Спокойствие, только спокойствие, сейчас я вас настигну!

Вот тогда-то мы похохочем...

© Карлсон

За окном цвела сирень... белая. Она буквально манила выйти на улицу, прижать пушистую кисть к лицу и вдохнуть ароматный запах. Но, к огорчению Вероники, это было совершенно невозможно, так как она, за основательную провинность, была строго наказана домашним арестом... без права на апелляцию.

И всего-то – была замечена бдительной соседкой за прогулом школы. Не стоило, конечно, этого делать, но, видимо, весна совершенно вскружила ей голову (прямо, как в песне). Так взбаламутила гормоны, что прогулка с Артемом по залитому солнцем бульвару показалась более заманчивой идеей, чем сидение в душном классе за неудобной партой. Вероника горько вздохнула и решительно захлопнула фрамугу, чтобы не раздражали искушения, так щедро подбрасываемые природой в это время года, которые так нестерпимо близки... всего лишь протяни руку и дотронешься до нежных белых соцветий. Поразмышляв, следом задернула штору, создавая в комнате меланхоличный полумрак – вот сейчас как ляжет в кровать и будет грустить: в тишине, одиночестве, всеми забытая.

Грустные мысли прервал тихий шорох, раздавшийся за окном. Ника заинтересованно приподняла голову с подушки. Вскоре шум перерос в довольно основательный треск веток, будто стадо бизонов рвалось сквозь заросли сирени. Отдергивая штору, Вероника уже догадывалась, что ей предстоит увидеть – запыхавшегося, словно пробежавшего стометровку Артема. С веточками, застрявшими в длинной соломенной челке, он смотрелся довольно трогательно, даже несмотря на внушительный рост и вес.

– Ну, Тема, сколько раз я тебя просила не подкрадываться ко мне под окна? – Чтобы выглядеть грозно, Ника сложила руки на груди и надула щеки. – Пугаешь меня постоянно. И кусты вот поломал.

– А я не специально, по-другому не протискиваюсь, – извиняюще пожал плечами парень.

– Так к дверям подошел, всего и делов! – удивленно вскинула бровь девушка. Жизнь на первом этаже преподносила порой сюрпризы.

– А так интересней, – залихватски ухмыльнулся парень, хватаясь руками за подоконник и подтягиваясь.

– Ты чего здесь делаешь? – протягивая руку и помогая Артему, перелезть через оконную раму, поинтересовалась Ника. – Скоро родители должны придти!

Парень, сидя на подоконнике, расшнуровывал кроссовки:

– Как чего? Это ты наказана, а не я. Почему тогда тоже должен страдать? У нас вроде как свидание на сегодня планировалось, вот я на него и пришел. Хотел пораньше, но на тренировке задержали. Всю дорогу почти бежал. А кот твой, кстати, где? – деловито оглядев комнату, поинтересовался Артем.

Вероника пожала плечами:

– На кухне, наверное, у него там лежбище... послеобеденное, – сказала и сразу же вспомнила, что у Темы аллергия, поэтому наличие в комнате Плюшки вряд ли обрадует парня. – Сейчас я двери закрою.

Плюшка будто шестым чувством понял, что о нем вспомнили. Как только Вероника плотно прикрыла дверь, за ней разадалось приглушенное мяуканье. Шерстяная проблема не желала спокойно мириться с участью коридорного изгнанника. Но ему придется потерпеть. Самочувствие Артёма для Ники было важнее, чем ущемленное эго в край обнаглевшего кота, считающего себя хозяином в доме.

–  Фух, успели, – облегченно вздохнув, Тема, уселся на кровать.

Он старательно осматривал комнату, отводя взгляд от Вероники, но почему-то все, что можно было осмотреть, закончилось довольно быстро... и Артем уставился в потолок.

– Ты мне вроде что-то хотел сказать? – устав от затянувшегося молчания, поинтересовалась Вероника.

– Да... слушай, а у тебя есть что-нибудь перекусить? – нервно дергая себя за челку, спросил Артем.

Вероника удивленно уставилась на парня:

– Ты из-за того, что проголодался, с тренировки ко мне бежал?

Тема отрицательно покачал головой. Уперевшись о кровать обеими руками, Артем оттолкнулся и, решительно поднявшись, подошел к девушке. Слегка покашливая, будто пытаясь прочистить горло, он, осторожно взяв руки девушки в свои, тихим, проникновенным голосом начал говорить:

– Нет, не для этого... Вероника... – на этом и закончил, так как в коридоре раздался лязг открываемых замков.

– Вероничка, я дома, – прозвучавший следом мужской голос заставил подростков суматошно заметаться по комнате.

Сознание будто расширилось, и сквозь космос к ним пришло понимание; Артем, схватив в руки кроссовки, понял, что время стремительно уходит, и он не успеет обуться, а Вероника поняла, что за нарушение домашнего ареста она вполне может получить домашнего ремня. В этот момент, видимо, свершилась астральная связь со всеми влюбленными, которых когда-либо застали врасплох, и Артем, подпихиваемый Вероникой в спину, ломанулся в сторону платяного шкафа – место столь популярного в своей банальности. Залез он туда вовремя.

– Дочка, что за шум? – с широкой улыбкой на лице в комнату заглянул отец Вероники. Между его ног коварной тенью проскользнула шерстяная проблема и уселась рядом со шкафом.

– Да так, зимние вещи убирала на верхнюю полку. Нужно же с пользой время проводить, если я уже оказалась заперта дома.

– Ну и правильно,  – радостно потерев руки, хмыкнул отец. – А теперь пошли, что ли, хоть чаю попьем, раз я раньше мамы пришел. Не хочу без нее ужинать.

Тут за дверцей шкафа раздался тихий вдох, сразу же перешедший в оглушающий чих, такой мощный, что дверца немного приотворилась. Мужчина, подозрительно сощурив глаза, резко открыл ее до конца. В шкафу, плотно прислонившись спиной к задней стенке, стоял рослый мальчишка, судорожно сжимая в руках кроссовки, прижатые к груди. Широко распахнутые голубые глаза с испугом взирали на держащегося за дверь человека. Парень сглотнул, судорожно дернув кадыком, снова громко чихнул и неожиданно спросил:

– Здравствуйте, дядя Сережа! А Вероника гулять выйдет?

– Даже и не знаю, даже и не знаю... – почесав затылок, ответил Сергей, задумчиво смотря на парня. – А как там нынче в Нарнии? Шубы надевать надо?

В ответ раздался очередной чих и довольное урчание Плюшки, отирающегося пушистым боком о джинсы Артема...