Письмо №16

19 ноября 1820

Миссис Кэтрин Данем. Киддингтон Холл, Оксфордшир.
Моя милая Кэтрин,
ты не представляешь, как я была рада узнать, что ты родила здорового и красивого мальчика! Я всегда знала, ты мечтала о ребенке с тех пор, как ты стала миссис Данэм. Поэтому, услышав такую прекрасную новость, почувствовала себя самой счастливой сестрой и тётей. Ах, Кэти, как быстро летит время! Будто мы только на закате играли в детской с куклами, которыми одаривал нас папа, и вот уже на рассвете я получаю письмо, что моя любимая сестра стала матерью... Дорогая моя, я очень надеюсь, что у тебя и малыша со здоровьем все хорошо. В эту минуту мне больше всего хочется быть рядом с тобой в Киддингтон Холл, ухаживать за любимой сестрой, нянчить ее дитя, которое, я еще не увидев, полюбила всем сердцем! А вместо того, чтобы быть с теми, кого я люблю, мне приходится посещать все приемы, на которые мы с матушкой были приглашены. Она решила остаться в Лондоне до конца сезона. Я уже не помню, сколько приемов я посетила, скольким титулованным людям я была представлена и сколько у этих людей тысяч годовых. Но, в отличии от меня, мама помнит все эти цифры от которых у меня голова идет кругом. Ты не поверишь, как она была рада, что после смерти отца в свете о ней не забыли.

Я понимаю, что молодой леди не стоит писать то, что я сейчас напишу, но я больше не могу ни с кем поделиться своими мыслями кроме тебя... Смею предположить, что как любая хорошая мать, наша матушка хочет в недалеком будущем организовать своей дочери удачную партию и уже настроена к лету выдать меня замуж. Милая Кэти, меня пугает даже мысль о проведённом дне вместе с кавалерами, которые, по мнению мамы, отлично подходят мне и нашей семье. Как можно провести с ними всю свою жизнь? Они все одинаково мелочны и циничны! Поверь, ни один из них не заслуживает даже упоминания его имени в этом письме. Всем этим молодым людям нужно красивое личико с большим приданым. Они просят обещать танец им, только заранее узнав, удовлетворяют ли его семью положение семьи девушки. Они не принесут вам даже пунша, если у вас нет титула. Только проверив молодую девушку по всем меркам, внедренным в голову всему высшему свету, молодые люди начинают вести с ней беседы ни о чем: о погоде, о дорогах, спрашивают ее, нравится ли ей в Лондоне и какие места она успела посетить за пребывание в городе. А после нескольких таких бесед они делают ей предложение!

Вот теперь я начинаю понимать, как могли пожениться люди с такими разными внутренними мирами, как наши с тобой родители. И все больше страшусь своей участи «порядочной молодой леди». Дорогая Кэтрин, я никогда не думала, что так начну ценить счастливые дни, проведенные в отчем доме. Я уже лелею в памяти то время, прожитое там, в месте, где мы всегда были любимы, счастливы и ждали от жизни всего только самого светлого и хорошего. Я каждый день благодарю Бога, что он оградил тебя от испытания, которые все называют «представиться свету». Считай себя счастливейшей из женщин, моя милая, что ты знала мистера Данэма всю жизнь, и вы любили друг друга почти с детства. Господь сохранит дитя таких счастливых родителей. Я молю об этом каждый день, и прошу тебя помолиться за меня. Ведь все увиденное порождает во мне жалость к самой себе, и мне остается только молиться Богу, чтобы он облегчил муки, которые я предвижу, выйди я замуж за одного из нынешних кавалеров...

Прости меня за то, что обременяю твою жизнь своими размышлениями о замужестве. Но ты единственная кто выслушает меня и поймет, а не станет осуждать за каждое слово. Как же мне повезло, что моя любимая сестра обладает таким ангельским характером . Я очень тебя люблю и надеюсь навестить тебя в ближайшем будущем. Прошу передать моё уважение и сестринскую любовь мистеру Данему.

Навсегда твоя любящая сестра Марианна.
Найтсбридж, Лондон.

25 ноября 1820
Мистеру Ливермору. Четсворт Хаус, Девоншир.

Дорогой Мистер Ливермор,
хочу извиниться за то, что мне пришлось отложить свой визит к вам. Как вы знаете из моих предыдущих писем, мои родители хотят, чтоб в этом году я выбрал себе невесту. Для выполнения их просьбы, я останусь в Лондоне до Рождества. Хотя за два месяца, что я провел здесь, я не преуспел в этом деле. Думаю, для миссис Ливермор, моей любимой сестры Элизабет будет интересно узнать, что же мне не нравится в девушках, к которым она мне посоветовала присмотреться. Поэтому, пишу следующие строки для нее. Безусловно, все эти молодые леди очень милы и все занимают завидное положение в обществе. Не могу их упрекнуть и в отсутствии приданого. Хотя если всё зависело бы от меня, я никогда не стал бы интересоваться этими качествами молодой девушки. Ведь красота, титул, приданое – это всё, что ей подарила благосклонная судьба. Для меня главное, каким она человеком стала. Я знаю, вас занимает, отчего я стал так думать. Спешу объяснить, с чем я столкнулся за два месяца тщательных наблюдений. Я как любящий брат не стал пренебрегать советами моей дорогой сестры. После того, как я был представлен всем этим молодым леди я заводил с ними разговоры на общие темы, которые хоть немного могли бы открыть для меня их настоящие качества. Я просто боялся не распознать правду за тысячами способов, которыми пользуются дебютантки, чтоб показаться милыми и хорошенькими. И все что я обнаружил, мне не понравилось. Я бы не смог до конца своих дней называть одну из этих девушек миссис Уилкинс. Но была одна молодая леди (я не хочу называть ее имени, потому что, считаю это неправильным) которая, на мой взгляд, отличалась от других своими манерами и умом. Я был очарован, когда она высказала свое мнение о Томасе Бёрджессе, когда речь зашла о недавно созданном Королевском литературном обществе и его президенте. Для меня ее ответ значил не только осведомленность, но и смелость с каким она решилась выразить свое мнение тогда, когда все от нее ожидали всего лишь улыбку милой девушки. Она впечатлила меня, поэтому я решил остаться до Рождества и лучше узнать молодую леди. Спешу успокоить милую Элизабет, что молодая девушка из почтенной семьи, и показалась мне красивой. Надеюсь все обернется лучшим образом и я исполню просьбу родителей.

Всегда любящий вас Фредерик Уилкинс.
Кенсингтон, Лондон.