На тропе войны

Наши отношения с Пашкой не заладились с первого дня. Сначала мы, играя в песочнице, не поделили пластмассовую лопату. В результате чего та пала смертью храбрых, так и не доставшись ни одному из нас. Потом Пашка подстриг мою любимую куклу, а я в отместку приласкала его табуреткой по лбу. Этот инцидент в отличие от предыдущего не прошел бесследно ни для меня, ни для Пашки. Мой поверженный, но не сломленный духом противник не меньше месяца провалялся в больнице с сотрясением мозга, а я четко уяснила, что быть отшлепанной мокрым кухонным полотенцем – это не просто больно, но еще и обидно.

Только наши родители не желали учиться на собственных ошибках и упорно продолжали водить нас друг к другу в гости. Более того, собираясь вечерами в теплой дружеской компании на кухне, вновь и вновь оставляли непутевых деток без надзора. В итоге Пашка преждевременно лишился одного из молочных зубов, я заработала совсем не эстетичный шрам над левой бровью... разбились вдребезги четыре вазы, тринадцать фарфоровых статуэток и одна стеклянная дверца серванта. Количество ссадин и синяков исчислению не подлежало...

А потом мы пошли в первый класс. И уже к середине сентября учителя в полной мере осознали, какое это счастье, что прелестных ангелочков Машку и Пашку с легкой руки завуча раскидало по разным параллелям. По крайней мере, целых сорок пять минут в час мы вели себя относительно спокойно, восстанавливая силы между нескончаемыми атаками и контратаками. Неизвестно, чем бы закончились боевые действия, если бы не замаячившая на горизонте угроза отчисления из школы.

И вот через восемь лет после первой встречи в песочнице мы – воинственные третьеклашки Машка и Пашка – побывав на ковре у директора школы, обменялись напоследок угрюмыми взглядами исподлобья и разошлись по своим классам. 

Перемирием эти отношения я бы не назвала. Но мы старательно соблюдали дистанцию, изредка посматривая друг на друга сквозь толпу приятелей. А в седьмом классе, придя в школу после летних каникул, не сговариваясь, притворились, что никогда не были знакомы. Да и знакомиться не имеем ни малейшего желания.

Так продолжалось вплоть до девятого класса, когда Пашка вдруг нежданно-негаданно превратился в предмет воздыхания половины моих подружек. Их восторженные охи-вздохи и постоянные сравнения Пашки с красавчиком Ди Каприо стали серьезным испытанием для моей нервной системы. Я могла бы с пеной у рта доказывать, что он лупоглазый, кривоносый губошлеп, у которого в голове кроме рэпа, футбола и собственной ненаглядной персоны ничего сроду не водилось. Но вместо этого стоически молчала, досадливо кусая губы. Много чести обсуждать с кем-то этого самовлюбленного болвана!

Коса нашла на камень на выпускном экзамене по алгебре. Наверное, мне в тот день перебежала дорогу черная кошка, а я и не заметила. Чем иначе объяснить тот факт, что к Пашкиному появлению в актовом зале осталась всего одна свободная парта. И располагалась она не где-то, а через проход от меня.

В итоге Пашка имел счастье лицезреть все мои неуклюжие попытки достать шпаргалки, надежно запрятанные под широкими кружевными резинками чулок.

- Эй, блондиночка, - ехидным шепотом окликнул меня он, когда я в очередной раз попыталась незаметно приподнять подол юбки. – Ты там мозги потеряла? Или мне стриптиз решила показать?

- Еще слово, и два часа драки, - яростно прошипела я, опасливо оглядываясь по сторонам.

- А ты, я вижу, все-таки туповата...

- А ты, я вижу, плохо видишь!

- На твои прелести предлагаешь посмотреть? Их действительно и с очками не разглядишь!

- То же могу сказать и о твоих мозгах.

- Мои, по крайней мере, с алгеброй дружат, а твои в чулках прячутся.

- Эй, галерка! – прервал нашу яростную пикировку строгий голос завуча. Она не понаслышке знала, на что мы способны в гневе, и поспешила вмешаться. – Еще один шорох и удалю обоих.

Я кинула обреченный взгляд на лист с заданиями и тяжело вздохнула. Надеяться оставалось только лишь если на чудо. Что бы я не пыталась доказать в словесной перепалке Пашке, в одном он был прав, с алгеброй я по разные стороны баррикад.

«Чудо» явилось, откуда не ждали. Не прошло и десяти минут, как передо мной оказался свернутый вшестеро лист, на котором синим по клетчатому кто-то вывел: «МАШЕ». А внутри – полный список с решениями заданий моего варианта.

Взгляд лихорадочно заметался по актовому залу, в надежде выявить личность неизвестного благодетеля. Безуспешно. Кем бы ни был мой спаситель, он предпочел затаиться. Немудрено. Экзамен все-таки.

А Пашке хоть бы хны. Делая вид, что корпит над экзаменационным заданием, он то и дело уничижительно косился на меня, заставляя скрежетать зубами от ярости.

После получения аттестатов, мы с друзьями отправились праздновать столь знаменательное событие на ежегодный слет роллеров. Радость омрачало лишь одно – присутствие в наших рядах Пашки. К счастью, с годами я стала гораздо сдержанней и сумела подавить в зародыше желание стукнуть его чем-нибудь тяжелым в отместку за инцидент на экзамене.

Но благоразумия мне хватило ненадолго. Только к Пашке это уже не имело никакого отношения.

- Я хочу так же! – решительно заявила я, заворожено наблюдая за изящными пируэтами в исполнении отчаянных роллеров. – Ребят, одолжите кто-нибудь шлем. 

- И мозги, - насмешливо прервал воцарившееся вокруг молчание Пашка. – Свои-то у нашей Маши в чулках остались.

- Ковалев! Свои сначала отыщи! Я ж не сразу на большую горку полезу, сначала на трамплинах для начинающих потренируюсь!

Судя по всему, мои заверения в собственной вменяемости все-таки кого-то да успокоили, так как вскоре я, снабженная наколенниками, налокотниками и шлемом, ринулась к трамплину.

- Маш! Постой! – вдруг окликнул меня Пашка и резко сорвался с места. – Постой!

Я неохотно остановилась и, скривив губы в жалком подобии вежливой улыбки, обернулась.

- Ну, чего тебе? – кинула через плечо.

- Возьми. – Стягивая с себя защитные перчатки с обрезанными пальцами, произнес он.

- Ничего мне от тебя не надо, - капризно вздернув подбородок, отчеканила я и снова повернула к трамплину.

- Дура! – поймав меня за запястье, вспылил Пашка и вдруг, обреченно вздохнув, поднес мою ладонь к губам и поцеловал. - Руки же в кровь сдерешь об асфальт! – Нежно. Шепотом...

Я затаила дыхание, изумленно воззрившись на Пашку. Но отдергивать руку почему-то совсем не спешила, наслаждаясь разливающимся в груди теплом...