Колыбельная Мораны

Их подняли в атаку, когда первые лучи солнца едва коснулись верхушек сосен, стоящих на высоте «Сто два». В низине плотной непроницаемой пеленой еще клубился серый туман. Дышать было тяжело. Воздух холодный, сырой пробирал сквозь легкую гимнастерку до самых костей.

Иван рванул вперед, крича громкое «Ура!» И справа, и слева от него замелькали и растворялись в зыбкой дымке силуэты бойцов его роты.

Внезапно прямо перед ним раздался оглушительный взрыв, и в небо взвился огромный столб огня и дыма. Взрывной волной солдата отбросило назад. Он попытался подняться с земли, опираясь на винтовку. Но предательская слабость сковала ноги. Земля цепко удерживала его в своих объятьях. Голова закружилась. Иван закрыл глаза. Звуки боя становились всё тише, тише и тише...

Он очнулся, когда солнце поднялось уже высоко, разогнав остатки тумана. Сильная боль ниже груди жгла адским огнем. Иван застонал, стиснул зубы. Не подобает воину показывать свою слабость.

Солдат нащупал в траве винтовку и попытался сжать ее в непослушных руках. Затем с трудом приподнял голову. Всюду, куда достигал его взор, лежали раненые и убитые товарищи. Бой, наверное, уже закончился, ибо над полем битвы зависла тревожная тишина.

Ранение оказалось серьезным: осколками мины разворотило всю брюшину, раздробило ноги. Крови потерял он много, и только чудом оставался живым до сих пор.

«Ничего, прорвемся! Не впервой!» - шептал про себя раненый. Нужно только потерпеть, дождаться санитаров, и всё самое страшное останется позади.

Иван то впадал в беспамятство, то снова приходил в себя. Он не мог сказать, сколько времени пролежал вот так, среди густой травы. А помощи все не было. Зато боль становилась всё нетерпимей, от жара и палящих лучей солнца потрескались обветренные губы. Хотелось пить.

Он смотрел безучастно в бескрайнее небо, пытаясь не думать о том, что будет, не вспоминая о том, что было. Хотелось только покоя.

Неожиданно до него донеслась тихая, очень нежная, убаюкивающая музыка. Ему стало так хорошо, словно он снова попал в детство, когда мама пела песни, наклоняясь над колыбелью.

Иван попытался привстать, чтоб увидеть, кто же играет или поет вот здесь, прямо на поле брани.

В легком мареве горячего воздуха шла, а может, только привиделась то ли девушка, то ли молодая женщина, то ли убеленная сединой старуха. Образ неуловимо менялся, неизменным оставалось синее, как васильки, платье, украшенное белыми кружевами.

Девушка подходила к раненым, из кувшина наливала в деревянную чашу воду, и поила их. Потом ласково говорила, успокаивала и снова шла от одного воина к другому.

Она была почти рядом. Иван мог различить каждую черточку ее лица. От нее веяло неземной красотой и спокойствием. Девушка улыбнулась и, не останавливаясь, пошла дальше.

- Постой! – крикнул ей вдогонку солдат. – Не уходи! Дай и мне глоток воды!

Женщина остановилась, оглянулась. Подошла, присела рядом:

- Прости, но воды в моем кувшине для тебя нет.

Иван снова засомневался, кто перед ним, и, вздохнув, спросил:

- Ты кто?

- Что тебе моё имя? – ответила старуха. – Их много, каждый народ по-своему кличет. Но вслух боятся произносить. А тебе не страшно, соколик, узнать его?

- Смерти бояться - в бой не ходить! – пошутил Иван, превозмогая боль.

Старуха улыбнулась, видно, понравился ей такой ответ:

- Потерпи, сынок. Нельзя тебе пить мою воду. Сам знаешь, какая рана Не хмурься, потерпи, сейчас легче станет.

Она налила в ладонь несколько капель живительной влаги, провела по губам, челу, брызнула на раны.

Затем положила голову Ивана себе на колени, стала приглаживать растрепанные волосы. А затем тихонько запела:

- Спи, усни, мой дорогой! Позади тяжелый бой.

Боль твоя сейчас пройдет. Рана скоро заживет.

Спи, усни, закрой глаза. Почему в очах роса?

Не печалься, не тужи. Смерти слезы не нужны.

Спи, усни, соколик мой. Путь тебе лежит домой.

Подождет калинов мост и сырой земли погост.

Спи, усни, сыночек мой. Ты не бойся. Я с тобой.

Чаша горькая одна. Выпьешь ты еще до дна.

Не минёт она тебя. Вновь нам встретиться судьба,

Свидеться сам будешь рад. Спи, усни скорей, солдат...

Иван почувствовал, как стало ему легко. Боль отступила, и он провалился в спасительный сон....

***

В полевом госпитале оперировали бойца. Никто не мог понять, как ему удалось выжить. При таких тяжелых ранах ни один крупный сосуд или важный орган не был поврежден.

- Вот, счастливчик! – приговаривал военврач, накладывая швы. – Как у смерти за пазухой сидел!

А Иван спал, счастливо улыбаясь. Он всё еще слышал колыбельную песню Мораны...