La comtesse Цветущая
Когда ночная тень опускается на страну восходящего солнца, в Симабаре, квартале красных фонарей, все приходит в движение. Смех и веселые крики раздаются из каждого ярко освещенного дома, по широкой дороге спешат освободившиеся от основной деятельности при хозяине самураи и отягощенные дневными заботами поиска работы свободные ронины* - когда мирные жители готовятся ко сну, в этом районе Киото** жизнь только начинается. Здесь за хорошие деньги можно получить многое для души и тела — богатый ужин, приятную компанию и экзотические удовольствия в постели. В Ватигайя***, в одном из самых богатых домов развлечений квартала, таю**** Акэсато Ханами готовилась к встрече с вечерним гостем с особой тщательностью. Он приходил к ней нечасто и только в такие дни, когда остальные ее клиенты — богатейшие жители города — предпочитали отдыхать дома или были в отъезде, но Хана с большим нетерпением предвкушала эти редкие встречи. Только его ждало ее сердце, только с ним она была искренна и по-настоящему услужлива. Плавными движениями она, не жалея косметики, нанесла на кожу лица белила и подчеркнула ярко-красным губы, по традиции смазала чернилами зубы и обвила черным глаза и брови. Теперь осталось самое сложное — уложить высоко свои богатые черные волосы, заколоть их на затылке тремя расписными гребнями и закрепить острыми большими шпильками с подвесками из цветных лент. Прекрасная дева готова — только последний штрих, но самый важный и значимый. Хана знала секрет своей красоты — аромат, придуманный и созданный ею самой из растертых лепестков юной сакуры, когда бледно-розовые цветы только распускаются и словно сообщают всем жителями страны о приходе весны. Хана понимала, как сложно поймать этот момент и как недолговечны цветы сакуры, но за много лет практики она могла безошибочно определить нужное время. Она втирала готовую ароматную воду в кожу и не могла не привлечь внимание мужчин своей красотой и благоуханием. За исключительный аромат ее и прозвали Ханами — цветущая. Ее мечты, в которые она погрузилась, втирая в шею водицу с ароматом вишни, прервала вбежавшая резко девочка-камуро*****. - Акэсато-сан, пришел Серизава-сама****** и просит вас немедленно! Серизава Камо — один из самых частых посетителей Симабары, отказать ему — навлечь на себя и всю Ватигайю немилость... Нет, нельзя, ей не позволят, но ведь, но ведь... Ее свидание придется отложить. Мысли в голове промелькнули со скоростью молнии — таю сорвала с высокой шпильки красную ленту и, не жалея жидкости, смочила ее своим ни с чем не сравнимым ароматом. Хана знала, что спутать его невозможно. - Сая-тян... - обмен взглядами с прислуживающей ей камуро — и та, схватив ленту, выбежала поскорее во двор, стараясь как можно быстрее достичь границ Симабары, отдать заветную ленту адресату и вернуться в район до полуночи, когда ворота в этот городок внутри большого Киото закроются на все замки. Хана секунду смотрела ей вслед. Сае уже двенадцать лет, пройдет еще год-два, она отточит свои умения юдзё******* — и ее девственность выставят на продажу на майском празднике цветов. Разгладив складки на своем повязанном впереди широком банте и накинув на ноги высокие сандалии, позволяющие ей ходить неспешно, передвигаясь мелкими шажками, она вышла навстречу ожидающему ее гостю... - Серизава-доно, ничего так не расслабляет после рабочего дня, как глоток пряного саке... Она была предельно спокойна и умиротворена, ничем не выдавая своего расстройства перед самураем, когда плавными мягкими движениями массировала ему тяжелые плечи и расчесывала длинные волосы выдернутым из прически гребнем, попутно не забывая подливать саке в чашу. Запах цветущий сакуры тонкой струйкой окутывал пьянеющий мозг Серизавы Камо. За пределами квартала красных фонарей небогатый ронин держал в руках красную ленту, пахнущую нежным ароматом весны. Этот запах казался для него естественным даже в начале стоящей сейчас осени. Сигнал был понят сразу, стоило только ему уловить незабываемый аромат его любимой. В отчаянии он сжал ленту в руке — так редко ему удается накопить денег, чтобы провести вечер с ней наедине, еще реже выдается день, когда ее богатые клиенты не могут прийти к ней в Ватигайю... И даже тогда, когда, казалось бы, обстоятельства складываются в их пользу, что-то мешает их встрече. Пусть он небогат, пусть у него нет сейчас хозяина, ему приходится раздувать те самые фонари, которые освещают красным светом квартал, где живет Хана, - настанет день, когда он накопит достаточно, чтобы выкупить таю Акэсато и уехать с ней — в Эдо или Осаку, а, может быть, просто в деревушку вдали от центральных городов. Они с Ханой давно об этом мечтают. * * * Никто из них не знал, что пройдет всего несколько недель, и 28 октября 1863 года правительственный чиновник Серизава Камо будет убит неизвестными по приказу Мацудайры Катамори. Вместе с ним будет убита его любовница. В апреле следующего года в Киото неизвестный ронин повесит красную ленту на двери Ватигайи и, надвинув шляпу ниже на лицо, уйдет прочь из города. В Киото будут бледно-розово цвести деревья сакуры.
___________________________________________ * Ронин — самурай без хозяина; в описываемую эпоху заката самурайства как сословия число ронинов без работы резко увеличилось. ** Киото — до 1868 года столица Японии. *** Ватигайя — современный чайный домик в Киото, в котором и по сей день живут таю. Название в данном случае использовалось просто по аналогии. **** Таю — наиболее дорогая и востребованная, а значит, искусная куртизанка в Японии. ***** Камуро — ученица таю, девочка лет восьми и старше. ****** Сама и доно — японские суффиксы вежливости, обращение к человеку гораздо выше по положению (сословию, например). Сан — обращение младшего к старшему, тян — старшего к младшему, как правило, девочке (кун — к младшему мальчику). ******* Юдзё — собирательное название куртизанок в Японии. |