На берегу
Посвящается Тебе, где бы ты ни был
На берегу не было никого, кроме Неё. Начинал накрапывать дождь, ветер становился прохладным, но Ему не хотелось открывать зонт. – Вы не возражаете? – Он кивнул на свободное место на скамейке. Она пожала плечами и чуть подвинулась. Он молча сел на скамейку рядом с Ней. Вода была серой, померкли даже краски осени на противоположном берегу. Иногда такое бывает. Это состояние души. Вода всегда притягивала Его. Всю свою сознательную жизнь, начиная с детства, в такие минуты Он приходил на берег. Когда чувствовал себя расстроенным, одиноким, или как сегодня –абсолютно потерянным. В детстве всё иначе. Проще. Светлее. Тогда Он рисовал и не просто видел краски, а чувствовал каждый штрих. Первые детские рисунки потерялись, оставшееся пылилось на антресоли в старой квартире. В младших классах Он хотел ходить в художественную школу, но родители изначально видели Его жизнь другой. Про творчество в семье говорить было не принято. Непрестижно. Неприбыльно. Глупо. Он смирился. Среди Его одноклассников никто не собирался становиться художником или поэтом – большинство уже представляли свою карьеру в сфере менеджмента, медицины, телекоммуникаций. Расплата не заставила себя ждать: писать картины больше не получалось. Не складывались сюжеты, образы выходили блеклыми, бесчувственными. Как если бы что-то или кто-то негласно принял Его отречение: «Медицина так медицина – мол, давай, действуй, у тебя получится». У Него действительно получалось. Сессии, закрытые на отлично. Интернатура. Ординатура. Защита. КМН. Каким-то образом – здесь и сейчас – Он оказался на берегу в абсолютно растерянных чувствах. С чего бы? Его имя на слуху, друзья всегда поблизости – бильярд, боулинг, корпоративы, совместные поездки за границу. То, что с Настей расстался около двух лет назад и до сих пор не вернулся к серьёзным отношениям – это приходящее. Он устал смотреть на воду и повернулся к Ней. В позе сидящей рядом женщины чувствовалось едва уловимое напряжение, как если бы Она мысленно готовилась к защите. Ему всегда нравились яркие, холёные, уверенные в себе особы, которые знают, чего хотят от жизни. В Ней не чувствовалось ни уверенности, ни напора. Блеклые, невзрачные краски – так выглядят те, кто стремится слиться с толпой и с дождем. – Как вас зовут? – спросил Он. – А это так важно? – Для меня да. – Тогда назовите меня сами. - Я бы сказал... – Он задумался, но только на мгновение. – Катерина. Угадал? – Катерина так Катерина, – отрицательно покачала головой Она и улыбнулась. В уголках глаз собрались крохотные морщинки. – Хорошо. И о чём же мы будем говорить, НеКатерина? – Он улыбнулся в ответ. А вот глаза у неё красивые: зеленые, как листва под каплями росы. – Понятия не имею, – пожала плечами Она. Бывает, пытаешься завязать разговор с малознакомым человеком и представления не имеешь, с чего начать – неловко. С Ней такого не было. – Как вы здесь оказались? Одна, в такой пасмурный вечер? – Шла, шла и ... пришла. А вы? – Честно говоря... шёл, шёл... и пришёл, – Он рассмеялся, – я всегда прихожу на набережную, когда мне не по себе. Ближе к воде. Успокаивает. Она взглянула на него серьезно. Впервые за всё время их разговора – внимательно, изучающе. – Я тоже. – Вы случаем, не рисуете? – весело поинтересовался Он. – Палка-палка-огуречик, – призналась Она, – и уже не пишу. Хотя раньше не могла ни дня провести, не написав главу. – Почему? – Работаю. Мне некогда. Дождь становился сильней, и он кивнул в сторону ближайшей лестницы. – Пойдём? Пока зонт ещё способен с этим справиться, - на «ты» получилось перейти само собой, но Она не поправила. – У меня нет зонта. – У меня есть. Она кивнула и поднялась, дожидаясь, пока он раскроет зонт. Забраться под него вдвоём получилось не сразу – пришлось сократить дистанцию, прикоснувшись друг к другу локтями. Она было ненамного ниже Его, и всё же казалась маленькой и беззащитной. – Может, возьмешь меня под руку, НеКатерина? – Он улыбнулся, искренне надеясь, что Она согласится. Она улыбнулась в ответ, мгновенно преобразившись: от безликой серой отчужденности до светлых оттенков нежности. Мгновением позже порыв ветер окатил их прохладой усилившегося дождя. Она стёрла с лица капли тыльной стороной ладони, взяла Его под руку и назвала своё имя. Ни Он, ни Она ещё не знали, что через несколько лет Её первая опубликованная книга о любви мужчины и женщины, повстречавшихся на пустынном берегу, станет мировым бестселлером, а Он откроет свою первую выставку, посвящённую Ей. Когда они бежали к лестнице, зонт уже не мог справиться с косым дождем, но это было и неважно. Они могли.
|