Джанет Эдвардс "2788"

Девочки, спасибо за продолжение!
___________________________________

Катюша, Тина, Мари, огромнейшее спасибо за чудесный рассказ! Каких прекрасных персонажей придумала Эдвардс и узнать немножко больше о них просто замечательно. Девушки, ваши переводы всегда превосходны!
_________________

Девочки, спасибо
Теперь понятна причина по которой Риак Торрек оказался на орбите Земли. А Драго хитрец, вынудил полковника пронести флаг и принять участие в пробеге)) Что-то есть в этом объединяющее, первый шаг в сторону большой семьи и клану. А бетанцы забавные, умеют веселиться)))
В моменты, когда Риак разговаривает с погибшими любимыми и мысленно представляет их ответы, становится очень грустно. Он кажется таким одиноким, но все равно ощущаешь насколько это сильный и преданный человек.


Оказывается можно удивить даже всепредвидящего аналитика)))
_________________

Замечательное окончание такого трогательного рассказа! Удивить Левека это дорогого стоит Ну и Риак не знал еще тогда на что подписывается, ведь по сути его карьера только начинается Как забавно Левек напрашивался в группу к Торреку, ну ничего, они скоро встретятся
С удовольствием ожидаю рассказа про Плейдона.
Девочки, спасибо огромное за перевод!
Как бы сдержаться и не броситься перечитывать основную серию

Спасибо за перевод рассказа! Так приятно было встретится с полюбившиеся героями. Прямо захотелось все перечитать.

Видимо это рука судьбы, что полковник попал на орбиту Земли! Он пока даже не подозревает, что все самое интересное впереди!
Девочки, спасибо за ещё один замечательный рассказ из этой серии!
_________________

Спасибо огромное за перевод! 4 часть этого рассказа получилась такой грустной, как то жаль Марака, хотел увидеть дочь, быть к ней ближе. Но встретиться было не суждено...

Катюша, Тина, Мари, Большое Спасибо за продолжение!

___________________________________

Девочки, спасибо за перевод этих милых рассказов

 » Конец года, 2788

Перевод: KattyK
Редактирование: Talita, gloomy glory

Конец года, 2788

Рассказ из серии «Девушка с планеты Земля» о преподавателе Даннеле Плейдоне.
События происходят на празднике Конца 2788 года незадолго до того, как Джарра попадает на его курс.

Заканчивая прощальную речь, я оглядел зал, где собрались мои тридцать студентов. Весь 2788 год мы вместе жили в тесных куполах и исследовали давно покинутые развалины земных городов. За это время ребята меня раздражали, ставили в тупик, радовали, приводили в замешательство, пугали до смерти и заставляли невероятно гордиться. На моих глазах они привыкали к опасной работе, пополняли свои знания и взрослели. Теперь настала пора прощаться.
Подготовительный курс доистории закончился, и мои студенты спорталятся на другие планеты, чтобы отпраздновать Конец года в кругу семьи. Затем те, кому пришлись по душе раскопки, вернутся на Землю и начнут обучение на курсе доистории для получения диплома, остальные же останутся на планетах в отдаленных звездных системах и будут осваивать разные отрасли теоретической истории. А Тейлор, как обычно склонный к спонтанным решениям, вообще уже устроился смотрителем в Асгардский зоопарк.
Целый год я позволял ему пробовать себя на всех ключевых постах на раскопе и приходил в ужас от его постоянных ошибок. Пожалуй, к лучшему, что он решил сменить род деятельности. Если повезет, Тейлор не выпустит из клетки какую-нибудь особо опасную тварь. Вряд ли управляющие зоопарком доверят ему кого-то страшнее золотой рыбки, когда выяснят, насколько парень рассеянный.
Я завершил свою речь словами:
– «Асгард-6», группа две тысячи семьсот восемьдесят восьмого года, для меня было честью учить вас. Желаю вам всего наилучшего и успехов в будущем. Счастливого Конца года.
– Счастливого Конца года, – ответили студенты.
Ко мне подошли близняшки. Одна из них – даже год спустя я не мог их различить – несла кисточку и баночку с чернилами. Я уже привык к традициям, поэтому протянул правую руку, и студентка вывела символ у меня на запястье.
– Что это значит? – спросил я.
– Пожелание удачи, преподаватель Плейдон, – пояснила она и пошла рисовать тот же символ на руках своих однокурсников.
Вторая близняшка протянула мне стеклянный прямоугольник на золотой подставке. В нем множество шелковых полос то соединялись в полотно, то снова расходились. Я, не считая, знал, что полос тридцать одна. Каждая из них была своего цвета и фактуры, а в основании скрывался особый круг со встроенной записью-голограммой. Я проиграю ее потом, узнаю, какая из полос кого представляет, и просмотрю записанные сообщения от студентов.
Близняшки прибыли с Фианны, одного из самых культурно обособленных миров Гамма-сектора. Они с удовольствием изучали, как во время двадцать четвертого века Исхода колонисты перенесли в миры Альфы древние обычаи разных земных регионов, как с годами эти традиции менялись, а потом отразились на их собственном мире. Близняшки собирались заняться эволюцией культур, и я верил, что они напишут несколько весьма интересных статей.
– Курс благодарит вас за все, что вы для нас сделали, – сказала вторая близняшка.
– Я тоже благодарен всей группе и каждому в отдельности. Помните, мне было бы очень интересно узнать, как у вас пойдут дела. Делитесь любыми новостями – об успехах, неудачах или любом своем необычном выборе.
После все заговорили хором, в последний раз обняли друг друга, и я повел вереницу ребят по коридору к портальному залу. Туда помещалась всего пара человек с багажом, поэтому я ввел код Америки Внеземной, открыл портал для множества путешественников и встал в углу, чтобы сказать на прощанье пару слов каждому студенту.
Я наблюдал, как ребята по очереди исчезают в портале. Интересно, соберутся ли они в большом зале Америки-межпланетной, чтобы еще раз пожелать друг другу всего хорошего, или отправятся прямо к межзвездным порталам и по домам?
Наконец остался лишь Дациан Циар Драммонд, единственный бетанец в группе. Глядя на его улыбку, я вспомнил нашу первую встречу: парень привлекал внимание – необычно высокий с выкрашенными в ярко-синий цвет волосами и в официальной бетанской тоге с блестящей серебристой тесьмой.
Облик Дациана отвечал тогдашним модным тенденциям в его родном мире, Ромуле. Теперь у него были совершенно другие прическа и одежда, но, наверное, еще более впечатляющие. Несколько месяцев назад Дациан взялся изучать свое генеалогическое дерево и с восторгом выяснил, что у него есть предки родом из части Земли-Европы под названием «Шотландия». Мы тогда находились в Европе на раскопках развалин Сердца Парижа, и я по глупости повез студентов в Шотландию на историческую реконструкцию битвы начала XIV века.
Принимая во внимание энтузиазм и романтическое представление Дациана об истории, я должен был сознавать опасность этой вылазки. Он тут же подружился с участниками реконструкции, и те рассказали ему об особой ткани под названием «плед».
Стоило Дациану узнать о пледе Драммондов и где его раздобыть, остальное стало неизбежным. Несколько дней спустя он уже гордо щеголял в почти красном килте, потряхивая волосами соответствующего оттенка. К счастью, такой вариант шотландского наряда прикрывал неприличные, по земным меркам, места, поэтому, хоть бетанец и шокировал многих, когда я выводил группу в люди, никто пока не попытался его арестовать.
– Ты собираешься носить килт на Ромуле? – спросил я.
– Конечно, в прошлый раз, приехав домой, я надел шотландский наряд. Семейная история очень важна для бетанцев, так что весь мой клан обрадовался, что я проследил нашу генеалогию до кланов древней Шотландии. Некоторые родственники тоже собираются одеться по шотландской моде на празднование Конца года.
Я как наяву представил себе целый бетанский клан в килтах. Если родные Дациана хотя бы наполовину такие же энтузиасты, как он сам, этого не избежать. Возможно, они придумают тогу-плед, и остальные обитатели Ромула подхватят новую моду. А близняшки с Фианны потом возьмут этот случай за основу работы по эволюции культур.
– Пора прощаться, – продолжил Дациан. – Если только вы не хотите, чтобы я остался на несколько часов и мы по-быстрому перепихнулись.
Я застонал. Несмотря на безнадежный романтизм Дациана, о котором он вещал всем и каждому, утверждая, будто ищет предназначенную ему истинную любовь, к случайным связям он относился с поистине бетански легкомыслием.
– Дациан, мы весь этот год обошлись без проблем, потому что ты, хоть и предлагал связь всем и каждому, всегда принимал отказ. Ты ни разу не приставал к тому же человеку повторно. Что случилось?
Он рассмеялся и намеренно обратился ко мне по имени:
– Ты мне не отказывал, Даннел Плейдон, а сказал, что учителю неприлично заводить интимные отношения со студентом. Теперь я больше не твой студент.
Я невольно усмехнулся:
– Похоже, что так, Дациан. Благодарю за предложение, я польщен, но категорически против.
Он пожал плечами:
– Я принимаю твое решение, Даннел Плейдон, но можно хотя бы невинно обнять тебя на прощанье?
Обычно я бы и от объятий отказался. Я вырос в мире, где подобные физические контакты не приветствуются. Исключение – ближайшие друзья и семья. Не знаю, что изменилось на этот раз. Возможно, дружелюбие Дациана оказалось заразно, или на меня уже накатила депрессия, вечно возникающая в Конце года.
– Согласен.
На минуту меня охватило тепло, затем я ощутил прикосновение губ ко лбу, а потом Дациан отпустил меня и отступил.
– Невинное объятие? – спросил я.
– Совершенно невинное, Даннел Плейдон. В следующем году я вернусь на земные раскопки, и если тебе захочется чего-то поразнузданней, позвони. Если к тому времени я не найду истинную любовь, то с удовольствием продемонстрирую тебе разницу между невинным и более вольным объятием.
Он улыбнулся мне в последний раз и прошел через портал. Багаж поплыл следом; сумки, столкнувшись, зависли на мгновение и тоже исчезли.
Я заблокировал портал и собрался в последний обход по нашему куполу. Странно меланхоличное занятие – шагать по тихим коридорам, проверяя пустые помещения в поисках забытых вещей и испорченной мебели.
От тридцати студентов, живших тут последний месяц, остался лишь один потрепанный башмак. Вряд ли его стоило отправлять в далекий мир, так что я выбросил находку и вернулся в свою комнату. И только сунул стеклянный подарок в одну из кучи сумок, упакованных заранее, как меня, словно камнепадом, придавило отчаянием.
Я ожидал этого, ибо испытывал подобное последние три года. Я мог скрываться от тьмы весь сезон, пока решал проблемы студентов, но Конец года – опасное время. Воспоминания копятся, старые раны открываются – и вот она, жестокая кульминация.
Ничего. Пережил предыдущие каникулы и эти переживу. Три года назад я совершил ошибку, оставшись один на один со своим горем, но потом понял, что в этот период нужно себя чем-то занимать, и уезжал на праздники к друзьям. И плевать, что порой я вел себя странно или просто уходил, желая побыть в одиночестве. Друзья понимали, почему мне так тяжко.
После праздников я снова окажусь в безопасности, получив на руки новых подопечных. Студенты подготовительного курса доистории Асгардского университета делятся на несколько групп. Пару недель назад мне прислали сведения о тридцати ребятах, которых определили в «Асгард-6». Я выделил нескольких, которым понадобится особая поддержка, и заметил три потенциально проблемных случая.
Двое из них – бетанцы, чьи оценки не позволили им занять места на престижных исторических курсах, тем более таких, что предоставляет высококлассный факультет истории университета Асгард. Я спросил завкафедрой, что они делают в списке, и профессор Оде не стала скрывать, что бетанский клан весьма щедро субсидировал научные исследования. Ничего хорошего. Если эти студенты возомнят, будто благодаря пожертвованию обладают особыми привилегиями в группе, то вскоре поймут, как сильно ошиблись.
Третья проблема – безымянный таинственный студент, данные по которому оставались «в процессе подтверждения». И дело не в свободных местах – подготовительный курс доистории университета Асгарда пользуется популярностью, – но профессор Оде заявила, что не может предоставить мне более подробную информацию, пока не уладит некие проблемы. Возможно, что-то не так с успеваемостью студента.
Зазвонил глядильник. Я ответил, ожидая услышать Тейлора. В прошлый раз, возвращаясь домой, он потерялся в Азии-межпланетной, шагнул не в тот портал и позвонил мне, желая узнать, как ему добраться домой с Фрейи.
Но к моему удивлению, на линии уже беседовали два других преподавателя истории университета Асгард. Я вывел их голограммы в воздух.
– Даннел, твои уже отбыли? – спросила лектор Ахтар.
– Да.
– У тебя есть время кое-что с нами обсудить? – уточнил Болтон.
– Конечно.
Они замолчали, будто каждый ждал, что другой возьмет объяснения на себя. Наконец заговорила Ахтар:
– Родители некоторых студентов не одобряют их выбор специальности.
– Такое часто бывает, – заметил я.
Она нервно теребила браслет из золотых нитей.
– Есть три парня, которые вместе ходили в школу на Геркулесе в секторе Дельта. Они изучали историю, не поставив в известность старших. Когда им предложили места на нашем курсе, родители связались с университетом Асгарда, чтобы выразить протест. Приемная комиссия ответила им, мол, выбор курса и предметов полностью прерогатива студента. – Ахтар взмахнула руками. – Родители двух студентов сдались, но профессор Эклунд оказался весьма настойчив. Он – завкафедрой физики университета Геркулеса, а посему считает себя крупной шишкой. Лично позвонил профессору Оде и приказал ей исключить его сына. Она отказалась и поместила всех троих в мою группу «Асгард-7».
– Так в чем проблема?
– Неделю назад профессор Эклунд связался и со мной.
Я вскинул брови:
– Студентам еще не назвали их группы, а списки должны быть доступны лишь сотрудникам университета. Откуда профессор Эклунд узнал, что его сын в твоей группе, и зачем он звонил?
– Он сообщил, мол, знает о моем желании получить повышение в следующем году, – мрачно пояснила Ахтар. – И пригрозил, что если я не найду причин убрать его сына с курса, повышения мне не видать.
Я нахмурился:
– А как он смог бы это сделать? Он работает в университете на другой планете. Геркулес и Асгард даже в разных секторах.
– Я тоже не восприняла его угрозу всерьез, пока не получила сообщение от нашего завкафедрой физики. Тот выразил надежду, что ему не придется протестовать против моего повышения.
– Хаос! Теперь понятно, как Эклунд сумел достать списки наших студентов. А ты рассказала профессору Оде об угрозе?
– Да. Мы согласились, что если подавать жалобу в университетский сенат, то разразится скандал. Профессор Оде перевела мальчика в группу «Асгард-8».
– Мне не нужно переживать об отказе в повышении, – вклинился Болтон. – Диплом позволяет мне читать лишь подготовительный курс доистории. Мы посчитали, что перевод студента в мою группу разрешит проблему, но сегодня утром профессор Эклунд связался и со мной. – Он смутился и поспешно продолжил: – Ему каким-то образом удалось выяснить некие события времен моего студенчества. Я тогда кое-что натворил…
Мне через несколько дней исполнялось двадцать девять, преподаватель Болтон был на двенадцать лет старше. Я уважал его как хорошего специалиста и не хотел знать об ошибке двадцатилетней давности, поэтому перебил:
– То есть профессор Эклунд попытался вас шантажировать?
– Да, и я не осмелюсь пойти к профессору Оде. Мы с Ахтар хотели поинтересоваться, не мог бы ты взять мальчика в свою группу? В прошлом году ты по личным причинам отказался от повышения, и у тебя безупречная репутация.
– Принимая во внимание уже случившееся, уверена, профессор Оде без вопросов одобрит просьбу о переводе, – подтвердила Ахтар. – Однако, быть может, у тебя в прошлом есть нечто такое, о чем мы не знаем, или ты просто не захочешь встревать в подобную ситуацию.
Я не хотел подводить преподавателя Болтона и лишать студента честно заслуженного места на нашем курсе.
– Я возьму мальчика в «Асгард-6». Как его зовут?
– Фиан Андрей Эклунд. Я сейчас же пришлю подробности, – сказал Болтон.
Я кивнул:
– А я пришлю вам данные одного из дельтанцев, который мог бы перейти в вашу группу.
Мы обменялись информацией, и преподаватель Болтон отослал прошение профессору Оде. Через несколько секунд она одобрила перевод, а затем выслала исправленные списки групп.
– Мы благодарны за помощь, Даннел, – улыбнулась Ахтар. – Боюсь, профессор Эклунд будет названивать тебе все праздники.
– Ничего страшного, я предпочитаю активный отдых.
Они нажали отбой, и я снова остался один с надвигающейся депрессией, пусть и не такой сильной, как прежде. Студенты 2788 года только ушли, а проблемы с курсом 2789 уже начались.
Я нажал на брелок, активируя багаж, взял со стула теплое пальто и направился в портальный зал. Там отправил сообщение руководству Чикагского раскопа, сообщая, что наш жилой купол свободен. И уже собирался набрать код для Америки-межпланетной, когда снова заверещал глядильник.
Профессор Эклунд!
Я ожидал его через пару дней, когда выйдут исправленные списки, а не через несколько минут, и какое-то время тупо пялился на изображение профессора на экране, раздумывая, к чему такая спешка.
Ему явно сообщили, что его сын перешел в мою группу, но только ради этого он звонить бы не стал. После того, как студента перевели из «Асгарда-7» в «Асгард-8», Эклунд наверняка ожидал еще одного перевода. Он изучил прошлое не только Болтона, но также занялся моим. Интересно, что он такого выяснил.
Я ответил на звонок и вывел голограмму профессора на серую стену портального зала. В результате многолетних путешествий студентов на гибкопласте остались царапины и вмятины, поэтому изображение собеседника получилось искаженным, а кожа и волосы приобрели серый оттенок. Эклунд бесстрастно посмотрел на меня, а потом холодно заговорил:
– Вам сообщили о ситуации с моим сыном?
– Да, вы уже воспользовались угрозами и шантажом. А как собираетесь поступить со мной? Предложить взятку?
– Думаю, продолжу практику шантажа, преподаватель Плейдон. Около четырех лет назад вы на три месяца исчезли. В то время вы состояли в исследовательской группе под началом университетов Асгарда и Кассандры. Если верить записям асгардского университета, с начала октября восемьдесят четвертого до начала января восемьдесят пятого вы проводили исследования в Кассандре. А вот сведения Кассандры утверждают, что в это время вы вели учебный курс в Асгарде.
Хаос, профессор Эклунд очень внимательно изучил мою жизнь, раз заметил эту аномалию в моей карьере. Я думал, как лучше ответить. Он явно не узнал, где я провел эти самые месяцы, а я не хотел его просвещать, поэтому сказал просто:
– Вы меня впечатлили.
– Я и не сомневался. А теперь скажу, как все будет: вы не станете тратить мое время и перекидывать моего сына из группы в группу. Он проведет на вашем курсе одну неделю, а потом вы придумаете предлог отправить его домой.
– Почему именно так?
– Потому что после этого он уже не успеет попасть на другой курс доистории в этом году, и ему останется лишь поступить на основы физики университета Геркулес. Я придержу для него место.
Мне встречались родители, желающие управлять жизнью детей, но никто из них не был таким холодным и расчетливым.
– Зачем заставлять мальчика изучать физику, когда ему нравится история?
Профессор Эклунд лишь отмахнулся:
– У моего сына слишком большой потенциал, чтобы тратить его на историю. Вместо того, чтобы копаться в банальностях прошлого, ему следует изучать науку будущего.
Я постарался скрыть гнев.
– Асгард в секторе Гамма, так что на курсах действует моральный кодекс Гаммы, – продолжил Эклунд. – Вы легко сможете исключить его из-за какого-нибудь нарушения этого кодекса.
– Вполне возможно, – ответил я совершенно без эмоций.
– Значит, мы поняли друг друга.
Профессор нажал отбой, и его изображение пропало. Я постоял пару минут, потом покачал головой, надел пальто и ввел портальный код. По ту сторону оказалось жарковато. Я влился в толпу, сновавшую по первому американскому транзиту, где мне предстояло воспользоваться дальним межконтинентальным порталом и перебраться в третий европейский транзит.
Еще шаг через местный портал, и температура ухнула вниз. Вокруг царила зима. Солнце давно село, и должно было быть совершенно темно, но неподалеку пылал большой костер, а с ветвей ближайших деревьев свисали яркие фонари.
– Даннел, я уже волновался, что ты передумал и не придешь, – раздался голос Роно. – Что тебя задержало?
– Возникла проблема.
– Неужели студенты никогда не оставляют тебя в покое?
Чернокожий мускулистый мужчина в золотом плаще вышел из мрака. В правой руке он держал сияющий красный фонарь, а левой обнял меня за плечи.
Я познакомился с Роно одиннадцать лет назад, когда неизвестный администратор поместил нас в одну группу подготовительного курса доистории. Первые три месяца я ужасался взрывному характеру Роно, но со временем мы сроднились, и он стал одним из моих самых близких друзей.
– Проблема не со студентом, а с родителем. Отец парня меня шантажирует.
Роно отпустил меня и изумленно вытаращил глаза. Мои студенты сказали бы, что он в полном отпаде.
– Шантажирует тебя, чтобы добыть сыну место в группе?
– Чтобы заставить меня исключить сына из группы. Он хочет, чтобы мальчик изучал физику, а не историю.
Друг тут же преисполнился негодованием:
– Жаль парня, но чем, хаос побери, его отец может тебя шантажировать? Только не говори, что вел тайную двойную жизнь в качестве босса криминального мира!
Четыре года назад Роно был главой моей исследовательской группы. Он единственный знал, куда я отправился в конце 2784 года, поэтому мог оценить иронию происходящего. Я огляделся, проверив, чтобы никто не подслушал, и прошептал:
– Похоже, этот отец так и считает. Он выяснил, что четыре года назад я куда-то пропадал.
Роно изумленной рассмеялся:
– Когда ты помогал военным исследовать тот огромный тайник со старинными стазисными ячейками в Земле-Америке? Кстати, ты забыл мне сообщить, что же там было.
Я стукнул Роно по носу:
– Ты прекрасно знаешь, что я не забыл, а не могу сказать. Получая лицензию стазиста, я давал клятву о неразглашении, а те ящики засекречены.
– Даже первокурсник догадался бы, что там лежало оружие. Ядерные боеголовки?
Он с надеждой ждал ответа, но я лишь смерил его холодным взглядом.
Роно вздохнул:
– Если отец твоего студента станет задавать слишком много вопросов о твоем исчезновении, армейская служба безопасности задаст пару своих. Ты предупредил этого наглеца, чтобы не тратил время?
– Нет, сделал вид, что сдался. Так он позволит сыну начать обучение. А уж когда я его не отчислю, папаша снова со мной свяжется, и тогда я с удовольствием расскажу ему правду.
– А как же парень? Ты просветишь его, как родной отец попытался испортить ему карьеру историка?
– Еще не знаю. Вероятно, лучше не вмешиваться. Студент наверняка знает, что отец не жалует его увлечение историей. Их отношения и так сложны, нечего подливать масло в огонь.
Тут я увидел, что к нам приближается некто с двумя фонарями. Издалека я не мог рассмотреть лицо, но по такому же плащу, как у Роно, догадался о личности встречающего.
– Давай закругляться, сюда идет Керен.
Мгновение спустя Керен улыбнулся мне:
– Добро пожаловать, Даннел. Если Роно хоть на минутку перестанет делиться сплетнями, мы покажем тебе комнату, где оставить вещи.
– Керен имеет в виду, что мы проводим тебя в твою палатку, – пояснил Роно.
Я застонал:
– Мы будем жить в палатках? А я надеялся на роскошный гостиничный номер и возможность отдохнуть от примитивных куполов на раскопе.
– Это мой супруг виноват, пролетел и с погодой, и с палатками, – проворчал Роно.
Он назвал Керена «мой супруг», а не по имени. Я снова застонал:
– Только не говори, что вы опять поссорились.
– Не совсем. Просто я хотел, чтобы мы отправились в Австралию и провели Конец года под теплым солнышком.
– Год назад ты уже таскал нас в Австралию, – отмахнулся Керен. – На сей раз моя очередь выбирать, и мне захотелось снега. Не надо дуться, как капризный ребенок.
– Я бы не возражал против снега, но здесь лишь леденящие ветра, очень короткие темные дни и палатки! – Последнее слово Роно произнес с особым отвращением и смерил мужа мрачным взглядом.
– Конечно, палатки. Мы на «Поле золотой парчи» и воссоздаем встречу между английским королем Генрихом Восьмым и французским монархом Франциском Первым в тысяча пятьсот двадцатом году. У них были палатки, так что и у нас тоже.
– Тогда стояло лето, а у нас зима, – заметил Роно.
Керен покачал головой:
– Не обращай внимания, Даннел, «Поле золотой парчи» – туристическая достопримечательность, а не просто реконструкция исторического события. Палатки и фонари лишь декорации, внутри есть современные удобства.
Он передал мне фонарь, и я увидел, что пламя за красноватым стеклом не настоящее, а созданное лампой.
– Я покажу дорогу, сам увидишь.
Глаза уже привыкли к темноте. Портал и костер находились посередине поросшего травой поля. По краям стояло несколько голых деревьев и виднелись неясные очертания палаток. Керен повел нас к одной из них. В свете фонаря мне показалось, что ткань просто натянута на деревянный каркас, но когда мы открыли весьма крепкую дверь, иллюзия исчезла.
Стоило войти, как зажегся свет, озаряя вполне обычный гостиничный номер, за исключением встроенного искусственного камина и копий гобеленов на стенах.
– Дверь в ванную за средним гобеленом, – подсказал Керен. – Мы уйдем, а ты пока устраивайся. Когда будешь готов, присоединяйся к нам у костра.
Я провел парящий багаж в хранилище и, нажав на брелок, опустил сумки на пол.
Керен уже отправился на выход, но Роно так и не пошевелился.
– Джерез здесь, – многозначительно сказал он. – Ее палатка рядом с твоей.
Я нахмурился. Роно вытаскивал меня из раковины и заставлял заниматься тем, что я никогда бы не сделал сам. Наша дружба шла мне на пользу, но иногда он пытался сделать из меня того, кем я не был.
– Роно, я уже дважды тебе повторял, что считаю Джерез очень привлекательной женщиной и восхищаюсь ее работой на раскопе, но пока не готов к новым отношениям.
Керен оглянулся на нас.
– Оставь Даннела в покое, Роно, он твоя полная противоположность и не меняет партнеров как перчатки.
Я изумленно уставился на друга, но Керен уже ушел. Когда он закрыл дверь, я раздраженно зыркнул на друга:
– Вы поссорились не только из погоды? Что ты сделал на этот раз?
Роно смерил меня укоризненным взглядом:
– Ничего такого. И почему ты всегда винишь меня?
– Потому что прекрасно знаю тебя и Керена. Что ты натворил, Роно?
– Я уже сказал, ничего. Вчера, перед закрытием Главного раскопа Нью-Токио на праздники, была вечеринка. Я поболтал там с парочкой людей, а Керену показалось, что я не обращаю на него внимания.
– Иными словами, ты так увлекся разговором, что весь вечер игнорировал Керена.
Роно имел привычку тереть свой элегантный нос, когда чувствовал себя виноватым. Вот как сейчас.
– Я заболтался с Тоддом и слегка увлекся, но Керену нет нужды ревновать. Мы вместе почти семь лет, он уже должен понимать, что меня не интересует ни Тодд, ни кто-либо другой.
– Проблема в том, что, хотя тебе Тодд и неинтересен, он на тебя всерьез запал.
– Правда? – Роно обеспокоенно посмотрел на дверь. – Я не знал. Ты уверен?
– Уверен. Исследовательская группа Тодда должна была переехать в Чикаго месяц назад, но он задержал их в Нью-Токио из-за тебя. Об этом сплетничали все команды Главного раскопа Чикаго.
– Ядрить! – Роно снова потер нос. – До вечеринки Керен просил меня держаться от Тодда подальше, а я решил, что он паникует из-за его светлых волос...
– А при чем здесь цвет волос Тодда? – удивленно спросил я.
– Керен все еще переживает из-за того, что бывший бросил его ради красавца-блондина. Стоит мне посмотреть на светловолосого мужчину, и Керен на стену лезет.
Я спрятал лицо в ладонях, досчитал до десяти и, подняв голову, заговорил как можно терпеливее:
– Я знал, что Керен подчас чувствует себя неуверенно, но не понимал причины. Но если ты в курсе, зачем все усложнять и дразнить его?
– Признаю, меня раздражает, что Керен не доверяет мне, но вчера я его не дразнил.
– А мне кажется, дразнил. Он попросил тебя держаться подальше от конкретного человека, но ты намеренно не обращал на мужа внимания и провел вечер с Тоддом.
– Все совсем не так. Тодд проходил мимо и случайно опрокинул мой стакан. Он уговорил меня отправиться за выпивкой, а потом спросил моего совета по исследовательской статье, над которой как раз работает. Я просто не мог отойти. – Роно застыл. – Тодд не случайно опрокинул мой стакан?
Я сочувствующе взглянул на друга:
– Уверен, это событие было таким же случайным, как и изменение в расписании команды Тодда, чтобы он смог присутствовать на той вечеринке.
– Вот ядрить! Что мне…
Нашу беседу прервал звонок глядильника. Я удивленно уставился на экран.
– Я думал, большая часть твой команды, включая Стефана и Кэтт, здесь, с нами.
– Так и есть. Стефан и Кэтт были у костра пять минут назад.
– Тогда зачем Кэтт звонит мне на глядильник вместо того, чтобы прийти и поговорить?
Роно нахмурился:
– Понятия не имею.
Я пожал плечами и ответил на вызов. Кэтт была одета в современные вещи, как я, а не в исторический костюм. Она надвинула шапку на уши, а на ее лицо падал алый свет костра.
– Даннел, у нас тут катастрофа. Только что пришел Тодд. Не знаю, какого хаоса Роно думал, приглашая его к нам на праздник, но тебе нужно вбить в глупую голову своего друга каплю здравого смысла. Керен не будет просто стоять и смотреть, как Тодд пускает слюнки на Роно, а если Керен уйдет, мы все составим ему компанию.
Я не успел ответить, как изображение Кэтт исчезло. Роно бросил на меня отчаянный взгляд и ринулся в ночь. Я решил разложить вещи попозже и отправился за ним.
Так как мне не улыбалось бегать в темноте по незнакомой местности, вскоре я отстал, но, услышав крики, понял, что Роно уже у костра. Я различал каждое его слово. Принимая во внимания силу голоса Роно, пожалуй, его слышали даже в соседних звездных системах.
– Ядернуть тебя в компот, Тодд, что ты тут забыл? Я тебя не приглашал! Да лучше б я встретил Конец года в компании страдающего чесоткой кассандрийского скунса. Да лучше б спустился в канализацию со стаей зевсовских крыс. Да лучше б прошел бы по пустыне на Адонисе голый и босой. По-моему, армии следовало бы изменить критерии отбора планет для колонизации и исключить любую из тех, на которую ты ступал, отметив их как непригодные в связи с загрязнением.
Роно мог бы продолжать в том же духе часами. И раз уж остановился, значит Тодд ушел. Я присоединился к компании у костра, увидел множество знакомых лиц, но не заметил ни Роно, ни Керена, так что подошел к Стефану и Кэтт.
– Полагаю, Тодд спорталился отсюда, а Роно валяется у Керена в ногах, – предположил я.
– Верно, – ответила Кэтт. – Я иногда думаю, что нам стоит плюнуть на археологию и снять собственный сериал. «Захватывающая жизнь профессора Роно Кипкибора и исследовательской команды "Кассандра-2"» тут же станет хитом во всех секторах.
Я улыбнулся:
– В студенческие годы Роно еще и не такое откалывал.
– Да ладно, – не поверила она.
– Так и есть, – подтвердил Стефан. – Однако сейчас у него полно обязанностей в качестве лидера команды, и уже есть признаки, что он способен стать разумным человеком.
– Едва заметные признаки, – парировала Кэтт.
Подошла Джерез и протянула мне дымящийся металлический кубок:
– Подогретое вино. Ты ведь пьешь безалкогольное?
Я глотнул пряный напиток и кивнул:
– Да, благодарю. Твой наряд, Джерез, впечатляет, как никогда. Сама делала?
Она оглядела свое длинное красно-золотое платье и плащ:
– Да, сшила его, руководствуясь картиной шестнадцатого столетия. К сожалению, так и не смогла достать настоящей ткани.
Стремление Джерез к исторической достоверности подвигли ее освоить вязание и прялку. Я хотел было спросить, не держит ли она у себя червей-шелкопрядов, но Джерез могла принять шутку за серьезный совет и прочитать мне лекцию о проблемах ухода за насекомыми в условиях купола на раскопе.
– Даннел, хочу тебя предупредить, – добавила она. – Роно вознамерился нас свести.
– Я уже понял. Он сообщил, что у нас соседние палатки.
Кэтт застонала:
– По мнению Роно, деликатность – это когда бьешь кого-то по голове грузовыми санями.
– Я уже сказал ему, что не готов к новым отношениям. Надеюсь, он примет это и оставит меня в покое.
– А если нет, ты всегда можешь воспользоваться историческим обычаем и вызвать его на дуэль.
Я содрогнулся:
– Не после прошлого раза. Никогда не забуду выражение лица доктора в больнице Земли-Европы.
– Что? – изумилась Кэтт. – Ты сражался с Роно на дуэли, и один из вас был ранен?
– Это была не дуэль, и все случилось еще в студенческие времена. Мы готовили для своего курса показательное представление боя на мечах. Роно нашел нам исторические костюмы с яркими и стесняющими движение плащами, а на репетиции умудрился поскользнуться и напоролся на собственный меч. Мне пришлось нести его к порталу. – Я поморщился. – Только представьте: мы двое порталимся в больницу Земли-Европы в полном историческом облачении, а потом Роно оказывается на полу в луже крови. Пришлось вызвать преподавателя и объяснять все врачу, иначе меня бы арестовали!
Кэтт покачала головой:
– Вполне в репертуаре Роно. Он не упустит возможность покрасоваться в театральном костюме. И хочет, чтобы мы все завтра приоделись на большое историческое событие. Джерез все это очень не нравится.
Я слегка опешил:
– А почему тебе это не нравится, Джерез? У тебя же прекрасное платье, а Роно обещал для всех нас найти костюмы.
– Он нашел для всех нас костюмы, – недовольно пробурчала Джерез. – Я так много времени и сил потратила на эту одежду, но Роно хочет, чтобы мы все изобразили дракона. Конечно, ему достанется голова, а мы станем длинным хвостом. Кроме Стефана, который нарядится в рыцарские латы для сражения с чудищем.
Я нахмурился:
– Надеюсь, Роно не собирается заставлять нас носить костюм весь день. Так ведь и поесть не удастся.
– Проблема не только в пище. Такой костюм – истинный анахронизм, и я отказываюсь участвовать.
– Почему? Ведь в Европе шестнадцатого века существовали легенды о драконах.
– Существовали, но Роно добыл костюм китайского дракона двадцатого века.
Завтра наверняка случится сражение между страстной любовью Роно к театральщине и не менее пылкой любовью Джерез к исторической достоверности. Я посчитал, что стоит сначала взглянуть на костюм дракона, чтобы принять чью-то сторону. А пока сочувственно вздохнул.
– Предпочитаю стать частью анахроничного дракона, чем рыцарем в латах, – заявил Стефан. – Когда в прошлом году я по настоянию Роно их нацепил, было ужасно тяжело и неудобно. Пусть лучше Плейдон сражается с драконом.
Я рассмеялся:
– Найди кого-то другого на замену, Стефан, я уже сражаюсь с драконом, принявшим вид профессора физики.
Зазвонил мой глядильник. Я посмотрел на экран, ожидая профессора Эклунда, но увидел сообщение из асгардского университета.
– Не возражаете, если я отойду прочитаю? В списке моей группы уже несколько недель числится таинственный студент, а теперь мне наконец прислали информацию.
– Конечно.
Я ткнул в экран и тут же перешел к табелю в поисках чего-то странного, но оценки у девушки были превосходные, а опыт в избранной сфере просто поражал.
Я еще не встречал кандидата на подготовительный курс доистории с таким средним баллом. Я недоверчиво покачал головой, но потом принялся читать прилагаемые комментарии, и все стало ясно. Эта девушка была не из сотни колонизированных человечеством миров, а с самой Земли!
Я бегло просмотрел заметки администратора, юриста и заведующего нашей кафедрой. В какие бы слова они ни облекали свое мнение, как бы ни описывали девушку (вежливо или оскорбительно), все старались донести до меня, что думают о землянке, осмелившейся подать документы на курс университета Асгарда, и практически указывали, как с ней поступить.
Я все еще оправлялся от шока и пытался понять, что сам думаю о ситуации, как вдруг увидел приложенную к основной анкете записку. В ней меня предупреждали об обвинениях в профнепригодности, если я расскажу об этой девушке другим учащимся.
Час назад мне угрожал отец студента, теперь студентка. Я хмуро пялился на глядильник. Хотел отвлечься и не впасть в депрессию под Конец года? Что ж, мое желание сбылось, да еще как. Белая снежинка опустилась с неба на экран. Похоже, и желание Керена провести праздники со снегом сбудется.
– Какие-то проблемы, Даннел? – спросила Кэтт.
Я выключил глядильник:
– Ничего, с чем бы я не справился. Но две тысячи семьсот восемьдесят девятый год обещает быть весьма интересным.

КОНЕЦ

********
Дорогие друзья, это последний рассказ из нашего сборника, с чем всех и поздравляю
Спасибо всем, кто читал или только собирается прочесть.
И спасибо моим дорогим девочкам, без которых этого перевода бы не было: Мари, Катюше и Аленышу.
Вы лучшие

_________________

Да, Плейдон ещё даже и не подозревает, что готовит ему следующий год! И приятно было встретить группу Кассандра -2.
Девочки, спасибо вам огромное за этот сборник рассказов! С удовольствием ещё раз окунулась в эту атмосферу!
_________________

Тина, Катя, Мари, Алена, спасибо за ваш труд
Снова встретиться с героями космической трилогии от Эдвардс, было истинным удовольствием! Заключительный рассказ особенно хорош)) Я думала, что отец Фиана не сможет ниже пасть в моих глазах, но у него получилось Роно великолепен))) Преподавателя Плейдона ждет насыщенный год)) Про депрессия на долго можно забыть. И это очень хорошо!
_________________

Тина, Катя, Мари, Алена, , спасибо вам за перевод этих замечательных рассказов
Я пока не всю серию прочитала, но обязательно прочту.
___________________________________

Как же приятно ! Спасибо большое за продолжение! Так и хочется перечитать всю серию, чем, пожалуй, и займусь.

Девочки, огромное спасибо за продолжение!
Очень жаль что это последняя история, что ж не рассказали про любовь Плейдона...((
Я скучаю по этим книгам..... Очень....((((
Спасибо за великолепный перевод и вообще возможность узнать этого автора и его истории про девушку с планеты земля))))))
_________________