Звонок смолк. Наступила оглушительная, напряженная тишина. Алина рывком села на кровати. Сон как рукой сняло, сердце в груди трепыхалось, словно испуганная птичка, запутавшаяся в ловчей сети. Она провела ладонями по лицу, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли. Звонок. Кажется, это не телефон – индикатор на аппарате не светится. Значит, звонили в дверной звонок. Странно, кто бы это мог быть? Кто вообще может притащиться в такое время к одинокой женщине без предварительной договоренности? Подруги наверняка обсудили бы все заранее, да и ходить в одиночку по улице в такую погоду и в такое время… Нет, это вряд ли. Знакомых мужчин, которые могли бы позволить себе такие визиты, в настоящее время не существовало, да и в ближайшем будущем не предвиделось. Кстати, который час? Спать она ложилась уже за полночь, да и вздремнуть немного успела, так что уже часа два, не меньше. Глаза нашли светящийся циферблат с зелеными стрелками. Ну, да, так и есть. Два часа ночи. Час 
быка. Самое глухое время суток, когда просыпаются всякие темные силы, а честные люди спят глубоким сном. Как раз время для непрошенных визитеров. Дверной звонок. До него, между прочим, еще добраться нужно. Металлическую с магнитным замком дверь в подъезд жильцы обычно держали закрытой, особенно после восьми вечера, когда основная масса обитателей дома, вернувшись с работы или учебы и отужинав, уже смотрела свои телевизоры. Темные и холодные декабрьские ночи были не слишком привлекательными для прогулок. Соседи? А что им могло понадобиться в такое время? Она не медицинский работник, не сотрудник милиции, не спасатель, короче, не тот человек, к которому могут обратиться в любое время суток. Телефоны нынче есть у всех, круглосуточные аптека, универсам и кафе – на первом этаже дома, только вход с улицы… Ночной клуб – в соседнем доме. Ну не книжку же взять почитать!
Алина настороженно ждала повторного звонка. Тишина. Сердце помаленьку успокаивалось, но сна больше не было, как говорится, ни в одном глазу. Тяжело вздохнув, она встала с постели, сунула ноги в мягкие и бесшумные при ходьбе тапочки из настоящей овчины (выписанные по каталогу аж из Германии), накинула на длинную ночную рубашку расшитый драконами халат и тихонько подкралась к входной двери. Некоторое время постояла, прислушиваясь, почти не дыша. Из-за двери не доносилось ни звука. Неужели показалось? Но ведь она собственными ушами слышала звонок. Звук у него характерный – как будто бубенчики звенят под дугой у резвой тройки, ни с чем его не спутаешь. Может, спросить уверенным голосом «кто там в такой поздний час?» Нет, как-то страшновато. По спине волной пробежали мурашки. А если кто-нибудь ответит, что тогда – открывать? Бежать звонить в милицию? И ведь не позвонили второй раз. Значит, не так уж и нужно. Может это вообще малолетние хулиганы. Угу, с иронией подумала Алина, очень детское время. Постояла еще немного. Ничего. Надо идти, ложиться, может, удастся еще уснуть. Последнее время с этим были проблемы – расшатанная нервная система сбила внутренние биологические часы, перепутала день и ночь, непрошенные тяжелые мысли вытесняли из головы кудрявых белых овечек, величественных слонов в роскошных попонах, нарядных сине-красно-зеленых попугаев… Короче, всех, кто бесконечной вереницей добросовестно дефилировал перед ее мысленным взором, пытаясь вызвать спасительный сон. А сегодня удалось уснуть на удивление быстро лишь для того чтобы потом так неожиданно проснуться. Даже обидно! Алина еще раз внимательно прислушалась к тишине за дверью. Она была полной и абсолютной, ни один звук не проникал с той стороны. Значит, все-таки показалось. Тогда спать, спать… И звонок отключить. Для друзей достаточно телефона, думала Алина. А руки помимо ее желания тянулись к замку, поворачивали вертушку и открывали двери… «Что же я делаю!» – мысль мелькнула и пропала. Дверь распахнулась.
Там действительно никого не было. Строго говоря, там вообще ничего привычного не было. «Подбери челюсть с пола» – строго и грубовато приказала себе Алина, осознав, что стоит с открытым ртом, глядя на открывшуюся перед ней картину.
Лестничная площадка преобразилась до неузнаваемости. Пол под ногами, стены, сводчатый потолок – все было облицовано – нет, сделано! – из грубо обтесанного дикого камня. На площадку выходила только одна дверь – ее собственная. Выглядела она при этом весьма непривычно: толстые темные дубовые доски были скреплены широкими полосами какого-то темного металла с мощными заклепками. Медь? Кованые грубоватые украшения
вполне гармонировали с металлическими держателями для факелов. Факелов?! Боже! Вверх от площадки не отходило никаких лестничных маршей, зато вниз вели грубо высеченные ступени, переходившие в покатый пол длинного коридора. На высоте человеческого роста в каменные стены через каждые несколько метров были вделаны медные консоли, на которых были закреплены ярко пылавшие факелы. Два факела были таким же образом закреплены по обе стороны от двери. Коридор был пуст. Дальний конец его скрывался в колеблющихся от живого огня переливах света и тени. Эти мятущиеся тени искушали пойти вперед, увидеть, что там, в конце коридора… Алина судорожно вздохнула. Оказывается, все это время она стояла, почти не дыша, пытаясь постичь открывшуюся перед ней картину. «Этого не может быть, это полный бред» – такими были ее первые связные мысли. Но тяжелая шершавость камня, холодная гладкость прихотливых медных завитков, до которых она дотрагивалась ладонями, ощущение живого жара открытого огня, запах дыма, все было ужасающе, просто тошнотворно реальным. «Нет, нет! НЕТ!!!» – кричал ее разум. «Да. ДА!!!» – отвечали ему чувства зрения, осязания, обоняния... Фантасмагория происходящего подействовала на Алину каким-то гипнотическим образом. Она стояла молча, не пытаясь ни идти вперед, ни вернуться обратно. Неожиданно конец коридора ярко осветился – там открылась дверь, в проеме которой обрисовался высокий стройный силуэт, явно принадлежащий мужчине. Магия момента была разрушена. Алина ахнула, попятилась и захлопнула дверь.
Трясущимися руками она закрыла замок и обессилено прислонилась к знакомой мягкой кожаной обивке двери. Дыхание вырывалось с хрипом, как будто она долго и очень быстро бежала. Ноги подкашивались, голова кружилась, а сердце, застряв жестким комком, тяжелыми толчками билось где-то в горле, буквально разрывая его. Странно, но изнутри дверь выглядела самым обычным образом. Обведя блуждающим взором прихожую и видимые части других помещений, Алина внезапно поняла, что вокруг ничего не изменилось. Безумие закончилось. Привычная обстановка успокаивала, увиденное начинало казаться сном, галлюцинацией. Да, вот так, наверное, и бывает, если неожиданно разбудить человека в два часа ночи. А может я и не просыпалась – прекрасная идея! Всего лишь сон уставшего разума. Алина даже засмеялась от облегчения. Да, это просто сон. Надо пойти, лечь, и досмотреть его в удобной обстановке. Не знала, что умею ходить во сне, как сомнамбула, подумала она. Вернулась в спальню, автоматически поправила подушку, легла в постель, не снимая халата, свернулась клубочком и уснула, спрятав нос в одеяло. Крепко. Без сновидений. В оставшуюся часть ночи ничто больше не потревожило ее сон.
* * *
Наутро Алина проснулась с ощущением какой-то напряженности, буквально висевшей в воздухе, какой-то неправильности происходящего, как будто она опоздала на важное совещание, или отстала от поезда, чего с ней никогда не случалось. Неужели действительно куда-то опоздала? Фу, ерунда какая! Конец декабря, канун Рождества по Григорианскому календарю. «Вот перешла бы православная церковь на этот календарь, и у нас бы сегодня был сочельник. А я уже неделю в отпуске», – напомнила себе она, – «До самого Старого Нового года». Замечательный праздник! Единственный и неповторимый, только у нас – иностранцам не понять. Привычная последовательность утренних действий, строгое следование некоему самой же установленному ритуалу не оставляли времени для сомнений или бесплодных размышлений. По крайней мере, Алине хотелось так думать, а сомнения с этим не считались, и подкрадывались исподволь, и пробирались в мысли, и норовили остаться там надолго. Специфика работы наложила свой отпечаток на многие привычки Алины, поэтому день (даже отпускной) был полностью распланирован. Сувениры для друзей и немногочисленных родственников, продовольственный, хозяйственный магазины, уборка, установка небольшой, но натуральной елочки – сегодня, чтобы успеть нарядить ее к Новому году, готовка… Все как обычно. Закончив легкий завтрак, она еще раз просмотрела список необходимых покупок, положила его в сумку, натянула любимую двухстороннюю куртку, спрятав под капюшон льняные кудри до плеч, и направилась к входной двери. Некогда скучать, некогда предаваться скорбным размышлениям о несбывшемся, обо всем происшедшем в ее жизни, о том, как и ради чего жить дальше. И правильно. Иллюзия насыщенной полезными делами жизни. Иллюзия. Ночной звонок. Алина невольно остановилась и помедлила, взявшись за ручку двери, потом пожала плечами и решительно распахнула дверь. Обычный подъезд обычного многоквартирного дома, обычная лестничная площадка, обычная не выключенная никем электрическая лампочка в простенке между ее и соседской дверью. А, значит все-таки сон, слава Богу! И Алина, успокоившись, начала претворение в жизнь дневного плана работ.
За хлопотами она и не заметила, как день, один из самых коротких в году, начал клониться к вечеру. Начался дождь – вполне обычная зимняя погода для их краев. Все дела были переделаны и закончены, за окном повис сырой сумрак, который заставлял острее почувствовать теплый уют комнаты. Освещение еще не было включено ни внутри, ни снаружи, что придавало этому моменту некую таинственно-романтическую нотку ожидания чего-то несбывшегося, которое, впрочем, портилось острым ощущением одиночества. Не с кем сесть рядом, тихо переговариваясь, не к кому склонить голову на плечо, рассказать как прошел день, не от кого услышать тихое слово утешения… Неудачное замужество, самым приятным в котором было то, что полтора года назад оно закончилось спокойным разводом, не вызывало у Алины сожалений. Печальнее были мысли о маме, с которой она жила последнее время, потому что та тяжело болела, и ей требовался постоянный уход, и которой не стало почти полгода назад. Мама… Смутное чувство вины, – ведь наверняка что-то было упущено, что-то необходимое не было сделано, а теперь уже ничего не исправишь, – накатывалось знакомыми волнами, застилало глаза невыплаканными слезами. Алина подошла к окну и устремила пристальный взгляд на тротуар, будто ожидала найти на нем нужные ответы на некоторые мучительные вопросы… Дождь разошелся не на шутку. Порывы ветра бросали в окно дождевые капли, струйкам стекавшие по стеклу. Редкие прохожие спешили домой, торопливо огибая огромную лужу посреди тротуара. Откуда только она натекла, такая огромная? Нет бы – медленно и плавно падал легкий снежок, сверкая в лучах света от наконец-то включившихся уличных фонарей и проезжающих с включенными фарами машин. Хотя дождь тоже можно назвать снегом, только прошлогодним. Он тогда был снегом, а потом растаял, и теперь идет вот в таком жидком виде. Падал прошлогодний снег… Ой, что-то знакомое в этом словосочетании… А посреди лужи, плашмя, неловко 
изогнувшись, темнела человеческая фигура. Алина могла поклясться, что только что ее там не было. И за последнюю пару минут никто не проходил под окнами ни в одну сторону, это точно! Ну, точно же, никто не проходил, потому что не заметить процесс падения такой крупной фигуры в такую большую лужу было просто невозможно, а ведь не заметила. Пока Алина пыталась осмыслить увиденное, снова стали появляться прохожие – один, другой, третий, но никто не обращал внимания на лежащего человека, хотя прямо на него светил фонарь, а человек за это время ни разу не пошевельнулся. Ну, и кто ждет дома это сокровище? И как оно в лужу-то попало? Вот свинство! Не оставлять же человека без помощи, даже если он банальный алкоголик. Утонуть в грязной луже под равнодушными взглядами случайных прохожих, да еще в Рождественскую ночь – не слишком веселая перспектива. Эту мысль Алина додумывала уже на бегу, едва успев натянуть сапоги и набросить что-то на плечи. Захлопывая дверь квартиры, машинально отметила закопченные почему-то стены и потолок подъезда.
А вот и лужа. И человек в ней. Мужчина. Высокий. Никуда не делся, голубчик, лежит на спине, прижав к груди не то портфель-дипломат, не то ноутбук. Алина оглядела лужу в поисках мелководья. М-да… А говорят, что мужчины на дороге не валяются. Очень даже валяются. Придется рискнуть промочить ноги, но иначе до этого чертова алкаша не добраться. Шагнула в лужу, склонилась над лежащим. Надо же, такой приличный с виду, совсем не старый, хорошо 
– Гражданин! Эй, вы слышите меня? – потормошила лежащего поэнергичнее. – Вам плохо? Вы меня слышите?
Спиртным от мужчины, между прочим, не пахло. Мимо пробежал прохожий, даже не повернув головы в сторону Алины. Вот ведь люди! Мог бы и поинтересоваться, не нужна ли помощь. Опять склонившись над лежащим, Алина пошлепала его легонько по щекам:
– Эй, очнитесь же, наконец! Утонете в грязной луже, нехорошо-то как!
Мужчина с явным усилием приоткрыл глаза – очень светлые, не то серые, не то голубые, такие неожиданно чистые и прозрачные, как у ребенка, что Алина вздрогнула. Принялась с усилием тянуть за отвороты черного кожаного пальто:
– Давайте-ка, садитесь, ну же... я помогу.
Дело шло туго. От этого субъекта помощи не было никакой, а роста он был немалого, и весил явно соответственно – ширина плеч при общей стройности впечатляла. А вот и еще пара прохожих прошмыгнула мимо, причем тоже никак не отреагировав на усилия Алины поднять «утопленника», хотя она даже попыталась их окликнуть. Странно. Дождь продолжал барабанить по тротуару, но в лицо, казалось, не попадало ни капли. Наконец Алине удалось усадить мужчину. Он открыл глаза.
– Слава Богу! Я уж стала волноваться, живы ли вы. Вы что, споткнулись? Как вы в луже-то оказались?
– Я… да… я упал. Это было… чувствительно…
– А руки-ноги целы? Подняться-то сможете?
– Да, пожалуй, если вы мне поможете.
Какой голос! Бархатный баритон с легкой хрипотцой. Почти Хворостовский.
– Уж помогу, – вздохнула Алина, подхватывая мужчину под руку и пытаясь тянуть его вверх. На этот раз попытка удалась. Пострадавший сумел подняться на ноги, пошатнулся. – Ой! Осторожнее!
Эх, все равно уже вся в грязи… Алина быстро подставила плечо. Мужчина тяжело на него оперся. О, вот это рост! Под два метра, это точно. Постояли немного, двинулись к «берегу». Что дальше делать?
– А вам куда нужно? В транспорт вас в таком виде не пустят. Или вы рядом где-то живете – тогда помогу дойти. Мобильник есть? Можно позвонить.
– Нет, спасибо. Честно говоря, мне некуда идти и некому звонить.
– Вы приезжий? – вот ведь невезуха! Что теперь с ним делать? – А гостиница?
– Нет, я прибыл совсем недавно и никак еще не устроился.
Вода ручьями стекала с его волос, длинного пальто… Да уж, красавчик. Совершенно неожиданно для себя Алина произнесла:
– Ну, тогда пойдемте ко мне – я живу в этом доме, вот мой подъезд. Согреетесь, обсохнете. Напою вас горячим чаем или кофе. Все-таки не совсем рядовой вечер сегодня. Да и погода – хороший хозяин собаку не выгонит.
Алина взглянула незнакомцу в глаза, мысленно ругая себя за слабохарактерность. Его глаза на мгновение вспыхнули, но он заглушил их блеск, в ту же секунду опустив длинные ресницы:
– Благодарю вас, милосердная самаритянка. Не откажусь от такого заманчивого предложения. Но будет ли это 
прилично, и что скажет ваша семья?
Алина вздохнула. И кто тянул ее за язык? Притащить на ночь глядя в дом к одинокой женщине неизвестно кого – явно не самая мудрая идея. Но как теперь пойти на попятный?
– Ну, по правде сказать, валяться в луже тоже не очень прилично, а семья возражать не будет, – она не стала добавлять, что это исключительно по причине отсутствия таковой.
Он все еще опирался на ее плечо, хотя теперь это больше напоминало дружеское объятие. Мог бы и представиться, подумала Алина. И, как бы отвечая на ее мысли, он произнес:
– Тогда давайте познакомимся. Меня зовут Габриэль. Габриэль Монро, профессор русского языка и литературы из университета Глазго.
Алина с трудом удержалась от того, чтобы не присвистнуть в ответ на такое заявление. Ничего себе, какую золотую рыбку удалось выловить в грязной луже!
– Так мы с вами коллеги? Алина Суворова, институт архитектуры и искусств.
– Какое совпадение! Мне очень повезло, Алина. Спасибо, что не бросили в беде. Уж простите за такое знакомство…
Ах, этот голос! Звучит как музыка, задевая в душе совершенно неведомые струны.
Но вот и нужный этаж. Почему же стены и потолок закоптились? Ладно, потом. Я потом подумаю на эту тему, решила Алина.
– Проходите, Габриэль, раздевайтесь. Я сейчас организую вам горячий душ и дам что-нибудь из сухой одежды.
– Спасибо.
Гость снял мокрое и грязное пальто, оглянулся в поисках места, куда бы его можно было положить или повесить.
– Давайте сюда, я повешу его сушиться, а потом приведу в порядок.
– Мне очень неловко заставлять вас заниматься такими вопросами.
– Ну что делать, раз уж так все получилось…
Да, гость хорош, что и говорить. Широкие плечи, узкие бедра, тонкая талия, сильные руки, стройные ноги… Ой-ей-ей, может лучше было оставить его в луже? Впрочем, нечего время терять, нужно скорее отправить его под горячий душ, а то простынет. Профессор. Надо же! И именно русского языка. Да еще из Глазго. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но руки работали, доставая самый длинный махровый халат, пушистое полотенце, не слишком душистое мыло…
И вот уже Алина со своим чисто вымытым гостем – таким домашним в халате – сидят за столом, уставленным недавно приготовленными вкусными блюдами. И он с аппетитом ест ее фирменную свинину с яблоками, запеченную под шубой, и восхищается ее кулинарными талантами. Душистый чай, хрустящие кнедлики… А ведь это счастье, когда есть кого кормить, мелькнула мысль у Алины. Глаза у ее найденыша оказались серебристо-серыми, с более темной окантовкой, темно-русые волосы ниже плеч, сколотые в хвост. Выразительное лицо с гармоничными чертами, возмутительно красивой формы губы. А разговоры! Столько общих интересов, столько важных тем! Великолепный собеседник – глаза сверкают, речь эмоциональная, жесты элегантные. Аристократичные руки с длинными пальцами. Голос… Ну просто хор ангелов. Настоящий принц, хоть и валялся на дороге. Эх…
И единственное, чего прекрасный Габриэль не может объяснить, так это как раз свое внезапное появление посреди лужи. Впрочем, в какой-то момент Алину этот вопрос отчего-то перестает интересовать. Впервые за последние два года она ловит себя на том, что беззаботно смеется. Льняные кудри разметались по плечам, синие глаза сверкают, на щеках легкий румянец. Неужели она немножко флиртует со своим гостем? Гость в свою очередь не скупится на комплименты, откровенно любуясь хозяйкой дома. Кто бы мог подумать, что так скучно начинавшийся день закончится так феерически?
* * *
Уже очень поздним вечером, почти ночью, когда, кажется, было переговорено обо всем на свете, Алина с некоторым сожалением сказала своему гостю:
– Спасибо за прекрасный вечер, Габриэль.
– Ах, что вы, Алина! Это мне нужно благодарить вас, что вы так неравнодушно отнеслись к моему затруднительному положению. Что бы я делал без вас? Только вы посочувствовали мне и оказали действенную помощь. Вы позволите поцеловать вам руки?
Какое опасное предложение! Но ведь устоять невозможно… И Алина протянула ему обе руки, которые он нежно 
взял в свои большие, но изящные руки, и прижался к ним своими невыразимо прекрасными губами. «Не пил вина, но пьян я в дым…» Перед глазами Алины все поплыло. Мир начал медленно вращаться вокруг оси, которая проходила как раз через нее саму. Одним поцелуем дело не ограничилось. Горячие губы прекраснейшего из мужчин поползли вверх по одной руке, потом по другой… Алина даже не заметила, когда она оказалась заключена в тесное кольцо объятий Габриэля, а его губы накрыли ее собственные, ставя на них раскаленную печать. Мучительно нежные ласки гибкого языка, горячие руки, которые, казалось, были одновременно везде, тело, напряженное, как тетива туго натянутого лука… Тихие гортанные не то стоны, не то вздохи, слетающие с губ Алины, ее пальцы, запутавшиеся в густой шелковистой шевелюре Габриэля… Вселенная с ревом закручивалась вокруг Алины в тугую спираль, звезды летели, ускоряя свой бег. Или это шумела кровь в ее ушах? Впрочем, она слышала задыхающийся шепот, произносивший невыразимо эротичные слова на непонятном языке… Она даже не подозревала, что все ее тело, включая глаза и уши – сплошная эрогенная зона. И когда вселенная уплотнилась до немыслимого состояния, она взорвалась… И вспышка эта была подобна рождению сверхновой звезды, а отголоски этого взрыва еще долго сотрясали то, что осталось от тела и души Алины… Но и Габриэль был ошеломлен результатом не меньше. На какое-то мгновение любовники буквально потеряли сознание. Но через некоторое время… О, через некоторое время им захотелось удостовериться в правильности своих ощущений. Что ж, это им удалось. Результаты подтвердились, причем неоднократно. Уснули они, сжимая друг друга в объятиях.
* * *
Звонок прозвенел неожиданно. Наступившая после него тишина оглушала. Алина резко села. Габриэль… Его не было рядом. Мучительное чувство потери, такое привычное последнее время, неконтролируемо разрасталось как ядерный гриб. Который час? Да, два часа ночи. Час быка. Полное ощущение дежа вю…
Алина встала с постели, накинула халат и бесшумно подошла к входной двери. Постояла, прислушиваясь. Тишина. И все же она повернула вертушку и открыла двери…
Лестничная площадка опять преобразилась. Пол, стены, потолок – везде был грубо обтесанный дикий камень. И 
опять на площадку выходила только одна дверь – ее собственная, но сделанная из толстых темных дубовых досок, скрепленных широкими медными проклепанными полосами. И снова на стенах в кованых держателях пылали факелы, а вниз вели ступени, переходившие в покатый пол длинного пустого коридора. Но теперь она знала, что в дальнем его конце есть дверь. Алина стояла молча, ожидая дальнейших событий. И дверь в конце коридора открылась, а в проеме обрисовался высокий стройный силуэт, явно принадлежащий мужчине. И этот силуэт был ей знаком. Габриэль! Сердце остановилось… Он раскинул руки, как бы приглашая ее в свои объятия. «Алина…» – прошелестел шепот, подобный легкому бризу. – «Алина…» И она сделала шаг вперед, другой, третий, а потом почти побежала. Он ждал ее – сияющий силуэт на фоне еще более яркого сияния. В двух шагах от него Алина остановилась. Ослепительная улыбка озаряла его лучезарный лик.
– Кто ты? – спросила она.
– А кем ты хочешь, чтобы я был?
– Габриэлем. Моим Габриэлем.
– Я и есть твой Габриэль. И всегда им буду. Иди ко мне! – он протянул к ней руки.
Она чуть отшатнулась.
– И все же – кто ты? Ведь в прошлый раз это был ты?
– Да, но в прошлый раз ты испугалась, потому что не доверяла мне. Веришь ли ты мне сегодня?
– Я… Да, я верю тебе…
– Так иди же ко мне! Дай мне руку, позволь обнять тебя и увести с собой навсегда.
– Навсегда… Но ведь речь не о Глазго?
– Нет, любимая. Прости, что пришлось ввести тебя в заблуждение, но иначе ты бы мне не поверила.
– Так кто ты – ангел или демон? Я не вижу у тебя крыльев.
– А разве это имеет значение, если ты меня любишь? Ангелы, демоны… Так ли велика разница? Крылья и у тех, и у других выдумали люди. Чтобы летать, нужны не крылья.
– А что для этого нужно?
– Только любовь. Именно она возносит выше рая и роняет ниже ада. Остальное – досужие выдумки. Иди же. Я жду тебя.
– Но ведь обратной дороги не будет?
– Да, любимая. Но разве ты захочешь обратно?
– Нет, Габриэль. Я не захочу туда, где не будет тебя.
– Что ж, Алина. Я отвечу тебе тем же – мне ничего не нужно там, где не будет тебя. Приди же в мои объятия!
И Алина, смеясь, шагнула в кольцо его рук, в пламя его глаз, навстречу жару его губ. Туда, где не бывает зимы, не бывает снега, не бывает горя, где сияние окружило их со всех сторон, и сердца наполнились радостной песней свободного полета.
Дверь захлопнулась. Факелы погасли. Лестничная клетка приняла обычный вид. Только слегка закопченные стены и потолок могли бы напомнить тому, кто понимает, о произошедшем.
* * *
Через некоторое время соседи и друзья забили тревогу – Алину уже несколько дней никто не видел, хотя обычно она предупреждала, если уезжала, например, в командировку. А как раз несколько дней назад кто-то видел, как к ней входил незнакомец. Вид у него, правда, был вполне приличный, разве что он здорово вымок, но в тот день шел сильный дождь – прошлогодний снег, как называла его Алина. Вызвали милицию. Квартиру вскрыли, там все было в порядке, но следов Алины нигде не обнаружили. Был объявлен розыск, который также не дал никаких результатов.
Надо думать, секрет ее исчезновения вряд ли будет когда-нибудь раскрыт.
Мне понравилось!