Они по очереди бросают взгляды на пейзаж за окном. Родные до последней ветки тополя, детская площадка у подъезда и припаркованные где попало автомобили соседей по двору. Каждое утро и каждый вечер одна и та же картина, даже дворник Михалыч, и тот исправно исполнял свои обязанности уже лет десять. А вот и Витька из второго подъезда вышел со своей овчаркой. Ничего в их жизни, ее и его, не менялось многие годы. Рутина. Быт. Отвратительная экономическая ситуация в стране, а потому работа с восьми и до как получится, вместо положенного законодательством нормированного расписания. Дом. Семья. Дочку в садик и забрать. Выходные на диване перед ноутбуком или в парке, «выгуливая» чадо. И никакого просвета, никакой надежды на яркий всплеск... Все вокруг серо так же, как у миллионов других людей по всей планете. И в этом некого винить, оба понимали, что некого. Просто... просто момент упущен, костер потушен. Как-то так вышло, что они забыли, каково это – наслаждаться жизнью, друг другом, их совместным маленьким чудом, родившимся пять лет назад. Так случается иногда: свечу вдруг задувает порывом квартирного сквозняка. Перед ним чашка кофе, перед ней – крепкий черный чай. Он курит, глубоко затягиваясь и неспешно выдыхая. Кухню окутывает серая дымка и кофейно-сигаретный аромат. Она словно курит вместе с ним, втягивая носом уже привычный за годы дым. Глоток теплого чая помогает унять дрожь во всем теле. Перевела взгляд на его лицо. Каждая черточка, морщинка, двухдневная щетина – все родное и привычное, как собственное дыхание. Но человек перед ней чужой, давно уже... Просто раньше старалась не замечать, видимо. Она из тех женщин, что ради мужчины жертвуют собой, своими интересами и желаниями. Хотя нет, она была одной из таких. Я все еще помню, как мы с тобой впервые встретились, знаешь. Тогда, пятнадцатого декабря, в студенческом парке. А уже новогоднюю ночь провели вместе, не в состоянии расстаться ни на день. Он стряхивает пепел и тоже встречается с ней взглядом. Смотрит долго, словно вспоминая или оценивая. Во взгляде нет любви, но она замечает там теплоту, где-то глубоко. Господи, неужели мне было восемнадцать, когда я тебя встретил? Точно. Да и тебе тогда как раз столько же стукнуло. Семнадцать лет прошло, вот это да... Время нас не пощадило, как говорится. За его спиной маленький настенный телевизор негромко вещает новости. От которых, как обычно, хочется застрелиться. Но взять пульт и переключить канал ни у кого не поднимается рука: они под эти вечерние новости семнадцать лет ужинали. А как мы с тобой обожали домашние вечеринки у Денчика и всякие вылазки куда душа пожелает? Я тебя любила как раз за этот твой драйв, авантюризм. Всегда легкий на подъем, веселый – твоей харизмой можно было весь мир сразить. Глоток кофе, затяжка. Что-то в груди сдавливает. Я научил тебя играть на гитаре и слушать правильную музыку, а не ту слащавую попсу, по которой сохли остальные девчонки. О, какой же ты была горячей штучкой, когда хотела! Все мои друзья по тебе с ума сходили, помню, даже морды некоторым бил, чтоб руки при себе держали. Она запускает ладонь в свои длинные волосы и откидывает их назад одним отточенным движением. Пусть красота с годами и потускнела, но мужчины до сих пор обращали на нее весьма пристальное внимание. Любые мужчины, кроме одного. От тебя без ума была, дурочка. Так отдавалась тебе, до последней капли – досуха выжатой оставил. Ты же мужчиной мечты был, помнишь? Я несколько раз с девками дралась, чтоб на тебя не вешались. А ты потом мне лед прикладывал к кулакам и синяки помогал тональником замазывать. Он усмехается уголком губ каким-то своим мыслям. Она не замечает этого, снова отвернувшись к окну. До тебя думал, что не женюсь никогда, представляешь. Ну помнишь, из-за того, что отец мою мать беременную бросил, а развод только через несколько лет дал. И тут ты... голову мне вскружила, как карусель, и никуда не делась – осталась, будто я для тебя сокровищем был. Я не выдержал, понимаешь, боялся, если буду и дальше трусить, ты все-таки уйдешь. А быть без тебя не умел, не помнил уже, как это. О ее ноги вдруг трется что-то мягкое, пушистое. Шерлок, их породистый кот, которого подарили друзья на пятую годовщину свадьбы. Он словно что-то чувствует и запрыгивает хозяйке на руки. Я задыхалась без тебя, когда ты был в командировках или гостил у матери. Всего сутки вдали от тебя, а мне уже крышу рвало. Где ты, как ты, с кем ты. От такой страсти можно было действительно сойти с ума, по-настоящему. Меня почти поглотило стремление быть для тебя всем... Почти. А она ведь все та же озорная девчонка, которая в университете красила волосы в самые безумные оттенки и приходила на пары полусонная после ночных тусовок с ним и его друзьями. Это та самая девушка, которую он брал в жены, всем сердцем ощущая, что до нее не жил. Столько лет прошло, но она все та же. Вот только он – уже совсем другой. Без тебя не было бы меня, успешного бизнесмена и счастливого отца. Я тебе за все благодарен, ты поверь мне, пожалуйста. Не самый лучший муж из меня вышел, но нам же было хорошо вместе, я знаю. Мы с тобой полмира объездили, дочку родили... да и вообще многого достигли за эти годы. Просто, не знаю, черт, просто что-то я упустил. Кофе и чай давно выпиты, уже третью сигарету пришлось подкурить. Обоим так тяжело и одновременно чувство, словно под наркозом, когда нет боли, только онемение. Ненавижу свою память, боже мой, ну зачем нужно так отчетливо помнить каждую мелочь! Зачем я могу по минутам рассказать каждое наше романтическое свидание? Или расписать тот день, когда ты сделал мне предложение: не могу выбросить из головы воспоминание о тебе, трясущемся от волнения и страха получить отказ. Отчетливо помню, как прошла наша свадьба и твою обезоруживающую нежность той ночью. А наше первое путешествие в Европу задолго до рождения малышки? Я с облаков не спускалась, всем своим видом отсвечивая гордость за любимого мужчину, заработавшего на эту поездку. За окном уже совсем вечер: темнота поглотила улицу, отгоняемая лишь редкими фонарями. Скоро нужно будет укладывать дочь. Какая-то странная получилась из нас пара. Может, мы должны были жить другой жизнью, сохранять хоть какую-то дистанцию? Глупости, понимаю, но даже не представляю, где оборвался наш путь... И мне за это стыдно, дорогая, правда. Ты не думай, что я совсем бессовестный, нет. Я и не думал раньше, что смогу тебя обидеть. Она ласково гладит кота, мысленно одалживая у того сил, чтобы выдержать это все. Дышать с каждой минутой труднее. Я ведь давно знаю, обо всем. Знала с самого начала и терпела, надеясь, что это у тебя временное. Рано или поздно это должно было случиться, что ж я, не реалистка, что ли. Конечно, ты не мог так долго быть лишь моим, и не важно, окольцевала я тебя или нет... Ты просто как раз тот самый тип мужчин, о которых в глянцевых журналах пишут «сказочной красоты принц, на которого претендуют сразу слишком многие принцессы». Он поднимает на нее взгляд и принимает на себя удар. Да, когда столько лет живешь с человеком, поневоле учишься читать мысли по затуманенным от боли глазам. Все два года? Зачем же ты так с собой, милая? Я этого не заслуживал! Если знала, почему не подала виду? Черт, все время забываю, что ты же гордая и упрямая, думала, меня попустит и это пройдет. Ты пойми, я тоже так думал, а оно вот как вышло. Какая же я сволочь... Теперь уже она усмехается беззвучно, снова проводя ладонью по волосам. Да уж, он тоже где-то в глубине души все еще тот же амбициозный, не знающий границ авантюрист. Самое странное, что я тебя не виню. Осуждаю, может быть, но не виню. Почему? Сама удивляюсь, но, наверное, мама правильно меня всегда предупреждала, что такие, как ты, счастья не приносят. И все-таки... если отношения ломаются, виноваты ведь обязательно оба: нельзя свалить все на кого-то одного, оставшись незапачканным. Новости давно закончились, сменившись каким-то очередным сериалом про честных ментов. Кот спрыгнул с ее колен и направился к своей миске. Я очень хочу, чтобы ты снова была счастлива, знаешь? Всем сердцем хочу, чтобы как раньше улыбались и горели твои глаза. И не могу тебе этого дать, больше почему-то не могу. Он медленно протягивает руку и нежно касается ее щеки. По-настоящему интимная ласка двух родных людей хлестко бьет по их нервным окончаниям. Нас как будто кто-то выключил, так бывает, мы с тобой знаем теперь по опыту. И все же одно у нас с тобой получилось навсегда... – Папуля! Папуля, пора шпать! – Маленькое чудо влетает в кухню на полном ходу и радостно утыкается лбом в папины колени. Он наклоняется и целует дочь в макушку, взлохмачивая светлые волосики. Копия матери, вырастет такой же красивой. – Беги в кровать, я следом за тобой, буду через пару минут. Давай, поцелуй маму на ночь. Белокурое создание падает в раскрытые объятья матери, обцеловывая той обе щеки. – Спокойной ночи, моя хорошая, сладких тебе снов. И через мгновение на кухне уже снова лишь двое взрослых. Только теперь оба замечают, что голоса звучат как наждачная бумага, словно они говорили друг с другом всю ночь. Последний обмен взглядами, долгий, прощальный, извиняющийся. Прости меня, родная... Спасибо за дочь, мой принц. А потом на выдохе, друг за другом: – Я подаю на развод. Она мысленно вздрагивает от собственной холодной решимости. – Я подпишу заявление. Это наименьшее, что он может для нее сделать. Они разойдутся, как цивилизованные люди, сохранив в памяти те счастливые годы, что прожили вместе. Время ненадолго замирает, из звуков слышится лишь их размеренное дыхание. На измученных лицах застыли усталость и грусть. Но постепенно оба начинают осознавать, что все закончилось, на самом деле закончилось. Уже завтра жизнь резко изменится впервые за много лет. Все будет совсем по-другому, по-новому. Старт дан. Снова свободен? Наконец-то я начну свою жизнь с чистого листа! Он уходит к дочери, а она снова включает электрический чайник – вдруг понимает, что дико хочет чашку кофе...
|