Твердый грифель

Две кедровые доски с одинаковыми желобками, а между ними тонкие стержни. Такие хрупкие на вид и совершенно невзрачные. Именно так начался его путь, путь простого Карандаша. Две буквы - «Т» и «М», выписанные черной краской по блекло-оранжевому.

Карандаш вместе с пятью своими братьями-близнецами продавался в канцелярском отделе книжного магазина, где одним осенним вечером его и нашла она – Художница. Сгребла в свою корзинку вместе с красками в тюбиках и очередным альбомом, даже рассматривать не стала. Собственно, а чего тут рассматривать? У Художницы дома было полным-полно таких вот «расходных материалов».

Но Карандаш чудесным образом не пропал, не закатился за кресло, не смешался с десятком таких же трудяг. По какой-то невероятной причине Художница выбрала его, аккуратно отложила в пенал и начала брать везде с собой.

Где Карандаш только не был! И в большой студии, и в городском парке, и на шумной улице. В ловких пальцах Художницы он буквально танцевал от счастья, оставляя на поверхности бумаги свой след. Ему приходилось много работать. То чертить темные, яркие линии, то едва касаться полотна. И казалось, что черно-белые наброски оживают, начинают играть всеми цветами радуги.

Это были чудесные дни. Карандаш и Художница рисовали практически безостановочно. Целые поля цветов, бескрайние леса за реками и уютные тихие улочки – они создавали свой мир. Но больше всего Карандашу нравилось изображать лица. Дело совсем не легкое, тут парой штрихов не отделаешься. И Карандаш бегал, как заведенный, клал тени и выделял линии скул.

- У тебя талант, девочка! – хвалил Художницу старый мастер, преподававший в студии.

Вначале Карандаш радовался за свою хозяйку.

Каждое утро он просыпался с трепетом: что же сегодня они будут творить? Ему нравился заведенный распорядок. Вначале Художница выкладывала из пенала свои принадлежности. Проверяла, не затупился ли какой стержень? Потом тщательно подтачивала. И не пластиковой точилкой, оставляющей заусенцы, а острейшей бритвой. Карандашу было больно, он становился короче, но разве это цена за возможность творить? Нет, он так не думал.

Однажды Художница перебирала свои запасы и нашла совсем маленький Огрызок, с едва торчащим грифелем.

- Надо же, - удивилась она, - вот ты куда запропастился! Дружище, сколько мы с тобой нарисовали! «2М», отлично, то, что надо. Что ж, послужи-ка мне еще немного.

Художница осторожно взяла старый Огрызок, нежно провела по его деревянным бокам. Когда картина была закончена, девушка собрала свои инструменты.

«Куда же денут Огрызок? – подумал Карандаш – Неужели поместят к нам в пенал?»

Но Художница без всякого чувства швырнула его в мусорное ведро.

«Нет-нет, уж я-то никогда туда не попаду! Тот старик совсем плох был. И краска на нем облупилась, я видел пару трещин. Его и держать-то в руках противно было. А я совсем новенький, словно только что с фабрики вышел. К тому же у Огрызка никакой твердости не было. «2М», куда годится? Мой грифель гораздо тверже, он много чего выдержит», - продолжал рассуждения Карандаш.

Но постепенно ему наскучило однообразие. День за днем все цветы да улочки. Люди с их одинаковыми лицами: нос, рот, глаза... И Карандаш уже не плясал, он лениво тащился по бумаге. По утрам с него снимали все больше стружки, все чаще поправляли острый кончик стержня.

Стоял разгар весны. Художница сидела на своей любимой скамейке в парке и привычно рисовала очередной букет в вазе. Погода была жаркая, ладони у девушки вспотели, и Карандаш каждый раз передергивался от отвращения, когда она брала его в руку. Тогда же к ним подошел приятный молодой Художник.

- Какой замечательный натюрморт! – воскликнул он. – Хотите, я вас свои рисунки покажу?

- Конечно! – улыбнулась девушка. – А вы часто сюда приходите?

- Каждый выходной. Странно, что я вас раньше не видел здесь.

И Художник открыл папку. Карандаш замер, завороженно рассматривая чужую работу. Жуткие монстры и прекрасные девы, величественные замки - чего только не было на эскизах молодого Художника. Каждый был непохож на предыдущий, в каждом было что-то особенное.

«И я бы так мог! – понял Карандаш. – Даже лучше. Только вот хозяйка моя ничего не умеет изображать, кроме дурацких ваз и елок. Да и то лишь благодаря моим стараниям. Ей-то что? А я каждый день растрачиваю свой грифель на эту чепуху! Ведь я мог попасть к инженеру, скажем. Мы с ним изобретали бы новые механизмы, настоящие, стоящие вещи! Или, на худой конец, к архитектору. Я бы помогал ему создавать прекрасные здания, которые простоят века. Я бы мог...»

Карандаш будто проснулся. Он так замечтался, так разволновался, что нечаянно прочертил жирную линию вместо тонкой, чего с ним никогда раньше не происходило.

- Ох ты! – Художница от неожиданности выпустила Карандаш, и тот упал на асфальт. Хрупкий стержень не выдержал падения, раскалываясь на множество кусочков. А та часть стержня, которая торчала наружу, совсем обломилась. – Придется снова точить.

Впервые Карандаш почувствовал боль. Почувствовал, как острая бритва распарывает его деревянную плоть. Крупная стружка полетела во все стороны, обнажая серую сердцевину.

- Надо купить новые, - пробормотала девушка. – Это мой любимый карандаш, только вот от него лишь половина осталась.

«Половина? - испугался Карандаш. – Надо бы поберечься»

С той поры каждое утро бедный Карандаш просыпался с ужасом, ожидая обычных процедур. Он смирился со своей участью, машинально прохаживаясь по бумаге. Цветы – так цветы, лица – так лица. Все одно. Следы его стали гораздо бледнее, так Карандаш экономил грифель. Но из-за неудачного падения тот частенько стал выпадать из желобка, и Художнице приходилось все усерднее работать бритвой. Конечно, Карандаш не верил, что после всего Художница просто-напросто избавиться от него, как когда-то от Огрызка. Нет-нет, он заслужил совсем иного!

«Сколько чудных картин мы с ней нарисовали, - рассказывал он кисточкам и ластикам. – Мы не расставались ни на минуту. Вот, бывало, возьмет меня Художница и скажет: «Ну, милый, поработаем?» Милый, понимаете?»

И вот прекрасным летним днем Художница вынула свои вещи из пенала, покачала головой и промолвила:

- Давно надо все перебрать.

Карандаш, теперь уже превратившийся в Кусок Карандаша, откатился, думая, что его не заметят. Но Художница, в отличие от него, совсем не изменилась. У нее было все то же острое зрение и твердая рука. Она не глядя сгребла Карандаш в ведерко.

На стол лег набор новеньких деревянных работников: «ТМ», «М», «2Т».

– Теперь буду рисовать этими, - сказала девушка и достала следующий чистый лист.