Ночь, когда я забыла имена и титулы

Этот небольшой рассказ мы получили благодаря одной из наших леди, которая перевела и выложила данную историю. Историю, рассказанную лично самой Джудит. История, которая делает любимую писательницу еще ближе. Ирочка, спасибо!

Итак, «Ночь, когда я забыла имена и титулы».

После моего признания в фобии на имена и заручившись вашей помощью в составлении списка имен из каждой книги, так чтобы я не дублировала их ещё раз, я чувствую, что должна предложить вам что-то взамен – соответствующее этому.

Поскольку я не могу предложить вам призы, не попадая при этом в конфликт интересов с моим издателем, я решила предложить вам частную и очень личную историю, которую я никогда раньше не рассказывала. Некоторые из вас несомненно найдут её забавной. Я тоже постараюсь увидеть в ней некоторый юмор. Хотя в то время, я была в чрезвычайно затруднительном положении и не думаю, что это было особенно смешно.

Это было весной 1987 года, и я была на последнем этапе авторского турне по книге «Раз и навсегда» - последний большой тур, который я должна была совершить. В лучшем случае, авторские турне изнурительны для всех – начиная от автора, который отправляется на них и, заканчивая издателем автора, который их организует. Вы летите из города в город, иногда в два города за один день, с изменениями в графике, которые ожидают вас в отеле.

Вся ваша судьба находится в руках различных авиакомпаний, которые меняют свой график и теряют ваш багаж и водителя лимузина, который, кажется, никогда не потеряет ни вас, ни ваш график ни ваш багаж.

 Не важно как поздно ваш самолет, наконец, прибывает, вы можете рассчитывать на водителя лимузина. В час ночи он ждет у выхода в пустынном терминале с ободряющей улыбкой на лице и маленьким плакатом в руках с вашим именем на нем. 

В кармане пиджака у вашего водителя будет окончательный график ваших выступлений в средствах массовой информации, отправленный ему по факсу поздно вечером вашим издателем. Он скажет вам, сколько спать вам придется, прежде чем он заберет вас в первой половине дня из гостиницы для вашей самой первой встречи. Он будет точно знать, в каком городе вы находитесь, в каком отеле вы остановились, и он позволит вам выспаться насколько это возможно.

После нескольких городов, вы начинаете испытывать теплые, расплывчатые чувства к мужчинам в темной униформе, которые водят длинные автомобили со льдом и прохладительными напитками внутри. Они начинают искать ... как герои ... еще до того, как они помогут вам с вашими бумагами и заберут ваши сумки у выхода из аэропорта.

Вы ВСЕГДА возите с собой то, что собираетесь надеть на следующий день. Проверка всего багажа занимает столько времени, что это риск очутиться на телевидении в 8:00 утра в джинсах, разношенных кроссовках, и в куртке распорядителя по багажу вашего отеля. Не очень симпатичный вид. То же случается и с волосами в авторских турне. Всегда капает дождь на ваши волосы – в этом вы можете быть уверены. В каждом городе, в любое время года на ваши волосы будет капать дождь. Я не знаю, почему.

Когда вы соберетесь, водитель лимузина очень серьезно отнесется к своей работе – доставить вас туда, куда вам нужно и вовремя.

 И так было с водителем лимузина, который встретил меня, когда я приземлилась в Лонг-Бич, Калифорния, на последнем этапе авторского тура. После обычных интервью на радио, телевидении и в газетах, мой день в Лонг-Бич должен был завершиться по расписанию в 15 часов, после короткой автограф-сессии в местном книжном магазине. В 16:30 я должна была сесть в самолет в Окленд, где я намеревалась присоединиться к моему редактору в 19:00 на вручении наград писательской конференции, где принимают участие несколько сотен авторов, редакторов, агентов и читателей. 

Я знала, что я должна была получить награду за книгу «Раз и навсегда», я знала, что несколько телевизионных каналов планировали быть там, я знала, что я должна буду надеть вечернее платье, и я знала, что мы не собираемся выступать с ответной речью. Я знала, что шофер в Окленде будет ждать, чтобы отвезти меня в отель, где проходила конференция, и я знала, что в этом отеле был забронирован номер для меня. Это было все, что мне нужно было знать. Во время тура, информационная перегрузка может стать причиной стресса.

Всё в Лонг-Бич шло точно по расписанию, пока мы не прибыли в книжный магазин в 14:00, и я не увидела очередь людей, которая простирались от входной двери, через весь магазин и выходила из задней двери на стоянку. Это был среднего размера книжный магазин полностью набитый персоналом и читателями, собравшимися в полном составе ради этого события.

 Это не было обычной часовой автограф-сессией, которая остается после беседы с читателями и персоналом магазина. В течение одного часа, я подписывала книги так быстро, насколько могла и старалась что-то сказать каждому человеку, в то время как я подписывала книгу. Через 60 минут после того, как мы приехали, мой шофер подал мне знак, что настало время уходить. Я посмотрела на очередь, которая всё ещё оставалась и показала 10 пальцев, прося еще 10 минут. 

 Десять минут спустя, он взял меня за локоть. «Мы должны уходить», - сказал он с понимающим видом, но очень твердым голосом, который они используют для тех из нас, кто мешает их священному долгу. 

Я встала, продолжая подписывать. 15 минут спустя я всё ещё подписывала по пути к двери. Я всё ещё подписывала, сидя в лимузине, но я подписала каждую книгу!

 Я пропустила свой рейс, но местные рейсы так часты, что я улетела на следующем. Мой шофер из Лонг-Бич помахал мне на прощание с ободряющей улыбкой, гарантирующей, что он уведомил моего водителя в Окленде о новом времени моего прибытия, а затем он сделал то, что ни один из моих галантных сопровождающих не делал раньше. Казалось, он вздохнул и покачал головой, и плечи его немного опустились, когда он ушел. Я пропустила рейс. Он винил себя за неисполнение обязанностей, его идеальная репутация, вероятно, была разрушена. 

Авиакомпания была не столь обеспокоена за свою репутацию. Мой рейс в Окленд приземлился с опозданием на 45 минут. Мой оклендский водитель ждал меня, вежливо показывая табличку с моим именем на ней. Как только я встретилась с ним глазами и кивнула, он подбежал ко мне сквозь остальных пассажиров, схватил мою дорожную сумку в одну руку, другой рукой взял меня за локоть и с силой потащил меня через весь аэропорт за багажом. «Вы опоздали», - пояснил он.

 Я была в дороге в течение десяти дней, так что у меня с собой было два больших чемодана, в одном из которых было моё вечернее платье для вечерней церемонии и, конечно, повседневный гардероб. Ему удалось запихнуть нас троих – два моих чемодана и меня в ожидающую машину, а затем он со спокойным мастерством сел за руль и включил двигатель. Мы выскользнули из аэропорта, и он, увидев скоростную автомагистраль, надавил на педаль газа, и мои плечи врезались в спинку сиденья. Они оставались там, удерживаемые ускорением силы тяжести, которое создаётся, когда мощный автомобиль приближается к максимальной скорости. P.S. Прим.ред. - Помнится, подобная сцена была в последствии описана в "Рае"  

 В 25 метрах от отеля, он снял ногу с педали газа, так чтобы мы могли изобразить более достойное прибытие, и я собрала себя с пола в то время как он открывал мне дверь. Я не возражала. Во время нашего вызывающего полета по скоростной трассе, мне удалось поднять мое запястье, чтобы увидеть часы, и я поняла, что у меня мало времени. 

Лобби отеля был уже полон мужчин и женщин в праздничной одежде направляющихся в зал, где я предположительно уже должна была быть.

 Портье ждал меня с  уже заполненными документами и передал мой ключ. Мой верный шофер заметил, что распорядителя по багажу нигде не видно, поэтому он сам схватил мой багаж и побежал за мной – чемоданы стучали по его бедрам, а дорожная сумка хлопала по коленям. Я открыла дверь, он бросил чемоданы на кровать, приподнял шляпу и сказал, выходя из моей комнаты: «У вас пять минут, чтобы собраться». 

Я кивнула, уже открывая застежки чемоданов и перебирая мою одежду, ища длинное простое шелковое платье украшенное тонким бисером, которое я собиралась надеть. Я нашла платье... туфли... маленькую вечернюю сумочку. Сумочка? Нет, не сумочка. Украшения. У меня были украшения. Я увидела сумочку.

Ровно через семь минут, я подбежала к моей двери, сумочка зажата подмышкой, а моя расческа и ключ от номера – в правой руке. Двигаясь изящно и спортивно, я открыла дверь левой рукой, причесываясь по дороге, и точным движением руки отправила расческу через всю комнату прямо на постель, в то время как тяжелая дверь закрылась. Туда же полетели мои ключи.

Я, однако, не стала задумываться о ключе. Я направлялась к лифту и у меня была другая проблема. Маленькую молнию на спине моего тонкого шелкового платья заело на одной из тех хрупких маленьких бисеринок, которые я всегда так любила – прямо примерно на уровне моих лопаток. Я дергалась, пытаясь освободить молнию, нажимая на кнопку лифта, я извивалась и в это время двери лифта открылись.

 Полная, средних лет женщина, одетая в очень привлекательное, всё усыпанное бисером черное платье осматривала мой простой прямой белый шёлковый наряд и заметила лишь изящную отделку бисером на груди, в то время как я вошла в лифт. Её лоб сморщился и глаза сузились, когда она подняла взгляд на моё лицо, и я не была уверена, что вызвало этот странный взгляд – моё платье или я сама. 

Сейчас многие из вас думают, что самый мой большой талант – писать книги, но на самом деле – это мой второй талант. Мой самый главный талант – мой самый известный и самый уникальный талант – это способность выглядеть совершенно спокойной, когда я больше всего нервничаю. На самом деле, чем больше я нервничаю, тем спокойнее я выгляжу. Я уверена, что это инстинктивный защитный механизм, но он так часто восторженно отмечается моими близкими друзьями, что для этой истории мы будем называть его талантом.

Как только лифт начал свой медленный спуск, я прижалась полуголой спиной к зеркальной стене позади меня, с вежливым безразличием терпя это внимательное изучение меня моей соседкой. Внезапно её прищуренный взгляд изменился и выражение лица прояснилось. Она указала на меня и воскликнула:

- Вы – Джудит Макнот!

- Да, - сказала я, в то время как моё затруднительное положение начало казаться мне спешным. 

Я стояла в лифте, в полузастегнутом платье,  с кем-то, кто узнал меня, и не имела ни малейшего понятия, что я буду делать, когда придется заходить в главный зал. Я протянула руку за спину и попыталась мягко дернуть. Эти дурацкие маленькие бусинки, которые я никогда не любила намертво застряли в молнии. 

- Обожаю Ваши книги! - продолжала она, в то время как лифт медленно приближался к своей остановке. - Я тоже собираюсь на эту конференцию. Они сказали, что Вы собираетесь быть там, но никто Вас там не видел. Я бы очень хотела, чтобы Вы подписали мне книгу. 

- С удовольствием подпишу Вам книгу в обмен на маленькое одолжение, - ответила я быстро, в то время как маленький колокольчик известил о прибытии лифта на первый этаж. 

 Она, казалось, не возражала, но была немного подозрительной: - Какое одолжение? 

- Моя "молния" застряла, - объяснила я ей. Я хотела бы, чтобы Вы встали прямо позади меня, когда лифт остановится и прошли за мной в ближайшую дамскую комнату. 

Она согласилась без всяких споров, мы застегнули молнию и через несколько минут мы обе зашли в зал бок о бок.

- Надеюсь, что Вы не забудете о нашей сделке, - сказала женщина таким тоном, что было ясно, что она не допустит ничего подобного. Я заверила её, что у меня и в мыслях не было ничего такого, но было ясно, что она не совсем верит мне. 

Две подруги присоединились к ней в дверях и когда они направились к их столику в дальнем углу зала, я услышала, как она сказала:

- Я опоздала, потому что помогала Джудит Макнот застегнуть молнию на платье в лифте.

В интересах точности и если бы не чувство собственного достоинства, я бы предпочла, чтобы она сказала «дамская комната» вместо «лифт», но в этом случае её версия была менее захватывающей. Очевидно, что её подруги тоже слышали, что я не приехала и значит не приду, потому что все трое оглядывались нахмуренно. 

Их стол был на другом конце зала, рядом с туалетом, но огни уже затемнили, пока я всё ещё продолжала осматривать огромный сумеречный зал в надежде увидеть моего редактора. И тогда я увидела её в передней час зала, машущую мне.

Я скользнула на своё место рядом с редактором и кивнула в знак приветствия остальным за столом. Моя редактор сказала, что она боялась, что я не успею добраться. Я сказала, что опоздала на самолет, мы улыбнулись друг другу и я уселась, чтобы послушать длинный список наград и, наконец расслабиться. 

 Около меня стоял бокал вина. Я открыла программу вечера и просмотрела, начиная с конца, где всегда размещают исторические романы. 

 Объявили первую премию и первый автор вышла на сцену. Перед телевизионными камерами, направленными прямо на неё, она произнесла прекрасную речь, поблагодарив разных людей. Второй автор последовала её примеру. Именно тогда я что-то поняла. Наклонившись к редактору, я прошептала:

- Я думала, что не предполагается никаких речей, поскольку они затягивают вечер. 

- И я так думала, - ответила она, - но мы ошибались. 

Ну хорошо. У меня не было никакой речи в уме и я была измотана. Я потянулась за бокалом, размышляя. Другие авторы благодарили своих супругов, своих редакторов, своих агентов и т.д., поэтому я пыталась думать быстро и немного иначе.

И тут меня на меня нашло вдохновение – я решила, что я просто приму награду от лица героя и героини книги – как будто я была их послом. Я бы сказала... «Лорд и Леди... как была их фамилия? ... «Не смогли быть здесь сегодня вечером, но они просили меня принять эту награду от их имени и выразить их глубокую признательность за эту огромную честь».

Существовала только одна проблема – я НЕ ПОМНИЛА фамилию Джейсона и Виктории. Как будто я никогда не видела их в моей жизни! Я быстро пролистала программу, чтобы посмотреть, как долго я могла вспоминать её. Я нашла своё имя на первой странице и оставалось вручить только две награды до меня.

 В связи с затруднительными обстоятельствами и чтобы не терять драгоценное время, я решила использовать их титулы вместо фамилий. Я бы сказала: «Маркиз и Маркиза... какие?» Какие? Моя память была пуста. Я не могла вспомнить ничего. 

 Я наклонилась к своему редактору и прошептала:

- Я собираюсь принять награду от имени Джейсона и Виктории... 

- О! Мне нравится! - сказала она тут же. 

- Хорошо. Но какие у них были титулы? - умоляюще спросила я. - Я не могу вспомнить титул Джейсона. Он был маркизом... каким? 

Она тоже почувствовала ощущение срочности и её память была точно такой же пустой.

- Я знаю. Я знаю это...

Через секунду стало очевидно, что никто из нас ничего не вспомнит. Я решила остановиться на фамилии.

- Какая фамилия была у Джейсона? - спросила я немного отчаянно. 

Она открыла рот. Я внимательно слушала. Ни звука.

- Я не могу в это поверить - прошептала она. Я знаю это очень хорошо, только не могу вспомнить. Может ты подумаешь о другой речи? 

Могла ли я подумать о другой речи, когда я даже не могла вспомнить имена своих героев, а ведь я написала всего пять книг в жизни! Вряд ли. Кроме того, мой курс был установлен, моё решение принято, поэтому я должна была сосредоточиться на способе его достижения.

Вот тогда-то я и вспомнила о женщине, которая помогла мне с застежкой молнии. В то время как она застегивала мне молнию, она тепло отзывалась о книге и некоторых сценах в ней. Она точно знала их имена и титулы! Осторожно, чтобы не мешать, я встала, пригнулась и направилась к её столику в другой стороне зала - в длинном прямом узком платье с разрезом, чтобы можно было ходить только сзади - для этого требовалась большая ловкость

Я добралась до её столика как раз тогда, когда последний автор сошел со сцены и ведущий взошел на трибуну, чтобы провозгласить о моей награде.

- Извините, - прошептала я своей спасительнице, сидя на корточках около её стула. Она подскочила и повернувшись, пораженная по понятным причинам, увидев меня здесь. - Какая фамилия была у Джейсона из книги «Раз и навсегда»? - спросила я поспешно. 

Она кинула на меня тяжелый, подозрительный взгляд.

- Вы сказали, что Ваше имя – Джудит Макнот. 

 Я решительно  кивнула: - Я знаю своё имя. Но я не могу вспомнить их имена. 

- Ну..., - ответила она, - глядя весьма сомнительно – если Вы – Джудит Макнот, почему Вы не знаете их имена? 

- Я ДЖУДИТ МАКНОТ! - воскликнула я, чувствуя при этом, что мне очень хочется захихикать и зная при этом, что это самое худшее, что я могу сделать. - Через несколько секунд, - продолжала я, - я собираюсь зайти на сцену и принять награду и Вы узнаете, кто я есть. Не могли бы Вы просто поверить мне на слово и сказать фамилию Джейсона или его официальный титул – Маркиз... какой? 

Со сцены голос произнёс:

- А теперь за Лучший исторический роман года... 

- Его фамилия Филдинг, а титул – «Уэйкфилд», - ответила женщина в то же самое время, как со сцены донеслось: «награда вручается Джудит Макнот за книгу «Раз и навсегда». Прожектор осветил пустое кресло в другом конце зала. 

Я была рада возможности подойти к сцене с другой стороны зала незамеченной. Я заработала судорогу в ноге от всех этих нагибаний и приседаний...

Вот такая вот история, которая доказывает, что все в жизни возможно За роман "Раз и навсегда" в 1987 г. Джудит Макнот получила две награды - Affaire de Coeur Golden Pen Certificate и Affaire de Coeur Reviewer’s в номинации «лучший выбор»