Амон с Атоном встретятся в зените

И будет подпись о великом зле:

«Когда-нибудь и вы в любви сгорите,

Любовь свою не встретив на земле»

Тексты пирамид

Это я. У меня много имен. У меня много жизней. У меня много боли. Я знаю, что все это сделал со мной ты. Ты ни разу не захотел со мной поговорить. Ты ни разу не захотел меня понять. Ты ни разу не захотел узнать правду. Но время пришло. Я расскажу тебе все.

 Я родилась в прекрасной и древней стране, которая называется Египет, но тогда мы ее называли Та-кемет. Мы с отцом жили на западном берегу полноводного Нила. Он занимался поставкой во дворец рыбы и овощей, а я вела домашнее хозяйство. Маму я не помню, она умерла сразу после моего рождения. Всю свою любовь отец перенес на меня, я росла в достатке, отец меня баловал. Я всегда знала, что красива, об этом говорили все вокруг. Об этом говорило и мое тайное имя – Нефертари, что означает «прекрасная спутница». Тайное имя есть у каждого египтянина, его никто не должен знать, чтобы враги не смогли навредить. Поэтому все звали меня другим именем – Аэрия, что означает «воздушная земля». Когда мимо нашей деревни проезжали воины, торговцы или путешественники и останавливались у колодца, они застывали, увидев меня. Так однажды меня увидел Сет. Он был богом, могущественным и жестоким богом. А еще он был нашим царем. Папа рассказывал мне, что Сет убил предыдущего правителя нашей страны – Осириса. Он разорвал его тело на части и разбросал по всей земле. Осирис тоже был богом, но он проиграл. 

В день, когда Сет увидел меня, мне исполнилось четырнадцать лет. С женщинами я стояла у колодца, нужно было запастись свежей водой. Мы издалека увидели группу всадников, но не испугались. Здесь был последний колодец, где люди, ехавшие в столицу Нехен, могли напиться сами и напоить своих лошадей, ослов и баранов. Один из всадников остановился возле меня и попросил воды. Я подала ему кувшин, мужчина медленно пил и не спускал с меня своих страшных глаз ярко-красного цвета, вода темными змеями стекала по его гладкому подбородку и попадала на мощную грудь. Мне было жутко от этого пронизывающего взгляда. Когда он закончил, я опять наполнила кувшин и пошла в деревню, но всадник поехал за мной. Увидев нас, из дома торопливо выбежал отец и упал на колени. Так я узнала, что этот всадник – наш правитель Сет, и я стала невестой бога. Через два месяца за мной пришлют колесницу, и она отвезет меня во дворец. Два месяца перед неизвестностью. Что ждет меня во дворце? Сет – бог ярости, хаоса и войны. Его имя пишется иероглифами «дикий, злой, свирепый». У него было несколько жен, и ни одной из них нет в живых.

 Чтобы отец не видел моих слез, я пошла на берег Нила. У меня там есть любимое место. Ива, корни которой не выдержали очередного разлива Нила, сильно наклонилась над водой. В минуты, когда мне нужно было побыть одной, дерево приветливо скрывало меня от лишних глаз. Сегодня мне хотелось, чтобы корни окончательно отпустили землю и мы с моей ивой поплыли бы туда, где я буду свободна, и не буду бояться за своего отца.

 Но возле дерева я увидела незнакомца – высокого юношу. Это был ты. Ты выглядел, как божество. На длинных ногах были белые сандалии, я обратила на них внимание, по ним было видно, сколько тебе пришлось пройти. Ты только что умылся, капли воды стекали по лицу и в них отражались искры солнца. Ты поднял глаза на меня, и весь мир перестал существовать. Я жадно всматривалась в прекрасное лицо и видела лучистые глаза, вьющиеся мокрые пряди, упавшие на высокий лоб, чувственные полные губы, улыбающиеся одними уголками. Только потом я поняла, что ты говоришь со мной. О, какой у тебя был голос! Я не могла произнести ни слова, стояла и смотрела. Я глупо выглядела, правда? Ты взял меня за руку и притянул к себе. Я укрылась в твоих объятьях, положила голову на широкую грудь и слушала, как бьется сердце, а ты гладил меня по волосам и что-то тихо рассказывал. Только потом я заметила, что все это время плакала. Ты стал поцелуями собирать мои слезы. Не знаю, как это произошло, все казалось таким нереальным, словно это сон, и только ива, закрывшая нас своей кроной, видела – я перестала быть невинной. Это было прекрасно, это было нежно. 

Ты долго целовал меня на прощание и подарил амулет тет – узел Исиды из кроваво-красных камней, амулет нашей богини, потерявшей своего мужа Осириса. Целуя в последний раз, ты обещал, что закончишь важное дело и вернешься за мной, потому что полюбил всей душой. И мы всегда будем неразлучны. Вместе навеки.

Прошло два месяца, колесница из дворца за мной так и не приехала. Но от Сета приносили подарки, дорогие ткани, всякие диковинные вещи, которые отец сразу же прятал. Из столицы Нехен приходили тревожные вести, что объявился сын Осириса и его зовут Гор, он правомочен требовать освобождения трона умершего отца. Но как мог появиться сын у бога, которого уже нет в живых? Об этом рассказывали очень странные вещи. Исида с помощью Ра смогла собрать все останки Осириса, но не нашла только его детородный орган. Тогда она слепила его из глины. Анубис забальзамировал тело Осириса и запеленал его – так появилась первая мумия. Исида, превратившись в сокола, опустилась на Осириса и накрыла его крылами. Через положенное время родился Гор – бог неба и солнца. Говорили, он был рожден для мести! Эта история меня завораживала, особенно то место, где Исида чудесным образом зачала Гора. Под моим сердцем тоже был ребеночек, я это точно знала. И я ждала своего любимого, очень ждала.

 Однажды в нашей деревне появилась путница в сопровождении воинов. Женщина рассказала, что ее зовут Хатхор, она жрица и идет в Па-иу-рек, где находится храм богини Исиды. Когда жрица увидела мой амулет, она отчего-то забеспокоилась и попросилась на ночлег в наш дом. Ночью Хатхор пришла к моей кровати. На небе светила полная луна и освещала все серебристым светом. Было жарко, я спала, укрывшись легкой льняной тканью. Днем я прятала свой живот, без одежды он был заметен. Дитя уже шевелилось, и было радостно, что частичка моего любимого растет во мне. Я не ожидала прихода ночной гости. Она присела рядом, бросила взгляд на мой живот и стала задавать вопросы. Некоторые из них волновали меня. Как зовут тебя, дитя? Кто отец твоего будущего ребенка? Ты не знаешь его имя? Это он дал тебе амулет Исиды? Я слышала, ты невеста Сета? Не бойся, я никому не расскажу о твоей тайне. Более того, я помогу тебе. Как? Я дам тебе заговоренный гранатовый сок. Выпив его, ты перестанешь быть интересна Сету, он отвернется от тебя, забудет. Нет, этот напиток не повредит ребенку, ведь я жрица храма Исиды, а она заступница женщин и детей. Но чтобы заговор исполнился, мне нужна дорогая тебе вещь, я поднесу ее богине в дар. Я думаю, этот амулет с красными камнями подойдет. Выпьешь сок, когда я покину твой дом, но не позже полудня.

 Утром она уехала. Мне так хотелось,чтобы Сет меня забыл, что я еле дождалась ее отъезда. Я выпила гранатовый сок, а вечером потеряла нашего сына. Через два дня, когда я еще лежала в горячке, приехал Сет. Он ворвался в дом, схватил меня за волосы и выволок на улицу. Там он убил меня. Моя душа взвилась в небо, там ее поджидала лодка из тростника. Она поплыла по реке смерти к царству мертвых, где у берега скопилось множество лодок. Они стояли плотно друг к другу, и было только одно свободное место, куда моя лодка могла причалить. Но я услышала твой голос. Ты был в гневе. Я до сих пор слышу эти страшные слова: «Аэрия-Нефертари! Ты предала меня – Гора, сына богов Осириса и Исиды, ты убила нашего божественного сына, польстившись на царствие с моим врагом Сетом! Я насылаю проклятие на тебя, и не будет тебе покоя ни на земле, ни на небе. Отныне ты будешь возрождаться вновь и вновь, и каждый раз познаешь горечь предательства!»

 Мой дух кинулся к тебе, но ты не хотел видеть меня. Зато я хорошо видела и тебя, и жрицу Хатхор, только не было на ней одеяний жрицы, и она ластилась к тебе. Ты с силой сжимал в руке мой амулет с кроваво-красными камнями.

 Шло время, я видела все. Как ты выиграл битву у Сета, как взошел на трон, как Хатхор сидела рядом в одеянии царицы, как родила она тебе четырех сыновей, как оживил ты своего отца Осириса и он остался править в царстве мертвых, где не было мне места...

 Я жительница Рима, мой муж патриций Коллантин Тарквиний – племянник царя, мой отец Спурий – римский консул. Это ему был нужен наш брак, и теперь я полностью во власти мужа. Мне семнадцать лет, мое имя Лукреция. Я по-прежнему красива. Сейчас я немного выше, чем была, волосы из темных стали золотистыми, лицо не тронуто загаром, ведь я редко бываю на солнце, но на щеках моих горит яркий румянец. Мой муж... Я не ждала любви, но надеялась хотя бы на нежность. В нашу первую ночь он был груб и несдержан. Наутро я не смогла подняться, меня на руках отнесли в купальни, где я потихоньку пришла в себя в горячей воде. Меня вытерли ловкие руки рабыни и обмазали целебными маслами. Коллантин, наблюдая за мной, только пренебрежительно фыркал и называл изнеженной куклой.

 Я училась вести домашнее хозяйство. Коллантин с утра уходил на форум, а вечером проводил время в купальнях, где с друзьями развлекался в обществе доступных женщин, мальчиков, танцовщиц и музыкантов. Иногда пьяный он заходил ко мне в комнату, где грубо «исполнял супружеский долг».

 Я часто посещала храмы. Я приходила в храм к твоей матери, здесь ее зовут Юнона, и пыталась в своих молитвах рассказать, что я чувствую, как незаслуженно была наказана, что была оговорена бесчестной Хатхор. Но вы меня не захотели услышать. Ты думаешь, я не узнала тебя? В древнем Риме у тебя другое имя – Аполлон, бог солнца. Ты совсем не изменился, по-прежнему могущественен и прекрасен, и я продолжала любить тебя, я понимала твои чувства, твою обиду.

 В это время Рим переживал непростое время: правителем и неблагочестивыми нравами, бытующими при царском дворе, были недовольны и патриции, и плебеи. Вседозволенность развращала власть.

 Однажды на пиру в доме сына царя Секста Тарквиния, между присутствующими возник спор, чья из жен лучше, добродетельнее, красивее. Мой муж громче всех кричал, что прекраснее меня нет, чем вызвал зависть у остальных. Пьяная компания посетила каждый дом, в том числе наш. Я не знаю, как проходил выбор, но муж был доволен – он выиграл спор! В эту же ночь Секст ворвался в мою комнату и потребовал, чтобы я отдалась ему. Он мне угрожал ножом, я противилась, звала слуг, но никто не пришел на помощь. Секст смеялся надо мной и говорил, что останется безнаказанным, мне просто никто не поверит, он обставит все так, будто я сама занималась прелюбодеянием с рабом, труп которого окажется утром в моей постели. В любом случае мне не вернуть моего доброго имени. Я была жестоко изнасилована, а когда Секст покинул дом, я тут же отправила гонца за мужем и отцом. Когда они прибыли, я все рассказала им, а потом, глядя в их расширившиеся от ужаса глаза, воткнула в себя нож Секста. Так я умерла во второй раз. Мое тело вынесли на улицу, как доказательство преступления царского сына.

 Мой дух взвился в небо и попал в деревянную ладью. Она понесла меня по реке, но я опять не смогла покинуть мир живых. Я видела, что была отомщена мужем и отцом: царская власть была низложена. Я видела, как родилась римская республика, я видела ее закат, я видела, как низвергали римский пантеон богов, как в мир пришло христианство. Я видела, как вам перестали поклоняться, как разрушили ваши храмы, как появилась новая вера, как люди стали молиться иному богу и сыну его Иисусу, которого сами же и убили однажды на Голгофе. Но я знала, вы никуда не делись, ибо боги бессмертны. 

 Теперь я живу в чопорной Англии. Это значит, что здесь ценятся женщины набожные и ангелоподобные, добропорядочные и скромные, плотские утехи для жен считаются грешными, недостойными. Я стараюсь поддерживать этот образ. Я по-прежнему красива, моя фигура изящна, волосы тяжелой копной вьются до колен. Их цвет сверкающий, золотисто-рыжий, и они великолепны! Мне девятнадцать лет. Меня зовут Годива, что означает «подаренная Богом». Я замужем за Леофриком – феодалом, эрлом Мерсии.

 Мой муж мечтал сделать наш городок Ковентри значительным, и он преуспел в этом: началось строительство Бенедиктинского аббатства. Оно вскоре будет самым богатым в старой Англии, ведь муж пожаловал ему двадцать четыре деревни, много золотых и серебряных украшений. На это нужны были деньги, поэтому эрл Мерсии бесконечно повышал налоги, и они уже стали непосильной ношей для наших горожан.

 Я слыву доброй женщиной, и горожане обратились ко мне с просьбой: попытаться уговорить эрла Леофрика облегчить это бремя. Но кроме грубости и брани я ничего не получила в ответ. Когда муж слышал, что кто-то не может заплатить налог, он зверел, в этот момент лучше было не попадаться ему под руку, он мог убить. И убивал.

 Накануне в нашем замке был пир, Леофрик выпил не один кубок вина и был в благодушном настроении. Я воспользовалась этим и опять напомнила ему о моей просьбе. В этот раз он рассмеялся, хлопнул рукой по столу и сказал: «Ну что же, моя милая леди Годива! Раз радеешь за простолюдинов, посмотрим, что скажешь ты, такая набожная и скромная, когда я предложу тебе пари! Я отменю налоги на год, если ты проедешь весь Ковентри от начала до конца на лошади, но... без одежды! Полностью обнаженной!».

У меня остановилось сердце. В пуританской Англии такое условие невыполнимо! Но я согласилась и прилюдно взяла с него клятву, дабы заручиться, что он выполнит свою часть договора. Он знал, что осуждение людей после исполнения позорного предложения могло толкнуть меня к нежеланию жить, но все равно бросил вызов!

 Утром десятого июля я выехала на белом коне за ворота замка. Я была обнажена и укрыта только своими прекрасными волосами. Когда я заехала в Ковентри, улицы были пустынны, а окна всех домов наглухо закрыты ставнями. Горожане решили меня не смущать. Проехав почти весь город, я увидела, что один мужчина приоткрыл окно и жадно смотрел на меня. Краска стыда залила мое лицо, но в тот же миг он закричал. Он ослеп! Я знаю, это ты его ослепил!

 Эрл Леофрик выполнил условие пари, налоги были отменены, а через год значительно снижены. Но с моим мужем осталось только тело, моя душа не могла ему простить такого испытания. Когда спустя много лет, тело леди Годивы похоронили в Бенедиктинском аббатстве, освобожденная душа попыталась на лодке с парусом причалить к нужному берегу. Но опять для моей лодки не было места.

 Я не знала, что ждет меня в дальнейшем, кем я стану и что мне суждено вынести, чтобы твоя ярость напиталась моими мучениями. Может, ты наконец обуздаешь свой гнев и прислушаешься к словам, что я говорю тебе: о своей любви, о своей невиновности? Ведь мелькнула твоя божественная искра в этой истории, и ты дал мне надежду... 

 Я живу во Франции. Мне двадцать лет и уже больше двух лет, как я стала любовницей «короля-солнце». Теперь мое имя Анжелика, герцогиня де Фонтаж, я дочь королевского наместника в Оверни. Около трех лет назад мой кузен посетил наш замок и, увидев меня, был сражен моей красотой. Он предложил отцу беспроигрышный ход повысить свой статус при версальском дворе: отправить меня туда. Сначала я стала фрейлиной невестки короля Шарлотты-Елизаветы Баварской, но очень скоро Людовик XIV обратил на меня внимание. После конного балета, на котором присутствовал весь двор, он спросил у своего друга графа де Сент-Этьяна: «Кто это прелестное создание?».

 Хотела бы пояснить: во времена правления Людовика XIV придворный балет воспринимался как дело государственной важности, и каждый вельможа боролся за право поучаствовать в этом представлении вместе с королем, где король мог исполнять роль шута, а тот же шут мог стать королем на час. 

При дворе я узнала, как Людовика XIV получил имя «король-солнце»: все началось с «Балета ночи», где пятнадцатилетний король сыграл роль Восходящего Солнца. Этот образ он еще не раз примерял на себя и повсюду использовал символ солнца. На Большой Карусели Тюильри – праздничной конной кавалькаде, где всадники в богатых костюмах гарцевали под музыку, – ЛюдовикXIV был в образе римского императора, а в руках он нес золотой щит с изображением Солнца. В представлении, на котором присутствовала я, король предстал в виде Аполлона – солнечного бога. Король был прекрасен в этом образе, и сердце мое сделало фуэте. Вечером меня проводили в его спальню.

 О, эта спальня! Она поразила меня изысканной мебелью и изящной отделкой стен и окон, но хотелось бы сделать небольшое отступление и рассказать еще об одной стороне версальского двора, да и всей Франции эпохи барокко, которая была непривычна мне, жившей когда-то в древнем Египте и древнем Риме.

 Позабыты многовековые навыки частого использования воды для чистоты тела, а в городах исчезло такое понятие, как канализация. Дамы и кавалеры в блистательных нарядах невыносимо пахнут, как и сам «король-солнце»! Он рассказывал, что купался дважды за свою жизнь. Один раз после рождения и второй раз – по настоянию врача при болезни. И эта процедура ему показалась отвратительной! Он предпочитал пользоваться лосьонами и регулярно протирал ими тело. Дамы и кавалеры буквально обливались духами, но смешанные с потом и выделениями, они создавали резкий запах. И это считалось нормальным, ведь купание, как утверждалось, было вредным для здоровья, так как смывало святую воду, оставшуюся на теле со времен крещения в младенчестве. Я слышала рассуждение короля о варварах-русских, прибывших с посольством во Францию, которые (вот гадость!) дважды в месяц ходили в баню.

 Постель и одежда кишели насекомыми: клопами, блохами и вшами. Одна из дочерей предыдущего короля умерла из-за чрезмерной завшивленности. С этим старались бороться, но безуспешно. Заводили даже зверьков и носили их с собой, верили, что тогда насекомые перекочуют на собачек и кошечек.

 Свою нужду справляли здесь же, во дворце. На парадных лестницах, на подоконниках, в альковах, а если использовались ночные горшки, то их редко выносили. Обычно их сливали на задний двор дворца. Король порой переезжал в другой дворец только из-за невыносимого смрада. На улицах было не лучше. Нечистоты лились из окон на головы прохожих. Шляпы делались с широкими полями только для сохранности головы от мочи и помоев. Даже эффектный поклон кавалера со сложным взмахом шляпой появился по этой причине – дабы дама не видела, что находится на полях и запах от шляпы ее не убил. Но сама дама своей улыбкой убила бы жителя древнего Рима: ее зубы, если и оставались во рту, были черны от кариеса. Белые зубы воспринимались как недостаток. Люди гордились тем, что не моются. Я слышала, как одной даме за столом сказали: «У вас такие грязные руки!», на что она с гордостью ответила: «Видели бы вы мои ноги!». Все это делалось в угоду богу. Как тебе такое подношение?

 От короля воняло диким кабаном, запах изо рта был невыносим, но я терпела, ведь под сердцем я носила его дитя! Как я могла подумать, что все будет хорошо? Тебе, видимо, не понравилось, что моя жизнь наполняется смыслом. Мой мальчик умер сразу после рождения. Он не нужен был новой фаворитке короля, мадам де Монтеспан, которая, скорее всего, добавила мне в питье яд. А сегодня, брошенная королем, измученная тяжелой болезнью, умерла я. И опять моя душа в искусно отделанной лодке не попала в царство мертвых. Я видела, как сменяются короли, как они воюют между собой, как Франция стала наполеоновской империей, как эта империя прекратила свое существование. Я слышала Марсельезу, но уже не слышала выстрел в Сараево, который стал сигналом к первой мировой войне.

 Теперь меня зовут Маргарета Гертруда Зелле, я родилась в Нидерландах в семье владельца шляпного магазина, разбогатевшего на вложениях в нефтедобывающий бизнес. Я была единственным ребенком и меня баловали. До тринадцати лет я училась в школах для детей из высшего сословия. Но грянуло папино банкротство, потом ранняя смерть мамы и после мытарств по родственникам я в возрасте восемнадцати лет оказалась на острове Ява.

 Я была замужем за капитаном Рудольфом Мак-Леодом, тираном, алкоголиком и развратником, который был к тому же на двадцать лет старше меня. Он открыто содержал любовниц, а во всех своих бедах и проблемах в карьере обвинял меня. Однажды я попыталась уйти от Рудольфа и жить самостоятельно – устроилась на работу в индонезийскую танцевальную группу, где впервые взяла себе сценический псевдоним, конечно же, «Солнце», что по-малайски звучит так: Мата Хари. Но Рудольф вернул меня в свой ад. Мой сын Норман, родившийся в этом браке, умер в мучениях в возрасте двух лет. Он был отравлен прислугой, обиженной Рудольфом. А дочку Нон муж отобрал у меня, после того как я получила развод. Моя бедная Нон тоже умерла молодой, от осложнений сифилиса. Рудольф заразил им всех нас.

 Я подалась в Париж. Как я выглядела тогда? Я была высокая и стройная, с необычным лицом и гривой черных волос, мои движения были плавны и грациозны. Я очаровывала мужчин своими восточными танцами. Вскоре весь Париж был у моих ног. Пуччини посылал мне цветы, Массне был счастлив, когда я полураздетая танцевала свои эротические танцы. Офицеры, промышленники, банкиры – все они нужны были только ради денег, я не хотела жить в нищете. Они верили моим сказкам, я рассказывала о том, что я экзотическая принцесса, воспитанная в монастыре в Индии, и что оттуда я привезла красавца коня, послушного только мне.

 Грянула первая мировая война, страны разделились, но в списке моих поклонников оставались высокопоставленные лица как Франции, так и Германии, как Испании, так и Великобритании. Благодаря тому, что я была подданной нейтральной Голландии, я могла беспрепятственно посещать обе враждующие стороны. Это и сгубило меня. Все эти высшие военные чины боялись огласки, я была объявлена шпионкой и арестована в Париже. Скорый суд вынес приговор: смертная казнь. Мне не было страшно, ведь благодаря тебе я не могу умереть. Какие еще испытания ты, любимый бог, мне готовишь? Неужели та черная бездна, в которую я попала в теле Маты Хари, недостаточно глубока для искупления несуществующей вины?

 Я опишу свое последнее утро. Меня вывели на военный полигон в Венсене и поставили перед палачами у расстрельного столба. Я отказалась от того, чтобы мне связывали запястья, привязывали к столбу или закрывали глаза черной повязкой. Я хотела быть свободной! На прощание я послала воздушный поцелуй солдатам и произнесла слова, которые предназначались и тебе: «Проститутка – да, но предательница – никогда». Одиннадцать пуль вонзились в меня, двенадцатый солдат рухнул в обморок в тот же миг, когда на землю опустилось и мое тело. Это тело никто не востребовал, оно было передано в анатомический театр. Голову Маты Хари забальзамировали и хранили в Музее анатомии в Париже, откуда она уже в двадцать первом веке загадочно исчезла. А моя душа так и не смогла успокоиться, и плохонькая лодочка опять не нашла места на берегу реки смерти.

Я снова в Англии, на этот раз в Лондоне. Мне двадцать три года, я высокая блондинка с короткой стрижкой. Говорят, что я красива и моя улыбка ослепительна. Не скажу, что стройная: в данный момент я рожаю своего второго сына. Но я успею сказать тебе все, что накопилось у меня с моего последнего посещения этого мира. Я не могу простить тебе того, что вынесла. Я наконец прозрела и не хочу больше любить тебя. Какой же ты бог, если не можешь веками убедиться в моей невиновности? Да мне сейчас все равно, узнаешь ты правду или нет. Я больше не буду ждать чуда, а проживу эту жизнь без оглядки на тебя. Тем более что мне есть кого любить. И я любима.

 На этот раз я родилась в богатой семье виконта Элторпа, свое детство я провела в Сандрингеме и там же получала домашнее образование. Позже меня отправили в привилегированную школу для девочек в Уэст-Хилл, но из-за плохой успеваемости я не смогла ее закончить. Мне просто было неинтересно, меня увлекали музыка и танцы. Самым большим переживанием детства был развод моих родителей. Я, мои сестры и брат остались жить с отцом. Ад начался, когда в доме появилась мачеха, она сразу невзлюбила нас. Тогда я решила, что выйду замуж только по любви и не допущу развода, чтобы мои дети не чувствовали того, что испытала я.

 Своего будущего мужа я встретила впервые в Олтропе, он приезжал зимой туда охотиться. Мне было шестнадцать лет, и он произвел на меня впечатление. Жил он в Лондоне, куда вскоре перебралась и я. На восемнадцатилетие мне подарили шикарную квартиру, которую я делила со своими подругами. Я училась в колледже и работала воспитателем в детском саду, ведь я просто обожаю детей. Когда мне исполнилось двадцать, мы поженились. Свадьба была незабываемой! Нашему старшему ангелочку уже два годика, а младший вот-вот появится на свет.

 Прости, но я больше не буду с тобой разговаривать. Я хочу забыть тебя. Мне кажется, тебя и не было, я просто все выдумала. Я счастлива со своим мужем, Чарльзом, и, уверена, он никогда не подведет меня. И не предаст. Он любит меня, Диану Френсис Спенсер. Теперь принцессу Диану.

М-м-м, дурочка, напугала! Слежу за каждым вдохом твоим, за каждым движением твоим, живу тобой! Да, был в гневе. Поверил Хатхор, что не любишь, что готовишься быть женой врагу моему Сету, что решила избавиться от моего сына. Но в заблуждении был лишь до появления матери, богини Исиды, защитницы женщин и детей. Жаль, что успел произнести те страшные слова проклятия. Исида все увидела через свой охранный амулет, что я подарил тебе, и изменила проклятие, она смогла ослабить действие яда в гранатовом соке, поэтому ты заснула. Ты же знаешь, боги все могут. Не приходил к тебе Сет, чтобы убить. И не мог уже желать, я лишил его мужского начала. И выиграл спор – трон мой!

 Я чувствую вину перед тобой. Хатхор от меня узнала о твоем существовании и моей любви. Я же рассказал ей и об амулете с красными камнями, который дала мне богиня Исида для будущей царицы. Я не ведал, что Хатхор сама желала занять это место, поэтому она решила найти тебя и уничтожить, ты мешала ей. Дурная женщина поплатилась за свои преступления, она была наказана изгнанием. Теперь она в услужении у моего отца, бога Осириса: в царстве мертвых привязывает к берегу те самые лодочки, что ты видела в своих снах.

 Я был рядом с тобой в этих снах, не мог оставить одну и переживал с тобой все, что переживала ты, видел все, что видела ты. Родная, это были не твои жизни, а будущее, которое, возможно, произойдет на земле, но не с тобой... Но только через сны можно было очиститься от действия проклятия, только пройдя жизненный путь всех этих женщин.

 Моя любимая, пора просыпаться, время пришло. Наш сын должен родиться скоро. Я рядом. Я всегда буду рядом. Я люблю тебя.