Детство есть та великая пора жизни,

когда кладется основание всему

будущему нравственному человеку.

Н.В. Шелгунов

Май, начавшийся с дождей, принёс почти летнее тепло и изменил пейзаж за окном. Вместо успевших набухнуть за апрель почек деревья и кустарники обзавелись зелёными листьями. Воздух наполнился ароматом первых цветов и возросшим предвкушением приближающегося лета. Последнее для Оскара Боронина означало смену в спортивном лагере и поездку к бабушке в деревню. Дни перед отъездом бежали быстро.

А пока у Оскара не было сил даже на то, чтобы улыбаться. Радость после получения долгожданного коричневого пояса по карате затопили усталость от проделанной работы и облегчение, что не подвёл родителей и тренера. Мама светилась гордостью за десятилетнего сына, когда тот принимал заслуженную награду, да и папа не мог скрыть довольства, глядя на то, как подрос и возмужал их мальчишка за прошедший учебный год. Даже маленькая сестра Верочка, сидящая у отца на руках, не капризничала, а во все глаза рассматривала толпу незнакомых ей людей и гулила.

Спортивный праздник закончился быстро, дома ждал испеченный мамой торт и приглашённые на чаепитие соседи - друг Степан с родителями.

Стёпа был на пару лет старше Оскара и довольно часто присматривал за ним, когда маме мальчика нужно было отлучиться в магазин или по делам. Дружба могла стать крепкой, но семья Стёпы давно запланировала переезд в другой город, и скорая разлука стала неизбежностью.

За столом было и грустно, и весело. Родители и друзья-соседи вспоминали случаи из жизни, забавные проказы детей и обсуждали будущие встречи, пусть уже не в качестве соседей. Благо, что расстояние между городами легко покрывалось на машине за несколько часов.

– Жаль, что мы не увидели тех, кто заселится, – вздохнула мама, доставая из шкафчика новую пачку печенья, – надеюсь, это будут хорошие люди.

– Как я понял, они планируют сделать ремонт прежде, чем заехать, поэтому вы их не увидите раньше середины лета, а может, и позже, – отозвался отец Стёпы, уминая не первый и не второй кусок торта.

– Кажется, у них есть дочь одного с Оскаром возраста, – задумчиво протянула жена сладкоежки и подлила себе чай.

Стёпа вопросительно посмотрел на друга, но тот только неловко пожал плечами. Его мало интересовали новые соседи, ведь впереди было расставание с другом и лето, которое Оскар планировал провести так весело, чтобы запомнилось на всю жизнь. Не зря же он весь год старательно учился и тренировался, заслужил право хорошо отдохнуть.

Лето закончилось так же быстро, как и началось. Три месяца, девяносто дней, но время пролетело незаметно, оставив после себя лишь воспоминания о том, что вода в речке может быть похожа на парное молоко, укусы слепней долго чешутся и болят, нет ничего вкуснее лесной малины, а загар на коже за пару месяцев стирается обычной мочалкой с мылом. Возвращаться домой, хоть и к любимым родителям и сестре, не хотелось, последние дни августа выдались томительно-жаркими, а, помимо встречи с родными, Оскара снова ждала школа - теперь уже четвёртый класс, новые занятия, осень, жёлтые листья, дожди и холод.

Первое сентября, торжественная линейка, коридоры, уже знакомые и родные, учительница, одноклассники – Боронин терпеливо стоял среди других ребят, слушая речь директора, пел гимн школы, дарил цветы, фотографировался;  расслабился он лишь тогда, когда сел на своё место и почувствовал, как рядом устраивается Серёжа Овечкин.

 – Видел, у нас новенькая, – шепнул сосед по парте, вынимая пенал из портфеля и кивая головой куда-то назад.

Оскар повернул голову и почти сразу продолжил готовиться к первому уроку - новая девочка, бледненькая, худая, с тонкими косичками, особого впечатления не произвела. Девчонка как девчонка.

– Как зовут? – спросил Боронин на всякий случай, вдруг когда-нибудь придётся обратиться.

– Кажется, Таня, я не расслышал, – шепнул Серёжа и стал что-то записывать в уже открытую тетрадь. Оскар, увидев это, обратил всё своё внимание на учительницу. Мысли о новенькой забылись.

Вовсе не Таня, а Аня Пылаева. Девочка с косичками, оказалось, стала жить в недавно Стёпиной комнате. Взрослые сразу наладили общение, а вот дети никак не могли найти общий язык – Аня закрывалась в себе, стесняясь бойкого одноклассника, а его больше интересовали тренировки и игры с мальчишками. Сентябрь прошёл, оставив после себя несколько неудачных попыток родителей подружить сына и дочку.

Всё изменилось в ноябре, когда Оскар почувствовал, что в классе зреет конфликт. Успехи новенькой в учебе вызвали зависть и обозлили нескольких ребят. Пылаеву начали травить. Её часто «случайно» обливали чаем в школьной столовой, прятали портфель, толкали, обзывали, отбирали вещи. Боронин видел это, но не вмешивался, разве что только пару раз сказал, что Аня – нормальная девчонка, хоть и не общительная, но его никто не слушал. В классной группе вотсапа и на переменах всё чаще говорилось о том, что новенькой нужно перевестись в другую школу, а ещё лучше - вернуться в прежнюю, что её попытки отстоять себя выглядят смешными, и что если она будет жаловаться родителям или директору, то сделает себе только хуже.

Апогеем ситуации стала сцена, которую Оскар случайно увидел, когда шёл домой после тренировки. Улицы были пустыми и сумрачными. Небо, почерневшее и тяжёлое, нависло над домами, будто грозя раздавить. Моросил дождь. В свете фонарей Боронин разглядел соседку, окружённую одноклассниками. Кажется, там были дети и из других классов, но Боронин не стал терять времени, чтобы рассмотреть собравшихся. Всё его внимание было сосредоточено на фигуре в мокром пёстром пальто. По щекам Ани текли не только дождевые капли, её глаза покраснели, в них читался страх. Растрёпанные волосы скрывали часть лица, но след от удара нельзя было не заметить. Оскар направился к толпе, думая про себя, что ситуация, когда все против одного – подлая, и что немного страшно, если эти «все» повернутся против него. Но Аня, она же не просто девчонка, она соседка и бывает у них в гостях. А ещё он думал о том, что как-то противно, когда мучают тех, кто слабый и не может защититься.

Мальчик шёл и с каждым шагом вспоминал приёмы, которым его обучал Степан, а вовсе не тренер по карате, ведь соперник вряд ли будет драться правильно, честно. Готовый ко всему, Оскар отодвинул кого-то в сторону и встал рядом с Аней, заметив, что одна из девочек держит мобильный телефон и снимает плачущую Пылаеву на камеру. Может, это, а может, всё в совокупности, стало для мальчика решающим толчком.

– Вы что творите, а? Она же ничего вам не сделала! – крикнул Боронин, сжимая кулаки.

– О-о-о, защитник объявился, – фыркнула Света Румянцева, считающая себя самой красивой в классе. – Эта зазнайка получила по заслугам! Не нужно было красоваться перед учительницей.

– Да пусть красуется, – вмешался Олег Седых, – мне по барабану, а вот то, что она списывать не даёт - не пойдёт. Мы лишь хотим, чтобы Анечка научилась делиться, – пренебрежительно выделяя имя девочки, заявил он.

Оскар злобно взглянул на собравшихся.

– Вы что, домашку сделать не можете сами? С какой стати ей вам помогать, если вы над ней издеваетесь?

– Оскар, пойдём отсюда, – чувствуя, что назревает драка, потянул за рукав Серёжа. – Без нас разберутся.

Боронин отрицательно мотнул головой, негодуя от трусости друга, и снова посмотрел на соседку. Та отступила за его спину и, кажется, боялась даже дышать.

– Оставьте её в покое! А если хотите подраться – давайте! Только не с ней, а со мной... – бросив сумку, мальчик встал в позицию. – И запись не стирайте, пусть все знают, что вы делаете, – произнёс Оскар, вспомнив про телефон.

Часть детей отошла в сторону, но несколько девочек и двое мальчиков остались, в том числе и Олег, который не стал долго думать и первым напал на Боронина.

В карате учили контролю, но сейчас ему казалось, что он перестал держать себя в руках, всё его тело работало на пределе, нервы натянулись, как тетива. Удары сыпались с двух сторон, и приходилось отбиваться так, чтобы не задеть стоящую рядом Аню.

Мальчишки повалились на мокрую землю и стали кататься по ней, пытаясь взять друг над другом верх. Спустя какое-то время Седых сдался, а других желающих продолжить драку не нашлось.

Всю дорогу до дома Оскар и Аня молчали, приводили себя в порядок, оттирая грязь с куртки и пальто влажными салфетками, но вид у соседей был говорящий – ссадины и синяки считаются украшением мужчин, но на детях всегда выглядят ужасно.

  –  Проходи, родителей ещё пару часов не будет, – Аня пропустила соседа в квартиру и закрыла дверь. – У мамы есть мазь «Спасатель», она хорошо помогает.

– Это самое длинное предложение, которое я от тебя слышал, – стаскивая с себя ботинки, проговорил Оскар.

В ванной комнате зажёгся свет и полилась вода. Верхнюю одежду они попытались отстирать, а лица и руки отмыть. Только следы потасовки и мази было никак не скрыть.

– Я... спасибо тебе. Будешь чай? – Пылаева щёлкнула выключателем в кухне, налила воды, не дождавшись согласия.

– Нет, я и так задержался, мама будет переживать, скоро начнет звонить... Надеюсь, больше тебя не будут доставать, но если что, ты мне сразу говори, поняла?

Аня кивнула и вышла в коридор провожать спасителя.

– А почему ты заступился за меня? – прикусывая губу и опуская глаза, спросила девочка.

Оскар замер, уже надев ботинки и прижимая к себе куртку и сумку, дождался, когда Аня вновь посмотрит на него.

– Я не думал, что дойдёт до такого... Прости, что не защитил тебя раньше... Хочешь, можем пока вместе ходить в школу и возвращаться домой?

Аня кивнула:

– А как ты объяснишь родителям откуда синяки?

Боронин об этом не подумал.

– Скажу, что на тренировке получил. А ты?

– Скажу, что упала, – Аня неловко переступила с ноги на ногу. Было понятно, что девочка не привыкла врать родным, но не выдавать же того, кто за неё заступился.

Оскар кивнул и вышел за дверь. Кто знает, что завтра будет в школе, может, теперь начнут травить его? Оскар понял, что не боится. Он чувствовал, что сделал что-то правильное.

Умытый вчерашним дождем город как будто светился. Осенний прозрачный воздух, кажется, можно было потрогать руками. Дубы и клёны вдоль улиц горели последними яркими всполохами, а на небе белели следы от реактивных самолётов.

Утро нового дня принесло перемены в поведении одноклассников. Олег, с которым до этой истории Оскар хорошо ладил, пробубнил извинение за вчерашнее, а остальные с любопытством поглядывали на Аню и её защитника, но шуточки и издёвки в их адрес не бросали. Боронин не хотел вражды в классе и продолжения травли, поэтому тоже не обострял и даже простил струсившего Серёжку за то, что тот оставил его одного против всех.

К концу зимы Аня обзавелась подругой и по-прежнему училась лучше всех в классе. Впрочем, домой она продолжала возвращаться только с соседом. Не из-за страха вновь быть обиженной, а потому что ей нравилось с ним ходить.