Счастливый случай

Думаете, работать костюмером легко? Совсем нет! А уж сколько подводных камней в этой заурядной на первый взгляд профессии.

— Леночка, — обращается ко мне наша прима, — пусть у ночной рубашки будет вырез поглубже.

«Куда уж глубже?» Ее четвертый размер и так не помещается, а уж когда эта совсем не юная Джульетта машет своему Ромео с балкона... Впрочем, может, ради этого зрелища половина зрителей и ходит на спектакль.

И я все делаю. Разве откажешь жене продюсера? Можно, конечно, если не жалко попрощаться с должностью. «Не велика потеря!» — подумал бы кто-то. Только не я. Очень уж сложно найти работу в нашем провинциальном городишке. А одним пошивом себя не обеспечишь.

— Елена, — смущенно бормочет Семен Аркадьич, — штаны опять не застегиваются. И камзол маловат.

«В спортзал ходить нужно! И меньше пива хлестать по вечерам!» Но молчу. Все-таки лучший друг продюсера. Одна беда, обычное перешивание пуговиц не поможет. Только корсет. Ох и крику было, когда я это предложила. Но ничего, согласился — лишних денег на обновление гардероба все равно никто не выделит.

— Лелик, — томно тянет наш местный «казанова». — Мне опять рубашка мала.

Еще бы! Этот только в спортзале и пропадает. Но я лишь вздыхаю и шью новую рубашку. А все потому, что красивый, зараза!

А ведь есть и другие актеры. Каждый со своими требованиями и претензиями: здесь мало, здесь велико. А потом еще тут испачкал, тут хочу покрасивше. И еще, еще, еще...

Я же одна. Не разорваться же мне в самом деле!

А тут еще подруга — Людка подрабатывает в театре гримером — повадилась вещи таскать из костюмерной. Я сначала не замечала. А когда углядела, сразу выяснила, кто это такой шустрый.

Оказывается, у них с мужем сексуальные игры!

Говорю подруге:

— Нельзя, уволят. И меня в придачу за то, что молчала.

А она:

— Люсь, прости! Понимаешь, я даже не представляла, что все так хорошо будет. И Стасу нравится. У нас прям жизнь заново началась.

— Хватит.

Не хотелось мне слушать про ее радости. Сама-то в разводе, и мужика под боком нет.

Выбив из Людки клятвенное обещание не трогать вещи, я успокоилась.

Но рано радовалась.

Утром пятнадцатого февраля меня разбудил звонок в дверь. Часы показывали только четверть седьмого и я, натянув халат, пошла открывать. А там уж раннему гостю не поздоровится.

— Люся, солнышко, только не ругай! — взмолилась прямо с порога Людка.

— Ты чего в такую рань приперлась? Знаешь же, что я раньше восьми не встаю.

Что поделаешь, любила я ночами шить, так что мы с рассветом уже давно не видели друг друга.

Людка шмыгнула носом:

— Вот, — и протянула пакет, и у меня сразу сердце кольнуло от недоброго предчувствия.

Я заглянула внутрь и ахнула, узнав костюм Саломеи, хоть он и был закинут туда бесформенным комом — вместо того, чтобы аккуратно висеть в костюмерной.

— Ты же обещала!

— Это еще не самое страшное.

— Не самое?..

— Мы на него вино пролили, — потупила глазки моя бывшая подруга.

— Что?! — рыкнула я.

— И потом Стас немного увлекся... — совсем тихо прошептала она.

Я не стала уточнять подробности, а решила сама посмотреть.

«Мама дорогая!»

На шароварах пятно, а на бюстике не хватает половины украшений, да еще и лямка выдрана с куском ткани. Я не могла отвести глаза от этого ужаса, а потому не среагировала на звук шагов.

— Доброе утро, — поздоровался брюнет в тренировочном костюме, спускавшийся по лестнице. Ни дать ни взять — спортсмен. Его рыжая такса тоже приветливо тявкнула. Мужчина оценил размер чашечек бюстика, который я держала в руке, потом перевел взгляд на мою грудь, к слову, меньшего достоинства, и усмехнулся.

— Доброе утро, — широко улыбнулась Ленка и отступила, освобождая проход.

Я же пробормотала что-то неразборчивое и втянула подругу в квартиру.

— Кто это? — встрепенулась Людка.

— Такса вроде соседки, Марьи Михайловны.

— А парень? Ни чё так, да?

Я посмотрела на подругу. Ей что, мужа не хватает? При мысли о Стасе, вспомнила, что он натворил, и нахмурилась.

— Ты же все исправишь, правда, Люсь? — тут же взмолилась Людка.

— Где все остальное? — спросила я.

— Вот, в пакетике.

Людка достала целлофановый кулечек, на дне которого болтались бусинки и стразы.

— Это все? — строгим голосом поинтересовалась я.

— Что нашли, — сглотнув, пробормотала Людка.

Я лишь вздохнула. Подруга снова начала выспрашивать, можно ли все исправить, но я не стала отвечать, а выпроводила ее без ответа — пусть помучается — и приступила к работе.

Само собой, я все исправила. Я же рукодельница и умница!

После того случая Людка больше к театральным вещам не прикасалась, но я зорко за ней следила: не умеешь бережно относиться в одежде, не будет тебе и сладкого.

Кстати, о сладком.

Тот сероглазый брюнет, который встретился нам на лестнице, через пару дней постучался в мою дверь — с милой такой улыбочкой на губах и тортиком в руках. Я пригласила гостя — не пропадать же добру. Как оказалось, Антон (как же я люблю это имя — теперь!) выгуливал собаку матери, пока та была в больнице. Узнав у матери, что я не замужем, решил заглянуть в гости. А уходя, он пригласил меня на свидание. И я согласилась. Ну, не могла же отказать мужчине, который видел меня в домашнем халате!

В общем, что ни делается, то к лучшему.