Карта ролевой игры "Викинги. Властители морей"

Ингрид зарделась от смущения, снова опуская взгляд. Она мало что смыслила в том, как общаться с чужими мужчинами. Уместна ли вообще была её шутка? Очевидно, Рагнар решил, что не уместна.

Ингрид охнула и бросила на братьев быстрый взгляд. Ей хотелось провалиться под землю. Даже если бы сейчас небеса разверзлись и девушка отправилась бы в Хель, она и это сочла бы за благо. Торвальд и Клепп просто убьют её на месте. Она беспомощно сжала руки в кулачки, не зная, что ей делать. Видимо, сидеть и ждать, кто придёт. Как говорится, кто вернётся, тот и муж.
Ей казалось, что на неё сейчас устремлены все взгляды присутствующих. И в то же время она не была бы сестрой своих братьев, если бы внутри не начала подниматься волна гнева. Что этот Бесстрашный себе позволяет? Ходил себе рядом и никогда не замечал, а тут вдруг решил, что имеет на неё какие-то права? Может быть, ей был люб Сигвальд? А может, она вообще давно просватана? Или этот несносный уже успел расспросить о ней её братьев? Да она ещё тысячу раз подумает, по нраву ли он ей. И готова ли она будет терпеть его драки с другими мужчинами, стоит только тем просто обратиться к ней. И всё равно, стоило только ей понять, что в дом вернулся Сигвальд, она беспокойно приподнялась на своём месте, выглядывая Рагнара...

Ингрид почувствовала как из лёгких будто выбили весь воздух. Слова брата больно ударили. Она никогда и ничего не сделает для того, чтобы опозорить их род.
- Да, брат, - тихо ответила она, отщипывая от куска хлеба крошки и даже не понимая того, что она делает.

Ингрид и не заметила того, как в дом вернулся Рагнар. Мало того, он подошёл к ней сзади и по телу её пронеслась толпа мурашек. Она словно попала в кокон из его тепла и ощущения близости.
- За вашу с ним? - Ингрид чуть обернулась, бросая на Рагнара быстрый взгляд. - Что ж, за такое дело грех не выпить. - Девушка поднялась из-за стола и направилась к нескольким чанам, которые пустели с завидной регулярностью.

Ингрид сама не знала, почему из уст её то и дело вырывались дерзкие шутки. Не знала она и того, как скоро Рагнар проучит её за них. И не знала, пойдёт ли он следом. Впрочем хотелось ли ей этого? И да, и нет. Да, потому что ей было необходимо понять, что кроется за его словами и столь внезапно вспыхнувшим интересом. И нет, потому что её пугало то, что могло за этим последовать. Он говорил о женитьбе, которая означала конец для её прошлой жизни, и ей оставалось только спрашивать саму себя, что же ответят её братья, если намерения Рагнара серьёзны? Ведь сначала он должен был поговорить с ними, если всё это не шутки.

Прикосновения горячих мужских пальцев к ладони обожгло, заставило мысли метаться с одной на другую. Вновь казалось, что каждый из присутствующих смотрит на них с Рагнаром, хотя это было не так: каждый был занят своими делами, оттого их разговор и то, что Рагнар пил из чаши, поднесённой Ингрид, казались уместными и даже обыденными.

Рука, держащая чашу, задрожала, и остатки вина не пролились на пол только потому, что ладонь Ингрид всё ещё удерживалась в крепких пальцах Рагнара. То, что он делал с ней, его шёпот и почти невинные прикосновения рождали внутри девушки целый хоровод противоречивых ощущений.
- Я ещё ничего не начинала делать с твоей мужественностью, Рагнар Несносный, - чуть повернув голову, шёпотом ответила Ингрид. - Боишься, что начну? Или предвкушаешь?

Губы Ингрид удивлённо приоткрылись, когда дерзкие речи Рагнара достигли её слуха. Бесстрашный делал с ней то, что хотел он, не спрашивая на то позволения, и Ингрид только оставалось гадать, как далеко он способен будет зайти в своих поползновениях относительно неё. Под её ладонью, лежащей на груди несносного, размеренно билось могучее сердце. Девушка чувствовала, что кровь по её венам начинает бежать в такт его ударам. Она же сейчас была словно в коконе из неясной тревоги и ожидания того, что будет дальше. Его слова ласкали и одновременно обжигали своей дерзостью. Никто и никогда не смел даже намёка высказать о том, о чём Рагнар говорил почти что прямо. Он называл её своей, и Ингрид отчаянно ругала себя за то, что это слово было слышать сладко. Она сходит с ума, если так скоро готова поверить в этот простой посул, который сквозил в трёх буквах. Моя. А он стоит себе рядом, даже не представляя, какую бурю поднимает в душе Ингрид своими словами и своей близостью.

- Да, меня научит многим вещам тот мужчина, которому я буду принадлежать. Но только он будет иметь право называть меня своей. У тебя же такого права нет, Рагнар. И пока ты ничего не сделал, чтобы оно у тебя появилось. Заявлять о том, что я принадлежу тебе... - она передёрнула плечами и высвободила ладонь, кожа которой горела от его прикосновений. В голос сквозила хрипотца, хотелось выбежать на улицу, чтобы ветерок остудил разгорячённую кожу. - Заявлять о том, что я принадлежу тебе, нужно в первую очередь моим братьям. Я же не безвольная рабыня, которая станет твоей только по одному твоему желанию. А сейчас извини меня, я вернусь к столу, пока скальд не начал слагать песни о Ингрид, которая позволяет себе и несносному слишком много.
_______________
Астрид, я прочла и похолодела. Теперь братья точно обо всём узнают)
Ингвар, право слово, соглашайтесь на серебро в обмен на ваше молчание)

Твой взгляд пьянит сильнее горького вина,
И дерзость речи слух мой обжигает.
На небе лжесоюзница луна
О нашей ночи, словно скальд, стихи слагает.

Твои уста, как самый сладкий хмель,
Пусть с них слетит единственное слово.
Пусть небеса даруют нам лишь Хель,
Я и в него с тобой шагнуть готова.


Ингрид даже не успела понять, что могли означать его эти слова, как её волю сломали, подчинили, заставили сгорать от стыда и предательского желания. Она ещё делала слабые попытки высвободиться, пыталась оттолкнуть, не ответить на поцелуй, но с каждым движением языка и губ Рагнара, с каждым мигом, сжигающем Ингрид в этом поцелуе, понимала, что проиграла. Проиграла прежде всего самой себе. Девушка вцепилась пальцами в запястье Рагнара, то ли в попытке сделать больно, то ли пытаясь удержать и удержаться самой на ногах. Её хотелось сделать ему больно. Наказать за то, что он творил с ней. Наказать за вкус хмеля, которым он делился с ней, за силу желания, которое он так быстро в ней разбудил. И хотелось наказать себя за то, что она не смогла этому противиться. То, что она позволяет с собой делать, просто немыслимо...
Внезапно её обхватили и буквально бросили на скамью. Торвальд. Она тяжело дышала, на глазах выступили слёзы унижения.

- Да, брат, - рыданием вырвалось из сдавленного спазмом горла. Её судьба была решена, и осознание этого молотом стучало в висках. Отныне её жизнь никогда больше не будет прежней. Ингрид невидящим взглядом осмотрела зал в попытках найти Астрид. Она не будет дочерью своего рода, если позволить хоть капле слёз пролиться из её глаз.

В ушах шумело, Ингрид чувствовала себя совершенно беспомощной и одинокой. Вот бы Астрид была рядом! В делах мужчин, которые решают её судьбу, нет места женщине. Она словно в тумане видела, как Рагнар поднимается на ноги, сплёвывает кровь и улыбается. В голову стрелой влетела отрезвляющая мысль. Сегодня кто-то их двух мужчин может умереть. Или её старший брат, или этот Несносный, которому не ведом страх. И только она одна будет виновата в этом. Значит, позволила Рагнару считать, что с ней можно обращаться подобным образом.
Подскочив к Торвальду, Ингрид схватила его за рукав неслушающимися пальцами и в отчаянии прошептала:
- Торвальд, брат... Прошу тебя, пусть это будет поединок до первой крови... - Стёрла сбежавшую слезинку и добавила: - Пожалуйста...
Она не знала, что ей делать, не слышала ничего из того, что происходит кругом, лишь смотрела в глаза брата, чувствуя, что сгорает под взглядами десятков глаз.

______
Нужно отбыть до 6-ти. Надеюсь, что я пока не понадоблюсь.

Ингрид нашла взглядом ободряющий взгляд сестры и ей стало немного легче от того, что Астрид была рядом.

Бросив быстрый взгляд на Бьёрна, Ингрид упрямо осталась на месте ожидая ответа Торвальда. Всё сейчас зависело только от него. Что же он выберет?

- По нраву, - беззвучно шепнули губы Ингрид, хотя она мало что сейчас могла понять в вихре ощущений, бурлящем внутри. Ей только отчаянно хотелось, чтобы всё происходящее поскорее закончилось. И пусть боги решают её судьбу дальше. Сможет ли она после быть счастливой? Всё в руках богов.

- Спасибо, - также неслышно ответила девушка, покачнувшись на неверных ногах.

К ней подошла Гвен и сжала её прохладную ладонь своими пальцами. Отвела в сторону, а Ингрид так и не смогла выпустить руку сестры Рагнара из своих пальцев. Это придавало ей хоть какие-то силы. Словно переливалась тонким ручейком уверенность Венди в счастливом исходе поединка.
Скрестилось оружие, выбивая первые искры. Ингрид стояла и смотрела на дерущихся мужчин, не в силах отвести взгляд. В каждом ударе металла о металл сквозили её страх и ужас. Но она заставляла себя стоять и смотреть, потому что чувствовала вину, неподъёмным грузом лежащую на её плечах.

Бой закончился, и Ингрид с огромным трудом приказала себе оставаться на месте, когда увидела кровь Рагнара. Гвен отошла от неё, вновь оставляя Ингрид в мучительном одиночестве. Она не слышала, о чём переговариваются Торвальд и её... жених? Боги. Теперь жизнь её навсегда изменилась, она не будет больше беззаботной девушкой, убегающей в лес за брусникой вместе с сестрой и делящейся своими невинными секретами. Отныне она принадлежит мужчине. Была ли рада она этому? Время покажет...
- Мне вернуться к нам домой? - шепнула Ингрид, подойдя к Тору и опуская взгляд перед братом.
Праздник для неё закончился, оставляя после себя только тревогу и беспокойство о том, что ждёт её в будущем.

Торвальд отдал приказание возвращаться домой, и Ингрид обернулась к сестре, которая ожидала рядом. Слава Одину, малышка рядом! Внутри Ингрид бушевала такая буря чувств, что она вряд ли могла бы спокойно пережить это утро.
- Ох, сестрёнка, - слова сорвались с губ Ингрид полувсхлипом-полушёпотом. - Сама не понимаю, как так быстро всё это получилось. - Они уже шагали к себе домой, и Ингрид то и дело оступалась, потому что шла, не глядя себе под ноги. - Со мной такое творится, ты бы знала. - Ингрид приложила ладони к пылающим щекам и подхватила сестру под руку. - Что Рыжий? Я видела, как он хозяйничал, когда оказывался рядом с тобой. Будет говорить с братьями?

Ингрид покачала головой и слабо улыбнулась, только сейчас, кажется, понимая, что по телу её разливается облегчение.
- Он не страшный. Знаешь, какой у него взгляд, когда он... - она запнулась, и быстро перевела разговор: - Не стал бы Тор слушать меня, когда я просила его о схватке до первой крови, если бы Рагнар был для меня опасен. Вот только не знаю я, что значит любить мужа своего, понимаешь? - невольно призналась сестре в том, что волновало её помимо остального. - А что, если не слюбимся?

Ингрид внимательно посмотрела на Астрид. Значит, было что-то ещё помимо того, что Рыжий посадил Астрид напротив? Впрочем, сейчас она не собиралась расспрашивать младшую об этом, слишком волнительным и без того оказался этот пир. Но если Рыжий решит обидеть Астрид...
Они добрались до дома, и Ингрид нахмурилась, глядя на приоткрытую дверь одной из пристроек. Кто-то пробрался внутрь? Прямо на полу лежала рыжеволосая девушка и спала. Должно быть, одна из рабынь, привезённых братьями к ним в дом. Однако нужно было разобраться так ли это.
- Эй, просыпайся. - Ингрид присела возле девушки на пол и потрепала ту по плечу. - Почему ты здесь одна?

Точно, это была одна из рабынь, которых привезли сюда братья. Ингрид было жаль девушку - её забрали с родных земель, больше в её жизни не будет встречи с родными и близкими, и, конечно, обращение к ней могло быть совсем-совсем не ласковым. Оглянувшись на застывшую в дверях Астрид, Ингрид вновь обратила свой взор на проснувшуюся рабыню. Она была красивой, и казалась какой-то беззащитной, что ли.

Ингрид перевела взгляд с рабыни на починенную одежду и закусила губу. Интересно, с чего у неё представление, что кто-то собирается наказывать её за сон? Если рабы не станут высыпаться или будут плохо питаться, работники из них станут никудышные.
- Не волнуйся, никто не собирается тебя наказывать. - Ингрид поднялась на ноги и оправила полы сарафана. - Я хозяйка в этом доме. Вернее, пока хозяйка. - Мысли вновь вернулись к Несносному, женой которого она станет совсем скоро. - Скажи, как тебя зовут и помоги мне, я должна собрать приданое, которое дадут за мной. Астрид, ты продолжишь зевать, помогая мне собраться или же отправишься в постель немного поспать? - она улыбнулась сестрёнке, которая прикрывала рот ладонью, скрывая очередной зевок.

С благодарностью пожав пальцы сестры, Ингрид улыбнулась. Никто не мог утешить и ободрить лучше её маленькой Астрид. Маленькой? Отнюдь. Но она для неё всегда будет малышкой, за которую Ингрид готова будет пойти хоть к рыси, хоть в Хель.
- А если нет, у меня всегда наготове кинжал. И пара братьев. И конечно, разбойница-сестра. - Ингрид привлекла младшую к себе и чмокнула её в макушку. - Спасибо тебе.

- Уж не придётся ли и мне вышивать Мьельнир на твоём подоле, маленькая Астрид? - Ингрид лукаво посмотрела на сестру. - Уверена, Рыжий не отступится. Если уж усадил тебя сегодня напротив себя, дал знать, что его выбор пал на тебя.

- Я Ингрид, а это моя сестра Астрид. - Ответила Ингрид, направляясь в сторону дома. - Сегодня все хозяева были на празднике по случаю возвращения наших мужчин. Клепп или Тор сказали, что это теперь твой дом? - она обернулась к Фриде. - Обычно мужчины делят свою добычу после пира. Так что возможно, что ты окажешься в доме у кого-то другого. Но если мои братья сказали тебе, что это теперь твой дом, то ты останешься здесь.
Они вошли в дом, и Ингрид кивнула на то место, на котором спала.
- Идём, ты поможешь мне, и я хочу, чтобы ты рассказала мне о том, откуда ты.
Ингрид понимала, что эти воспоминания будут слишком болезненными для Фриды, но отныне у неё одна судьба. Которую выбрали за неё. И сантиментам в ней нет места.

Ингрид улыбнулась в ответ Фриде, радуясь тому, что рабыня не ярится, приняв свою судьбу. Некоторые невольники не сразу успокаивались, приходилось приучать их к послушанию силой. Если Фрида останется в их доме, они обзаведутся ещё одной хорошей рабыней.

Ингрид кивнула. Значит, судьба Фриды пока не решена, но если братья пока поселили её здесь, значит, хотят, чтобы она принадлежала их дому.
Ингрид устроилась на постели, предварительно раскрыв сундук, а Фрида села рядом с ней на полу. Они складывали ткани в сундук, собирая приданое для Ингрид. Астрид уже забрала платье и отправилась по своим делам, оставив Ингрид и Фриду вдвоём. Девушка то и дело ловила себя на мысли о Рагнаре, одновременно страшась и ожидая того, что будет дальше. Как скоро он станет её мужем и введёт её в свой дом? Что значит принадлежать ему во всех смыслах этого слова? Будет ли он ласков, или напротив, ей придётся несладко? Губы Ингрид покалывало, когда она вспоминала их поцелуй, на который она отвечала так неумело. Интересно, скольких женщин он целовал? Скольких взял, когда бывал в набегах? Эти мысли совсем не понравились Ингрид, и она нахмурилась, открывая резную шкатулку, подарок Торвальда, который тот привёз ей из одного из набегов.

- Пройдёт время, и ты станешь забывать о том, чем пах воздух твоей родины. Это неизбежно, ибо дом твой отныне не в Андернахе. Так расскажи же мне сейчас о своём крае. Расскажи то, о чём не горько мне поведать. Ты отвлечёшь меня от тревожных мыслей, а сама словно вновь окажешься дома. Какие цветы распускаются там по весне? О чём поют птицы? Какие блюда готовят по праздникам. Расскажи, я хочу послушать.

Ингрид слушала напевный голос Фриды, наслаждаясь каждым её словом. Перед мысленным взором одна за другой вставали яркие картинки, которые сменялись, соединяясь в причудливую мозаику. Ингрид чувствовала словно сама побывала в тех местах, о которых рассказывала Фрида. Порой на челе рабыни проступала печать грусти, очевидно, он осознания того, что ей больше не суждено будет увидеть родных мест. Ингрид и сама испытывала сейчас нечто подобное. Ей надлежало покинуть родной дом, в котором она родилась и выросла, и стать частью чужого дома. Но Торвальд, Клепп, Астрид и все те, кого она знала с детства, будут рядом. И всё равно грусть пропитывала собой всё её нутро. Что уж говорить о Фриде, которая была оторвана от родины навсегда.

Утро уже давно вступило в свои права, и Ингрид после завтрака собиралась отправиться помогать остальным девушкам с уборкой зерна. Они с Фридой окончили работу, и Ингрид потянулась, с удовольствием ощущая приятную усталость.
- Самыми красивыми, пожалуй. А вот станем ли лучшими жёнами, покажет время, - улыбнулась Ингрид, вспоминая о том, как дерзко говорил с ней несносный. И как дерзко целовал на глазах у всех.

- Гвендолин - внучка вёльвы. Это по-нашему ведунья. А ещё она сестра моего... будущего мужа. Она сведуща во врачевании и многом другом, в тех знаниях, которые доступны не всем. А твои знания очень ценны, - одобрила Ингрид. - Те, кто разбирается во врачевании, всегда очень нужны. То маленький Викар залезет на дерево и растянет ногу, то Берси и Лейв подерутся на деревянных мечах и один ранит другого, - она покачала головой.

Ингрид подняла голову и посмотрела на брата, но тут же отвела взгляд. Она всё ещё чувствовала вину за то, что произошло, но была рада, что брат, кажется, не сердился.
- Хорошо, Торвальд. Спасибо тебе. Фрида - достойное приобретение. Она смыслит во врачевании, - сообщила Ингрид, надеясь, что это хоть как-то смягчит суровое пребывание Фриды в статусе рабыни.
Когда Торвальд в сопровождении Клеппа отправились куда-то, Ингрид сообщила Фриде, что они, скорее всего, отправятся на уборку зерна, но после, вспомнив наказ Тора не выходить из дому, пока она не станет женой Рагнара, осталась заниматься хозяйством и заодно показать Фриде всё, чем той предстоит заниматься до конца её дней.

Чем сильнее утро вступало в свои права, тем больше становилась тревога Ингрид. Несносный сказал, что придёт в её дом на рассвете. Но его до сих пор не было. Передумал? Решил, что захотел её в пьяном бреду или вообще до сих пор спит и думать забыл о Ингрид? Нет, конечно, её братья так этого не оставят, но ей бы совсем не хотелось, чтобы Рагнар посчитал её обузой.

- Астрид... - выдохом слетело с губ, и Ингрид бросила любимый гребень, который держала в руках, представляя, как будет расчёсывать им свои волосы, но уже в доме своего мужа. Так странно. - Да, конечно. Идём, затопим баню.
Они вышли на улицу, и Ингрид досадливо поморщилась, глядя на солнце, уже стоящее высоко. Жар бросился в лицо девушки вместе с духотой. Или же просто ей не хватало воздуха...
- А что если он не придёт? Он сказал, что будет на рассвете... - Ингрид старалась говорить спокойно, но голос её дрогнул. Они с Астрид уже затопили баню, оставив слуг присматривать за ней и теперь просто прогуливались по двору. - А вдруг он вообще не придёт? - кажется, она это уже говорила.
Отвернувшись, чтобы сестра не видела, как сильно Ингрид обеспокоена, девушка подняла лицо к солнцу.
- Жарко очень... Вот бы сейчас искупаться на речке. Жаль, Торвальд...
Ингрид медленно повернулась к сестре, и глаза её сверкнули, отражаясь точно таким же озорством в глазах Астрид.
- Быть может, я вообще не выйду замуж, раз Несносный так и не пришёл... Что же мне теперь, до смерти дома сидеть?
По двору звенящим колокольчиком рассыпался девичий смех. Такой же как и пять, десять вёсен назад, когда две девочки придумывали различные проделки. А после Астрид и Ингрид, также как и раньше, помчались к речке. Каждая упивалась последней возможностью насладиться тем, что ускользало от них. Их вернувшимся детством, солнечным днём, звонким смехом. Каждая знала, что совсем скоро всё изменится.