Айсель

Как и предсказывали, чужеземцы пришли по воде. Они разбили лагерь на западном берегу близ запретного леса, чем вызвали недовольство всего племени. Та земля: высокие сосны и раскидистые кедры, хрустальная криница и большие валуны - была прибежищем духов. Айсель не раз слышала от старой Иртан, как жестоко бестелесные наказывали нарушителей. И с недавних пор эти леденящие кровь рассказы рождали трепет страха, потому что девушка влюбилась в одного из иноземцев.

Айсель, первая дочь племени и внучка вождя, была воспитана знахаркой Иртан. Она знала все о растениях, говорила с животными и училась понимать духов. Каждое утро, когда, поднимаясь над горизонтом, солнце расцвечивало долину, девушка надевала через плечо сумку из грубого льна и шла собирать травы. Путь лежал через луг, к лесу. Оттуда вниз к реке, где ждал ее Олаф. Много всего повидал воин, но не встречал нигде девушки прекраснее Айсель. Пленила его гордая темноволосая красавица с глазами цвета янтаря.

Она ответила взаимностью, хотя понимала, насколько жесток может быть суровый дед, если узнает, кого выбрало сердце внучки. Чужой не ведал их нравов и обычаев, да еще и служил алчному человеку. Наберут торговцы мехов, кожи, дикого меда и отправятся восвояси.

Оставалось только плыть с ними, бежать, поддавшись пылким уговорам Олафа.

Девушка долго не могла отважиться на это. Тяжело было оставить дом, семью и уйти в белый свет с пришлым человеком. Но в безлунную ночь, когда Иртан крепко спала в своей постели, Айсель решилась. Ничего не взяла она, только свою сумку с травами и нож.

Никогда прежде не ступала нога ее на противоположный берег. Не нарушал народ заветы предков. Вековой лес встретил молчаливой тишиной, позволил развести костер, однако разгневанные духи давно не спали, выбрав для расправы безлунную ночь. Они пришли с болот, туманом стелясь над землею, протяжным воем огласив округу.

- Это всего лишь звери, свет мой, - поспешил успокоить любимую Олаф. – Не переводи паленья зазря. К огню они не явятся.

Меж тем густое марево медленно приближалось к лагерю, тянулось к иноземцам, желая крови. Они не ощущали приближения беды, не чувствовали духов. Люди схватились за оружие лишь тогда, когда в накрывшей дымке раздался истошный вопль одного из воинов. Но металл, со свистом разрезая воздух, не мог причинить вреда теням. Туман захватывал чужаков одного за другим. Обнажив меч, Олаф бросился было на помощь братьям, но Айсель остановила его.

- Здесь не тронут, у костра безопаснее, - быстро прошептала она,

Айсель достала из сумки засушенные травы и бросила их в огонь, что-то тихо приговаривая. Склонившись над ярко разгоревшимся пламенем, побледневшая девушка закрыла глаза, вдыхая едкий дым и впуская в себя бестелесных. Призраки говорили с ней, требуя за осквернение свою алую плату. Не замечая ничего вокруг, не слыша слов встревоженного возлюбленного, она вытащила нож. Острие полоснуло ладонь, распростертую над огнем. Пламя приняло кровь – и, заискрившись, побелело. Марево, будто подчиняясь воле девушки, стало отступать назад, обнажая землю и тела убитых иноземцев.

- Ведьма! – крикнул кто-то, - это она натравила на нас демонов!

- Ишь, как вцепилась в свое колдовское, - раздалось с другой стороны.

Прижимая к себе сумку, Айсель поднялась на ноги и взглянула на Олафа. В глазах ее появился неестественный отблеск костра, в волосах – серебристая прядь. Только теперь он понял, что отдал сердце колдунье.

- Брось сумку, брось, мой свет, - мужчина сделал шаг к ней.

- Нет, - девушка отступила. – Ты клялся любить меня такой, какая я есть.

Иноземец просил слишком много. Связь с духами нельзя было разорвать просто так.

Один из воинов бесшумно зашел за спину ведьмы, однако неожиданным выпад не оказался. Меч, не встретив преграды, легко прошел насквозь. Ни крови, ни гримасы боли на лице девушки не было. Лишь сумка с травами, выскользнув из рук, упала на землю возле потухшего костра.

- Глупец, - усмехнулась Айсель прежде, чем растаять, белой дымкой устремившись в небо.