, ведь так и до беды недалеко, это Турция все-таки, не Сибирь, - проговорив все это, дама посмотрела на Лизу безмятежным взглядом и поинтересовалась, - А вы, дорогая, что делаете в нашей глуши?

- А я здесь в гостях, - непринужденно принялась врать Лиза, - Я имею в виду – в Турции. Моя тетя живет в Стамбуле, вот уже пятнадцать лет замужем за турком. Представляете, он военный, бригадный генерал, выпускник Московской артиллерийской академии. – Интересно, а есть ли такая в Москве? Кто ее знает! Да впрочем, смелость города берет, поэтому Лиза бойко продолжила, - Отлично говорит по-русски, и вообще – он душка! Я люблю к ним приезжать. В Текирдаге у них дача по ту сторону причала. Сегодня мы возвращаемся обратно в Стамбул, и я перед отъездом решила сходить к маяку, мне давно хотелось увидеть его вблизи.

Выложив все это с ясной улыбкой, Лиза бросила взгляд на даму. Ей ужасно захотелось вытереть вспотевший лоб, но она сдержалась: с чего бы это ей нервничать и потеть? Нельзя показать свой испуг. Дама-то вполне дружелюбная, но вот та троица доверия не внушала. Крутые ребята, век бы с ними больше не встречаться!

- Можно мне еще лимонаду? – доверчиво взмолилась Лиза, прикидываясь дурочкой, - Так пить хочется! И мне уже пора, тетя Соня ждет.

- Да-да, конечно! – милостиво улыбнулась дама и Лиза подумала, что за последний час они обе выдали месячную норму улыбок, - Я распоряжусь, чтобы вас вывели обратно к пляжу. Еще раз прошу простить за недоразумение. Виноваты ваши светлые волосы и белое платье, вот мальчики и обознались. До свидания, рада была познакомиться! – дама подошла к двери и крикнула в глубину дома: - Кирюша, проводи нашу гостью к калитке, а потом присоединяйся к остальным.

Кирюша оказался просто братом-близнецом той троицы: такие же накачанные мускулы, та же униформа из черных джинсов и майки. Так же молча, он провел Лизу по тропинке среди аккуратно подстриженных газонов и цветущих кустарников. Прогремев массивными запорами и распахнув калитку, больше смахивающую на бронированную дверь банковского сейфа, закамуфлированную под хлипкие доски, Кирюша широким жестом пригласил Лизу вернуться на свободу, чем она не преминула тут же воспользоваться. Выскочив на песок пляжа, девушка быстрым шагом направилась к причалу, потеряв всякую охоту бродить по пустынному берегу. Хватит искушать судьбу, второй раз может так не повезти. Хорошо, что угодила к соотечественникам, хоть смогла объясниться, а то что бы делала, попади в такой же переплет среди турок, ни бельмеса не понимавших по-русски?

Лиза шла, думая о том, что мир тесен. Куда ни плюнь – везде земляки. Стоило отъехать от набитого горластыми русскими тетками отеля, тут же повстречала старого знакомого Стасика. Отплыла подальше – и кому попалась в руки? Богатой русской даме и ее охранникам. Ну, блин, нигде покоя нет. Интересно, в Италии тоже русских больше, чем итальянцев? Хотя, естественно, что прислугу сюда проще привезти с собой. Дешевле обойдется. Да и командовать легче. Такие будут держаться за работу, и терпеть любое самодурство. Однако нашлась ведь идиотка, что позарилась на хозяйское добро. А может, она клептоманка? Вряд ли сознательно пошла на рискованную кражу в чужой стране. Нужно быть круглой дурой, если так. Размышляя над этим, Лиза уже успокоилась и снова приобрела уверенный вид, подходя к городскому пляжу возле причала.

Турчанки все еще увлеченно сплетничали в тени деревьев, дети, потеряв интерес к мячу, строили теперь крепость из влажного песка, стараясь соблюсти реализм и приблизить уменьшенную копию к подлиннику, что стоит на берегу Босфора в Стамбуле и так красиво смотрится все в том же фильме «Бег». Ноздри Лизы уловили аппетитный запах чебуреков и, разом забыв о последних событиях и собственных страхах, девушка устремилась к веселенькому полосатому навесу, скрывающему от палящего солнца тележку продавца чебуреков. Впившись с наслаждением в сочный пирожок и посасывая хлынувший из него жирный сок, Лиза удовлетворенно чертыхнулась, подтирая струйку, норовившую капнуть на белое платье. Когда платье было спасено, она заметила вдруг призывные взмахи белой руки из соседних кустов и заинтересованно придвинулась поближе, забыв о том, что именно любопытство сгубило когда-то кошку.

- Ты что, русская? – прошептали кусты, когда рука вновь сгинула в кудрявой зелени.

- Ага, - подтвердила Лиза и поинтересовалась, - И много еще вас тут?

- Нет, я одна, - испуганно пояснили кусты, - А почему ты спрашиваешь? Ты разве не одна?

- Со мной кенгуру и два страуса, - фыркнула Лиза и, сжалившись, пояснила, - Просто тут, куда ни плюнь, везде попадешь на нашего соотечественника, чтоб ему неладно было.

- А куда ты плевала? – взволнованно поинтересовались кусты.

- Бог его знает. На берег и в особняк. Хоть бы один турок попался!

- Так ты видела Серафиму? Господи, она не с тобой? – заволновались кусты, - А охранников в черном нет?

- Охранники ищут какую-то горничную-воровку. Они, по-моему, в другую сторону убежали.

Кусты отчаянно ойкнули и зашевелились. На секунду в просвете среди листьев появилось заплаканное личико под гривой светло-русых волос и тут же скрылось.

- Послушай, - снова раздался отчаянный шепот, - Помоги мне! Это меня ищут, но я не воровка! Мне нужно в Стамбул, в посольство. Помоги, а?

Лиза вспомнила атлетических парней в черном, стальной захват их рук на своих запястьях и холодный голос дамы сквозь очаровательную улыбку доброй тетушки. Выдавать им заплаканного воробушка не хотелось, что бы там она ни натворила. В посольстве разберутся. Лиза быстро сняла свою соломенную шляпу с развевающимся алым шарфом.

- Держи, надевай ее и иди вместо меня на теплоход. Ты ведь в белом платье? Отлично! Поднимешься на верхнюю палубу и быстрее в туалет. Не выходи, пока не отчалим. И держись понахальней, не зажимайся.

- Ага. А ты? – испуганно спросила незнакомка, - Ты как проберешься на теплоход? Или ты остаешься?!

- Я поднимусь в последнюю очередь. Не бойся. Возьми мой билет, - скомандовала Лиза и шмыгнула в те же кусты, - Ну иди же! Господи, да не бойся так, Бог не выдаст – свинья не съест.

- Так то ж свинья! – уныло заметила незнакомка, прихорашиваясь и надвигая шляпку на одну бровь, чтобы прикрыть лицо.

Лиза поняла внезапно, что девушка очень молода и просто красавица. Пока она настороженно оглядывалась и робко пробиралась в сторону пристани, Лиза задержалась у тележки с чебуреками, решив, что заслужила вторую порцию. Турок-чебуречник восхищенно поцокал языком и с широкой улыбкой вместо двух чебуреков протянул ей целых три. Лиза послала ему воздушный поцелуй и не спеша вышла к площади у причалов, где присела у столика под навесом возле ближайшей кофейни. Молоденький официант, подпоясанный зеленым полотенцем, подскочил к ней с крохотной чашечкой кофе и вопросительно показал порционную упаковку сахара. Благосклонно кивнув, Лиза помешала ложечкой, в три глотка выпила кофе и жестом попросила повторить. Вторую чашечку она пила с наслаждением, не торопясь. Все-таки нет ничего лучше турецкого кофе, сваренного в раскаленном песке в медной джезве. Кофейные зерна для него размалываются в тончайшую пудру, и это придает напитку густоту. Самое вкусное в нем – это пенка, шапочкой прикрывающая чашку, а уж аромат не поддается описанию. Можно просто подойти к дверям кофейни, и тут же голова идет кругом. Лиза обожала кофе, пристрастившись к нему здесь, в Турции, и по несколько раз на дню отдавала ему должное.

Выпив кофе и посидев еще, с нарочитой неторопливостью поглядывая на суету у причала, Лиза дожидалась времени отплытия. Расплатившись с официантом, бросавшим на нее пламенные взгляды, и развеселившись оттого, что бойкий парнишка был еще совсем молоденьким, Лиза направилась к кассе покупать билет, стараясь выглядеть естественной, не торопиться и не оглядываться нервно по сторонам. Холодок страха пробегал все-таки по спине, и Лиза вдруг рассердилась на себя и весь белый свет, а больше всех – на этих придурков в черном. «А пошли они все подальше!» – яростно прошептала она и, гордо вскинув голову, походкой королевы направилась к трапу. У нее-то все в порядке: и въездная виза, и паспорт российской гражданки, и обратный билет до Петербурга лежат в сумочке, чего же ей бояться? Напряженный взгляд прожег ей спину, Лиза оглянулась и нахально помахала рукой Кирюше, внимательно следившему за последними пассажирами, торопливо поднимающимися на борт. Парень дернулся всем телом, но за ней не побежал, сообразив видимо, что это та дурочка, которую велено не трогать. Теплоход дал прощальный гудок, и Лиза заспешила к туалетам на верхней палубе.

- 3 -

Дурёху звали Светой, и она была из Луги, почти земляки. Как правильно заподозрила Лиза, девушка была совсем не воровкой, а сбежала из борделя, которым управляла Серафима. История ее жизни была похожа на все остальные истории и попала она в бордель по собственной глупости, поехав в Анталию с первым своим мужчиной. Поверив сказкам о лазурном море, золотых пляжах и вечной любви, она оказалась без денег и документов в чужом месте, где все говорили непонятно и неприветливо отворачивались от бедной наивной зареванной Светланы. Она бросилась на грудь первой женщине, говорящей по-русски, и с радостью предала себя в ее руки, надеясь на решение всех своих проблем. Только оказавшись на вилле в Текирдаге, Светлана поняла, что русские бывают разные.

- Понимаешь, - шептала она Лизе, пугливо оглядываясь, словно боялась, что цепные псы Серафимы бросятся догонять корабль прямо по воде, - мой Вадик был совсем не похож в постели на Ричарда Гира, никаких ласк и поцелуев, навалится и... ну, ты сама понимаешь... Но это я еще не знала, как с другими бывает... У Серафимы особо не пожалуешься и отказов она не признает, но в этот раз я по-настоящему испугалась. Ожидали хозяина, а его постоянная, Оля, вдруг запаниковала и для храбрости нюхнула кокаина, с ним все нипочем. Но Маркиз требует, чтобы девочка была не под кайфом и боялась.

- Маркиз?

- Это девочки так прозвали хозяина. Он иногда приезжает отдохнуть на пару дней, а Ольку потом лечат почти месяц, пока следы все не исчезнут.

-Следы? От чего? – в ужасе проговорила Лиза.

- Да от разного. Маркиз любит разнообразие и себя не ограничивает, лишь бы девка жива осталась. У них это высшим пилотажем считается: довести до полусмерти, но сохранить в живых. После этого Олька уже за неделю начинала в панику впадать, а на этот раз просто на стену лезла от страха, поэтому и отдала все накопленные деньги за кокаин. Серафима в ярости, Маркиз тоже, дал ей времени до вечера навести порядок и ублажить его как полагается. Ну, Серафиме и пришло в голову заменить Ольку мной. Мы не похожи, но волосы такие же блондинистые, а он требует только такие. Говорят, у его жены такие же, вот он и вытворяет здесь все, что хотел бы с ней сделать.

-Ну, ты прямо психоаналитик, как в кино. Откуда ты все это знаешь?

- Я училась в университете, на второй курс перешла, когда с Вадиком познакомилась.

- Эх, глупые девки, своими руками себя губите, да дурной головой. И ради чего было на того Вадика зариться и все бросать?

- Я думала, что влюби-и-илась, протянула Света, и слезы брызнули у нее из глаз.

- О, господи! Да не реви ты. Попробуем устроить тебе документы, только по-умному. Про бордель ни слова, про Вадика тоже. Прилетела отдохнуть, украли все документы и деньги, испугалась, не знала что делать, устроилась в ресторан мойщицей посуды, скопила денег до Стамбула и сразу в посольство. Поняла? Посольские уже шарахаются от идиоток, которых надо выручать из борделей. Не боись, прорвемся! Но ты на всякий случай сиди тут и по теплоходу не шастай. Есть хочешь? Ну, тогда я пойду, на всякий случай засвечусь на палубе, вдруг Кирюша с дружками решили проехаться по всему маршруту.

- 4 -

Но все обошлось. Лиза проводила Светлану до посольства, чтобы присмотреть, как ее примут и подтвердить все, в чем будет сомнение. Она никогда не полагалась на веру в бескорыстную заботу родины о своих гражданах, попавших в беду. Но на этот раз все обошлось, и Лиза поспешила в свой отель, сунув Светлане свой домашний адрес и телефон. Стасик уже ждал ее с упакованной люстрой. Можно было отправляться домой – и дальше, в новую жизнь, в Италию. Дома навалились проблемы с визой в Европу, потребовались еще кое-какие справки, и Лиза проторчала в очередях за ними все время до отъезда. Люстры отвезти в магазин она не успевала, поэтому просто засунула коробки на антресоль в коридоре, заставив для сохранности старой рухлядью, хранившейся там много лет.

Наконец, настал момент, когда Лиза в элегантном брючном костюме, береженном для отпуска, в который надеялась когда-нибудь поехать, уселась в комфортабельный международный автобус рядом с Ольгой Александровной и отправилась покорять Италию. Автобус весело катил от города к городу, из страны в страну, перенося Лизу из шумной азиатской пестроты Стамбула к сдержанной элегантной простоте Европы. Италия оказалась совсем не такой, какой представлялась по старым фильмам, и Грегори Пека с его обаятельной улыбкой и очарованием, покорившим Лизу, как и Одри Хепберн, на улицах Рима не наблюдалось. Зато Венеция была точно такой же, как в воображении и в кино. После семи дней, прошедших в состоянии восторженной эйфории от окружающих красот и роскоши оптовых складов торгового городка недалеко от Рима, в котором глаза разбегались от ассортимента и качества товаров, Лиза оказалась, наконец, на таможенном терминале с сумкой и упакованным в ней трупом. Ольга Александровна не испугалась и не сбежала, стоя рядом и успокаивающе похлопывая девушку по плечу, но ее сдержанная подтянутость и готовность давать показания по данному делу ясно дали понять, что она считает себя обычной случайной свидетельницей и подставляться больше чем на простое сочувствие, не намерена. Лиза и не ждала, что она заявит протест и потребует, чтобы перестали подозревать в убийстве и отпустили бедную девочку, которую знает с детства и когда-то учила в школе русскому языку и литературе. Но она все же отошла переговорить с сопровождающим туристскую группу товарищем, очень похожим на военного в отставке. Тот переговорил с сотрудниками таможни и всем, наконец, разрешили сесть в автобус и отправиться домой, дав подписку в обязательной явке для дачи свидетельских показаний по факту обнаружения трупа в багаже. Все притихли и дальше ехали каждый сам по себе, практически не общаясь, словно это было чревато разоблачением в связях с преступником. Их сопровождал следователь транспортной милиции, который проспал вместе со всеми до утра, устроившись в кресле сопровождающего, перебравшегося назад. Утром автобус тормознул у дорожного кафе, где можно было выпить чего-нибудь бодрящего, типа пепси колы или жиденького растворимого кофе с молоком, запивая ими на выбор пирожки с капустой или бутерброды с сервелатом, с которого забыли снять оболочку.. Потребовать яичницу, задержав тем самым всех в ожидании заказа, никто не решился. После этого следователь попросил Ольгу Александровну пересесть на его место, а сам уселся рядом с Лизой и попросил рассказать о поездке.

- А что рассказывать-то? Нормальная поездка. Даже отличная по сравнению с прежними. Европа, сами знаете, какая она. Это вам не Турция!

-А что, бывали в Турции? – безразлично поинтересовался следователь, которого Турция, похоже, не интересовала.

- А как же, - оживилась Лиза, которая поспав немного, приободрилась и уже могла связно мыслить и разговаривать, - Здесь цивилизация сразу видна, хотя кофе варить по-настоящему не умеют.

- А что, кофе любите? И там вкуснее?

- Не сравнить! Турецкий кофе варят по-особому, он такой – дух захватывает! Кто не пробовал – не понимает, что такое кофе!

В глазах следователя загорелся огонек заинтересованности.

-- Вот бы сейчас чашечку такого, а то никак не проснуться после такой убойной ночки. С трупами я еще дела не имел.

- Да кто с ними дело-то имеет кроме киллеров! – вздохнула Лиза, - Хотя мне уже два раза пришлось, - и увидев, как следователь вскинулся, как гончая на зайца, пояснила: - Сначала папаша-алкоголик помер, а потом мама успокоилась, недолго без него пожила. Мне пришлось и в морг ездить, и похороны устраивать... Я, в принципе, мертвецов не боюсь, но вчера так просто обалдела, когда увидела такой натюрморт. И столько кровищи! Его ножом зарезали, или застрелили?

- А вы не знаете? – спросил насторожившийся следователь, позволивший инициативе допроса перейти к Лизе и нервничая по этому поводу, - Что вы вообще знаете об этом преступлении?

- Ну... - честно задумалась над вопросом Лиза, - то, что все это случилось во время моей поездки в Италию, это раз. А может, это знак свыше, чтобы я не ездила в Европу? Ездила себе в Стамбул, и все было в порядке. Выходит – нехорошее место эта Европа, да? И надо же случиться, чтобы убийцам именно мой багаж под руку попался! – это два. Вот вроде и все, что я знаю. Вы же не хотите мне сказать, как его убили, - надулась Лиза и замолчала.

Следователь тоже замолк и насупился. Криминальным талантом он не обладал, Шерлоком Холмсом стать никогда не мечтал и теперь понял, что с ходу раскрыть это дело не удалось, поэтому решил не париться и передать это дело на Литейный. Пусть сами там разбираются и с трупами, и с блондинками.

- 5 -

Литейный, похоже, всегда держит руку на пульсе, их следователь уже ждал на стоянке возле Думы. Неприметно одетый, но все равно выделяющийся в толпе качек походил на десантника, сменившего камуфляж на городской вариант. Он окинул взглядом пассажиров, терпеливо ждущих решения их судьбы, и вдруг наклонился к сидящей на первом месте женщине.

- Ольга Александровна! Вы тоже из Италии возвращаетесь? Не узнаете? Куликов. Я учился у вас в старших классах. Я сейчас разберусь, что к чему, и отпущу всех по домам. Не волнуйтесь.

- Здравствуй, Сергей. Я и не волнуюсь, но домой – это хотелось бы побыстрее. В ванную и поспать – единственное желание сейчас. А Лизу Иванову ты уже видел?

- Лиза Иванова? Это такая беленькая и маленькая, на два класса младше? Малявка, что подралась с Витькой-Бугаем? Командирша?

- Ну, она уже не малявка. Так ты устроишь, чтобы нас поскорее отпустили? Все горят желанием дать показания, но сначала – ванна и домашний завтрак.

- Отлично. Все пассажиры у нас в списке, со всеми документами из ОВИРа, так что пока я вас не задерживаю. Хотелось бы только познакомиться с хозяином сумки, где был обнаружен труп.

- Знакомиться не придется, раз ты помнишь, как я с Витькой дралась, - сказала за его спиной Лиза, и Сергей обернулся к статной фигуристой блондинке в слегка помятом брючном костюме.

Лиза приехала домой на шикарной иномарке Сергея Куликова. Ну, не совсем шикарной, потрепанной, но все же иномарке. Ее фирменный кожаный чемодан отлично смотрелся в багажнике Вольво. Всю дорогу Лиза рассказывала, как обнаружили на таможне труп, и каким потрясением было для нее, что труп лежал именно в ее сумке. Все удовольствие от Италии ушло, и мечта о деловых поездках в Европу потускнела и перестала быть привлекательной. Лизе вдруг стало так жалко себя, что даже слезы потекли по щекам, хотя она никогда не была плаксой. Сергей рулил одной рукой, а другой достал из бардачка бумажные платки и сунул Лизе.

- Не хлюпай! Ты ни при чем. Я разберусь. Узнать бы только, кого пришили, а дальше дело техники.

- Мне показалось... Знаешь, я была не в том состоянии, чтобы разглядывать, - неуверенно сказала Лиза и посмотрела на руки, спокойно лежащие на руле, - Мне что-то бросилось в глаза, когда я подошла к сумке, но потом я так испугалась, что забыла. Мне бы на него еще разок взглянуть, может и вспомню.

- Ну, ты даешь, Иванова! Желание посмотреть на труп встречается у блондинок редко.

- А-а-а, так и ты думаешь, что блондинки – это другой вид и дурнее остальных?

- Да нет, ты хоть и блондинка, а на порядок умнее некоторых.

- То-то же!

- Хочешь, устрою смотрины в морге? Даже если не хочешь, придется обязательно. Вдруг ты его опознаешь?

- Опознаешь! Фу, словечко какое! Как в дешевом детективном сериале по телеку!

- Ты их смотришь?

- Терпеть не могу, да что еще смотреть, когда по всем каналам то "разбитые фонари", то "Литейный". Я телевизор не смотрю, у меня ди-ви-ди-диски есть всего, что нравится.

- Про любовь?

- Б-р-р, тоже не люблю. Люблю кино по Шелдону. С Бельмондо комедии, с Челентано. Знаешь, я тут соседке из Италии послала открытку, даже две, с видами Рима и с Тайной вечерей, и написала: привет от Адриано. Она обалдеет от счастья! Хорошо, что сразу не забыла, а то сейчас уже нет желания шутить...

- Не переживай, считай, что все закончилось уже.

Черта с два кончилось! Дома Лизу ждал новый сюрприз.

Сергей затащил чемодан на третий этаж и поставил у двери, а сам поспешил по делам. Наверное, в морг. Он же там назначил ей свидание? Лиза внесла чемодан в тихую квартиру, где оживление обычно начиналось к вечеру (это и к лучшему, Лиза не любила лишнего внимания к своим поездкам), выложила покупки на кресла, любуясь заодно на шикарные тряпки в фирменных упаковках, и отправилась в ванную, пока она свободна, и можно не спешить. В розовом халатике и полотенце, намотанном чалмой на голову, Лиза пошла налить воды в электрочайник. Увидев Елизавету Петровну, Лиза таинственно ей улыбнулась, но потом заметила, что та выглядит убитой горем.

- Что случилось? Вы заболели? Грипп? У меня есть Фервекс, дать вам?

- Лиза, - слабо улыбнулась соседка, - Ты вернулась? Хорошо, что тебя не было дома! Вдруг бы бандиты застали свидетеля, точно бы убили или покалечили. Это звери.

- О чем вы, Елизавета Петровна? Что за бандиты?

- Посмотри, что они сделали с моей комнатой! За что, Господи, за что! Все вещи Лёнины изуродованы, на память ничего не осталось... - и Елизавета Петровна всхлипнула.

Лиза обняла ее за плечи и повела в комнату. Открыв дверь, она даже зажмурилась, такой кошмар творился в некогда чистенькой и аккуратной комнатке. Все было перевернуто вверх дном, диван вспорот и торчал пружинами и клоками пожелтевшего поролона, искромсанного словно топором. Шкаф явно рубили в щепки. Книги, гордость хозяйки, валялись кучей посередине, с ободранными переплетами, листки разлетелись по всему полу, среди осколков стекла и изодранных настенных ковриков. На светлых обоях ярко краснела жирно подчеркнутая кривая надпись: «Отдай все, сука!». Елизавета Петровна тяжело привалилась к двери, не заходя в комнату.

- Веришь ли, я боюсь тут находиться. Две ночи спала у нашей бабы Сони Ермаковой, - шепотом сказала соседка. Когда мы с ней вернулись из поликлиники – слава Богу, что там такие очереди к врачам, на полдня! – я увидела это все и просто чуть не умерла. Давление скакнуло, в глазах потемнело. Баба Соня меня отпоила корвалолом, уложила на диване у себя, и сказала, чтобы я не спешила порядок наводить, отдохнула и успокоилась.

- Вот и правильно! Пойдемте отсюда. Давайте попьем кофе, я угощу вас итальянским сыром, маскарпоне называется, расскажу, где была и что видела, а потом посмотрим, что я купила там.

Лиза усадила Елизавету Петровну в кресло, сбросив кучу вещей на ковер, включила телевизор и пошла варить кофе. Вернувшись с джезвой, испускающей ароматы, она поставила на столик две чашечки и упаковки сахара, разлила вожделенный кофе, о котором мечтала последние дни, и расслабленно села рядом, косясь одним глазом в телевизор, где показывали один из любимых фильмов Лизы «Золотой теленок». Шура с Паниковским как раз, проникнув в комнату, тащили оттуда тяжеленные гири.

- Нет, ты посмотри, Лизочка, - заметила оживившаяся Елизавета Петровна, - вот благородные бандиты, ничего не тронули, взяли только то, что надо было! Не то, что эти скоты.

- Так это потому, что гири искать не надо было, они на виду стояли. А вот что у вас искали, интересно?

- И что еще интересно, дверь этим бугаям открыл Колян, он сознался вчера, протрезвев, так они спросили, где именно Елизавета Петровна Иванова живет! Он и ткнул в мою дверь. Только что там у меня найти можно? Кто со мной знаком, знает, что нечего.

- Ну конечно, – машинально подтвердила Лиза, увлеченно смотря на то, как на берегу моря Паниковский командует: «Пилите, Шура, пилите! Они должны быть золотые!» - Ну конечно! Они должны быть золотые, чтобы такой разгром учинить!

Лиза метнулась в коридор и поволокла из туалета пристроенную на крюк стремянку. На антресолях все было так, как оставила Лиза. Она с трудом стащила тяжелую коробку с люстрой и, внезапно ослабнув от волнения, поволокла ее в комнату. Схватив пилку для ногтей, она стала яростно процарапывать бронзу на самой массивной колобашке, которая должна венчать штырь всей конструкции люстры. Когда ей показалось, что цвет бронзы изменился на мягкое золотое свечение, она издала ликующий вопль.

- Лиза, что с тобой? – испуганно вскрикнула Елизавета Петровна.

- Нашла! Вот оно!!! – Лихорадочно соображая, что делать, Лиза заметалась по комнате, срывая с головы полотенце, и натянула старые джинсы, - Так. Вы должны сейчас пойти к бабе Соне и затихнуть там, пока я не вернусь. Пейте чай с сыром. И никому не открывайте дверь. А я в морг.

- Куда? – испуганно пискнула соседка.

- В морг, у меня там свидание с Сережкой Куликовым. Я скоро. Ждите!

- 6 -

Сергей ликовал. Лиза сразу узнала убитого, накрытого белой простыней. Стоило только посмотреть на его лицо и сразу вспомнилось летнее утро на теплоходе, плывущем в Текирдаг.

- Стасик! Это он меня навел на бизнес с бронзовыми хрустальными люстрами из Стамбула. А люстры-то оказались не простые. Хочешь посмотреть?

- Ты знаешь про люстры с золотом? – удивился Сергей?

- Ты знаешь уже про золото? – разочарованно спросила Лиза, - А я хотела тебя удивить!

- Ты даже не представляешь, как меня удивила! Мы уже второй год пасем этих золотых курьеров, но на главаря выйти никак не можем, только кличку слышали, да и то не уверены. Но что этот Стасик делал в Европе? Неужели искал новые каналы доставки! И кому перешел дорогу?

- Знаешь, похоже, Стасик поехал в Италию за мной. Это из-за меня, наверное, его убили. Поехали ко мне, я покажу и расскажу. И забери от меня эти проклятые люстры, из-за них моя соседка всего лишилась.

Достав с антресоли вторую люстру, Сергей присвистнул.

- Так вот из-за чего они запаниковали. Двойной груз боялись потерять. Ну, ты, Лизка, сильна! Потрепала им нервишки! Люстры я оформлю. Теперь бы на главаря выйти.

- Эй! Так не пойдет! Из-за этих люстр (которые я, кстати, на свои деньги купила и сама тащила аж из Стамбула, оплачивая погрузку и доставку) пострадал не только Стасик. Ты посмотри, во что превратили вещи соседки-пенсионерки. У нас принято только после пожара людям помогать, а тут такой разгром, словно сгорело все. Как ей жить теперь? Ей бы выделить кусок золота из того, что я привезла и вам передаю, чтобы убытки покрыть. А иначе я люстры не отдам!

- Ну, ты и шустрая девица! Я выясню, что тебе там полагается за сдачу драг.металла.

- Двадцать пять процентов от стоимости, - повеселев, подсказала Лиза, - Ты уж постарайся, Куликов, проследи, чтобы не обидели ни сироту, ни вдову-пенсионерку! Я на тебя надеюсь. А теперь второй вопрос. Если эти бандиты так комнату соседки отделали, что им помешает и мою так же разбить-изломать? И меня заодно прирезать, как Стасика? Прошу защиту свидетеля! Как в кино американском показывают. Или вы своих бросаете на произвол судьбы? Смотри, в следующий раз уже меня упакованной в багаже найдут!

Сергей задумчиво посмотрел на нее.

- А хочешь, я тебя охранять буду? Только с одним условием: держи язык за зубами. Чтобы ни одна душа не узнала от тебя про эти люстры. У тебя их в доме не было.

- Договорились. А как ты меня будешь охранять, Куликов? С пистолетом?

- Если понадобится, - засмеялся Сергей, и Лиза вдруг удивилась, отчего в школе не обращала на него внимания.

Неделю Лиза провела в пансионате в Зеленогорске, где теперь вместо профсоюзной здравницы сделали спа-курорт с разными косметическими штучками, бассейнами и саунами. Вернулась она, вся сияя приобретенной молодостью и красотой. Но дома сразу вспомнила свои нерешенные проблемы и поняла, что рано обрадовалась. Однако, Сергей показал ей статью в газете про случай на дороге, когда внедорожник врезался в маршрутку и полиция обнаружила в разбитой машине контрабандные люстры с золотой начинкой, о происхождении которых ничего не известно, так как их хозяин погиб. Люстры, естественно, перешли государству и вопрос исчерпан. Аллилуйя!

Лиза немного приободрилась и уже не шарахалась от собственной тени. Тут ей позвонила Светлана, благополучно добравшаяся домой. Они договорились встретиться в блинной напротив метро и приятно посидели, посмеиваясь над прошлыми приключениями в Текирдаге, которые так удачно остались позади. Светлана собиралась продолжать учиться в Университете и убеждала Лизу тоже идти учиться. Время челночной дикой торговли заканчивалось, и надо было искать новое занятие. Но учиться? Об этом стоило поговорить с Сергеем. Он мог дать дельный совет, так как знал весь криминальный бизнес и мог бы подсказать, чего избегать. Во второй раз на те же грабли наступать желания не было.

Вечером они сидели со Светланой, развлекаясь бабской болтовней в ожидании Сергея. Он очень нравился Свете, и она убеждала Лизу, что он положил на нее, Лизу, глаз. Лиза смеялась, потому что не могла представить, что Сережка Куликов, который считал ее малявкой, может в нее влюбиться. Это было забавно, потому что она никогда еще не чувствовала себя такой свободной и уверенной... Короче – способной влюбиться.

Сергей явился не один, а с Мишей, таким же спортивным парнем, явно работающим в органах. Вечер был в разгаре, парни принесли бутылку отличного итальянского вина, Лиза сварила кофе и достала коробку конфет, которые купила в Германии. Вишня в коньяке была очень вкусной, но раскусывать конфету было опасно, так как рот сразу наполнялся коньячным сиропом. Лиза капнула на кофточку большую каплю и ойкнула, тут Сергей быстро слизнул вторую каплю возле уголка рта, и Лиза застыла от неожиданности, широко раскрыв глаза. Света и Миша переглянулись, и тут заиграл свадебный марш, который однажды шутки ради тайком вставили в Лизин мобильник знакомые парни. Света и Миша хихикнули, Лиза чертыхнулась и полезла в сумочку, втайне надеясь, что звонки прекратятся. Но это звонила Ольга Александровна, а ей обязательно надо было ответить.

- Лиза, я забегу к тебе на минутку, хорошо? Я подъезжаю. Есть дело, - прощебетала она и отключилась.

- Ольга Александровна, - пояснила Лиза, - Она сейчас зайдет по какому-то своему делу.

– Скорее всего, будет расспрашивать, как идет расследование, - ухмыльнулся Сергей, пожимая плечами, - Все нормально, я ей сейчас расскажу нашу версию. Женщины готовы ради любопытства ехать через весь город. Она ведь переехала с Васильевского острова в Московский район, ты знаешь?

Лиза стала собирать чашки из-под кофе, а Света подошла к окну, чтобы не мешать. Внезапно она громко вскрикнула и затряслась, оглядываясь с безумными глазами.

- Там Маркиз! Маркиз! Он нашел меня! Лиза, спрячь меня скорее!

Миша уставился на Светлану, а Сергей весь подобрался и схватил ее за плечи.

- Где Маркиз? Откуда ты его знаешь?

- Серега, не пори горячку! Вряд ли это он, - отводя руки Сергея, Миша притянул Светлану к груди и обнял, словно защищая, - Не бойся, с тобой ничего не случится, мы уже большие парни с взрослыми игрушками, - и он достал из кармана пистолет.

- Но он уже вышел из машины, он может прийти сюда! – истерически выкрикнула Светлана.

Лиза тоже выглянула из окна и сказала:

- Да это же наша учительница Ольга Александровна со своим мужем. Он и подниматься сюда не будет, подождет, наверное, ее на улице, как всегда.

Миша переглянулся с Сергеем, и тут прозвенел звонок.

- Миша, отведи Свету в кухню, или, может, в ванную... И вызывай подкрепление. Все объясни. Пусть действуют осторожно. У вас есть черный ход? – увидев кивок Лизы, он продолжил распоряжаться, - Покажи его Мише. Я открываю дверь, а ты, Лиза, налей чайник и иди сюда. И спокойней. Ничего не случилось, мы будем пить чай, - Сергей сразу изменился, говорил негромким, но четким командным голосом, словно на учениях, и у Лизы сразу пропала охота возражать и делать по-своему.

Они пили чай и болтали с Ольгой Александровной, Сергей в шутливой форме пересказал историю с аварией и золотыми люстрами, которая интересовала учительницу, читавшую про это заметку в газете и умиравшую от любопытства. Наконец у Сергея тихо чирикнул телефон, и он посмотрел на экран, где светился текст СМСки.

- Лиза, а что там так задержалась наша Светлана? Пойди, успокой ее. Все в порядке. Для нее все позади.

Сергей кивнул девушке, и она улыбнулась ему в ответ.

- Лиза, а у тебя осталась еще вишня в коньяке? Надо бы повторить. Мне понравилось! – сказал он вслед.

Когда девушки вернулись в комнату, в ней уже никого не было...

- 7 –

Лиза пыталась потом вытрясти из Сергея подробности всей операции, но тот лишь пожимал плечами.

- И что это так тебя интересует? Забудь. Или это Ольга Александровна тебя атакует? Смотри, не обещай ей никакой помощи в деле мужа. Похоже, она тоже увязла в этом по уши. Знаешь, там целая кодла мафиозная была, все схвачено было, и контрабанда золота – только малая часть. Тут и валюта, и торговля людьми, и бордели у нас и в Турции... Светлана будет свидетелем. Это по ее подсказке мы арестовали Серафиму с ее подручными и вернули девушек.

- Зачем же тогда Ольга Александровна меня в Италию повезла?

- Так она сперва не знала, что ты для них золото возишь. Их силовики явились в вашу квартиру вытрясать товар, не нашли и дали сигнал трясти Стасика, где бы он ни был. Их люди всегда на связи и легко находятся. Стасика тебе подкинули, чтобы в Европу от испуга дорогу забыла и вернулась на свое место в системе. Там бы тебя встряхнули, как следует, чтобы не ерепенилась больше, у них свои методы. Этим Маркиз предпочитал сам заниматься, в его руках стала бы как шелковая и на все согласная. Тебя бы тогда наверняка послали наркотики перевозить.

- Погоди-погоди! Сергей! Ты так это говоришь... Откуда ты все это знаешь?

- Знаю. Это мое дело, я два года этот гадючник изучал, чтобы придавить, в конце концов. Но без тебя, Лизавета, я бы еще пару лет валандался с этими гадами, искал конец ниточки.

- Да ну их к черту! Не хочу больше об этом говорить! Ты лучше мне вот что скажи: как ты ко мне, Куликов, дышишь, ровно или неровно?

 орфография и пунктуация авторская