Uljascha

Иван да Марья

В самом конце войны к Марье Гавриловне приехал раненый старшина. Приехал с тяжелой вестью – сообщить о гибели ее мужа старлея Баранова при форсировании Вислы. Вместе с похоронкой, письмом командира и наградами мужа старшина привез и его планшетку с личными вещами.

Старшина торопился дальше – к родным, потому на чай не остался, но даже когда он уехал, Марья не сразу решилась прочесть письмо майора Булочкина. А когда прочла, долго плакала, комкая в кулаке тонкий батистовый платочек, сбереженный еще с довоенных времен. Он был обвязан кружевом ручной работы и слегка пах «Красной Москвой» – Марья старалась платком не пользоваться, чтобы стирки не выветрили запах.

«Красная Москва» были ее любимые духи, флакончик подарил ей муж – тогда еще жених – бравый младший лейтенант Ванечка Баранов – на день рождения вместе с букетом чайных роз. Девочки тогда расшумелись – желтые розы – к разлуке, а Маше цветы очень понравились. И духи.

Их она берегла и очень любила, Ване тоже нравилось, когда его Марьюшка надевала красивое платье, туфельки на каблучке, делала прическу, а потом священнодействовала с флакончиком духов – капельку на волосы, по капельке за ушами, по капельке на запястье и капельку – на носовой платочек. Закончив душиться, она убирала флакончик в ящик туалетного столика, брала мужа под руку, и они шли в Дом офицеров на танцы.

Перед самой войной Барановы переехали из своего гарнизона к Машиной матери в столицу – Иван поступил в Академию. Но в первые же дни попросился на фронт. Марья проводила своего лейтенанта и сама пошла работать на завод. Она старалась все время что-то делать – это помогало не думать о муже.

От него приходили письма, которые Маша складывала в тот же ящик стола, где лежали ее «драгоценности» – мамина брошка, бабушкино колечко и флакончик «Красной Москвы». Осенью 1943 года Иван приехал домой после ранения. Марья провела с мужем целых три дня, а потом еще долго плакала ночами, целуя и обнимая его подушку.

Когда от Вани пришло очередное письмо, и Маша, прочитав его, открыла ящик стола, чтобы убрать заветный треугольник, на месте не оказалось самого главного из сокровищ – флакончика с духами.

Марья спрашивала мать, даже поругалась с ней, подозревала в краже духов соседку, почтальоншу – в общем, почти всех женщин, кто заходил к ним в дом. Ей казалось, что эти духи – как нить, связующая ее с мужем.

Но случившееся вскоре радостное событие отодвинуло все эти переживания – Машенька поняла, что ждет ребенка. Когда дочка родилась, Марья написала радостное письмо мужу, и получила ответный треугольник. Муж просил назвать малышку Леночкой.

Маша все еще иногда вспоминала с грустью пропавший флакончик духов, но уже не так сильно переживала по этому поводу.

А потом от старшего лейтенанта Баранова перестали приходить письма. Совсем. Не было и похоронки. Поэтому Маша ждала и надеялась...

И вот теперь она с письмом майора Булочкина сидела у детской кроватки и тихо плакала...

Немного успокоившись, Марья Гавриловна взяла в руки планшетку мужа. Сначала она долго обнимала и гладила ее и лишь потом открыла и достала оттуда вещи своего Ванечки. Их было немного – ее письма, фотография, опасная бритва, расческа, перочинный нож и ...флакончик духов «Красная Москва».