Она не успела уточнить, без чего: без улыбки или без любви, - но супруг уже взбежал по ступенькам на сцену и стал к микрофону. С первых нот Мила узнала песню, и ответ пришел сам собой, только поверить в это было не то чтобы трудно, страшно. Не потому, что она боялась разбить себе сердце, разрушив это хрупкое чувство. А потому, что ждала этого, наверное, как любая девушка, с щемящим душу трепетом, мечтая о чем-то необычном, не таком, как у всех, возвышенном, парящем над всем земным, рушащем все преграды, сносящем все на своем пути, гарантирующее рай, безумство и блаженство. И вот теперь ее персональный принц, говорил ей о любви, но не просто так, не скупо брошенное слово, вытащенное клещами или фразой «А ты меня?», а несколько раз повторял это в песне, вкладывая всю душу и чувство, глядя только на нее, в ее глаза, признавая свое безумие, но радуясь этому.
Он спел-таки ей «Я люблю тебя до слез» Серова. Голос его был чистым, а взгляд искренним. Но она не плакала, а счастливо улыбалась, что прибавляло ему сил, и казалось, что можно петь бесконечно. Эйфория захлестывала с головой, и чувство это было их общим. И сейчас между ними тонкие энергетические нити завязывались в тугой узел, который еще долго, если не сказать никогда, никто не сможет разрубить.
Мила вдруг вспомнила все основные моменты их жизни с первой встречи. Как стояла в ступоре перед красненькой машинкой, будто бы знала, что сев в нее изменит свою жизнь. Как глупо ждала поцелуя, когда он всего лишь хотел расправить ее волосы, потом записала его в братья, не надеясь больше встретиться, а ясновиденье (последствие наркоза) дало возможность видеть его волнение, как потом оказалось, из-за нее самой...
Воспоминания сворачивались большим клубком, а их короткий анализ говорил о том, что они оба раз за разом игнорировали свои ощущения, не признавая никакой симпатии друг к другу, зародившейся еще в день знакомства. И теперь стало совсем не удивительно, что у моря их пробило гораздо сильнее. Уже тогда можно было понять, что их брак не будет фиктивным, но они наивно предполагали, что останутся друзьями.
Подумаешь, даже если бы у вас не было свадьбы, - проснулось «я», - стоило бы тебе один раз выпить что-то сильнее коктейля, в надежде, что крепкое плечо в виде мужа есть, и ты проснулась бы в его постели. И все завертелось бы так, как должно было, только позже.
Да уж, от судьбы не убежишь, - вздохнула Мила без сожаления, по-прежнему улыбаясь своему возлюбленному.
Егор допел. Ксюша подала ему букет, а сама села на его место, наигрывая на гитаре романтичную мелодию, и он снова спустился в зал. Люда встала и шагнула к нему, но отец, сидящий рядом, остановил ее за руку.
Он остановился в шаге от нее, и протянул ей любимые ромашки. Но только она взяла цветы, раскрыл перед ней коробочек с колечком.
- Ты будешь моей женой? – спросил тихо, не зная, стоит ли шокировать Ирину, так и не узнавшую всей правды.
- Я уже твоя жена, - едва сдержала себя Люда, чтобы не повести себя, как ребенок и не запрыгать от восторга.
- Да, но я предлагал тебе это на других условиях, - Егор кивнул, стараясь довести дело до логического конца, а не сжать ее в руках и не раствориться на ее губах, - Теперь меня это не интересует. Я хочу разделить с тобой свою жизнь, потому что люблю тебя. Ты нужна мне, не в помощь, а потому, что ты часть меня. Я не могу без тебя...
- Егор? – позвала его девушка, подозревая, что от его слов скоро совсем безумной станет.
- Да?
- Ты колечко-то мне наденешь, или опять самой?
Он сначала оторопел, ведь хотел сказать еще много чего, а она не дождалась окончания его монолога, вытянула перед ним ладонь, и парень поспешил опустить кольцо на ее пальчик.
- Я тоже тебя люблю, зайчонок! – весело сказала она, чуть наклонила его к себе за шею и поцеловала, забывая обо всем.
- Простите, мальчики, но Егорушка вас переплюнул, - заметила Лена, умиляясь картине.
- Ага, особенно учитывая, что ни один из них мне предложение не делал, - даже завидуя дочери, подтвердила это Ира, пару дней назад выпытавшая у Владимира, в честь чего это зять организовывает это мероприятие.
- Это как? – не поняла ее подруга.
- Двадцать четыре года назад Евгений Борисович даже не потрудился сообщить мне, что мы едем подавать заявление. И сильно удивился, когда я попыталась взбрыкнуть у входа в загс, - усмехнулась Ирина, и перевела с одного смущенного брата на другого, - Ныне Владимир Борисович едва не пошел по его стопам – я случайно обнаружила свой паспорт в кармане его пиджака, и устроила допрос.
Если бы Люда узнала эту историю, она бы сильно удивилась схожести с предложением Егора. А вручение ей первого колечка уже не показалось бы таким неправильным.
- То есть, - стала Лена рассуждать, - если бы обстоятельства складывались менее удачно, я бы тоже оставалась в неведении до последнего момента?
- А ты бы отказалась? – поинтересовался Женя, не скрывая, что так и поступил бы, будучи уверенным в ней, ее отношении к нему, и ее чувствах. И потому не видя необходимости устраивать эту бессмысленную церемонию с предложением руки и сердца.
- Не в том дело, - она покачала головой, - Это ведь говорит о том, что тебя не интересует мое мнение.
- Если бы я не знал твое мнение, я бы спросил, - возразил Евгений, серьезно посмотрев ей в глаза, так, что ей перехотелось что-то говорить, - в нашем случае во всем этом просто нет необходимости. Я поставил цель и мы постепенно к ней пришли. А колечко я подарил бы иначе, если бы Анфиса не стала задавать провокационные вопросы. Пока я уходил от прямого ответа о детях, ты перешла на вопрос о свадьбе, пришлось тебя предупредить. И как оказалось – вовремя.
Мне понравилось!