Живые и мертвые

- Вол-чи-цы! Вол-чи-цы! - пудовые кулаки грохают по дереву стола, дешевые кубки с вином летят на пол, обглоданные кости следом.

Батиат поднимает ладони в успокаивающем жесте.  Лучшие жрицы любви из лучшего лупанария Рима уже в пути. Через 3 дня выборы в сенат, диктатор объявил зрелища. Гладиаторы гуляют, сегодня им можно все.

Сиятельная Лидия - жена консула - сидит на краю стола и не сводит  взгляда своих пронзительных глаз с пленного фракийца Эномая. Сегодня волшебная ночь, сегодня всем можно все. От колен Лидии неслышной тенью отрывается рабыня и подкрадывается к Эномаю. Он оборачивает лицо к консульской жене, и ее обдает жаром и морозит холодом:

- Желаешь провести ночь со смертником, Лидия?- от звука этого голоса хочется рыдать, но она лишь прикрывает глаза в знак согласия.

- Это волнует твою холодную кровь? Не выйдет, высокородная. Катись отсюда, патрицианка.

За столом повисает тишина. Эномай почти на пороге свободы. Еще два боя и он станет «живым», а там... Играешь с огнем, фракиец. Оскорбление консула карается смертью.

Сиятельная медленно поднимается. Изумленная рабынька, приоткрыв рот подбегает к ней. Залу оглашает хохот десятков мужских глоток. Они все - юридически мертвы, их тела принадлежат батиату. Ничего ты, Лидия, с ними сделать не сможешь.

И насмешливый взгляд золотистых глаз провожает консульскую матрону до самых дверей.

Лидия в бешенстве, она в ярости. Срывает с себя тунику и бросает ее рабыне, белоснежные зубы прокусывают губу, тонкие пальцы рвут из ушей громадные серьги. Она мечтала о нем слишком долго, чтобы сейчас оказаться отвергнутой. Фракиец вышел победителем из пяти боев - невероятное везение - завтра он уже может лежать на арене, поливая ее своей кровью. Именно поэтому Лидия пришла сегодня на праздник гладиаторов. Это волновало ее холодную кровь.

- Госпожа, - рабыня бросается в ноги и госпоже хочется ее пнуть, - позвольте сказать.

- Говори, - свистящим от злости шепотом разрешает сиятельная.

- Есть возможность, только...

И рабыня склоняется к хозяйскому уху, что-то страстно нашептывая.

Хм, может получиться, а уж белил и румян для этого дела матрона не пожалеет.

Через месяц последний бой и он станет свободным. Эномай отдыхает в своей комнате, прикрыв золотистые глаза. Еще один бой без единого ранения. Невероятная удача, неслыханная ловкость его молодого сильного тела. Того несчастного мурмиллиона, который сейчас лежит на арене, он и не знал-то толком. Они стараются не дружить между собой, чтобы потом было легче убить.

- Вол-чи-цы! Вол-чи-цы!

Батиат широко распахивает дверь, и в залу веселым ручейком вливаются девушки, которых тут же разбирают нетерпеливые мужские руки. К фракийцу подходит красавица, чьи черные глаза обжигают до самого сердца. Сублигакулум(1) и поднявшая взволнованную грудь фаския (2), из коричневой, хорошо выделанной кожи, украшены бисером. Откуда в лупанарии это богатство? Подарил знатный поклонник? Есть ли разница, если сейчас она здесь?

Как двигается эта богиня, чуть поводя бедрами, склонив к плечу свою дивную головку. Видать, новенькая- стесняется, прячет лицо за пеленой черных волос. Разводит мужские ноги руками, опускается между ними, даруя неслыханное наслаждение. Громкий стон гладиатора становится ей наградой, его крепкие руки на ее плечах доводят Лидию до исступления. Четыре асса, заплаченных хозяину лупанария за то, чтобы на эту ночь она стала подругой мертвеца, потрачены ею не зря. Она покидает его еще в темноте, шепнув на прощание:

- Возьми, на удачу.

Фракиец с улыбкой ловит полоски коричневой, украшенной бисером, кожи и вдыхает терпкий запах ее страсти.

- Удача всегда со мной, красавица. До встречи в следующий раз. Я верну тебе твою фаскию.

- Э-но-май, Э-но-май, - в исступлении скандирует левая трибуна, и гладиатор салютует ей мечом.

- Ган-ник, Ган-ник, - не уступает ей правая, и гопломах-противник высоко подымает свой щит в ее сторону.

Глаза бойцов скрещиваются на один краткий миг, и каждый читает во взгляде другого свой приговор. Неслыханная ловкость, невероятная удача... Непобедимый фракиец, любимец всей римской знати, золотистой змеей обтекает своего соперника со всех сторон. Тот едва успевает следить за ним и двумя мечами в его руках.

Левая трибуна ревет сначала от восторга, потом замирает и начинает заново уже от ужаса. Боги Фракии отвернулись от своего сына, и тяжелый щит сбивает Эномая с ног, припечатывая колени к песку. Правая трибуна в экстазе, фракийцу конец. Щитоносец поворачивает лицо к зрителям - твое слово, высокородная.  С сидения из ложи консула медленно поднимается сиятельная Лидия. Раз, два, три, четыре... большой палец неумолимо указывает вниз. И последнее, что видит Эномай в своей мертвой жизни- это блеснувшее на солнце лезвие меча гопломаха.

Лидия садится на место. Она отомстила за свое унижение.

1. Фаския- древнеримский аналог бюстгальтера
2. Сублигакулум- аналог женских трусиков.