Танит Ли. Серебряный любовник.
Лет через 10-20 мимо Солнечной системы пролетит комета. Одни ученые убеждают, что она пролетит далеко и нашему миру нечего опасаться, другие обсуждают последствия столкновения... Это реальность. Лет 20 назад писательница Танит Ли описала Землю, пережившую столкновение, которое мы ожидаем. Но роман не об этом. Роман о неожиданном столкновении на улице и последствиях, которые перевернули всю жизнь шестнадцатилетней жительницы планеты Земля, тоже пережившей встречу со своим Астероидом...
Столкновение было случайным, хотя информация о такой возможности распространялась, вызывая недовольство и опасения жителей города. Недовольны были, конечно, не столкновением девушки, а тем, что в век тотальной безработицы еще одна профессия будет отдана роботам. Джейн должна встретить на улице робота и это изменит всю ее жизнь. А Джейн встретила музыканта и певца, робота, прекрасного как сказка, и мир для нее рухнул и возродился заново. Словно она столкнулась с Астероидом.
«Мы оказались у края толпы. Он пел. Робот пел. Он пел в моих венах, где раньше текла кровь, а теперь звучали ноты и гитарные аккорды. Я чувствовала, как его песня вибрирует в моем горле, будто я тоже пою. Его я не видела. Если бы толпа расступилась, и я его увидела, то умерла бы на месте.»
«Он тронул струну и запел. Песне этой было веков пять, он заменил какие-то слова, но все же это была "Гринсливз". "Увы, моя любовь, зачем ты так вероломно меня покидаешь? Предел страсти - песня, и провалиться мне в преисподнюю, если я не дошел до него".
«. "Гринсливз, моя радость, твое платье - словно летняя листва, Гринсливз, я ведь не кусаюсь - пока меня об этом не попросят, о моя Гринсливз".
Песня вызвала оживление. Египтия улыбалась и надувала губки, ведь у нее было платье без рукавов. Робот в последний раз ударив по струнам, посмотрел прямо на меня и только тут я вспомнила, какого цвета моя одежда.
Я оцепенела. Я не могла не только двинуться с места, но даже пошевелиться, хотя щеки и глаза у меня пылали. И сразу же отвести взгляд я тоже не могла. Он смотрел на меня без всякого выражения. Никакой холодности, граничащей с жестокостью, которую я видела в его глазах раньше, а может, это мне только померещилось?!»
Эти двое живут отдельно от окружающих, существуя в другом времени, словно накрытые стеклянным колпаком, под которым время движется с другой скоростью Время Гринсливз, время рыжеволосых девушек в длинных шелковых платьях цвета весенней листвы и мужчин в рубашках с кружевными манжетами. Время ренессанса, время Ромео и Джульетты. Любовь двух детей враждующих семей привела их к смерти и вечной славе. Любовь двух несовместимых существ может закончиться только смертью, но эта история удивительна тем. что не заканчивается на этом и имеет потрясающий оптимистический конец. Что было бы с юной парочкой, если бы Шекспир расщедрился и дал им еще несколько месяцев жизни? Как справились бы они с гневом родителей, изгнанием из семей, возможно – с бедностью? Это подробно описано в современном варианте шекспировской истории.
«Я отступила от него на шаг, и мой каблук попал в трещину на тротуаре. Я начала терять равновесие, но он не дал мне упасть, поддержав своей рукой за локоть. Когда я выровнялась, его рука, прежде чем отпустить, скользнула по моей. Это была настоящая ласка, тактичная, ненавязчивая, дружеская ласка. Незапрограммированная. Рука была прохладная и сильная, но не холодная, не механическая. Человеческая, и в то же время не человеческая.
Он был корректен. Без пошлых заигрываний, на которые способен иногда Кловис. Я все перепутала. Я думала о нем как о человеке, но какое ему дело, что я думала и как поступаю. Его нельзя оскорбить или обидеть. Он просто игрушка.
Мое лицо как будто онемело. Я уставилась в землю.
- Прости, - сказал он, - но к двум часам я должен быть на Острове.
- Египтия... - мой голос дрогнул.
- Сегодняшнюю ночь я проведу у нее, - сказал он и широко, заразительно улыбнулся.
- Ты будешь спать с ней? - проговорила я.
- Да.
Он был робот, и делал то, для чего был нанят или куплен. Как Египтия могла...
- Как ты можешь?! - вырвалось у меня. Человеку бы я этого никогда не сказала, ведь Египтия такая красивая. А для него это просто работа. И все же...
- Моя функция, - сказал он, - развлекать, приносить счастье, доставлять удовольствие. - Его лицо выражало жалость, он видел, какая борьба происходит во мне. Ведь я для него тоже потенциальная клиентка, значит, и меня нужно развлекать, утешать, веселить.
- Наверное, ты великолепный любовник? - я сама поразилась, как могла задать такой вопрос.
- Да, - просто ответил он. - Факт есть факт.
- Наверное, ты можешь... заниматься любовью... столько раз подряд... сколько хочет тот, кто тебя нанимает?
- Конечно.
- А петь ты при этом можешь? Он засмеялся, излучая радость:
- А это идея.»
Молоденькая девочка, которой мать все еще напоминает не забыть выпить витамины, богатая девочка, которая ни одного дня ни о чем не заботилась, которая надевает то, что покупает мать, которая красит волосы в рыжий цвет, потому что так нравится матери, которая бежит к матери, если хочется плакать. Очень одинокая девочка, которую никто не любит, вдруг не может отвести взгляда от мужчины, который есть робот. Это потрясение для нее, потому что она не заблуждается. Она знает, что внутри он состоит из шестеренок и плат, она ВИДЕЛА ЭТО.
«Он машина, а я в него влюбилась.
Он - с Египтией, а я в него влюбилась.
Его запакуют в ящик, а я в него влюбилась.
Мама, я в робота влюбилась...»
Это последняя жалоба к матери, потому что дальше Джейн делает все правильно и быстро. Она организует покупку робота через подставное лицо, достигшее совершеннолетия. Для этого она, не раздумывая, совершает непоправимые действия: она продает всю обстановку и технику, которой набито ее личное жилье в шикарном доме матери, причем делает это с наслаждением, расставаясь вместе с вещами и с зависимостью от матери. Мать так же решительно закрывает банковский счет и отключает полицкод дочери, который защищает ее при встречах с суровой действительностью города. Может, она пыталась вернуть дочь, когда она хлебнет лиха без денег на парикмахерскую и любимый развлекательный центр? Мать не понимала, да и не взяла труда разобраться, что толкнуло ее дочь на пренебрежение к тем благам, которыми могла ее приманить. Приманка, толкнувшая дочь на неповиновение и бунт, была прекрасной, она была более живой, чем все, что окружало Джейн с детства. Сильвер. Прекрасный мужчина с серебристой кожей и шелковыми волосами. Робот, умеющий все и созданный, чтобы играть на гитаре, петь и делать счастливым того, кто рядом.
«Он засмеялся. Я посмотрела на него и проговорила:
- Это ничего не значит, но у меня такое ощущение, будто я продала за тебя свою душу.
- Понимаю, - сказал он. - Хочешь выкупить ее обратно?
- Я хочу только тебя. Глаза его совсем потемнели.
- Тогда я постараюсь сделать так, чтобы ты об этом не жалела.»
Кстати, забыла сказать, что он тоже был с волосами красного золота. А когда Джейн перестала подкрашивать свои волосы, они стали забытого натурального цвета белого пепла - или серебра. Прекрасная парочка: девушка с серебряными волосами и серебряный мужчина с огненно-красной шевелюрой (он ведь не отличим от мужчины ничем кроме цвета кожи).
«Солнце сверкало и искрилось красновато-коричневым блеском. Я смотрела, и мои глаза купались в этом свете..
Он начал петь. Я не ожидала услышать такой голос. Я была им просто захвачена. Прекрасный голос менестреля, только какой-то фантастичный, будто на нотах играет само время. Должно быть, здорово, когда твое горло без всяких усилий извлекает такие звуки.»
«Он пошел зарабатывать для меня деньги. Я знала, что он встанет в сгущающихся серых сумерках, и будет петь янтарные песни, а также серебряные, алые и голубые. Не потому, что я его купила, не потому, что он раб. Потому что он добрый. Потому что он такой сильный, что может противостоять моей отвратительной слабости.»
Джейн учится быть сильной. Выброшенная матерью в мир, как новорожденный щенок, она учится делать самые простые вещи: любить Сильвера, отдавать ему себя, делать его счастливым. Об остальном позаботился он, создавая в трущобах полуразрушенного города место, которое станет уютным красивым жильем. Сильвер создаст новую Джейн, научив ее тому, что она позабыла, а может, никогда не знала. Он научит ее быть самой собой, научит ее петь. Это было самым трудным – поверить, что она все это может делать.
«. - Ты мне говорил, что я могу петь, - сказала я. - Я тебе доверяю.
Он взял аккорд и начал петь. Я вступила с третьего слова и сразу попала в тональность. Вскоре послышался легкий одобрительный гул толпы. Понравилось. Сильвер не остановился и даже не взглянул на меня. Толпа начала в такт прихлопывать нам.
Я слышала, как сливаются наши голоса. Они были окрашены, как наши волосы. У него огненный, каштановый, более темный, более густой. Мой - прозрачный и бледный, белая цепочка нот. Голос Джайн. Прекрасный голос.»
Но начав меняться, трудно остановиться. Труднее привыкнуть жить в другом измерении, отрешившись от привычной стерильности лишенной эмоций прежней жизни.
«- Пожалуйста, - сказала я, - называй меня Джейн.
- Джейн, - произнес он. - Джейн - грань кристалла, звук капель дождя, падающих на гладкую поверхность мрамора, стройная цепочка робких звуков.
- Не надо, - проговорила я.
- Почему не надо?
- Это ничего не значит. Никто еще не находил в моем имени поэзии, а ты ее находишь буквально во всем. Это самое обыкновенное имя.
- Но сам звук, - возразил он. - Чисто фонетически это так чисто, прозрачно и прекрасно. Подумай об этом, если не думала раньше.
Пораженная, я подняла руку.
- Джейн, - произнесла я, пробуя на вкус, вслушиваясь в свое имя. -
Джеен. Джеин.
Он смотрел на меня тигриными глазами, которые лучились светом, притягивая к себе.»
С ним Джейн жила в мире снов и поэзии, любви и поэзии, она жила теперь в совершенно реальном исковерканном катастрофой мире, который стал наполняться его стараниями воздухом и радугой, улыбками и песнями, радостью, любовью и поэзией, заключенной в вечных истинах.
«Дай розе ты любое имя,
Но свойства
Ее останутся все те же:
И поцелуя цвет, и даже
Тень пламени.
Другое имя нужно дать ей.
"Любовь" ее зовите, братья,
Ее любовью стану звать я.
Любовь же - море, что всечасно
Преображается - напрасно:
Всегда оно
Одно.»
Вчерашняя молоденькая девочка стремительно взрослела, обретая облик и мудрость женщины. Джульетта не доросла до этого, уйдя из жизни ДО ТОГО, как смогла получить первые уроки, повзрослеть, научиться жить в состоянии любви. Потому что это сложно. Многие не могут перейти от первой влюбленности к настоящей любви, которая заключается в существовании для другого.
«- Я устала от того, что ты заполняешь мои потребности. Я хочу заполнять твои. В чем они, Сильвер?
Он поднял на меня глаза. Казалось, они проделали долгий путь, через огромные пространства и глубины...
- Понимаешь, - сказал он, - никто, черт побери, не спрашивает паршивого робота о его потребностях.
- Существует закон, который мне это запрещает?
- Закон человеческого превосходства.
- Ты превосходишь всех.
- Не во всем. Я - вещь, сделанная человеком. Сооружение. Без чувства времени. Без души.
- Я люблю тебя.
- И я люблю тебя, - сказал он и покачал головой. Он выглядел уставшим, а может, это мне казалось в мерцающем свете. - Не потому, что могу сделать тебя счастливой. Я просто чертовски тебя люблю.
- Я так рада, - прошептала я.
- Ты с ума сошла.
- Я сама хочу сделать тебя счастливым, - произнесла я. - Вот в чем твоя потребность. И моя тоже.
- Мне, как ты понимаешь, три года, - сказал он. - Можно еще расти и расти.
Мы поцеловались. Когда мы начали заниматься любовью, это было так же чудесно, как всегда. Но теперь я уже не сосредоточивалась на том, что происходит со мной. Через меня прокатывались волны изумительных ощущений, и я плыла по ним к манящему огоньку на горизонте, который все время отступал. Он был вне меня.»
Дальше будет эпизод, который в другом исполнении я исключила бы, потому что терпеть не могу, когда пытаются описать оргазм. Глупо описывать то, что не должно являться физиологией в любовном акте, а тем, что можно назвать «поцелуем ангела», т.е. совершенно эфемерным, неописуемым состоянием души в этот момент. Танит Ли и не описывает оргазм человека.
«Возможно, я не ощутила бы ничего подобного, если бы не коньяк на пустой желудок, легкая лихорадка, отказ матери и не пение перед публикой. Даже сейчас мне это кажется невероятным. Я знаю, что вы мне не поверите, хотя понимаете, что я хочу сказать. Если вы когда-нибудь прочитаете, если я позволю когда-нибудь вам это прочитать.
Я не хочу, и не буду описывать каждое движение, каждый звук, я не Египтия. Прочтите ее рукопись - она изливает свою жизнь, как шампанское, через ваш видеофон.
Внезапно, когда я пребывала в сладком горячечном сне - очень далеко
от себя, от своего тела и как будто в его теле, - он вдруг приподнялся
как-то недоуменно на меня посмотрел. В цветном сиянии свечей лицо его
было, чуть ли не искаженным - и заключенным в самом себе. А потом он
снова лег на меня, и я почувствовала, как напряглось все его тело, как
перед прыжком в глубокую воду. Шелковые волосы забирались мне в глаза,
поэтому я закрыла их и стала языком пробовать их на вкус. Я
почувствовала, что происходит в нем, безмолвный бешеный сдвиг,
сотрясающий его изнутри. Землетрясение плоти. Кричала я, как будто у меня был оргазм. Но мое тело только отражало его наслаждение, оно было одновременно и моим наслаждением. Так я познала то, что он знал уже давно: счастье от радости моего любовника.
Молчание было долгим, я лежала и слушала, как потрескивают свечи на блюдцах. И целовала его волосы, шею, гладила, обнимала его.
Наконец, он снова привстал на локте и посмотрел на меня. Лицо его было тем же - ласковым, нежным, задумчивыми.
- Технически, - сказал он, - это просто невозможно.
- Что-то случилось?
- Конечно, - тихо сказал он, - настоящий мужчина не оставил бы в тебе сомнений. А ты никогда не можешь быть уверена, что это не...
- Притворство? Я уже это слышала. Я знаю, как это бывает, когда ты притворяешься. Совсем не так. Так что сомнений у меня и так нет. Кстати, в прошлом месяце я пропустила контрацептивные уколы.
- Джейн, - сказал он, - я люблю тебя. Я улыбнулась. И сказала:
- Знаю.»
В принципе – это венец истории. Это то, что не поддается разумному объяснению. Самообучающаяся система не может обучиться тому, что для нее непознаваемо. Но почему бы не помечтать? Молодости не хочется переводить вечную любовь в необозримое будущее. Она словно бесконечно длится в бесконечном настоящем. Остальное - просто фантазии.
«Кое о чем я стараюсь не думать. Когда мне стукнет шестьдесят, он останется таким же, как сейчас. Существует же омоложение - к тому времени мы можем и разбогатеть. Он утверждает, что металл тоже разрушается, и ковыляет по комнате, издавая зловещее бряканье. И комета всегда может упасть на землю. К черту все это.»
Дальше я дам любителям поплакать возможность получить полноценное удовольствие. Вы будете плакать!!! Скорее всего, не удержатся от слез и остальные. Сцена смерти печальна только в том случае, если есть что терять, а потерять такую любовь, которая даже робота превратила в человека – это самая печальная история на свете, если она на этом закончится, так что достаньте кружевные платочки, поплачьте, а потом, поскольку это еще не конец, обязательно дочитайте до финала. Философский анализ высушит ваши слезы лучше клочка батиста. Пока же представьте, что фирма-изготовитель изымает опытные образцы, подозревая брак.
«Он отцепил мою руку и взволнованно заговорил:
- Это всего лишь куча металла. Я знаю, что похоже - но это не человек. Они опасны. Он может ранить вас. Мы их просто расчленяем. Переплавляем. Через час все уже будет кончено. Времени нет. Жалеть тут не о чем.
Я отпустила его, и он вернулся к ним.
Сильвер был выше их всех. Он шел, как актер в роли юного короля. Плащ
развевался у него за плечами. На волосах играл бело-голубой дневной свет, когда он шел от меня к длинной черной машине, похожей на древний катафалк.
Чтобы залезть в машину, Сильвер грациозно нагнулся. Ее окна были затемнены, как очки Совэйсона, и больше я его не видела, даже огня в волосах... волосах... волосах...
- Пожалуйста, - сказала я в пустое пространство между нами.
Машина тронулась, выбрасывая из-под колес комья снега. Это была мощная машина. Она рванулась вперед и стала быстро уменьшаться.
Я сидела в такси. Я не плакала. Только издавала какой-то очень низкий звук, не могу его описать. Перестать я, казалось, не могла. Наверное, я все еще пыталась выговорить "Пожалуйста". Я сидела и смотрела на часы в такси.
Через час все будет кончено.
Когда от меня уходят, это ничего.
Просто уходит весь мир.
Я посмотрела на часы. Я не представляла себе, что они с ним сделают.
Меня это не волновало. Я не чувствовала, что он умер.
Когда час прошел, я сняла левый ботинок, разбила им стекло часов в такси и, отыскав осколок покрупнее, полоснула им по венам.
Кровь очень красная. Я начала согреваться. Все потемнело. Но в темноте зажигались и оставались гореть маленькие яркие серебряные огоньки...
Когда он умрет, разбейте его на маленькие звездочки, из них получится такое замечательное небо, что весь мир сразу влюбится в ночь...»
Шекспир в этом месте поставил точку, не особо распространяясь о грехе самоубийства и том, что ждет души Ромео и Джульетты после добровольной смерти. Танит Ли решает, что в будущем убить себя будет не так-то просто. Медицина совершенствуется. Джейн остается жить, но что надо сделать автору, чтобы повзрослевшая за два месяца на сто лет шестнадцатилетняя девушка захотела жить дальше? Надо дать ей надежду. На шуточном спиритическом сеансе Джейн получает возможность «услышать» душу умершего возлюбленного. А и правда, если душа умершего человека уходит в некое пространство, ожидая следующего возрождения в новом теле, то почему бы душе, поселившейся в серебряном теле, не получить такой же возможности? Проживи за меня свою жизнь! Буть счастлива, потому что впереди – награда за это. Христианский постулат, но он приобретает осязаемость реальности: действительно, что стоит прожить эту долгую жизнь, чтобы получить потом вечную награду! Что стоит остаться среди людей, описать всю эту историю и обнародовать ее, сочинять стихи и музыку, петь песни обо всем, что случилось и случится в будущем, которого теперь не стоит бояться, потому что оно приближает встречу...
«О, любовь моя, мой любимый с душой, которая жива, и там, где-то там, он не умер и никогда не умрет.
Для меня умереть - все равно что поймать флаер. Я улечу, доберусь до платформы, а он... будет там? Но если так, какой же адский труд - прожить всю эту глупую жизнь. И все же я должна, ведь его жизнь - в моей.»
Почему об этом не подумал Ромео, обнаружив спящую Джульетту? Почему это не пришло в голову Джульетте, когда она увидела тело Ромео у своих ног? Зачем погибли две юные и влюбленные души? Современные Ромео и Джульетта дождутся своей награды.
Посмотрите эту фантазию на прекрасную музыку, эти сны, видения жизни и встречи с любимым, который далеко, но всегда рядом... Это помогает жить и ждать - счастья. Это очень напоминает мне историю Джейн.
А это - классический вариант знаменитой песни, который звучал и при Шекспире, звучит и поныне. И еще - музыка, написанная Нино Рота специально для фильма "Ромео и Джульетта" Под нее они впервые увидели друг друга.
М.де Р.
Мне понравилось!