"Чьим именем однажды назовешь меня ты?" by Оливия Синклер

Я смотрела на закрытую дверь, за которой недавно скрылся Крейг. Осколки брошенной мною пепельницы живописно рассыпались по полу, они сверкали в свете луны, переливаясь. Я поежилась и обхватила себя руками. Пустота разрасталась внутри, готовая поглотить меня целиком.  Я снова осталась одна. Одна в чужом доме, в чужой стране.  Боже, как я могла так ошибаться? Как я могла забыть, что я рядом с ним потому, что он купил меня. Так было всегда в моей жизни и именно сейчас происходит то же самое.  Клиент платил деньги за мое общество, улыбался мне, целовал, ласкал мое тело... А думал и представлял перед собой совершенно другую женщину. Богатые не плачут? Глупости, они страдают порой посильнее обычных людей, вот только вынуждены скрывать свою боль, потому что показать её - значит признаться в своей слабости. Они надевают маски и играют роли, становясь самими собой лишь в редких случаях, преимущественно наедине с собой. Или со мной. Со мной они тоже бывали собой, когда впорыве страсти выкрикивали чье-то имя. В наших странных отношениях я никогда не лезла в его душу. Слишком хорошо зная, что может скрываться в прошлом, я просто не хотела все знать о Крейге. Неважно что было раньше, важно то, что сейчас. Я не хочу знать кого любил он, с кем был счастлив. Не хочу знать, кого вспоминает он ночами, или же в пьяном угаре, чье имя шепчет, когда сил покидают его, когда ему нужна поддержка. Я не хотела знать чем я похожа на ту призрачную женщину, которая занимала его мысли. Она ведь действительно существовала. Иначе чем еще можно объяснить его внезапный холод? И можно не задавать вопрос кого из нас он любит. Ответ будет явно не в мою пользу. Почему нельзя просто отпустить? Отпустить и не мучить, дать упасть, исчезнуть, раствориться в собственной пустоте. Мне правда было бы легче.

 Я стою возле окна. Теплый ветерок обдувает мое тело, треплет волосы и на миг я вспоминаю балкон отеля. Тогда было легко сделать шаг вниз, а сейчас... Я понимала, что не решусь. Закрыла глаза, позволяя боли охватить меня полностью. Нужно прочувствовать каждый миг её, запомнить каждый укол, каждую секунду, когда в груди горит огонь неизбежности. Пусть все выгорит к чертовой матери! Я же умею выжигать...

 Осколки моего ледяного кокона еще не совсем растаяли, поэтому нужно лишь чуть чуть постараться и вновь загнать себя в него. Холод, с которым Крейг сейчас отнесся ко мне отлично скрепил эти осколки и панцирь вновь станет целостным. Больше никто и никогда не узнает меня. Раскрывшись однажды и поняв, что сотворила ошибку, я больше никогда не позволю себе оступиться. Нельзя верить, нельзя доверять.

 Вот ты веселишься, улыбаешься, чувствуешь себя счастливым. А потом всё резко исчезает, будто того и не было, будто ты это сам всё выдумал. И страшно больно разочаровываться, принимая грубую реальность.

 Но я ведь сильная. Истерпев физическую боль в огромных количествах, я с душевной справлюсь.

 Закрываю глаза и сажусь на пол, под окном. Как бы я сейчас хотела отвлечься. И нет ничего лучше для этого, чем мой верный "белый друг". Как хотелось сейчас сделать идеально ровную дорожку на зеркальной поверхности столика. Или же, закрыв окно, чтобы ветер не смел столь необходимую волшебную пыль, на подоконнике сделать эту черту невозвращения.

 И вдохнуть... Сделать этот шумный вдох через нос и чувствовать, как постепенно отпускает боль. И наблюдать, как непроглядная тьма за окном меняется, преображаясь в что-то невероятно красивое. Что-то, чему место только в мечтах.

 На крайний случай, можно было бы скрутить "косяк" и, подкурив, наполнить легкие ядовитым дымом. Чувствовать, как он обжигает горло, но не выдыхать, задержать дыхание, пока хватит выдержки. И сделать выдох, позволяя дыму выйти и раствориться в воздухе. А затем просто откинутся на спину и всматриваясь в потолок, улыбаться, чувствуя как твое тело расслабляется.

 Но он лишил меня и этого. Он сломал меня, лишив того, что помогало мне держаться всегда. Для чего это было нужно?

 Меня начинало накрывать,я чувствовала как к горлу подступает ком, как жжет глаза. Закусила губу, чтобы подавить признаки начинающейся истерики. Подтянула ноги к подбородку и обхватив их руками, уткнулась лбом в колени.

Все хорошо, все так как и должно быть. И слезы не из-за него. Это простой пмс да, именно так. Ведь именно в такие периоды меня накрывает с головой чувство одиночества. Все именно так, я напридумывала все это! Крейг не был холоден... Он.. он..

 И не смогла придумать дальше, потому что мысль, возникшая в голове, перебила напрочь все то, что я чувствовала.

 Вскинув голову я ошарашенно смотрела в стену напротив, словно увидела там что-то. Но ничего не было, стена как стена. А в моей голове проносились цифры.

 - Три недели... - выдыхаю я в пустоту.

 Три недели - задержка. Я не обращала внимания, занятая мыслями о том, как побороть зависимость, а теперь понимаю, что произошло.

 Вот только. Этого не может быть. Воспоминания уносят меня много много лет назад.

Больница. Глухие голоса врачей. Я часто проваливалась в забытье, потому что не могла долго находиться в сознании, понимая, что моих родных больше нет в живых.

 Голос доктора, который ставил меня на ноги после травм, полученных в аварии и голос тетушки.

 - Жаль девочку, у неё довольно серьезные внутренние травмы. Вряд ли когда-то она сможет иметь детей. Шанс один на миллион.

 - Да.. Жаль.. - равнодушный голос тети резал слух. Я еще не видела её, но уже чувствовала ту ненависть, что идет ко мне с её стороны. Ненависть за то, что я осталась в живых, тогда как её сестра погибла. Вся моя семья погибла из-за меня.

 Чувствую, как слеза катится по моей щеке. К черту все, это даже хорошо, что у меня там все повреждено. Я никогда не захочу стать матерью, потому что я не хочу, чтобы мой ребенок убил меня. Так, как убила я свою мать.

 Дрожь проходит по моему телу, заставляя согнуться и посильнее обхватить свои колени, вжимая их в себя. Шанс один на миллион. Что если и в этом мне "повезло"?

 Нет, глупости. Не может быть.

 - Милая, пришли результаты твоего обследования. - Мария входит в кабинет, где я уже десять минут жду её. - Новости не очень хорошие, я проверила все наблюдения, которое мы проводили и могу сказать одно - иметь детей ты не сможешь. Не на сто процентов я уверена в этом, но на 99 точно. Яйцеклетка не созревает, но для точного ответа придется понаблюдать тебя немного дольше, потому что возможно под действием лекарств, мы сумеем "оживить" твои клеточки. Но и тогда столкнемся с проблемой. Даже если тебе удастся забеременеть, твоя репродуктивная система ослаблена и.. ты просто физически не сможешь выносить ребенка, даже если очень захочешь. Есть вероятность того, что плод даже не сможет закрепиться в матке. Мне очень жаль.

 Я лишь улыбнулась.

 - Не страшно, Мари. Я не хочу детей, да и с моей профессией невозможность забеременеть - только на руку. Спасибо, но я не буду продолжать обследование.

 И теперь, по истечении нескольких лет, у меня вдруг происходит трехнедельная задержка. Что это может значить? Необходимо срочно вернуться в Лондон и записаться на прием к Марии. Только она может дать ответ на этот вопрос. Как ни странно, во мне не было страха. Я будто понимала, что во мне нет зарождающейся жизни, что это просто какой то сбой в организме. Я молилась, чтобы так и было.

 Дрожь не проходила, а голова закружилась. Я встала и пошатываясь направилась к двери.

 Нужно найти Крейга, он должен увезти меня отсюда срочно.

 И вспышкой в голове слово "должен". Нервно смеюсь сама с собой, понимая, насколько глупо это слово звучит.

 Я не знаю где он, но иду интуитивно. Какая-то сила тянут меня на улицу, я открываю двери и вижу его. Он сидит на лестнице с бутылкой виски и смотрит в небо. Теплый ветер обволакивает меня, заставляя вздрогнуть. Я чувствую как меня трясет, пытаюсь унять эту дрожь, пытаюсь выбросить все мысли из своей головы. На негнущихся ногах подхожу к нему и кладу руку на плечо. Он вздрагивает и поворачивается.

 - Крейг, пойдем.. - зову я, удивляясь тому как вообще могу говорить.

 Его мутный пьяный взгляд остановился на моем лице. Губы расплылись в улыбке, но тут же он посерьезнел и, нахмурившись, отвернулся.

 - Крейг.. - вновь позвала я, более настойчиво и беру его за руку. Он поддается и встает. Делает шаг и спотыкаясь, громко матерится, едва не сбивая меня с ног.

 Мои ладони на его груди, я чувствую исходящий от него жар. Как же не вяжется он с тем холодом, который несколько часов назад я наблюдала в его действиях. Я поднимаю глаза и всматриваюсь в его лицо. Привстаю на носочки, чтобы коснуться его губ своими. Он обнимает меня, зажмурившись и так сильно прижимает к себе, что я в миг забываю все те мысли, что вертелись в моей голове последние часы. Все становится неважно, ведь он здесь, он рядом.

 И мир падает в бездну, когда он резко отстраняет меня и не взглянув даже, обходит. Открывает дверь в дом и скрывается за нею, вновь оставляя меня одну. Он не подождал, не придержал открытой дверь, не сказал простое "пойдем". Он дал понять, что не хочет моего присутствия рядом.

 А я закрываю глаза, в бессильи опускаясь на каменные плиты крыльца. Во мне больше нет ничего. Ни сил, ни жизни, ни чувств.

 Одна сплошная пустота.

 Страшно почувствовать себя лишней там, где еще совсем недавно была необходимой.