Замочная скважинаВедущий рубрики: Руста

И треснул мир напополам... Часть 3

Читать на сайте онлайн

 

Смутно помню, как мы оказались в спальне летнего коттеджа, окна которой – высотой во всю стену – выходили на побережье. Но эту деталь я заметила позже, а тогда... Вокруг больше не осталось ничего, кроме желания, сжигавшего изнутри, его рук, его губ, распалявших это желание все жарче и жарче с каждым прикосновением, с каждым поцелуем. Я его обнимаю, целую и тону в глубине его глаз, пока он шепчет мне в губы всякие непристойности, обещая претворить в жизнь самые потаенные фантазии, о которых я сама себе не признавалась. И я сдалась на милость победителю.

Но он не спешил. О нет. Зачем спешить тому, у кого в запасе вечность и кто уже давно хочет тебя так, что бледнеет Камасутра?

Я чувствовала исходящее от него нетерпение обладать мной, моим телом, не говоря уже о душе, и те титанические усилия, которые он прилагал, чтобы не причинить мне лишней боли.

Наши губы сминали друг друга, тела горели в сладкой истоме, нас сжигало желание поскорей избавиться от жалких остатков одежды и слиться в древней как мир прелюдии страсти, до тех пор пока мы не соединимся окончательно. Мои руки гладили его перекатывающиеся мускулы под атласной, опаляющей кончики моих пальцев кожей. Одну ногу я закинула ему на бедро, давая понять, что готова принять его.

– Рано, – усмехнулся он в мои припухшие губы.

Я покачала головой. Язык отказывался служить мне, а рот мог издавать лишь стоны наслаждения да жадно хватать воздух.

Слегка наклонив голову набок, он усмехнулся, приподнял меня за бедра, закидывая мою вторую ногу себе на талию, а затем оттянул тонкую ткань купальника в сторону и глубоко проник в меня двумя пальцами.

 Я откинула голову назад, закрыв глаза и вскрикнув от чудесного ощущения внизу живота. Но стоило ему двинуть пальцы в направлении выхода, как я запротестовала, сильно сжав внутренние мышцы, зарывшись лицом в изгиб его плеча и крепко обхватив демона руками за шею.

– Вот так приятная неожиданность: какая нетерпеливая, – прошептал он мне в волосы. – Не сомневайся, очень скоро ты сможешь повторить это, когда внутри тебя буду я.

В ответ я прикусила его кожу, вызвав его негромкое рычание и резкий толчок пальцев в мое лоно.

Внезапно мои ягодицы удобно разместись на высокой тумбочке, и я смутно осознала, что мы перемещались по комнате.

– Откинься на спину, – потребовал демон, и я с радостью подчинилась, упираясь руками в гладкую поверхность и мечтая, когда же он исполнит обещанное и сам окажется там. Туман, царивший в моей голове, мало способствовал рациональному восприятию действительности, в ней лишь подобно набату звучало только одно: все свершится сегодня!

Упершись макушкой в стену, я наблюдала сквозь полуопущенные веки, как он отводит мои ноги в стороны от своей талии, не отрывая от меня пронзительно-горящего взгляда, плавно опускается вниз, закидывая мои колени себе на плечи и одним движением разрывает мои бикини. Я знала, что он собирается делать, и не могла... не хотела его останавливать. Лишь изогнула спину, бросая ему вызов и проводя языком по успевшим пересохнуть губам.

Раум прищурил глаза, и в следующее мгновение его язык оказался там, где только недавно находились пальцы.

– А-а-ах, – только и смогла выдохнуть я, прежде чем мелко задрожать от беснующихся во мне волн наслаждения.

Я запустила пальцы в его волосы, плавясь, сгорая от его прикосновений, от того, как его раздвоенный язык щекотал мои складки, как осыпал ласками влагалище и подразнивал клитор.

От подбросившего меня к небесам оргазма я едва не свалилась на пол, оставаясь на месте благодаря стальным объятиям моего любовника, который с жадностью следил за содроганиями моего тела. Продолжая придерживать меня одной рукой, он грациозно поднялся на ноги, одним движением срывая с себя шорты.

Я ожидала, что член демона будет многим больше, чем у обычного мужчины, даже в человеческой ипостаси, и все равно была изумлена, убедившись в этом воочию. И теперь я вцепилась в его плечи, с волнением готовясь принять его в себя.

– Ничего не бойся, – успокоил он меня, подушечкой большого пальца проводя по бешено пульсирующей на моей шее жилке, очертил подбородок, коснулся губ.

В ответ я поцеловала его и втянула в рот, по кругу облизнув палец языком.

Его глаза полыхнули адским пламенем, отразившимся во мне и возбудившим до предела.

Что же он медлит, словно лишает меня девственности?

Раум пристально всматривался в меня, будто пытался проникнуть в самую душу, прочитать сокровенные мысли. Вдруг в глубине его серо-зеленых глаз что-то мелькнуло, и в следующее мгновение он властно вошел в меня, заполняя до конца.

Инстинктивно я дернулась назад, выгибаясь до хруста в позвоночнике, вцепившись еще крепче руками в его плечи и добиваясь совсем противоположного эффекта – впитывая его до самого основания.

На какое-то время мой демон замер, давая мне возможность привыкнуть к нему, расслабиться и вдохнуть воздуха.

После чего вышел почти на всю длину и, практически выскользнув, рванулся обратно.

Я закрыла глаза, приноравливаясь к нему и задыхаясь от переполнявших меня, неведомых доселе ощущений.

Толчок.

«...мы подходим друг другу, как рука и перчатка...» – эти слова и до боли родной голос вдруг вспыхнули в моей голове яркой вспышкой.

«Теперь ты привязана ко мне до конца своей жизни, любимая...»

Еще один.

«Я никогда тебя не брошу...»

И снова.

«Потому что ты нужна мне...»

Глубже.

«Потому что рядом с тобой я чувствую себя бессмертным...»

Резче.

«Потому что ты меня любишь...»

Демон глухо зарычал, ускоряя темп, врываясь в меня с удвоенной силой, мощно, словно желая таким образом заставить меня забыть, вытеснить все воспоминания, единолично и безраздельно завладевая моими помыслами и чувствами.

Одинокая обжигающая слеза скатилась по щеке. Я запрокинула голову и до боли зажмурила глаза, пытаясь отринуть все, что рвало меня на части, причиняя душевную боль.

Словно взрывной волной меня накрыл второй сокрушительный оргазм, и я поняла, что значит, когда перед глазами проносятся вселенные. 

Не выходя, Раум скользнул рукой вниз и стал ласкать возбужденную до предела плоть, заставляя меня содрогаться всем телом снова и снова, до тех пор пока я не обмякла в его руках.

 

Я лежала на скомканных простынях, надеясь, что когда-нибудь мой пульс вернется в норму, сердце перестанет так бешено колотиться, а кожа – вибрировать. Спальня наполнилась терпким ароматом дорогого табака. Я повернула голову: Раум затянулся длинной сигарой и выпустил в воздух колечко голубоватого дыма. Сейчас он напоминал мне холеного сиама, урвавшего лакомый кусок прямо из-под носа хозяев. Заметив, что я наблюдаю за ним, демон повернул лицо и посмотрел на меня. Его губы медленно растянулись в дьявольски искушающей улыбке с едва скрываемым отблеском триумфа.

– Ну скажи, детка, разве стоило так тянуть и сопротивляться?

Какое-то время я молчала. Не в силах оторваться, изучала каждый миллиметр его лица, затем перевернулась на живот, обхватила руками подушку, прижавшись к ней щекой, и, все так же не отрывая взгляда от демона, ответила:

– Пойми, ты в моей жизни – яркая, ослепительная вспышка, но во Вселенной все вращается вокруг Солнца, и в моей вселенной это солнце – Дэррок. Так что умоляю, давай обойдемся без заявлений типа «Ты моя», «Я хочу, чтоб ты родила мне ребенка» и все в этом духе, ладно?

– Ты хамишь, девочка, но это лишь бравада, поэтому я тебя прощаю. В конце концов, ты всего лишь человек.

Извечное оправдание моим необдуманным поступкам, в его устах это звучало как... оскорбление?

– Расслабься, я и не собирался заявлять что-либо «в этом духе», – беспечно отозвался Раум.

– Что?

– Что такое? Что это мы такие удивленные? Или ты в тайне таки вынашиваешь желание родить мне наследника?

– Я? Нет!.. Но где-то глубоко внутри мне было бы, наверное, приятно услышать такое.

– Сейчас тебе будет так приятно глубоко внутри, что ты забудешь, что такое слышать, – плотоядно оскалившись, заверил меня демон, нависая надо мной.

Уважаемые пассажиры, пристегните снова ремни, – мы заходим на второй круг!

 

I feel something falling from the sky

I'm so sad I made the angels cry

Tears from the moon fall down like rain

But tears from the moon can't wash away the pain...

                             (Sinead O'Connor - Tears From The Moon)

 

Я чувствую, что-то падает с неба

Мне так жаль, что заставила ангелов плакать

Лунные слезы прольются дождем,

Но этим слезам моей боли не смыть...

 

Это не описать словами. Устроившись на груди Раума, я чувствовала себя... даже слов не подберу... Взбитыми сливками, что ли... Такая же воздушная, напоенная сладостью и готовая растаять и испариться на его горячем теле... Но если демон рассчитывал, что, ввергнув меня в такое состояние, сможет заглушить мое любопытство хоть на короткое время, он катастрофически ошибался. В чем-чем, а в этом я себе не изменила.

– Раум?

– М-м-м?

«И почему же он не собирается просить меня родить ему ребенка? Неужели я хороша только для плотских утех, но не для вынашивания его отпрыска?»

– Дело не в этом.

«Я что, опять произнесла это вслух?!»

– Нет. Я прочел твои мысли. Уж слишком задумчивое у тебя было лицо, мне стало любопытно.

– Тогда, может, ответишь?

– У меня не может быть наследника. – Я уже собралась возразить, но он продолжил: – Больше не может быть.

– У тебя есть ребенок? Наверное, от твоей Фаворитки, да? – Укол ревности, но совсем легкий.

– Нет.

Может ли такое быть? Вглядываясь в черты лица этого мужчины – демона, не человека, но мужчины, как ни крути, – я с удивлением отметила, что ему тяжело говорить об этом.

– Раум, если не хочешь, можешь не отвечать, я пойму. В конце концов, какое мое дело, правда? Я ведь всего лишь маленькая глупая человечка.  

Внезапно он посмотрел на меня так... так по-человечески нежно, провел пальцем по овалу лица и чуть усмехнулся.

– У меня была женщина. Не Фаворитка. Она была такая же строптивая, вроде тебя, и не захотела проходить ритуал. Сказала, что если я буду иметь власть над ее сознанием как Хозяин, то она уже не сможет всегда быть собой. Она должна была родить мне Наследника, но этого так и не случилось.

– Что произошло? – прошептала я, поборов комок в горле.

– Она погибла. Вместе с плодом. Срок был слишком мал, чтобы ребенка сохранить.

Новый вопрос вертелся у меня на языке, но Раум опередил меня с ответом:

– Междоусобные разборки. Личная месть. Прилично народу тогда полегло. Но это уже совсем другая история, а тебе надо набраться сил, так что спи.

И я уснула. Мгновенно. А когда проснулась, демона не было рядом. Я лежала одна на необъятных размеров кровати, в полутемной комнате, на стенах которой причудливо играли тени, а за окном шумел дождь. Я повернула голову к окну, взглянула на струйки, сбегавшие по стеклу, и где-то глубоко в подсознании поймала себя на мысли, что, возможно, это Небо плачет обо мне. За все Небо не скажу, но один архангел точно имеет все основания плакать... о моей пропащей душе. И это легло на сердце очередным тяжелым грузом.

Обернувшись простыней, я подошла к ведущей на террасу раздвижной стеклянной двери и замерла от представшего моим глазам зрелища. На террасе был Раум. Он практически лежал в плетеном кресле, под проливным дождем... абсолютно обнаженный. Капли собирались и сбегали по его коже, разве что только не шипя и не испаряясь. В неверном свете луны он напоминал неприступное бронзовое изваяние, сотворенное умелой рукой скульптора-виртуоза.

Он повернул ко мне лицо, и дверь сама бесшумно отъехала в сторону, открывая мне выход.

– Проснулась, наконец. Иди сюда.

Я не посмела ослушаться и вышла под дождь. Подошла к креслу и замерла в шаге от него.

– Боишься, что заругает?

– Ты опять лезешь в мою голову?

– У тебя все на лице написано, праведница, – усмехнулся демон, вытянул руку, ухватился за край простыни и потянул на себя. Я сопротивлялась, сжимая свой край в кулачках, но одним резким движением Раум таки выдернул ее у меня из рук, и теперь я стояла перед ним совершенно голая. Он протянул мне руку, я вложила в его ладонь свою, и демон уложил меня сверху, прижав спиной к горячей и твердой груди. Его руки размеренно блуждали по моему телу, то нежно поглаживая, то властно сжимая. Запрокинув голову ему на плечо, я подрагивала от особо интимных прикосновений.

– И что теперь будет?

– Не знаю. – Он легонько укусил меня за шею.

– Ты получил, что хотел. Теперь ты оставишь меня в покое?

– Может быть. А может, и нет. Я еще не решил.

– Ты потребитель! – Я дернулась в его руках.

– Я демон, дорогая, а ты об этом вечно забываешь,– подавил он мой порыв.

– Я вообще жутко забывчивая: то забываю, что муж амбициозный темный маг, теперь вот – что ты демон. А ведь мне всего лишь хочется, чтобы рядом был просто мужчина, который любил бы меня как никто другой. Которому было бы не все равно... Верни меня домой.

– Ты действительно этого хочешь? Прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас!

Раум вдруг обхватил руками мою голову, повернул под неимоверным углом и впился в губы крепким поцелуем. А когда воздуха стало уже не хватать, отстранился и протянул:

Слушаюсь и повинуюсь!

 

It just ain't fair, this thing called loving

When one’s still there and the other feels nothing

I would have done anything for you

I still love you, baby, I adore you...

                  (Sinead O'Connor - Tears From The Moon)

 

Не честно, что это называют любовью

Когда один все еще здесь, другой уже не чувствует ничего

Я бы сделала что угодно ради тебя

Я все еще люблю тебя, милый, я обожаю тебя...

 

Гобелен. Ступени. Яркий свет люстры бьет в глаза. Я стояла на площадке между лестничными пролетами в нашем доме в Дублине и первое время не могла понять, что произошло.

– И где же наша кошечка была? По каким крышам она сегодня гуляла? – раздался за спиной елейный голос Дэррока.

Раум! Коварный змей! Он должен был вернуть меня в тот самый момент, когда мы исчезли из этой реальности!

Внутри меня все похолодело. Сколько времени прошло? Какие события я пропустила? А главное: что теперь меня ждало? Я нервно сглотнула и повернулась лицом к мужу.

Ничего. Абсолютно ничего. Маска непроницаемого спокойствия на аристократическом лице. Ни один мускул не дрогнул, глядя на меня, но этот взгляд... Я чувствовала, как внутри меня каждая клеточка замерзает в маленький кристаллик льда, чтобы больше никогда не ожить. Тишина. Полнейшая. Она убивает во сто крат ужаснее, чем если бы он на меня в тот же момент накричал, ударил, оскорбил, пригрозил жестокой расправой. Да даже с лестницы спустил! Но нет. И только лишь мои губы дрогнули, чтобы разомкнуться, Дэррок сделал едва уловимое движение, давая понять, что это не самая лучшая идея.

А время невыносимо тянулось.

Хлопнула входная дверь.

– Я вернулась! – раздался в холле голос Авы. – В этом доме ребенку дадут чего-нибудь похавать? – Она взяла курс на кухню. – У бабули сегодня был рыбный день. Меня чуть не вывернуло от этого смрада!.. Ау! Народ!

– Дэррок...

– Иди корми ребенка, Вавилонская блудница, – вот и все, что он сказал, прежде чем разорвать наш показавшийся мне бесконечным зрительный контакт. Затем развернулся и стал подниматься вверх по ступеням, а я все продолжала не моргая глядеть ему в спину.

 

Всего лишь каких-то двадцать минут спустя я освободилась и тут же отправилась на поиски мужа. Я не могла все оставить так, мне нужно было объясниться.

Но его нигде не было. И говоря «нигде», я имею в виду нигде. Прочесав рейдом весь дом от подвала до чердака, я обнаружила лишь нескольких слуг и в полном отчаянии вернулась в кабинет. Обводя излюбленное пристанище супруга мутным от слез взглядом, я автоматически стала отмечать, что определенных вещей нет на местах, где им положено быть.

«Он ушел», – вынесло вердикт подсознание, но я упорно не желала с ним соглашаться. Но это было правдой: Дэррок ушел. Не высказав упрека, не выслушав объяснений, он оставил меня в одиночестве, наедине с неизвестностью и отчаяньем. Тихо и незаметно...

Разлетается жизнь. Я на большой непрекращающейся панихиде.

Почему так происходит: один любит, другой позволяет себя любить; один страдает, балансируя на грани здравого рассудка, в то время как другой ничего не чувствует? Разве такой может быть любовь?.. Ответ на это вопрос я пыталась отыскать на дне хрустального бокала, наполненного обжигающей янтарной жидкостью, которую нашла тут же на полке. Труды мои в этом направлении увенчались колоссальным успехом: мне было тепло и легко, я чувствовала себя превосходно в своем самобичевании, хоть и местами путала вертикальную поверхность с горизонтальной. Тем не менее, я довольно успешно добралась до ванной комнаты, сообщавшейся с кабинетом и нашей спальней, и открыла вентиль горячей воды, возымев стойкое желание принять ароматную ванну.

Звон разбитого стекла, запах виски стремительно распространяется в небольшом помещении.

– Упс! Какая неприятность. – Я привалилась к косяку и удрученно уставилась на пол, усеянный осколками выскользнувшего из моих рук бокала.

В следующее мгновение кто-то схватил меня за загривок и развернул на 180 градусов.

– Дэррок! Ты пришел! Ой, ну зачем же так резко?

– Забыл кое-что. – Он бросил взгляд мне за спину, обернулся в сторону кабинета, после чего вновь уставился на меня. – Ты вылакала весь мой виски.

Я вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать хоть тень эмоций, чтобы понять, что он чувствует, как поступит, какой приговор мне вынесет: казнить или помиловать. И не нашла. Мой снежный принц, мой злой колдун – он окружил себя непроницаемыми чарами, сквозь которые мне не удавалось пробиться, и от этого хотелось кричать.

– Я не могу без тебя, – сказала и тут же икнула. – Ой.

– Не можешь? – Он поднял на меня холодный взгляд цвета того самого виски. – Так не можешь, что аж топиться собралась?

– Что?.. Ик... Нет!

– Кого ты обманываешь, Кики?! Пьяная в хлам собралась лезть в ванну!

Вот он и проявил эмоции, но я уже была тому не рада: от количества пролитых слез и выпитого спиртного голова и так раскалывалась, а теперь ее атаковали такие децибелы. Но и это оказалось не все: не отпуская мой загривок (твою ж мать, он, видать, от этого кайфует!), Дэррок пересек со мной ванную комнату, нетерпеливо дергая, когда мои ватные ноги запинались на каждом шагу, втолкнул в душевую кабинку и открыл ледяную воду!

– А-а-а-а, что ты делаешь?! Мне же холодно! – Я попыталась вырваться, но тщетно.

– Поверь, в морге не теплее. В следующий раз, когда захочешь нанести личный визит своему Наставнику, дай знать, я ножи заточу.

– Зачем?!

– Вены вскроешь. Так драматичнее.

– Т-т-ты... т-ты хоч-чешь от меня... изб-бавиться, да? – Мои зубы отбивали чечетку.

– Черт подери, и угораздило ж меня жениться на такой идиотке! – закатил глаза мой экзекутор, выключил воду и швырнул мне полотенце. Я не стала его ловить.

– Прости меня, – прошептала я одними губами. – Я не смогла... не сумела... Но я по-прежнему люблю только тебя, я на все готова ради тебя... Все это ничто, это ничего не значит, просто минутная слабость... – Он отвернулся. – Дэррок, умоляю, не молчи. Посмотри на меня!

– Тошно, – холодно произнес он, окидывая меня бесстрастным взглядом.

Я машинально схватилась за подаренный им когда-то кулон, висевший у меня на шее, и конвульсивно сжала в ладони. Острые края звезды прокололи кожу, впиваясь в плоть до крови, но я не чувствовала этой боли. Я сделала больно любимому.

Слезы застили глаза, ручьями сбегая по щекам. Сердце сжалось в тугой комок, отказываясь биться. Мои нервы больше не вынесут этого. Я больше не вынесу безразличия в этих янтарных осколках льда.

Нет. Я не хочу, чтоб было так. И не важно, какое решение он примет, я не хочу проходить через эти муки.

В порыве отчаяния оттолкнув мужа, я пронеслась через кабинет, выскочила в коридор и помчалась по лестнице вниз, в зеркальную залу...

 

...Я пыталась протиснуться сквозь плотную вязкую субстанцию, она удерживала, цеплялась, оттягивая кожу до боли, закрывая ноздри, лишая возможности дышать, но тем не менее я не задыхалась.

Крепкая рука ухватила меня чуть выше локтя и с силой потянула вперед. Из темного нечто я вывалилась наружу и упала в чьи-то объятия, уткнувшись в широкую грудь носом и тут же учуяв родной запах. Я уже собралась обнять любимого, прижаться и долго-долго не отпускать, но он грубо оторвал меня от себя, крепко держа за локти на вытянутых руках. Я зажмурилась от полоснувшего по глазам яркого света хрустальной люстры.

– Ты в своем уме, ведьма ненормальная?! Ты хоть представляешь, что могло бы быть, не вернись я раньше домой и не загляни сюда?! – проорал Дэррок прямо мне в лицо. – Никогда – слышишь? – никогда больше не смей этого делать! Попав в зазеркалье, ты можешь исчезнуть навсегда, окончательно и бесповоротно! Я вообще запрещаю тебе заходить в эту комнату!

Отчаяние, сквозившее в его голосе (или это мне хотелось так думать), вызвало прилив нежности, но в то же время его повелительный тон мгновенно заставил меня возмутиться (мало того, что я с детства терпеть не могла, когда мне указывают, вдобавок к этому я все еще была под впечатлением тех эмоций). И, вместо того чтобы просто порадоваться счастливому разрешению моей проблемы, я вернулась в образ.

– А как же татуировка? Разве с ее помощью ты не сможешь меня отыскать? Или, уродуя мое тело, этот нюанс ты не предусмотрел?.. – Он молчал, крепко сцепив зубы. – Ох, простите великодушно! Как я могла даже подумать о том, что ты чего-то не предусмотрел?!

– Кики, скажи мне, когда у меня пропадет стойкое желание тебя придушить?

– Наверное, когда я тебе надоем, – пожала плечами я, насколько это позволяло мое положение.

– Значит, никогда, – обреченно вздохнул мой муж. – Зачем ты туда полезла? Чего тебе не хватает, а? Тебе скучно?.. Ну хочешь, поедем к твоим на время? Недели вполне хватит, чтоб ты засобиралась обратно.

– Боже, что я слышу: ты собираешься порадовать тещу, явив ей свой светлый лик? Кстати, она до сих пор обижается, что я выскочила замуж, даже не поставив ее в известность, и в недоумении, что все обошлось без пышной свадьбы, о которой я всегда мечтала. – Я уперла руку в бок, в то время как Дэррок скривился, словно лимон проглотил. – Я, между прочим, мечтала о празднике.

– Тебе праздников не хватает? Почему обязательно нужны эти помпезные клятвоприношения, церковь...

– Ты атеист?

Ответом мне послужил оглушительный взрыв хохота, приумноженный эхом огромной залы. Казалось, от такого раската даже плазмовая гладь зеркал пошла рябью.

– Катерина, ты неподражаема! – Дэррок привлек меня к своей груди, крепко обнял и поцеловал в макушку.

А мне вдруг стало так тепло и уютно, и я прижалась к нему еще крепче, пробормотав:

– Хорошо, что хоть о рождении Авы вопрос не возникал.

– О рождении Авы?

– Ну да. Ты забыл, что благодаря нашим общим усилиям моя мать – твоя теща – до сих пор уверена, что я всю беременность провела подле нее, и что она сходила с ума за дверью ординаторской во время рождения внучки?

– Так может, мы и воспоминания о свадьбе запихнем ей в голову?

Я резко отстранилась. Звонкая пощечина разорвала повисшую паузу: Дэррок не успел перехватить мою руку, но сделал это позже, заломив ее мне за спину, попутно проделав то же самое и со второй.

– Еще раз посмеешь сделать нечто подобное и...

– Что?

– Я тебя изнасилую, – зловеще процедил он.

О да! В моих глазах заплясали озорные огоньки, и я от души вдавила свой небольшой каблучок в его ногу.

Он взял меня тут же, на широком дубовом столе, жестко, требовательно, самоутверждающе. Край столешницы больно упирался мне чуть ниже живота при каждом новом толчке, но я не обращала на это никакого внимания. Я расслабилась и наслаждалась этим восхитительным ощущением наполненности каждый раз, когда Дэррок оказывался глубоко во мне, когда сжимал мои груди до боли в сосках. И упивалась пониманием того, что все у нас по-прежнему: я все так же его люблю, а он все так же меня хочет...

 

Whatever happens, don't you let go of my hand... 

                               (Michael JacksonWhat ever happens)

 

Что бы ни случилось, не отпускай мою руку...

 

12 июля 2010 г. 

Я сидела во внутреннем дворике нашего дома, уютно устроившись на кованых стульях, и думала, как же хорошо, что все позади. Что Дэррок так и не узнал, зачем я пользовалась зеркалом и что я вообще им успешно воспользовалась. Успешно ли?.. Скорее да, чем нет, ведь благодаря этому эксперименту теперь я точно знаю, чего хочу.

«Не слишком ли самоуверенное утверждение, Кики?»

Нет. Я не хочу причинять боль любимому. Не хочу подвергать себя мукам неизвестности и гадать, какое же решение он тогда мог принять.

– ...А еще мы с Мирандой духов вызывали, – щебетала Авария, сидя напротив и накручивая прядь своих чудесных волос на пальчик. Погруженная в свои мысли, я слушала ее вполуха. – Но они оказались такими скучными, ужасно занудный контингент. Поэтому мы подумываем в следующий раз вызвать демона и...

– Нет!!! – Последняя фраза дочери буквально выдернула меня из глубокой задумчивости. – Даже не смей думать об этом!

– Но почему? – Девочку явно напугала такая моя бурная реакция.

Я сделала глубокий вдох, успокоилась и, подбирая слова, ответила:

– Однажды пообщавшись с ними... проблем потом не оберешься. Поверь мне на слово. Не нужно это тебе.

– Мама, – игривым голосом протянула эта маленькая любопытная Варвара, – у тебя имеется история?..

– Ава, прекрати говорить глупости.

Но паршивка уже нащупала брешь и, мгновенно оказавшись рядом, сложила руки в замок у меня на коленях и оперлась на них подбородком, сверля меня пытливым взглядом.

– Расскажи!

– Когда-нибудь, когда ты станешь старше, я обязательно тебе расскажу. А пока прибереги свои чары для педагогов, чтоб ставили тебе хорошие отметки.

Даже не ощущая никаких признаков, я почувствовала присутствие мужа. Дэррок стоял на крыльце и с умиротворенным выражением лица наблюдал за нами. Когда наши взгляды встретились, он неспешно спустился по ступеням, направляясь к нам. Обошел все еще сидевшую на корточках Аварию, не преминув потрепать ее по макушке (отчего она вся аж ощетинилась, как еж: знает ведь, что дочь этого не выносит, и все равно делает!), и, упершись в подлокотники моего кресла, навис надо мной. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы иметь возможность видеть его глаза. Они мягко сияли, как янтарь на солнце. Губы сложились в улыбку и вскоре накрыли мои в нежном, но властном поцелуе.

– О-о-о, эти взрослые! – промычала Авария, отползая от нас и поднимаясь на ноги. – С вами скучно. Я отправляюсь к бабуле с дедулей... Ау, меня тут кто-то слышит? Прием!

Дэррок оторвался на мгновение, чтобы ответить:

– Мы все слышали, Ава. Передавай привет бабушке с дедушкой. – И продолжил прерванное занятие.

– Да ну вас!

Я рассмеялась мужу в губы, нырнула руками под футболку и принялась исследовать подушечками пальцев каждый миллиметр его тела. Мое исследование дошло лишь до напрягшихся мышц груди, когда из окна второго этажа послышалось:

– Ма! Тебе почта пришла! Срочная!

– Купите ребенку персональный ноут, папаша.  

Дэррок лишь недовольно рыкнул, когда я вырвалась из его объятий и направилась в дом, чтобы уже через пару минут вернуться.

– Мы отправляемся на Шпицберген!

– Кто сказал? – вскинул бровь Дэррок, не поднимая головы от каких-то бумажек. 

– Я. То есть нас Арабеска пригласила. Там будут все.

– Все?

– Все. Ава у мамы. Я пакую чемоданы?

Дэррок бросил взгляд на часы, перевел его на меня, посверлил глазами мое озаренное предвкушением активного отдыха лицо и вздохнул:

– Пакуй.

 

Шпицберген.

Оглашая округу задорным смехом, я неслась на неимоверной скорости с горы вниз. Мимо меня пролетали разлапистые исполины, припорошенные снегом; за спиной, буквально наезжая на доску, несся муж, подгоняя и раззадоривая еще больше. Мы – словно малые дети, вырвавшиеся из-под опеки взрослых. Вот он снова обогнал меня и, не оборачиваясь, отсалютовал, а затем резко повернул, обдав меня очередным снежным дождем.

– Ну ладно, сам нарвался! – крикнула я и, сделав усилие, вырвалась вперед, стараясь оторваться от него на максимально возможной скорости. Впереди – живая стена из заснеженных сосен, я резко взяла вправо и неожиданно затормозила, поднимая в воздух снежный веер.

Не успев сгруппироваться, Дэррок налетел на меня, и мы кубарем скатились с пригорка, рухнув в овраг.

– Ты с ума сошла? – буравил меня недовольным взглядом благоверный, тяжело дыша и отплевываясь от снега.

Буквально мгновение на то, чтобы прийти в себя, – и меня начал разбирать смех. Сначала короткие смешки, потом хихиканье, а затем и вовсе безудержный хохот.

– Нет, ты однозначно ненормальная, – покачал головой Дэррок, теперь уже глядя на меня, как диагност на душевнобольного.

Не переставая улыбаться, я схватила его за воротник лыжной куртки и потянула на себя.

– Поцелуй меня!

– Думаешь, поможет?

– А ты попробуй!

Дэррок провел языком по моим губам, скользнул внутрь и коснулся моего, словно посасывая, затем тронул нёбо, проникая все глубже, лаская своим языком каждый уголок моего рта. А когда я уже стала задыхаться, чуть отстранился, прикусив напоследок мою припухшую губу, и усмехнулся:

– И правда помогло.

Прижатая к снежному ковру весом крепкого тела, да еще и в полном спортивном обмундировании, я не замечала холода. В этом белом плену для меня существовал только он – мой сказочный принц и злой колдун в одном лице с глазами цвета виски.

– Дэррок.

– Да, Катенок?  

– Что бы ни случилось, не отпускай меня. Никогда.

Дэррок несколько секунд изучал меня пристальным взглядом, затем склонился к моему лицу, потерся кончиком носа и, перед тем как снова завладеть моими губами, прошептал:

– Можешь разве что помечтать об этом...

 

 

 

 

P.S. Моя необъятная благодарность Кимане за творческий толчок и Флёр – за изюминку. Спасибо, други мои!

 

 

Назад 1 2 3

 

 



Оставить отзыв на статью  |  Оглавление архива

Хроники Темного Двора | Форум | Клуб | Журналы | Дамский Клуб LADY