Сунь-Цзы для домашнего кота

Пять счастливых лет Василий обитал в прекрасном мире женской ласки и поклонения.

Корм супер-премиум класса,  новый лоток для туалета ежегодно под елкой, неограниченный доступ к туалетной бумаге и теплое место возле тощего тела хозяйки.

Эта библиотекарская Мымра  подобрала Василия еще котенком на улице и пять прекрасных лет он был мужчиной номер один  ее скромной  девичьей жизни. И это понятно, другие хахали и в подметки не годились лощеному, упитанному и гордому котофею.  Мымра таяла, стоило ему лишь открыть рот в коротком «Вау!» или запрыгнуть на костлявые колени. Особого кайфа Василий от этого не испытывал, но  ради стабильности пайка регулярно шел на жертвы.

Все изменил злосчастный март. Видимо какой-то Купидон спьяну шмальнул амурной стрелой в Мымру. Букетно-конфетная неделя истекла условно-досрочно  и в скромной однокомнатной квартирке не окраине  столицы поселился мужик.

И  все бы  ничего, не в почесывании ж пуза смысл жизни, но мужик задумал неладное. Твердой мозолистой рукой этот гад начал вводить в их с Мымрой доме свой  басурманский Домострой.

Василий твердо выдержал урезание в бисквитных печеньках и махеевском майонезе, но когда вместо  шуршащих кристалликов импортного наполнителя в его лотке заняла место «Комсомольская правда», святое кошачье терпение лопнуло.

Мымра не замечала ничего.  Послушное обожание в глазах и  туповато-счастливая гримаса сразу отсеяли некогда удобную хозяйку из числа  союзников.

Василий не отчаивался. За его спиной были годы тренировок в актерской игре и человеческие познания в искусстве войны. Еще пару лет назад, спасаясь от скуки, в отсутствие рулончика бумаги, он яростно изодрал один ценный фолиант хозяйки – Трактат о войне китайского полководца Сунь-Цзы. 

Мымрин мужик даже не представлял, с каким коварным соперником свела его судьба.

В это утро он оставался дома один. Мымра  смоталась на очередную ночную книжную ярмарку, оставив хахаля под зорким надзором кота.

Василий не дремал! Произведя  в уме строгий расчет отпущенного на операцию времени, он принялся за осмотр огневых рубежей.  Хозяйка явно задержится еще часа на три, а значит - время есть!

Сунь-Цзы подсказал: «Самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы...».

Уж что-что а разбивать союзы сейчас было  делом первостепенной важности, и воинственно поджав хвост, кот двинулся в святая святых – кухню.

Влюбленная Мымра никогда не забывала приготовить сытный завтрак своему «зайчико-солнышку». Еще теплая сковородка с пухлыми оладьями привлекала взгляд на плите. Что ж, она сама подписала себе приговор, не спрятав еду в   белый чудо-шкаф. Василий, стараясь не  ожечь драгоценные лапы, стянул со сковороды крышку.

Ах, как они пахли, почти как ныне запретные печеньки! Волна праведной злости захлестнула обиженного кота. Растирая лапой по оладьями ненавистное  грязно-коричневое рагу от Вискаса, он продумывал свои следующие шаги.

Уже через пол часа в кофейной банке Якобс перемешался со свежим торфом для комнатных цветов, зубная щетка познакомилась со всеми  труднодоступными местами унитаза, куда даже «туалетный утенок» путь не знал, а мужская одежда напрочь перемешалась с дамскими прокладками. Одну даже удалось попользовать, вытерев лапы от того самого торфа.

 Противнее всего пришлось с  гелем после бритья. Так у Василия не пах даже лоток после двух недель использования! Сжимая лапой чувствительный нос, кот мужественно выливал содержимое флакона на новые колоши Мымры.  Их тоже изжить не помешало бы.

Возможно, другой кот на этом бы и остановился, но Василий четко знал «Война любит победу и не любит продолжительности», а значит сейчас или никогда!

Пришло время для самого тайного оружия -  Дедушкины линялые семейные трусы.  Одну войну они уже прошли, значит и здесь не подведут. Зря Мымра думала, что выкинула их... Ха, каково же будет счастье, когда Этот по традиции выуживая из под кровати носки,  обнаружит  забытый артефакт.

«Война - это великое дело государства, основа жизни и смерти, путь к выживанию или гибели». И сегодня настал час мести домашнего кота Василия.

О том, что в доме что-то не так, Мымра поняла по банке кофе, вылетающей из окна ее однушки на пятом этаже. Вслед за кофе в дальний полет отправилась любимая фиалка. Мымра сжалась от предчувствия, но двинулась дальше. На лестничной площадке вонь от дешевого парфюма боролась с ароматами кошачьего корма, что вместе с утренними оладьями, встретили ее у порога.

Дальше началось еще худшее: мужик кидался прокладками, скалил желтые зубы и, размахивая над головой какой-то  ветхой тряпицей, клял всю родню библиотекарши, от Пушкина до  Достоевского.

Лишь верный кот был рад ее приходу и трусливо жался к ногам. Лишь он, родимый, смотрел ей  в глаза с пониманием и заботой, молча и терпеливо. Родной Василий, ну как она могла подумать, что есть в мире кто-то лучше!..