Утонушка Я утонула. Еще в детстве. Самое яркое воспоминание из детских лет, как лежу под водой на боку, не дышу и знаю, что это все, что дальше для меня ничего не будет. Там вверху, на воздухе, я уже закончилась, и только здесь я еще живая, еще продолжаюсь, у меня даже ничего не болит. На этой мысли я открываю глаза и вижу, как солнечные лучи празднично пронизывают мутноватую воду. Кругом темно-зеленые водоросли, словно травы на лужайке. Вдруг от одного из стеблей вытягивается черный отросток. Пиявка! Меня распрямляет, как пружиной, подбрасывает, и я оказываюсь на ногах по шейку в воде близ мостков, с которых свалилась. Голубая стрекоза порхает в камышах – за ней-то я и тянулась. Потянулась и нырнула. Бабушка крепко заругала меня за то, что я одна пошла на реку, что полезла туда в одежде, вымокла и запачкалась, что потеряла один сандалик с гольфиком да еще сачок, который соседка подарила. Бабушка это часто припоминала, перечисляя к случаю мои прегрешения. Сама же я не помнила ни как выбралась на берег, ни что там было дальше. Потом я научилась плавать и совсем не боялась воды, я много чему научилась и мало чего боялась, ощущая, что раз я уже утонула, то каждый новый день – это просто подарок. Но рисковые развлечения друзей-подростков часто казались мне скучными: что за интерес сидеть, свесив ноги с крыши высотки, или вылеживаться на дне бассейна? Они только топтались по краю, а я уже побывала там, в черноте, и не разделяла их любопытства. Поехать в чужой город учиться я тоже не побоялась и неплохо прижилась в общежитии, хотя поначалу пришлось нелегко и напряжно. Тогда мне довольно часто снилось детское подводное приключение, причем не как кошмар, а в радужном свете: янтарная страна, где вечно тихо и солнечно. И мокро, конечно, но во сне этого не чувствовалось. Вот и во время четвертого семестра ко мне вернулся тот сон. Отзанимавшись ночь напролет, я заправилась переслащенным кофе, первой пошла сдаваться и отстрелялась на пять баллов. Потом пристроилась собирать у выходящих из соседней аудитории материалы по диффурам, которые у нашей группы были следующими на очереди, но быстро «поплыла» и перебралась на улицу в сквер ждать подружек, чтобы вместе сходить в кафе. Села на скамейку под липой, пригрелась на солнышке и сама не заметила, как задремала. Во сне я долго-долго лежала на боку, открыв глаза, огненные лучи пронзали зеленую воду, черные водоросли ласково терлись об меня, и вдруг пиявка ужалила в лоб. Я вскочила и схватилась за лоб – мокро. Потому что пошел дождь, полил как из ведра. Потянулась было за большим двухцветным зонтом, который, садясь, поставила сбоку, а его нет, как не было. Как и пакета с диффурами. Какой-то прохожий, видимо, решил, что ему мой зонтик нужнее, но бумаги-то ему чем приглянулись? Хорошо хоть по карманам лазить не стал: зачетка, мобильник и кошелек на месте. Тьфу, а ведь чужие здесь не ходят. Противно, что кто-то из студентов не постеснялся. И где мои подружки? Прошли мимо и не заметили? Я поспешила по обезлюдевшей аллее к выходу из сквера, прикрывая ладонью карман с зачеткой. Джинсовая куртка мигом промокла, как и все остальное. У кованых ворот я глянула на себя в зеркальное стекло караулки – ну и ну, чисто утопленница из фильма ужасов: одежда обвисла, волосы налипли и потемнели. Я пробежала до автобусной остановки. Там был только один человек – какой-то парень – тоже без зонтика. – Давно автобуса ждете, – от порыва ветра мои зубы застучали. – Минут десять. Скорее дождь закончится, чем следующий придет. Я присела на край скамейки и ссутулилась для тепла, правда, бестолку. У остановки было только две стены, и ветер холодно нахлестывал. А болеть в сессию – последнее дело, стоит расклеиться, и в результате все лето будешь таскаться с хвостом без надежды на стипендию. Печалька. Тут сосед стянул с себя ветровку и приглашающе приподнял передо мной двумя руками: – Пожалуйста, утепляйтесь. Я заколебалась. – Что, хорошие девушки от незнакомцев ничего не принимают? Давайте познакомимся: Валерий. – А я – Вера, – на автомате отозвалась я, все еще сомневаясь. Уж слишком он был большим и взрослым, далеким от студенчества. – Очень приятно, Вера. Ну же, ныряй, – он тряхнул передо мной своей сухой курткой, как тореро плащом. Меня знобило, с волос текло, я привычно подумала, что раз уже утонула, то дальше бояться нечего. И сама пошла к нему в руки. Потянулась к его теплу, нырнула в его ветровку. И снова утонула.
|