– Позавтракай, – донёсся заботливый женский голос с кухни.

– Мам, опаздываю. По пути йогурт выпью, – протараторила я, бросая учебники в рюкзак.

Уже 8 часов, катастрофически опаздываю в школу. Биологичка меня убьёт или заставит пересказать заданный параграф, что равносильно первому.

– Мамуль, я убежала, – быстро чмокнув маму на прощание, выскочила за дверь.

Бли-и-ин, йогурт забыла. Ладно, в школе куплю.

– Кузнецова, опять опаздываешь? – насмешливо произнёс дежурный десятиклассник у входа.

– У меня еще целых пять минут в запасе, если не будешь задерживать, не опоздаю, – буркнула, за что получила уничтожающий взгляд его белобрысой одноклассницы.

– Пропуск, – с мстительной улыбкой прогнусавила она.

– Довольна? – съязвила, чуть ли не в лицо ей тыча эту бумажку.

– Ой, Кузнецова. Твой язык до добра тебя не доведет, – нравоучительным тоном выдала она, цокнув языком.

Никак не прокомментировав, быстро проскочила в раздевалку. У меня осталось три минуты.

Вся моя жизнь – сплошной бег, удивительно, что я еще не упала...

Запыхавшись, ворвалась в кабинет, боюсь представить, что на голове творится...

Класс чуть ли не на ушах стоял, о чём-то бурно споря. Учительницы не было – хоть что-то приятное с утра пораньше.

С облегчённым вздохом плюхнулась на стул.

Прозвенел звонок.

– Варька, опять проспала? – шепнула моя соседка по парте – Зоя, разглядывая мои взлохмаченные светло-русые волосы и покрасневшие щеки.

– Угу.

Я открыла учебник на нужной мне странице, надеясь успеть прочесть параграф. И что-то запомнить.

– Седьмой «В», у меня для вас небольшое объявление. Так как ваш классный руководитель на больничном, то его озвучу я, – вплыв в кабинет, сообщила Марья Васильевна громким голосом, от которого душа в пятки уходит.

Больше всего меня в ней раздражало это ее разглагольствование.

– В следующие выходные будет турпоход. Кто остается с ночевкой, принесите подтверждения от родителей.

Потеряв всякий интерес к этой новости, я уткнулась обратно в книгу.

– Так, класс, тихо!

Особого эффекта её «требование» не произвело, одноклассники по-прежнему обсуждали эту новость, только чуть тише.

– Варька, ты останешься на ночевку? – возбужденно спросила Зоя, больно ткнув меня локтём.

– Я вообще не еду, – ответила, всё еще пытаясь сосредоточиться на параграфе.

– Почему?!

Я уже открыла рот, чтобы объяснить, но меня перебил противный голос учителя.

– Кузнецова, к доске. Посмотрим, как ты усвоила материал.

Бли-и-ин!!!

***

– Варька, почему не едешь? – Зоя во все глаза на меня уставилась, словно я была каким-то пришельцем.

– Тренировки, – просто ответила, пожав плечами.

– В субботу?

Я кивнула, направляясь в сторону столовой.

***

– Ты чего такая нервная, чуть ли не прыгаешь на стуле?

– Почему нас опять задерживают? – тихо спросила, обращаясь Зое, нервно поглядывая на часы.

Это был шестой урок, и нас уже задерживали на три минуты.

Сейчас начнётся давка в раздевалке. У меня тренировка в три, а уже два часа! Мне нельзя опаздывать, просто «двойкой» отмазаться не получиться...

– Сейчас отпустят, – отмахнулась Зоя, у которой свободного времени вагон и маленькая тележка.

– Дети, можете идти. Не забудьте про завтрашнюю контрольную.

«Дети» неодобрительно застонали при упоминании злополучной контрольной.

Я резко соскочила, опрокинув стул, и со всех ног побежала в раздевалку, чудом не упав с лестницы.

Быстро переодевшись, пошла на остановку широкими шагами, попутно вгрызаясь в спелое яблоко, которое сегодня являлось для меня и завтраком, и обедом.

Почему автобус так тащится? У меня осталось двадцать минут! Кое-как доползли до остановки. Не испытывая судьбу, я вышла, решив оставшиеся две остановки пробежать. Так хоть какой-то шанс явиться вовремя.

– Варя, ты чего такая красная и запыхавшаяся?

– Я... бежала, – прохрипела, глотая ртом воздух.

– Это всё объясняет, – хихикнула Настя, надевая чешки.

Сердце рвалось наружу, в горле всё пересохло от долгого бега.

– Варька, давай быстрее. А то Семеновна с тебя шкуру сдерет, – обронила Настя, выходя из раздевалки, по ее голосу было непонятно, то ли переживает, то ли злорадствует.

Быстро натянув на себя шорты и футболку, я понеслась в зал.

Все стояли на построении. Я как можно незаметнее втеснилась в строй.

– ...У вас на носу важное соревнование, приложите еще больше усилий.

Анна Семёновна, тренер, обвела взглядом всех своих учениц, остановившись на худенькой девочке с синими глазами.

– Варвара, на тебя у меня особые надежды, – сказала женщина сорока лет, выразительно на меня посмотрев.

– Для разогрева шесть кругов вокруг зала. Увижу, что кто-то перешел на шаг, добавлю круг.

Она хлопнула в ладоши, а мы с обреченными вздохами стали выполнять ее задание.

***

– Кушать будешь? – мама, Ольга Павловна, внимательно посмотрела на меня: круги под глазами, измождённый вид, руки еле шевелятся.

– Попозже, – отмахнулась я, сражаясь с молнией.

 Чего сейчас хотела больше всего на свете – это рухнуть на кровать и поспать.

Тренировки забирали все мои силы: и душевные, и физические. С пяти лет хожу на художественную гимнастику, стараюсь из-за всех сил. Но четырехчасовой тренировки даже для меня много. Времени ни на что не остается: ни на друзей (которых у меня нет!), ни на отдых. На учебу времени тоже не остается.

Мама хотела, чтобы я бросила спорт, но я была против. Не для того пашу, как папа Карло, чтобы сдаваться. Каждая моя золотая медаль стоит изнурительных тренировок, слез, боли.

– Варя, нельзя так над собой издеваться! Мой руки и за стол!

– Только полежу минуточку, – через силу ответила, на заплетавшихся ногах шагая в комнату.

Мама развела руками и тяжело вздохнула, зная, что моя «минутка» может продлиться до утра.

***

– Варвара Кузнецова! – оповестил мужской голос.

В руках появилась привычное нервное покалывание, а сердце бешено заколотилось.

Мой выход.

Плавной походкой прошла в центр зала.

Все три минуты моего выступления прошли, будто на одном дыхании. Я словно слилась с ленточкой. Вот-вот она упадет, но я ей этого не позволила, грациозно делая змейку. Повороты, прыжки. На меня смотрит множество глаз, но я никого не замечаю. Есть только я и ленточка.

Только закончив выступление, перевела дух, раздались аплодисменты.

Год спустя

Я нетерпеливо смотрела на светофор: опять опаздываю. Сегодня у меня важные соревнования. Мне нужно золото! От этого будет зависеть, поступлю в школу в Москве или нет. Вся моя жизнь зависит от этого соревнования. Я так долго к этому готовилась!

Загорелся зелёный свет, торопливо пошла через дорогу, не заметив машину, несущуюся с бешеной скоростью.

Визг тормозов. Звук удара. Пугающая темнота.

С большим усилием открыла глаза и сразу поморщилась от яркого света.

– Варенька, – всхлипнула мама, ни на минуту не покидая мою больничную койку.

– Мама, – из моих уст вырвался какой-то непонятный шепот.

Хотела повернуть голову в мамину сторону, спросить, почему она плачет.

И вскрикнула от резкой боли.

– Тш-ш-ш, не шевелись.

Перед глазами мелькали звезды, тело пронзила адская боль. Болело абсолютно всё.

– Что со мной? – непослушными губами спросила, в горле образовался сухой ком.

– Тебя сбила машина, – ласково объясняла она, гладя меня по волосам.

Я попробовала пошевелить руками.

– Они в гипсе?! – с ужасом воскликнула, боясь верить в происходящее.

– Соревнование! У меня соревнование!

Я не могла его пропустить!!!

– Ты чудом осталась жива, у тебя переломаны руки, сломана нога. Множественные ушибы! А ты только о соревновании думаешь!

Авария... Нет, неправда. Я сплю! Это кошмар!

Но почему так отчётливо чувствую боль?!

– Варвара, как ты себя чувствуешь? – послышался добродушный женский голос врача.

– Разбитой, – одними губами ответила, борясь со слезами.

– Всё не так плохо, как кажется. Кости срастутся, будем надеяться, что осложнений не будет. Позвоночник не пострадал, а это самое главное, – говорила доктор мягким голосом.

Не хочу верить в происходящее!

А соревнование?! Все мои труды были уничтожены в одно мгновение.

– Варенька, не плачь. Ты у меня сильная, скоро опять будешь бегать.

– Только спорт нужно бросить, – раздался голос врача, словно озвучила смертный приговор.

– Бросить?!

– Ты сможешь ходить, но большая нагрузка может дать серьёзные осложнения.

– Это то же самое, что попросить меня не дышать, – прошептала, не сдерживая слезы.

– Варя... – взволнованно произнесла мама.

– Уходите, – убитым голосом попросила, закрывая глаза.

Физическая боль смешалась с душевной.

– Варя....

– Оставьте меня одну, – сквозь рыдания повторила безжизненным голосом.

Полгода спустя

Пустым взглядом уставилась на полку, забитую кубками и медалями. Вся моя жизнь... Я задыхаюсь без спорта!

Без гимнастики моя жизнь стала пустой, появилось куча свободного времени. Но желания гулять или куда-то ходить не было, что сильно огорчало маму.

Я полностью погрузилась в учебу, но она не могла заполнить образовавшуюся пустоту. Разве учебники могут заменить радостное возбуждение, когда выступаю, слезы счастья, когда занимаю призовое место?

– Мам, я гулять. Скоро вернусь. – Быстро вышла из квартиры, пока она не засыпала меня вопросами.

***

– Здравствуйте.

– Варвара! – Тренер искренне обрадовалась моему визиту. У меня навернулись слезы. – Как ты?

– Я хочу вернуться, – твердо произнесла, сжимая непослушные пальцы в кулаки.

– Варя, – мягко произнесла, утешающе гладя меня по плечу. – Я говорила с твоей мамой, об этом не может быть и речи.

– Со мной всё в порядке! – отчаянно воскликнула, привлекая внимание девочек.

Кто-то смотрел на меня с пониманием, кто-то с сочувствием, а кто-то с мстительным удовлетворением.

– Варя...

– Я смогу, – прошептала, искренне в это веря.

Я умолчала о том, что пальцы на руках иногда меня не слушаются, а ноги от долгой нагрузки начинают болеть, отчего перехватывает дыхание.

– Я должна поговорить с твоей мамой, – неуверенно произнесла она.

Анна Семёновна знала, как тяжело мне без гимнастики. Я как рыба без воды...

Я благодарно улыбнулась, смахивая слезы.

***

Мама была в ужасе оттого, что я решила вернуться. Ни мои истерики, ни уговоры на нее не действовали.

Не знаю, почему мама поменяла решение, но через две недели она сдалась.

– Ладно, Варя. Можешь ходить на тренировки, – с тяжелым вздохом сказала женщина.

– Ура!

Я счастливо обняла маму, расцеловав в обе щеки.

– Но заниматься будешь ровно час три раза в неделю.

– Но....

– Никаких «но»!

***

Прошло пять месяцев, как опять хожу на тренировки.

Тело меня будто не слушалось, бегать было тяжело... Полгода безделья не осталось незамеченным.

Предметы так и валились из рук. С громким криком швыряла их об стену. А потом опять брала в руки со сжатыми в жесткую линию губами.

Мама всегда недовольно поджимала губы, когда мой час превращался в два.

О школе в Москве можно было забыть. Но я все равно продолжала заниматься, несмотря на боль.

– Варя, через месяц соревнования. Не хочешь попробовать? – спросила Анна Семеновна, когда я сидела на шпагате.

– Хочу, – быстро закивала головой, отчего она закружилась.

***

Весь месяц усердно тренировалась и в зале, и дома. Тело почти вернуло былую форму, но ноги до сих пор беспокоили.

– Выступает Варвара Кузнецова.

Заняла начальную позицию, сердце подскочило к горлу от волнения.

Заиграла музыка. Я уверенно выполняла движения, делая мельницы булавами. Бросок. Делаю прыжок, чтобы поймать. Не успела. Быстро подняв булаву с пола, продолжаю выступать.

Завалила ещё два элемента.

Облегчённо выдохнула, когда музыка закончилась. С гордо поднятой головой покинула зал. И пусть неудачное выступление, я всё равно счастлива.

Обычно занимала первое место, а сегодня четвертое. Но я и ему была рада.

Я не отчаиваюсь, ведь занимаюсь любимым делом. Буду ли опять занимать первые места? Не знаю.

Но я сделаю всё, чтобы этого добиться.