Свадьба с приданым

Рига, 1947 года. В парке на Бастионной горке на лавочке сидят двое влюбленных. Инт и Бригитта. Он только что попросил ее выйти за него замуж, и она ответила согласием. Они сидят, крепко держась за руки, смотрят друг на друга и улыбаются. Так проходит несколько минут... 
– Бишка, свадьбу у моих гулять будем, – Инт первым нарушает молчание, – настоящую. 
– Хорошо, – соглашается девушка, – у родителей жениха квартира большая, в центре, на улице Ленина, она же с семьей живет в Резекне. – Платье мама сошьет, отрез у нее есть, до войны еще покупала Лайме на конфирмацию, да так и не пошила. Теперь вот мне обещала. Она как чувствовала. – Бригитта счастливо смеется. 
– Что значит, чувствовала? – улыбается парень, – я у дяди Грегора и тети Стаси твоей руки еще неделю назад просил, а тебе вот, – он неожиданно краснеет и отворачивается, – сказать не решался. 
– Да ты что? – всплескивает руками девушка, – вот скрытный. – То-то, смотрю, Витька с Ленуськой по углам шепчутся и на меня погладывают. 
– Братья твои знали, да, они давно спросили, всерьез я или как и обещали рыло начистить, если что, – теперь смеются оба. 

Проходит месяц – платье сшито, туфли выменяли на барахолке на сало, которое кто-то из родственников привез из деревни. Соседка, вдова Зобена, отдала свою фату и белые перчатки. Инту проще – даже костюм не нужен. Он же моряк, венчаться будет в парадной форме, ксендз разрешил. Форму, конечно, тоже по друзьям собирали – у одного брюки новые, у другого китель, время-то тяжелое, послевоенное. Подружки невесты обещали стол приготовить, а друзья жениха – подарки молодым. Дело в том, что Инт и его однокурсники по мореходке перегоняли в Советский Союз суда, доставшиеся нашей стране по репарации. Из Ливерпуля, Лиссабона, Гамбурга, Штеттина или еще откуда-то. Принимали в заграничном порту сухогруз, писали на нем новое, советское название и – вперед, в новый порт приписки – Ленинград, Ригу, Таллин. 

Из-за границы привозили часы (одни в год, что четко указывалось в декларации и судовом реестре) одежду (только на себя), бритву и разные другие мелочи. Но тут ситуация особенная – свадьба. Разрешенные к провозу товары не годятся, нужен контрабандный товар. Собравшись, закадычные друзья Саша, Рува и Валдис, решили подарить невесте капроновые чулки, жениху – самую лучшую опасную бритву и часы. Часов хотели привезти много – на продажу. Все-таки свадьба, расходы большие. 

Рейс намечался из Лиссабона. Пришвартовавшись, отправились за покупками. Уговорив знавшего английский старпома пойти с ним в магазин, Валдис отправился за бритвой. Тут, в принципе, особых сложностей не было, бритвы покупать и привозить не запрещали, главное было – достать лучшую. Долго искали, просили самую-самую. Объяснили продавцу – для друга на свадьбу. Тот ушел в задние комнаты, довольно долго отсутствовал, а потом вынес черную бархатную коробочку. Очень бережно ее открыл. На атласной длинной подушечке лежала бритва. Продавец благоговейно вытащил ее, открыл, показал лезвие и клеймо. «Кремль», – с удивление прочел Валдис. «Да, да», – закивал продавец, – «самая лучшая сталь, самая лучшая работа». «А Золлинген?» – спросил старпом. Продавец отрицательно замотал головой и долго объяснял, что именно та, что он принес – самая что ни наесть лучшая. Так и привезли из Лиссабона бритву «Кремль». 

Часы покупал и провозил Рува. У него в радиорубке висела сумка с учебниками, вот в нее, под учебники, он и положил дюжину часов-цилиндров. Самых дешевых, без камней. В Лиссабоне они стоили сущие копейки, а в Риге за них можно было выручить приличные деньги. Таможенники пришли, посмотрели, увидели учебники и рыться в сумке не стали. 

Сложнее всего дело обстояло с чулками. Ребята посчитали, что купить надо пар шесть или даже восемь, чтобы хватило всем девчонкам, да вот только как доставить... Женщин на корабле не было, а мужчины легально ничего дамского провезти не могли. 

Первую партию взял кок – у него на камбузе была навесная полка, слегка отстававшая от переборки, вот за эту полку и спрятали четыре пары. А еще четыре Сашка (он был судовым электриком) засунул в фонари ходовых огней. Есть такие на сухогрузе – зеленый и красный, чтобы на встречном судно видели, по какому борту обойти, и не случилось столкновения. Саша снял с фонарей стекло и между лампой и задней стенкой положил чулки. Как раз по две пары влезло. 

Таможенники и тут ничего не заподозрили. 

В назначенный день состоялась свадьба. Невеста выглядела совершенно очаровательной в белом платье, воздушной фате и длинных до локтя перчатках. На ней, как и на подружках красовались капроновые чулки – писк моды и жуткий дефицит. Инт и его друзья были в парадной форме, как и подобает будущим офицерам, а на столе среди прочих яств и напитков стояла бутылка настоящего французского коньяка – подарок начальника мореходного училища.