Сын подрос и просит купить ему щенка. И обязательно "немца". Просьба, которую выполнить рада, но не могу. Никогда не смогу.

 Вспоминаю себя примерно в его возрасте. Я ведь тоже грезила собакой. И тоже немцем. Мне не нужен был кокер-спаниель или такса, только немецкая овчарка.

Я тихо вздыхала, глядя на выгуливающихся в квартале коричневых красавцев с оранжевыми подпалинами, скошенным задами и очень умными глазами, но не осмеливалась попросить купить мне такого, но маленького.

Собака была для меня решением моих детских, но очень серьезных проблем. Она была бы мне верным другом, ведь в школе я была изгоем. Напарником в играх, ведь мама работала на трех работах, чтобы я могла жить в достатке, после того, как состоялся развод, и я ее почти не видела дома.

И однажды, как раз на мое день рождение, мы пошли в гости. Едва войдя в квартиру, я замерла - только бы не спугнуть свою мечту. Ведь мне на встречу выбежали, спотыкаясь и наваливаясь друг на друга, шесть мохнатых и визжащих клубков помета "Н".

И вот с одним из них мы вернулись домой. Я выгуливала его по утрам, вытирала лужицы на паркете, терпела вылизывание шершавым языком по утрам. Это было мое самое счастливое время. Щенок носили гордое имя Ноксайд чего-то и кто-то там, сокращенное до простого Нокки.

Два месяца я жила в раю. Не было ребенка на белом свете, счастливее меня. Вплоть до августа одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Непонятное слово «дефолт» изменило в одну ночь мою жизнь. Резкое повышение цен и обесценивание денег. Если мы и могли как-то прокормиться, то мясо собаке было не купить. Три недели в попытке изменить ситуацию. Бесполезно.

Тогда на семейном совете было принято решение отдать собаку.

Нокки был рад внеплановой далекой прогулке пешком и на электричке: в одушевлении махая хвостом, он несся впереди нас, периодически оглядываясь с вопросом в глазах: "И чего вы так долго?".

В немецком поселении нас встретили недружелюбно. Пройдя шлагбаум, мы попали на огороженную территорию, активно застраивающуюся особняками. Мы подошли к первому дому справа. На стук вышел мужчина средних лет и с акцентом спросил:

- Что вам нужно?

 Мама объяснила, зачем мы сюда пришли. Мужчина покачал головой и взял документы на щенка-подростка от титулованных родителей.

Мама передала ему поводок. Мы отошли от дома. Одни.

Нокки попытался вырваться. Истошный лай нам вслед, как просьба не отдавать его чужим, не бросать.

 Но ведь мы не предавали, правда, мы ему спасли жизнь, Боженька?

 Содранные в кровь коленки от того, что я не видела дорогу из-за слез и постоянно оборачивалась посмотреть на воющего любимца, падая, зарастут маленькими шрамами. Мама выйдет второй раз замуж, я стану королевой выпускного, и попугайчик будет что-то ворковать с жердочки.

А отчим купит дачу на берегу реки. На другом ее берегу будет то самое роковое место. И всего-то примерно полчаса вброд по диагонали и три часа пешком. Расстояние безнадежности и немой укор за слабохарактерность. Однажды я осмелела и пошла туда.

 Тяжесть сделанного выбора тогда, чуть больше десяти лет назад, давила свинцовыми плитами, приковывая к земле. В пении птиц я слышала только одно слово - предательница. Три раза я разворачивалась, чтобы идти назад.

Я была готова увидеть пса, который меня не узнает и будет смотреть равнодушно, была готова узнать, что он умер. Но я страшилась его озлобленного голоса, его полных ненависти глаз за ту ошибку выбора между полноценной сытой собачьей жизнью и смертью от рахита в любящей, но бедной семье. Все, что угодно, но не подтверждение того, что и он меня обвиняет.

Нокки, а может тебя отдадут обратно? Если ты захочешь? Мы с тобой уйдем из дома, ведь отчим против собаки, я буду работать, я смогу тебя обеспечить. Ты пойдешь со мной?

Но не увидела ни шлагбаума, ни двухэтажного особняка с красной крышей и белой террасой, ни других домов. Это была территория элитного сектора малоэтажек архитектуры двадцать первого века.

 И мне некому сказать: "Прости, если можешь. Я тебя никогда не забывала, да и невозможно это. Я всегда плачу, произнося твое имя. Я хотела, чтобы ты жил. Прости меня, мой верный преданный друг за то, что я не сумела сохранить тебя. Я продолжаю тебя любить, Нокки..."

 Я ведь обещала себе заработать денег и забрать тебя обратно. Каждый год план терпел крах, несмотря на усилия внезапно повзрослевшего человечка.

И я сейчас с замиранием сердца смотрю на каждого мужчину с взрослой овчаркой. А вдруг это мой Нокки?

 А мой четырехлетний сынок продолжает просить купить ему собаку. И обязательно "немца".