Одержимая

Одинец

Вывеска придорожной гостиницы мелькнула на горизонте как нельзя более кстати: хляби небесные снова разверзлись, и хлынул проливной дождь. Шевалье Ив де Грумениль пришпорил увязающую в грязи лошадь, стремясь как

можно скорее добраться до крыши над головой. Вот и двор гостиницы; хозяин уже ждал на пороге с низким поклоном, отдавая дань уважения молодому дворянину в мундире конных гренадер Короля-Солнце.

- Я останусь здесь до утра, - сказал Ив, проходя в дом. – У вас есть свободная комната?

Хозяин поспешил заверить, что и комната, и ужин будут немедленно готовы для гостя, а это было все, чего желал сейчас Ив. Сбросив промокший плащ и шляпу, он небрежно откинул со лба темные волосы, завившиеся от влаги в спутанные локоны, и огляделся. Зал почти пуст: похоже, непогода и бездорожье удерживали дома и путешественников, и обитателей этих мест. Только некое семейство вкушало ужин за длинным столом, и шевалье учтиво поклонился. Сурового вида пожилой мужчина, похожий на дворянина средней руки, немолодая, но приятная дама, а также... Ив непроизвольно расправил плечи, - прелестная хрупкая девушка с нежным цветом лица и задумчивыми карими глазами.

Ни сам шевалье, ни его поклон не остались незамеченными: пожилая чета не менее учтиво поклонилась в ответ, продолжая трапезу. А когда Ив прошел к пылающему очагу, чтобы согреться в ожидании ужина, дамы проводили его заинтересованными взглядами. И у девушки при этом так очаровательно дрогнули крылья тонкого носика и приоткрылись в безмолвном выдохе пухлые губы, что Ив почувствовал себя польщенным. Однако более существенных знаков внимания не последовало. В молчании закончив свой ужин, семейство отправилось на покой, но поднимаясь по лестнице, девушка осмелилась бросить на шевалье осторожный взгляд, который он тут же перехватил.

- Мишель! – немедленно окликнула мать свое замешкавшееся чадо.

Вздрогнув, девушка поспешила за родителями, а Ив разочарованно вздохнул. Он не был дамским угодником, готовым волочиться за каждой юбкой, но в этой малышке было что-то удивительно трогательное и волнующее. К тому же, он ей явно понравился, - Ив это чувствовал. Но время было упущено, и знакомство не состоялось. Ах, будь он решительнее!.. Шевалье поужинал уже без особого аппетита, удовлетворившись половиной жареной пулярки, горстью цукатов и стаканом сансеррского вина. Мысли о кареглазой Мишель все не выходили у него из головы и, поднявшись после ужина наверх, он не сразу вошел в отведенную ему комнату. Дрожащая полоска света под дверью соседнего номера остановила его. Вдруг изнутри чуть слышно скрипнула половица, и шевалье затаил дыхание. Кто-то стоял за дверью, тихо, как мышь, явно прислушиваясь к тому, что доносилось снаружи. Ив подождал еще немного, но ничего не происходило. Он мысленно назвал себя дураком и вошел в свой номер. Разделся и лег, но сон долго не шел к нему. Вспомнились матушкины мечты о том, чтобы единственный сын наконец женился и оставил службу, обосновавшись в их маленьком замке в Нормандии. Ив закрыл глаза, и ему представились увитые плющом башни Шато-Грумениль в нежно-розовом рассветном сиянии. Совсем скоро он увидит их, и беленые известью маленькие домики в окружении яблоневых садов, ощутит ни с чем не сравнимый, пропитавший все вокруг, аромат яблочного сидра... Ах, этот аромат! Неужели всему виной именно он? Он, и дождь, который стократ усиливает все запахи. Ив вспомнил полный пугливого любопытства взгляд Мишель. Кто знает, возможно, матушка была все-таки права, говоря: «Запах твоих волос – великий дар. Есть люди, которых богиня Венера при рождении целует в макушку, даря им частичку своей силы. И эти люди всегда будут желанными для многих. Ты один из них. Твой аромат способен свести с ума любую женщину». Ив только краснел в ответ. Свести кого-то с ума ему пока не довелось: все его женщины были так ветрены, и увлечения быстро проходили, никому не разбивая сердца. Но однажды он шутки ради спросил: «На что же похож этот запах, матушка?» Та рассмеялась: «Пожалуй, он точь-в-точь как яблочный сидр. Такой же сильный и опьяняющий...» Ив грустно улыбнулся, вспомнив эти слова, и заснул.

В середине ночи он проснулся от ощущения какой-то помехи. Машинально повернулся на бок, и сон мгновенно испарился, когда рука наткнулась на лежавшее рядом неподвижное тело. Рывком сев на постели, Ив схватился за кинжал и тут же ошеломленно замер. Огонь в камине давал не так много света, но его оказалось достаточно, чтобы разглядеть ту, что безмятежно спала в его постели, облаченная лишь в ночную сорочку. Это была Мишель.

- Бог и все его ангелы, - вырвалось у шевалье.

Заколотившееся сердце тут же растерянно сникло. Как она попала в его постель, и куда, черт возьми, смотрела мать этой девушки? Быть может, Мишель выходила ночью  и перепутала комнаты, не заметив, что в кровати лежит кто-то еще? Или ему устроили бесчестную ловушку? Но в то, что такие почтенные на вид люди способны на подобную низость, не верилось. Как же быть? Отнести ее на руках в номер? А если проснется мать и поднимет крик? Нет, уж лучше он сам разбудит глупышку. Встав, шевалье запалил свечу и оделся. Присел на краешек постели, и застыл в нерешительности, глядя на спящую девушку. Как она очаровательна! Он не был бы мужчиной, если бы остался равнодушен к ее невинной прелести. Мишель тихо посапывала, свернувшись клубочком, каштановые волосы рассыпались по подушке, тени от густых ресниц темными полукружьями лежали на нежных щеках. От тоненькой фигурки исходило такое умиротворение, что будить ее казалось преступлением, но Ив все-таки решился. Ему пришлось долго трясти Мишель за плечо, прежде чем та распахнула глаза, и личико ее исказилось ужасом при виде молодого человека. Ив поспешно накрыл ладонью ее дрожащий рот:

- Тихо, мадемуазель! Вы в моем номере, и как вы сюда попали, я не знаю. Поэтому не стоит кричать, клянусь честью, я не сделаю вам ничего дурного. Вы мне верите?

Страх постепенно ушел из расширившихся глаз девушки, помедлив, она кивнула. Ив неохотно убрал ладонь, и Мишель вжалась в спинку кровати, до подбородка натянув одеяло:

- Отвернитесь, пожалуйста, сударь! И позвольте мне уйти...

- Не раньше, чем вы объясните, как попали сюда, - возразил Ив, стараясь не подавать вида, как растрогал его ее нежный голос.

- Простите! Я не могу, сударь. Если кто-то узнает, что происходит со мной...

Ив решительно не понимал, но его любопытство не становилось от этого меньше.

- Я никому вас не выдам, клянусь честью. Говорите, и ничего не бойтесь.

- Я одержима дьяволом, - собравшись с духом, всхлипнула Мишель. – Я хожу во сне. Мои родители скрывают это, но если кто-то узнает... Меня сожгут на костре!

- Пресвятая Дева, - выдохнул пораженный Ив. – Бедняжка... Что же нам с вами делать?

- Вы меня не боитесь? – изумилась Мишель, явно ожидавшая ужаса или отвращения.

- Чего же мне бояться? Моя сестра тоже ходила во сне, но никто из близких никогда не считал ее одержимой. У нее это прошло с возрастом, пройдет и у вас, милая мадемуазель.

Он деликатно отвернулся, когда она пошла к двери, ежась от стыда в своей сорочке.

- Простите меня, - вдруг услышал он. - Это все ваш аромат, сударь, он такой... волнующий. Мне кажется, если бы не он, я бы не пришла сюда. Но прошу вас, не говорите никому, что я была здесь! Мои родители не переживут, если я буду опозорена и никто не возьмет меня замуж...

- Что ж, - тихо сказал Ив, чувствуя, как сладко сжимается сердце. – Тогда это сделаю я.