Дарума

 Солнце нехотя прошло сквозь жалюзи, падая на старое покрывало с летними голубыми цветами. Узор  зашевелился вместе с ворочающимся телом, а костлявые пальцы смяли верхние стебли рисунка, как будто это могло унять кашель. Старик медленно сел на футон и проследил глазами за солнечным лучом на полу. В полудреме утра еще не было видно всей старости и потертости скудной мебели. Как и нельзя было пока увидеть лицо их хозяина. Асакено поднялся и помассировал плечи – каждое утро с того дня он тренировал руки.  Исхудалые пальцы, мышцы, витки жил – они уже не принадлежали его телу, лишь тренированный инструмент, его возможность, главная цель.

Когда старый Асакено доедал свой мисо*, в дверь позвонили. В такую рань, да еще и в пятницу, могла быть только Рю.  Пестрая кофта, летняя панамка на ядовито-бордовых выкрашенных волосах, сколько он помнил ее, она всегда компенсировала свои недостатки цветом. Посмотришь, а запомнишь только ярко-желтый бант на этой панамке. Да еще и вульгарную бесцеремонность.

- Телевизор-сан, одевайся быстрее. А то можем опоздать.

- Не шуми, женщина. Зайди спокойно внутрь.

Вскоре они тащили по две сумки с барахлом на блошиный рынок. Сегодня там, возле небольшого парка, собиралось двадцать семей.  Тротуар уже был укрыт кусками клеенки, на которые в своем произвольном порядке выставлялась всякая утварь, да ненужные вещи. Асакено оглядел разрастающиеся ряды в поисках обещанных зонтов.

- Да, Мако-сан уже пришла. Пойдем, я вас познакомлю.

- Да разберусь я без тебя. Расставляй лучше свое барахло, а то не успеешь, - и пошел вперед.

Старушенция оказалось знатной болтухой , и к покупке зонта всучила ему красную потертую даруму* на удачу и долголетие.

- Да кому нужно это долголетие? - распинался себе под нос Асакено, неся в одной руке добротный черный зонт с прочной деревянной ручкой, а в другой – пакет с продуктами и дарумой. – Червяком доживать...старая дура.

Сегодня ему нужно было в офис: сдать договора, да зарплату получить. Уже выходя из метро, он увидел ненавистные ему огромные буквы телекомпании NHK* блестящие на солнце...А в голове  всплывали только ошметки воспоминаний рельсов на станции: таких же блестящих от крови...

«Выплаты не предусмотрены страховым договором компании NHK*. Мы приносим наши глубочайшие извинения.»

Асакено сжал папку и ускорил шаг. Раньше зайдет – раньше выйдет, сегодня его ждало еще одно дело.

Он поправил свой галстук, одернул рубашку, которая служила ему много лет на этой должности (пиджак сегодня ему бы только мешал)  и позвонил в дверь. Эта дверь всегда открывалась перед сборщиками, потому что у хозяина было особое хобби: измываться над слабыми. Вот и сейчас старик услышал два щелчка и в проеме появился детина, бывший сумоист, насильник и урод – Такирай Сё. Мерзкая улыбочка предвкушения расползлась по жирной роже, а губы приоткрыли желтые зубы.

Асакено резким движением ударил мужчину в горло. Деревянная рукоять зонта попала прямо в его адамово яблоко, Такирай  жалобно промычал и начал задыхаться. Старик знал – никаких промедлений! Он замахнулся и ударил со всей дури по голове, а ногой  пнул в солнечное сплетение. Тело неуклюже завалилось на пол, а сознание Такирая отключилось.  Асакено сглотнул и быстро вытащил клей. Но, то ли руки онемели, то ли сдавали нервы, тюбик выжимался плохо. Вязкая субстанция заполняла рот мужчины слишком медленно. Пальцы давили, сминая алюминиевую упаковку до предела. Нажим. Еще раз и измятый ком полетел в стену. Пора...

Наточенная пика зонта вошла в глазницу, словно нож Дэба в брюхо тунца. Кровь  цветочным узором окрасила белую рубашку Асакено, тело  Такирая забилось в конвульсии и огромные ручища стали шарить по воздуху, будто пытаясь прихлопнуть муху. Секунда и залилась кровью вторая глазница. Утробный вопль  боли разрывал тело мужчины, но силы покидали. В комнате шумел телевизор и огромный лотерейный барабан звенел колокольчиками, вращаясь словно юла. Из тонкой прорези рта гигантская дарума испускала красноватый дым.  Хохот и веселье ведущих, красочные декорации – в NHK не скупились на шоу.

Старик одернул рубашку и спокойно посмотрел на тело.

- За Юске, - громко и четко, чтобы был слышен каждый звук, - ему были не нужны пальцы по твоему мнению, а по-моему,  тебе не нужны глаза.

Асакено ушел, захлопнув дверь. Ночь проглотила его фигуру, не делясь даже кусочком с одиноким фонарем. Влажный сырой воздух забрался под одежду, наполнил легкие тяжестью.  Старик чувствовал, как с Цую* пришла и его смерть. Он глубоко вдохнул ароматы лета и  посмотрел на раскрытые ладони. Раньше эти руки наливали саке для старого друга, а сегодня...отомстили.

*Дарума  - Японская традиционная кукла-неваляшка,  в синкретической мифологии — божество, приносящее счастье.
*Мисо - Традиционный японский суп. Часто идет блюдом на завтрак.
*Цую - Общее название для сезона сливовых дождей.

*NHK - Японская телерадиовещательная корпорация содержится за счет ежемесячной абонентской платы за просмотр телевизионных передач аудиторией. По японскому законодательству каждая семья, имеющая телеприемник, обязана заключать договор с корпорацией. По состоянию на 2009 год количество договоров компании со слушателями и зрителями в пределах Японии составляло около сорока миллионов. 80 % всех доходов компании поступают из платы за просмотр спутниковых каналов. По мнению корпорации, такая система оплаты обеспечивает независимость общественного телерадиовещания от правительственных и частных организаций.