codeburger

Охота на единорога

С троюродной сестрой Светланой я познакомилась лет в десять. Взрослые справляли поминки по прабабушке, а нас отправили на чердак – выбрать себе по «памятке» из прабабушкиного сундука. Рулоны тканей, пронафталиненные пальто, неинтересная обувь... Светка первой выхватила балахон с воротом на шнурке и вышивкой сбоку на юбке.

– Красивая ночнушка, – расцвела она.

– Да ну, так себе картинка – лошадь рогатая, а кругом еще крысы какие-то, – уже тогда я знала, что упущенный  виноград наверняка зелен.

Мне тоже досталась ночная сорочка: полотняная, прямая, отделанная затейливой широкой мережкой по подолу, на талии и у ворота. Через тройку лет, добавив несколько выточек, я с удовольствием таскала эту ночнушку вместо пляжного платья. Ах, как медово светила в дырочках загорелая кожа... А когда переросла одежку, сложила на хранение в чемодан для будущих поколений.

* * *

Сестра неожиданно позвонила, когда я уже работала. И пригласила потусоваться. Приманкой объявлялся некий Женя Лосев. Я такого имени прежде не слышала, но всеведующая Аннушка Ушки-На-Макушке за соседним столом закатила глаза и красноречиво пихнула меня в бок. Пришлось принять приглашение, но с подругой.

Мы попали в компанию художников. Один к одному: волосатые, шумные, взрывные и гениальные. Вино из трехлитровых банок, хлеб, сыр, зелень и шпроты. И эмоциональные непонятные разговоры. Я отличала Лосева от остальных, потому что он постоянно следил за Светланой, а Аннушка в свою очередь не сводила восхищенных глаз с него. Ушла я рано и в одиночку. Сестра больше не прорезывалась, Аннушка вскорости окрутила того самого Лосева, забеременела и тоже исчезла с моего горизонта.

* * *

На днях Светлана опять нашла меня и попросила об услуге. Оказалось, Женя Лосев умер, и ей неймется выкупить какие-то его рисунки. По старым каналам я связалась с Аннушкой и предложила сделку. Та очень обрадовалась. Ехать пришлось за город. Даже не сразу узнала бывшую сослуживицу – та распустилась, обабилась и топала по захламленному деревенскому дому в резиновых сапогах. Приспичило же дурочке в свое время отказаться от карьеры ради мужа и семьи... Ради вот этого убожища?!

Сестрица мигом вытянула папку формата А2 из нескольких предложенных, заглянула внутрь и прижала к груди. Сторговались. На обратном пути к машине Светка неожиданно свернула к большой железной бочке на кирпичах, в которой какой-то подросток жег мусор. Забрала у мальчишки палку-мешалку и принялась один за другим совать в огонь листы из папки. Сначала истребила наброски: руки-ноги в разных позициях, торс, запрокинутое лицо молодой Светланы, наклоненное, скорбное, улыбающееся, задумчивое... Последний лист она с минуту рассматривала. Юная девушка в той самой прабабушкиной ночнушке с полуулыбкой расслабилась на кушетке. Широкий ворот не стянут шнурком, и одна грудь почти обнажена. Рука под головой, другая свешивается. Одна нога согнута в колене и прижата к спинке ложа, ступня второй достает до пола – подол натянулся так, что хорошо видна вышитая картина. Да это же единорог, а вокруг него волки изготовились к прыжку! Я задохнулась от восторженного удивления, а Светлана положила развернутый рисунок на бочку. Пламя осветило девушку с единорогом изнутри, заставило ее двигаться, потом по бумаге стали расползаться коричневые пятна, а затем из середины вырвался огонек и сестра принялась палкой остервенело затыкивать лист в бочку.

До дома добирались молча.

* * *

Вроде ничего особенного не произошло, но душа до сих пор не на месте. Ну почему я не догадалась сфоткать рисунок на телефон – чего уж проще?! И откуда это тянущее чувство, будто я не сделала то, что обязательно должна была сделать? Откуда эта тоска, словно мой ангел плачет?..

Может, вышиванием заняться? Говорят, успокаивает.