В этот раз я хочу сделать всё правильно. То, что ещё можно. Ошибки: мои, чужие – их было много в этом году. Некоторые, как бы больно ни было, увы, уже не исправить, что не значит, что в будущем я не наделаю новых.
Равнодушно обводя взглядом парковку, задержался взглядом на улыбающихся лицах молодых мужчины и женщины. Она поправляла шарф на его шее, а он смотрел на неё так, словно никогда не видел ничего прекраснее. Отведя взгляд, достал ключ из замка зажигания и вышел из машины.
Раньше я не задумывался, почему Рождество называют временем осмысления, почему в светлый праздник рождения Христа-спасителя люди скорбят об ушедших. Видимо, пришло время постичь и это. И именно поэтому в этот раз я хочу поступить правильно. Задвинуть подальше свою обиду, негодование, и провести этот праздник с человеком, который всю мою жизнь был рядом, любя, поддерживая и не прося ничего взамен.
Тяжёлые двустворчатые двери «Twinings» распахнулись передо мной, впуская в храм, где уже более трёхсот лет поклоняются благороднейшему из напитков – чаю.
В этот раз «Twinings» образцово выдержал серебряно-белую гамму на фоне вечнозелёной хвои. Стиль и сдержанность даже в украшении к празднику – именно за это я люблю Англию.
Я не задерживаюсь, чтобы рассмотреть пакеты с чаем или элементы отделки и декора, как это делают туристы, а целеноправленно прохожу через залы, в тот, где на привычном месте найду любимый сорт мамы – йоркширский чай. Как всегда, беру по одной пачке «Yorkshire Gold» и «Yorkshire Red» - именно эти сорта она пьёт в течение дня, трепетно соблюдая давнюю традицию шести чайных пауз, а вечером балует себя более мягким чаем с розами. Я везу чай каждый раз, когда лечу в Америку, полностью поддерживая маму во мнении, что там, под названием «English Breakfast», продают третьесортный лист из Гватемалы вперемешку с пылью. Может, кому-то это нравится, но мы привыкли к качественному чаю.
Отойдя на несколько шагов, развернулся и снова посмотрел на полки. А хватит ли две пачки? Сжав зубы, вернулся и взял ещё по одной, напомнив себе, что собрался сделать всё правильно.
В зале с цветочными сортами всегда больше женщин. Я улыбнулся всем, с кем встретился глазами, а найдя «Rose Pouchong», ретировался в зал дегустирования.
Здесь можно попробовать любой сорт чая, прежде чем определиться с выбором. А чтобы дегустация была приятной, на столах расставлены сладости, сэндвичи, закуска – традиционные атрибуты английского чаепития.
– Мистер Таунсенд, добрый день.
Я посмотрел на бейдж седовласого мужчины за стойкой, с досадой отметив, что, в отличие от него, так и не запомнил имя.
– Мистер Кастерз, – кивнул в знак приветствия.
– Сегодня больше обычного, - выбивая цену, вежливо полюбопытствовал мужчина.
– Да, – кивнул, подбирая слово, – гостей будет больше обычного.
Аккуратно сложив коробки в бумажный пакет с лейблом «Twinings», мистер Кастерз протянул его мне:
– Позвольте в таком случае предложить вам новый сбор от «TyPhoo». Обещаю, вы и ваши гости будете приятно удивлены тонкостью вкуса и ароматом напитка. – Он перехватил мой взгляд на пакет с йоркширским чаем и поспешил добавить: – Прекрасный выбор, но иногда бывает приятно отойти от привычного.
Я колебался, не желая делать уступку и в то же время понимая, что без поиска консенсуса не обойтись.
– Хорошо, – согласился, думая, что сейчас получу в руки ещё одну коробку чая и буду свободен, что с моей стороны можно будет считать, чёрт возьми, почти признанием, но мистер Кастерз обогнул стойку и двинулся к одному из столиков, зовя меня за собой.
– В этом нет нужды... – попытался отказаться от дегустации, но в этот момент мой взгляд упал на стоявшую у нужного нам стола смугленькую девушку.
Где-то я её уже видел, причём не раз. Она аккуратно поднесла ко рту чашку тонкого фарфора и сделала глоток, на мгновение встретившись со мной глазами, и ощущение того, что мы знакомы, усилилось. Механически приняв чашку с чаем из рук мистера Кастерза, кивнул на его слова о том, что он должен вернуться на своё место и выражение надежды на то, что чай придётся мне по вкусу...
– Как вам? – спросил молодую женщину, кивая на чашку чая в её руке.
Она улыбнулась, как мне показалось, узнав меня.
– Ароматный, – сверкнув карими глазами, снова опустила их к чашке.
Я сделал небольшой глоток и снова посмотрел на девушку:
– Мы знакомы, не так ли, – улыбнулся, зеркаля её улыбку, – но, признаться, не могу вспомнить, при каких обстоятельствах мы познакомились.
– Вам лучше больше не попадать в них, – её явно забавляла ситуация.
– Подскажете? – сделал ещё один глоток чая, пытаясь понять, нравится ли мне вкус.
Она отрицательно мотнула головой:
– Как вам чай?
– Признаться, не очень, – приняв её нежелание продолжать знакомство, легко вернулся к теме чая. – Этот привкус, не уверен что это...
– Имбирь, – сказала девушка, – мне кажется, это имбирь, а в послевкусии нота... гвоздики?
– Цветочная, – пожал плечами, – мне не нравится.
Она кивнула и поставила чашку с блюдцем на стол:
– Он безнадёжен, а я так надеялась, что это то, что нужно. Придётся поискать другой.
– Док, – воспоминание пришло неожиданно, когда она, перестав смущённо улыбаться, поставила чаю «диагноз». – Вы доктор, оперировали меня после ранения.
Девушка улыбнулась шире:
– Хороших вам праздников.
– Док, – достав из пакета упаковку «Yorkshire Gold», протянул его молодой женщине, – возьмите. Один из лучших сортов, что я пробовал.
Она посмотрела на название и протянула коробку обратно:
– Спасибо, попробую его.
– Это вам, – улыбнулся, заметив, что она собирается возразить. – Счастливого Рождества.
Не знаю, что заставило её передумать, но док улыбнулась и опустила руку с коробкой:
– Спасибо.
– К нему обязательно нужен фруктовый хлеб, – сообщил, собираясь уходить.
Девушка рассмеялась, на глазах превратившись в красавицу. Я даже не сразу понял, что стою и смотрю, как она буквально светится этим неожиданно сердечным смехом. И только когда смех сошёл в улыбку, кивнул.
Вернувшись к стойке, я убедился, что мистер Кастерз понял какой девушке я подарил пачку чая, пообещал, что в следующий раз больше внимания уделю новинкам и попрощался.
К сожалению, направляясь к выходу, я не увидел дока среди других посетителей, но свет её смеющихся глаз заразил меня улыбкой на весь остаток дня.