№2 Двойное проклятие (taty-ana)  Глава 1
Бал-карнавал объявлен в замке, съезжался в масках знатный люд.
Лишь для Мари, сидящей с нянькой, не вспыхнет праздничный салют.
Невестой бога скоро стать ей, исполнив батюшки обет,
Когда просил он сына дать им, прервав дщерей явленье в свет.
Но ей хотелось видеть праздник, пред тем как в монастырь запрут.
Был усыплен отваром стражник. Мари сбежала! Не найдут!
Среди толпы, что ждет веселья, где звуков праздных слышен хор,
Она горит вся в нетерпенье увидеть, как гуляет Двор.
Как кавалеры в танце кружат своих роскошных ярких дам.
Беглянку здесь не обнаружат: под маской все подвластно нам!
Но подлетел к ней вмиг поклонник, увидев гибкий стройный стан.
(Веселья страстного сторонник, большой любитель юных дам.)
Высок и статен, ликом – ангел, с кудрями, словно злата блеск.
Он той страной недавно правил: почил король – его отец.
И, не успев еще жениться на той, что избрана отцом,
Мечтал он здесь повеселиться, пока не связан был кольцом.
Решил, что соблазнит любую, что эту ночь разделит с ним.
А завтра под венец другую он поведет: так долг велит.
Пусть не любим и не любима! Король не хочет счастья ждать.
И жажда в нем неистребима в постели деву целовать.
Сначала в танце он закружит, плеснет крепленого вина...
Избранница вдруг обнаружит, что честь девичья – ерунда!
И сделал так. С Мари под руку он в башню дальнюю идет,
Где страсть возникшую друг к другу всюпоцелуями взорвет.
Мари-глупышка и не знала, что может парень совершить.
Ей мать об этом не сказала. Зачем? Невестой бога быть!
А значит будет непорочна, в молитвах век свой проведет.
И для других погибнет точно, когда косицу отстрижет.
Король пленен красой Марии! Он маску осторожно снял.
Глаза там сине-голубые сверкают ярче, чем опал!
А кожа – словно шелк иль бархат: тепла, упруга и нежна.
И от волос приятно пахнет, зубов сверкает белизна.
А губы, словно вишни сочны. Их в плен так хочется поймать.
И взгляд девицы непорочной волнует кровь – не устоять!
И распустив волос лавину, одежду потихоньку сняв,
Не стал пугать, не та причина, чтоб страсть галопом погонять!
Решил, покажет он девице, что значит в счастье им гореть:
В свою постель он с ней ложится и начинает тихо петь.
Красивый голос, плавны звуки уняли вмиг Марии дрожь.
И потянула она руки к мужчине, что собой хорош!
По скуле пальчиком водила, потом им очертила рот.
На плечи руку опустила, потом погладила живот.
Наткнулась ниже на... колено (так ей подумалось вперед).
Когда она все разглядела, в испуге округлила рот.
Король закончил петь на ноте и в плен Марии руки взял.
Не понимает дева вроде, что подняла желанья вал.
И «вал» тот весь изныл от боли, ему хотелось в глубину,
Где у девицы непорочной преграда лишняя ему.
Чтоб ноги дева не сжимала, король решил ее отвлечь:
Он целовал ее немало от самых пяточек до плеч.
Не упустил грудей наливы, сосок он языком ласкал.
И слышал девы стон счастливый, когда зубами его сжал.
Она же выгнулась дугою, пытаясь ближе быть к нему,
И с неприкрытою мольбою раскрылась: «Я тебя хочу!»
Рукой провел король умело в то место, где глубинный жар.
«Быть может этого хотела?» – И нежно там поцеловал.
Забилась дева: «Что со мною?» И стон протяжный, тут же крик.
Все трепетало под рукою! Потом король в нее проник.
И в этом танце первобытном забыли, что свершался грех.
То плакали от нежной пытки, то лился предвкушенья смех!
Сначала больно было деве, но опытен был наш король
И возбуждал ее умело, и выпивал истомы стон.
То всадницей она сидела, под нею бился жеребец,
Рукой ласкала неумело, и возрождался вновь боец!
Всю ночь кружили на постели, измяли простыни вконец.
На них крови пятно алело. «Жаль, мне не с этой под венец!» –
Король так думал, собираясь, и деву в лоб поцеловал.
Она спала же, улыбаясь, ей снился королевский бал.
Глава 2
Проснулась и одна в постели! Ужели все это не сон:
Как с королем в любви горели, как пел он песню, что влюблен?
И, слыша громкие фанфары, Мари, конечно, поняла,
Что понести ей божью кару: ведь не женой в постель легла!
А он, любовник неустанный, идет с другою под венец.
Мари же, саван взяв кровавый, пойдет под суд! – «Грешна, отец!»
Окутав плечи простынею, где их соития был след,
Пошла и встала пред толпою: «Я знаю, мне прощенья нет!
Но соблазнитель под короной пусть проклят будет на века –
Ни с кем не сможет быть он снова. Последней буду!» И ушла
В лес темный, страшный, что раскинул ветвей корявых купола.
Решила этот мир покинуть, но была чудом спасена!
Явилась к ней лесов хозяйка – карга с причудливой клюкой.
И зашептала: «И не жалко расстаться с жизнью молодой?
Давай поступим по-другому: твое проклятье я свершу,
Но пусть король родится новый. Потом тебя я отпущу!
И награжу бессмертьем тоже, чтобы король тебя искал.
А коль найдет, подумай все же, что за века он испытал!
Жизнь без любви – страшнее смерти. И он познает этот ад.
И не родятся больше дети ни у одной, с кем будет спать!
Лишь у тебя его есть семя, и проросло в тебе оно.
Через положенное время на свет появится сынок.
И будет он в свой срок на троне, чтоб нестареющий отец
Уйти бысмог, отдав корону. И в путь пустился наконец
Тебя искать, чтоб все исправить, проклятье снять и в мире жить!
Поэтому хочу заставить со смертью встречу отменить!»
«Карга, тебе-то что за дело? О чем печешься? Говори!»
Мари слова ее задели, хотелось короля любви!
«Красивой я была когда-то. И козни графа-подлеца
Меня загнали в лес проклятый. И здесь я встретила жреца,
Что темной силе поклонялся и дар волшебный мне отдал,
Чтоб недруг мертвым оказался. Сам клятвой на крови связал.
Должна помочь волшбой девице!» И в дом Марию повела,
А та не смела возмутиться, услышав страшные слова.
Мы помним, что Мари наивна, старухе вверилась она
И родила к апрелю сына, но с ним была разлучена!
В себя пришла в другой округе, не помня рода имена,
Лишь голод лютый ее мучил – любви желала без конца!
Красиво было девы тело. Вилась охотников толпа.
Разжечь в них страсть она умела, но иссушала тем до дна!
И кто к ней часто обращался, зачах. И вскоре на погост
Поклонник страстный отправлялся – могил мужских начался рост!
И понесла молва по кругу: во всем вина девицы той,
Что к ним пришла из ниоткуда. И суд толпа вершила свой.
Подвесив камень ей на шею, столкнули в моря глубину!
Но под водой, дышать не смея, как по земле прошла по дну.
И вышла на берег Мария и поняла, что смерти нет!
Одно лишь мучило отныне: не знала, сколько еще лет
Ей предстоит искать мужчину, что выдержит ее любовь,
Чтоб не ввергать себя в кручину, лишь иссушая вновь и вновь!
Чтоб мочь без страха отдаваться и, как в огне, в любви гореть,
Женою долго оставаться и раньше срока не вдоветь!
Глава 3
Король усталым шагом мерил свои покои, где жена
Молилась, чтобы он поверил, что сможет понести она.
Но толку нет! На самом деле он без любви ласкал невест.
Ужели проклят был в постели? Так жить любому надоест.
Искал Марию – лучик счастья, но где-то сгинула она!
Осталось чувство, что проклятье сбылось и в этом вся беда!
Не в радость были поцелуи, и с женами не мог он спать.
А может быть, сходить к колдунье и попытаться разузнать,
Куда могла уйти Мария, что стала сердцу дорога?
А может быть, она простила? Иль вдруг ребенка родила?
Колдуньи лес пускать не хочет: цепляет корнями его,
То филин дико захохочет, то ветки режут, как стекло,
Из темноты вдруг злобно глянут волчицы красные глаза,
То небо тучи вдруг затянут и стрельнет молнией гроза.
Король терпел и не перечил, лишь дрогнул, как увидел он,
Что сам себе идет на встречу! Что это? Чудо или сон?
Но пригляделся – да, похожи, как капли чистые воды!
Ведь это он, лишь чуть моложе! И изумился: «Ты мне сын?»
«Марии сын. Я знаю, кто ты. И видишь, мы как близнецы?
Теперь возьму твои заботы – мне быть правителем страны.
А ты ступай, ищи Марию, найдешь ее и снимешь грех,
Вы оба прокляты – больные: ты без любви не человек,
Она же, прокричав проклятье, сама подставилась ему!
Бессмертны оба, но без счастья. Вы одиноки потому!»
«А как же ты?» – «Пойду на царство, к нему готов я много лет
И не страшусь. Чего бояться? Сильней меня в заклятьях нет.
Колдунья вверила мне дело, когда еще ребенком был,
Поэтому она хотела, чтоб рос с ней, как родимый сын.
И ты не смей сейчас перечить! Сгублю! Иль превращу в червя!
Пока с тобой я человечен – ступай, теперь не до тебя!»
«А где искать ее?» – «Не знаю, когда увидишь, сам поймешь:
Жизнь забурлит в тебе, и пламя любви в глазах ее найдешь.
Тебя Мария не узнает – без памяти живет она.
С тобою только распознает, что больше не нужны мужья,
И утолишь ее ты голод – она тебе вернет любовь.
Но помни, путь твой будет долог на протяжении веков».
Глава 4
Скрывая возраст, приходилось ей бегать из страны в страну.
И где однажды поселилась, не возвращалась в область ту.
Марии вечно было двадцать. И пусть летели времена,
Но не могла она меняться. И жажда вечною была.
Но современный век нагрянул, когда быть молодой всегда
Могла позволить себе дама – хирург кроил овал лица.
Так наша Маша поселилась в столице, что не хочет спать.
И здесь она определилась, как ей мужчин к себе зазвать.
Эскорт-услуги! То, что надо: красавицы и высший свет.
Всегда мужчины будут рядом! И в них отбоя ночью нет!
Вела дела она умело, и лилось золото рекой,
Но быть бессмертной надоело, хотелось обрести покой.
Мечтала, что найдет мужчину, который выдержит с ней бой.
И не погибнет по причине ее любви к нему большой.
Шло время, и однажды в офис зашел мужчина молодой
И на нее с восторгом смотрит: «Тебя нашел я!» – «Кто такой?»
«Бродил немало я по свету, летели годы и века.
Хранил в душе я облик этот. Тебя узнал я без труда!
Я твой король, а ты – Мария. Я пред тобою виноват!
Приму условия любые, чтоб прекратить мучений ряд.
Наказаны с тобой жестоко: ты – страстью, нелюбовью – я,
Не будет нам с другими прока! Мне только ты одна нужна.
А я тебе! Проклятье снимем, не будешь больше жажды знать!
Я чувствую, любовь отныне нас сможет узами связать!»
«Ты сумасшедший? Или бредишь? Смотри, мне только двадцать лет!
Зачем с признаниями лезешь? Любовь? Такого чувства нет!»
«Я не уйду. Я буду рядом, того ты хочешь или нет!
Люблю безмерно, безоглядно, хотя тебе за триста лет!»
Тут призадумалась Мария: а срок он точно ей назвал!
Король, быть может, тот мужчина, что жажды уберет пожар?
Собой на вид он точно ангел: высок и строен, не брюнет.
(Ей почему-то было важно, чтобзолотым волос был цвет.)
И почему бы не решиться и не сойтись поближе с ним?
В постели все определится – а вдруг останется живым?
Он понял все. В свои объятья Марию тут же заключил.
Ему хотелось петь от счастья! Ведь без нее, считай, не жил!
И сладким долгим поцелуем он губы жадно ей накрыл!
Какую глупость жебольшую на карнавале допустил!
Зачем нужна была другая? Исполнить заповедь отца?
Жить без любви, терпеть, страдая, и ненавидеть без конца?
Мария страстно отвечала, как хорошо ей было с ним!
Любви до этого не знала. Лишь похоть и толпа мужчин.
А тут цвели иные чувства, и страсть иною здесь была.
Она сродни была искусству: сердца где правят, не тела!
И вдруг взорвался мир их светом! Проклятья спасла пелена!
Очнулись оба на рассвете в той старой башне, где тогда
Лежали оба на постели, а во дворце был шумный бал.
Но все иначе! В самом деле король Марию не бросал!
Он от невесты откупился, что выбрана была отцом!
Король с любимой обручился и закрепил союз кольцом!
Гулял народ три дня на свадьбе. Пил за невесту короля,
Что в красном шествовала платье, свободном в талии слегка.
Через полгода (пусть до срока!) качали пару близнецов!
Король с детьми не будет строгим, он будет любящим отцом.
И был закон в том государстве: «Жениться только по любви!
Со зла словами не бросаться! Проклятья все – запрещены!»
|
№6 Пэри (taty-ana)Иду по женской половине,
Я посетить гарем спешу:
Там много жен живет любимых,
Сегодня выберу Бэну.
Нужна разрядка после боя –
Вернулся с армией с войны.
Вдруг слышу, кто-то тихо стонет,
И звуки сладостью полны.
Схватил клинок. Убью обоих!
В гареме царствую один.
Жену и вора упокою,
Здесь я и бог, и господин!
Полог, расшитый жемчугами,
Концом клинка я сдвинул чуть
И вижу Пэри пред глазами,
Что гладит нежно свою грудь.
Другой рукой (причина стона)
Она ласкает между ног.
И нет мужчины под покровом!
Она и я. И мой клинок.
Глаза у девушки закрыты.
Ресниц пушистых дрожь и тень.
Вкус губ я чувствую забытый,
Я их рывком взял в страстный плен.
Она раскрыла мне объятья,
Не глядя, кто лежит на ней!
(Я после буду разбираться,
Сейчас желание важней.)
Раздвинув ноги Пэри страстной,
В нее вхожу я без преград.
И испытал нирвану, счастье,
Я словно взял без боя град!
Да, на войне был сильно занят,
Громил без счета я врагов,
Устал держать желанья пламя,
Излился Пэри между ног.
Она умелою рукою
Вновь подняла военный дух.
Всю ночь сдавалась мне без боя,
И даже днем, часов до двух.
И вот опять иду к гарему,
Там много женщин ждет меня,
Но Пэри не ищу замену,
Ей словно околдован я!
***
Как мне прожить в большом гареме?
Мужчину видеть раз в году?
И уступать его Зареме,
Дэрье, Мэхшиде и Бону?
Они красивее, я знаю,
Но буду капельку хитрей!
Султана я гореть заставлю,
И захвачу вояку в плен!
Не зря ношу я имя «Фея»
Из рода Бахшских колдунов,
Сварю из лотоса я зелье,
Натру им ореол сосков,
Еще обмажу губы сочно,
Пускай целует горячо!
Ко мне привяжется он прочно,
Забудет Лэлих с Парвиной!
Султана встречу за пологом,
Бесстыдно трогая себя.
Надеюсь, суд не будет строгий,
Клинок не пустит в ход рука!
Ну а потом я очарую,
И только мне он будет рад.
Мужчины сердце завоюю,
Без боя сдав мой дивный град.
***
Прошло с ночи той лет так сорок,
Спокойно мир жил без войны.
Вот как готовили шпионок
В старинном Бахше колдуны.
|
