Карта ролевой игры "Викинги. Властители морей"

Утро было очень тяжелым. Голова Клеппа разрывалась на мелкие части. Это же надо было так надраться. Он с силой провел ладонью по лицу, пытаясь снять эту боль. Кряхтя и натыкаясь на предметы утвари он вышел из дома и направился к чану с водой, чтобы окунуть голову в холодную воду. Вчерашние проблемы казались уже не такими страшными и нерешаемыми. Надо все обдумать. Он повернул обратно в дом и прошел к своей коллекции, которая всегда успокаивала его. Кубок стоял у самого края полки. Мысль о том, чтобы выпить из него пришла в голову внезапно. А что если? Он взял его в руки и нахмурился. Подумав, что никакие магические силы тут не помогут. Только Один и его слуги и он сам. Поставил кубок обратно. Взял стоявшую рядом с кубком чашу, инкрустированную зелеными камнями. Говорили что в ней всегда вода очищается. Он не знал правда это или нет, но рассказывали, что самая мутная вода в ней на глазах становится чистой, как слеза ребенка. Погладив выступающий камешек он перевел взгляд на книгу в кожаном переплете. Страницы ее пожелтели, да и читать Клепп ее не мог, ибо написана она была на каком-то непонятном языке. Но и она хранила легенду.
Взяв плащ и накинув его на себя, решил сходить к Бьорну. Может ему нужна будет какая помощь. Жених все таки. Скоро их поселок совсем опустеет. Все переженятся и уедут по миру, заселять новые земли. Клепп планировал весной искать себе жилье на новых берегах, что к западу от этих. Он был там недавно. Ему понравилось. И природа и климат - все это мало отличалось от этих мест. Конечно он будет скучать по здешним местам, по этому озеру, по брату, сестрам. Но если он возьмет туда самое дорогое, что у него есть может это и поможет ему справится с тоской.
С этими мыслями он вышел из дома и отправился к дому Безбородого. Интересно чем сейчас занимается женишок. Клепп хотел увидеть это лично.

Войдя в дом Безбородого он сразу натолкнулся на жениха. В красивой рубахе и чищеной обуви сейчас он походил на новенький щит, внсь такой начищенный и напомаженный, и благоухало от него как от заморской девицы. Клепп поморщился. Хотя и порадовался за друга брата.
- Торвальд будет скоро. Он там никак места себе не находит от вчерашних сговоров. Веселенький вчера день получился. Насыщенный. Ты бы видел Рагнара и его лицо, когда я ему предложил ждать три года перед свадьбой.
Клепп засмеялся и похлопал Бьорна по плечу.
- А ты теперь глава семейства. Веди свой род с достоинством. И пусть Один сопровождает тебя во всех твоих начианиях.
Клепп отошел от жениха, давая возможность остальным для поздравлений. Он огляделся и увидел маленькую фигурку в синем платье. Сердце Клеппа пропустило удар. Он смотрел на нее, как не смотрел ни на кого прежде. И не боялся этого взгляда. Вчера он многое понял в себе и самое главное принял это. И теперь стоять и любоваться Мэвой в открытую для него было естественным и само собой разумеещимся. Он долго шел к этому, не месяц и не два, но он не жалел ни об одной минуте пройденного. Может быть когда-нибудь и она полюбит его так же как и он ее. Сейчас это было не важным. Его любви хватит им на двоих. Сегодня же он пойдет к Сигвальду и решит всё с ним. А пока его глаза не отпускают Чайку. Его Чайку.
Свадебная процессия шла по проселочным дорогам, и все кто горазд кричали и отгоняли демонов от молодых. Кричал и Клепп. И крик его был такой силы, что птицы испуганно срывались с ветвей.

Клепп забылся, отдаваясь этому крику и потому не сразу заметил, как к нему подошла Мэва. Сама подошла. От неожиданности он даже не знал, что сказать. А сказать надо бы. Её глаза были цвета морской волны в самый ясный день и сейчас в них плескалось веселье и еще что-то.
- Здравствуй, Чайка. - губы растянулись в улыбке, а глаза сверкнули удовольствием.

В ладошке Мэвы он разглядел серебряный амулет, исписанный рунами.
- Так и будет, - он взял этот амулет из рук Чайки, чуть задержав ладонь в её. Её ладошка была так мала, и казалось, что её длинные пальчики такие хрупкие, на фоне его грубой, испещренной шрамами ладони. - Спасибо, чайка. Она будет всегда со мной. Во всех сражениях и путешествиях. Обещаю.
Он сжал в ладони амулет и хотел было добавить еще что-то, но девушка уже убежала. И только тут он заметил, что его подарок девушка одела. Чайка! Так шло ей это имя. Красивая, гордая птица, нежная и в тоже время умеющая постоять за себя.

Он улыбался ей во след. Думая, что он не отпустит ее уже никогда. Нет, он не хотел посадить её в клетку. Он хотел, чтобы она парила свободно, только тогда она становилась еще красивее. Но он хотел, чтобы она летала около него и освещала его путь.

И вот процессия уже вернулась в дом празднования свадьбы, где Клепп увидел своих сестер. Красивые девки в роду получились. Одна, что постарше, рыжая с пухлыми, манящими губами, а вторая белокурая с дивными зелеными глазами. Клепп гордо смотрел на сестренок и подумал, что старшую они уже женили, надо бы и младшенькой подумать. Ведь только она и осталась из четверых пока с неопределенной судьбой. Отношения между Астрид и Клеппом были самыми тесными. Так повелось с самого момента ее рождения. Её маленькие ручки потянулись к Клеппу, которому и самому то было от силы около 10 и с тех пор Астрид ходила за ним по пятам. Да и то, что они оба считались младшими тоже их сильно объединяло. Все таки старшим было больше внимания, больше воспитания и обязанностей, соответственно и прав тоже было больше. А вот младшим всегда приходилось отстаивать свое и стараться быть на равных со старшими. Вот и сейчас Клепп видел как горят глаза Астрид в предвкушении того, что она останется хозяйкой в доме. Но не с руки ей привыкать к хозяйству в доме Тора, потому что там, будет новая хозяйка. Взгляд упал на Ульрику и Клепп улыбнулся, вспоминая как получил по скуле лишь за то, что смотрел на нее у озера. Надо бы и Астрид сговорить. Мысли вернулись к сестре. Только с кем? Сигвальд, Рыжий или Атли - все они могли бы стать потенциальными женихами. Вот сядем за стол обязательно подниму вопрос перед Тором. Старший он брат или нет?
Клепп сжал кулаки и в правой ладони он почувствовал боль. Разжав ладонь он увидел подарок Мэвы. Надо же, он и забыл его спрятать в карман, так и нес его в руке с самой опушки. Бережно положив амулет в карман, Клепп взглядом нашел Мэву. Она отошла от всей толпы и стояла в уголочке любуясь на всю церемонию из вне. Одинокая и манящая. Ему дико захотелось её коснуться. Веселье продолжалось и Клепп пробрался к Мэве сквозь толпу.
- Тебе нравится праздник? По моему Безбородый доволен своим выбором. Да и Гвен вон веселиться и радуется. Оба хороши. А ты чего тут стоишь и не радуешься со всеми?
Клепп стоял рядом с Мэвой так близко, как этого допускали приличия. Хотя черт возьми, о каких приличиях вобще идет речь. И он сделал то, о чем мечтал уже не один день. Клепп погрузил пальцы в пышные, растрепанные ветром волосы Мэвы, приблизил свое лицо к ее лицу и припал к ее губам. Поцелуй его был грубым и настойчивым. Мэва от неожиданности приоткрыла губы, чтобы глотнуть воздуха, и язык Клеппа ворвался в ее рот. Клепп позабыл обо всем. Что это все происходит на глазах у всего поселка. Что это могли увидеть его и ее родные. Сейчас ему хотелось одного насытиться ее губами, которые пьянили и сводили с ума. Ни один хмель не мог сравниться со вкусом ее губ. А то как они действовали на Клеппа было в разы мощнее и пьянительнее.
Бедра Клеппа прижимались к бедрам Мэвы, и желание прожигало викинга. И в какой то момент он почувствовал сопротивление Мэвы и отстранился. Глаза горели ярким огнем, в ушах стоял шум и Клепп ничего не видел и не слышал, кроме Чайки.
- Выйдешь за меня? - голос хриплый от страсти и от неудовлетворенного желания.

Ответ Мэвы был не понятен, и Клепп начинал хмуриться. От поцелуя у него все еще вздымалась грудь и тело было наколено, как железо. Он вдыхал и выдыхал воздух шумно, с перебоями, страсть по прежнему бурлила в нем. Но осознание постепенно приходило к нему. Только сейчас до него стало доходить, что ответного поцелуя не было. Было лишь подчинение и смирение. Она лишь принимала все, что он ей давал. Давал сам, без каких либо поощрений с ее стороны. Еще никогда Клепп не брал никого силой и никто не испытывал к нему такого равнодушия. Всегда все было полюбовно. Даже с заморскими красавицами, которые иногда случались в его жизни. А теперь он почувствовал какого это быть ничтожным, не достойным даже поцелуя. Становилось тошно. И омерзительно от самого себя. Он шумно выдохнул. И этот ее ответ. Он не спрашивал ее, кого выбрал для нее брат. Вопрос Клеппа был четкий и ясный. Выйдет или нет? Все четко и понятно: ДА или НЕТ! И причем тут Сигвальд? Когда речь шла о них: о Мэве и Клеппе. Все это хотелось сказать и выяснить сразу. Ему нужен был ее ответ. И даже если бы ответ был НЕТ, Клепп все равно бы пошел вечером к Сигвальду и договорился бы. И добивался бы свою Чайку хоть всю жизнь. Но ему нужно было ее решение. Не его, а ее. А было полное равнодушие не только к Клеппу, но и к самой себе. А это он не мог ей позволить. За свое счастье надо бороться. Разве не этому учила вся его жизнь. Но все это так и осталось невысказанным. И он так и не успел узнать ее ответ. И наверно так и не узнает.
Потому что в тот же момент в него врезался кулак с камнем в оправе и оставил кровавый след на щеке. Его отбросило на несколько метров. Клепп сгруппировался но удержался на ногах и увидел грозного Сигвальда. Он с ревом шел на Клеппа, такой ярости он не видел в нем даже в бою. Сиг решил выяснить все в рукопашную. Что ж. Так тому и быть. Клепп увернулся от очередного кулака и своим прошелся по левой щеке соперника. Удар был сильный и мощный. Потому что изо рта Сига потекла кровь. Один-Один.
- Сигвальд, ты немного поспешил. Потому что,
Тут Сигвальд подсек Клеппа и тот упал на пол. Но успел ухватить брата Мэвы за грудки и тот шмякнулся вместе с Клеппом. Клепп не чувствовал боли. Все это было привычным. Такие драки были с Тором. И брат научил его парочке приемов. Он сделал захват, схватив того за горло и сквозь зубы произнес.
- Послушай меня, я хочу взять Мэву в жены. Перед твоим хуком, я как раз делал ей предложение.
В ответ Клепп получил мощный удар в солнечное сплетение и загнулся.

Боль в животе не давала свободно дышать и Клепп стоя на коленях пытался привести свое дыхание в порядок.

Этот крик заставил Клеппа чертыхнуться. Не гоже ей было смотреть на эту драку. Слова заронили маленькую надежду, что она все таки хочет выйти замуж за него. Но не жалость ли это? Не способ остановить драку, ради того, чтобы спасти брата от очередных ударов кулака Клеппа?

Проведя тыльной стороной ладони по окровавленным губам, Клепп взял протянутую ладонь Сига и не без труда встал на ноги.

Клепп не смотрел на Мэву. Почему-то ему страшно было это делать. Он боялся увидеть в ее глазах жалость. Он взял со стола мокрую тряпицу и провел по лицу, стирая остатки крови с лица, собираясь с силами. И вот когда тянуть время было уже некуда, Клепп задал вопрос:
- Твой ответ меня не устроил. Поэтому задам тебе снова тот же вопрос. - он наконец нашел в себе силы посмотреть на нее и окунулся в синий омут её глаз, - Мэва, ты выйдешь за меня замуж?
Клепп замер в ожидании ответа.

Он слышал ее ответ и внутри растекалось тепло, наполняя его жилы силой и возвращая к жизни. Почувствовал как её нежные пальчики касаются его лица, Клепп замер. Это было впервые, когда она сама трогала его, проявляла свою заботу относительно него. Он видел прежде, как ласково и бережно она заботилась о брате и тогда ему хотелось оказаться на месте Сига. Один был свидетелем, как ему этого хотелось. И вот сейчас кончиками пальцев она провела по его щеке. Клепп наслаждался этим моментом и хотелось остановить время, чтобы продлить этот момент. Он взял её узкую ладошку у щеки и поднес к губам, целуя эти пальчики. Они были чуть солоноваты от его крови, но пахли травами. Его Чайка! Он прикрыл глаза, пытаясь запомнить эти ощущения, чтобы сидя в драккаре вспоминать эти ощущения, вспоминать её глаза, её ладошку, её запах.
Наконец, Клепп развернулся к Сигвальду и громко, чтобы услышали все:
- Сигвальд, жди меня на рассвете. И готовь сговорить свою сестру мне. - он обратил взор снова на Мэву и ласково произнес, - Ты теперь моя, Чайка! Понимаешь, моя!!
Клепп радостно рассмеялся и крепко обнял девушку, целуя её в макушку. Но услышав недовольство за спиной, тут же отпустил.
- Я знаю правила, Сиг.
- Тоооор, согласишься ли ты пойти со мной в дом Чайки сегодня на рассвете? - голос Клеппа был гортанный и очень громким, он кричал во весь зал, пытаясь перекричать всех.

После того, как Клепп получил согласие Тора сопровождать его на сговор у Сига, Клепп стал принимать поздравления. К нему подходили его соратники и друзья по оружию и поздравляли с выбором жены. Клепп был как мальчишка, довольный и веселый. Но краем глаза следил за Мэвой. Сейчас, особенно сейчас, он не хотел терять ее из вида.
И вот в какой-то момент он устал от всей этой суеты и ему безумно захотелось побыть с ней наедине. Он не мог поверить, что она будет его. Клепп подошел к ней и сказав на ушко, что ждет её у входа, вышел в ночь. А через некоторое мгновение вышла и она. И он повел её на свое излюбленное место.
Пустынная дорога вывела их на берег фьорда. Наползавший из ночных сумерек туман укутывал, прятал, накрывал своим плащом деревья и дома, и каменистый берег, и сейчас нельзя было рассмотреть даже верхушки высоких скал, взметнувшихся над заливом. Все сливалось в одну плотную серебристо-серую шевелящуюся на ветру массу — словно облако сошло с небес и легло на землю. В тишине слегка шуршали волны, одна за одной набегавшие на покрытый мелкой галькой прибрежный пляж. Туман опустился на землю и опутал все вокруг. И было ощущение, что в мире только Клепп и его Чайка. Клепп остановился и потянул Мэву к себе. Рукой провел по правой брови, которая очень точно повторяла крыло чайки и губами коснулся её. Клепп опустил глаза и увидел, как её длинные тёмные ресницы взметнулись вверх и его, будто прожгло синим пламенем. Неужели она всегда так будет на него действовать? Её гибкое тело было в его руках и он ощущал какое-то странное чувство, которое было неведомо ему доселе. Оно пугало. От этого становилось не по себе. Страсть, похоть, желание обладать, подавить и насладиться - вот то, что испытывал Клепп до этих дней. Но то, что в нем пробуждала Мэва пугало и приводило в недоумение. Как этой крохе удалось так его околдовать? Сейчас в нем бушевал огонь, который сметал все преграды на пути. Была только его Мэва и больше никого. Но он понимал, что начав это сейчас, он может не остановиться. Готова ли она к этому? Или потом будет винить его всю оставшуюся жизнь? Не в силах с собой бороться он со стоном обрушил свои губы на её в жестком поцелуе. Ему хотелось смять их, подавить, подчинить, сделать так, чтобы она не осталась равнодушной к нему, к его ласкам. Он губами раздвинул её губы и язык ворвался в ее рот, найдя сопротивление. Её язычок неистово сопротивлялся его, принося тем самым еще больше наслаждение. Страсть и желание затмевали разум, руки блуждали по телу. Одна рука подняла подол платья и гладила бедро, а другая рука сминала грудь, поигрывая набухшим соском. Одновременно с этим его тело вжималось в ее, показывая тем самым, всю силу желания. Желание, бушевавшее в сердце Клеппа, пронизывало все вокруг своей примитивной, дикой, но неотразимой силой, и силе этой сейчас никто не смог бы противостоять. Даже Сиг с оравой викингов. Даже Один.
Усилием воли Клепп оторвался от губ Чайки, и они тяжело дыша смотрели друг другу в глаза. Он понимал, что сейчас надо успокоиться, но как? И он начал осыпать её лицо короткими поцелуями. Он целовал и говорил, успокаивая себя, свое тело, свою душу:
- С той минуты, как я помню тебя, я не мог думать ни о ком другом. Ты вошла, нет влетела в мою жизнь неистовой Чайкой. Мысли о тебе помогали мне от скуки, когда сидели в драккаре, в те дни, когда казалось, что не будет конца водной глади. Я видел прибрежных Чаек и каждый раз вспоминал тебя. Я часто околачивался возле Сига, потому что он связывал меня с тобой. Хоты бы так. Я смотрел на него и думал, что он может вот так просто касаться тебя и видеть твою улыбку и ласковый взгляд. Я люблю тебя. И кажется так было всегда.
Клепп продолжал целовать её лицо. И к нему приходило осознание. Осознание того, что сейчас он был самым счастливым человеком на земле. Ведь в его руках была она.. его Чайка.

Слова теплом разливались внутри Клеппа. Он верил и не верил, в то, что происходит. Мэва такая далекая и недосягаемая, сейчас говорила о том, какой женой она будет для него. И Клепп уже видел, какой она будет замечательной во всех смыслах женой. Как будет встречать его с дальних походов, как будет ждать, и как будет всматриваться вдаль залива, в ожидании драккары. А какой она будет хозяйкой! Она прижалась к сильному телу викинга и Клепп прижал её к себе сильнее. Так они стояли и вслушивались в друг друга. Их тела узнавали друг друга, пока только так, но и это было уже не мало. Он вдыхал запах её волос и понимал, что другого такого на свете нет. Так пахла только Чайка.

От последних слов Клепп нахмурился. Если она не доверяет ему то, почему согласилась пойти с ним, разве он не показал ей только что, да и в те другие разы, что умеет держать себя в руках? Да, с каждым разом это было слишком сложно для него, но Клепп как-то демонстрировал силу выдержки, худо бедно, но у него это получалось.
Но недовольство все таки стерлось её просьбой о поцелуе. Это говорило о том, что ей так же как и ему нравятся поцелуи. Его поцелуи. Это наводило на мысли, какой страстной женой будет Мэва. От одной только этой мысли тело Клеппа напряглось. Он глядел на нее во все глаза. Хрупкая, маленькая, с белой, точно только что выпавший снег, кожей и густыми, черными, как вороново крыло, волосами. Её прекрасные глаза, цвета лазури были мягкими и таинственными, черные густые ресницы придавали им загадочность. Он всматривался в каждую её черточку и сам себе завидовал.
Наконец он медленно опустил свое лицо и нежно, совсем невесомо коснулся её губ, как бы пробуя и давая ей возможность привыкнуть и ответить.
- Поцелуй меня, Мэва, - прошептал Клепп, не отрываясь от ее губ. – На это у тебя есть полное право. Ведь скоро ты станешь моей женой.
И её губы потянулись к его. Это был поцелуй первооткрывателя, изучающий его губы. Клепп еле сдерживался от пробуждающей в нем страсти. Это была пытка, держать себя в руках, хотелось наброситься на её маленькие губки и снова сминать, терзать их своими до тех пор, пока не услышит её стона. Не в силах сдержаться, он издал гортанный рык и набросился на её губы с новой силой. Он покусывал нижнюю губу, поглаживая её за ушком, вжимая в себя. Все тело дрожало от переполнявших его желаний и ощущений. Казалось что сердце пробьет ребра и выскочит наружу.
- Что ты со мной делаешь, Мэва? - он взял её ладонь и приложил к груди, туда, где неистово билось сердце, - Слушай, оно стучит во славу Чайке!

Сердце Клеппа и правда билось только для Мэвы и сколько бы не было у них преград на пути, сколько бы не было ссор и недопониманий в их долгой совместной жизни одно было неизменным - сердце Клеппа навек принадлежало Чайке.

Спустя три года, после описываемых событий. Нуук. Гренландия
Клепп возвращался домой. Наконец-то, путь его долгий и изможденный подходил к концу. Как долго он ждал этого момента?! Как часто он представлял, как его встретит жена. Его Мэва! И хотя прошло уже довольно много времени с момента свадьбы, когда Мэва по настоящему стала его, он по-прежнему, так же сильно любил её. Не было ни одного дня, чтобы он не думал о ней. Там в разлуке, это ощущалось еще сильнее. Тоска по ней снедала душу, и Клепп подгонял время, обращался к богам, чтобы они ускорили время. Предполагалось, что Клепп вернется сразу после похода на франков, на одно из побережий. Он специально так расчитал время, чтобы как можно быстрее приехать домой, чтобы успеть к рождению первенца. Но жизнь внесла свои коррективы. Они напоролись на рифы и лодку раздробило на щепки. Часть драккаров сумело спасти викингов и выплыть из скопления рифов. Многие из потерпевших чудом остались жить. Среди них был и Клепп. Когда произошло крушение, он находился у самого носа, у того места где и произошла пробоина и не удержавшись на ногах, свалился в воду, стукнувшись головой о каменный риф. Его спас амулет, подаренный когда-то Мэвой на свадьбе у Бьерна Безбородого. Шнурок, на котором он висел, зацепился о край камня и не дал Клеппу погрузится в воду с головой. Так и нашли его без сознания у самого рифа, безвольно плавающим около каменной глыбы. Злые, уставшие и мокрые викинги кляли все на свете, ведь часть добычи и припасов оказались на дне морском. А так как уцелевшие драккары были переполнены им пришлось делать привал у первого попавшегося острова. Так один месяц растянулся на три, лето сменилось осенью. Клепп третьи сутки взирал на горизонт, пытаясь первым увидеть родные берега. Да, за три года они стали для него родными. Потому что там была его земля, его дом, там ждала его жена, его Мэва. Там билось сердце стремительнее и дышалось свободнее. Он сжал в ладони амулет и прикрыл глаза, вспоминая лицо Мэвы, когда она его ему дарила. Озорная улыбка, округлый подбородок слегка поднят вверх, и глаза, цвета морской глади, смотрящие в самую душу. Тогда она еще не знала, что предназначена ему судьбой. Он вспомнил день, когда он дал ей клятву всегда любить её, в печали и в радости, в болезни и здравии. Он помнил её глаза. Большие, просто огромные. Ни у кого он не видел таких глаз. Цвета стали, грозовой тучи и серебра. Тогда ему больше нравилось именно сравнение с серебром - самым дорогим металлом на земле. Сейчас же.. Сейчас ни одна вещь, сделанная из серебра не могла сравниться с цветом ее глаз. Он помнил их вторую ночь брака. Когда её тело познавало его ласки. Он любовался её красивым телом, с волнующими округлостями, в то же время натренированное, восхитительное. Созданное богами в точности для него. И пусть коленки были слишком острыми и грудь не так полна, но ее тело все равно было наточено лишь под него. Она магнитом притягивала Клеппа, ему постоянно надо было касаться её. Даже когда она была в одежде, и в доме было полно народу. Даже когда он был на одном конце комнаты, а она на другом. Проходя мимо, он нет-нет, да задевал её. Он перестал обращать внимание на шуточки друзей, когда те собирались на берегу и обсуждали какие-нибудь события. Он лишь улыбался на все подколы и шел к жене, чтобы снова любить её. Мэва никогда не отказывала ему в этом. Наоборот, Клепп видел, с какой охотой она отдавалась ему снова и снова. Каким пламенем горели её глаза, когда она испытывала оргазм и как кричала его имя в пылу экстаза. Но слова любви из её губ он так и не услышал. Он сам себя успокаивал, что это само собой разумеющимся, что ему и не надо их слышать. Ведь она показывает ему свою любовь каждый день. Когда засыпала рядом с ним, утыкаясь носом в его грудь или когда готовила ему самую вкусную в мире кашу, или когда Клепп заболел выхаживала его и день и ночь, ни на минуту не отходя от его постели. Всё это было.
Клепп облокотился на деревянную мачту и почувствовал как его тело напряглось. Три месяца он не видел её. Три долгих месяца его тело не касалось её. Какая она сейчас? Помнит ли о нем? Здорова ли? Каким родился их первенец? Кто это девочка или мальчик? Он заскрежетал зубами, еще сильнее сжав кулаки. Никогда.. больше никогда он не покинет её, перед родами. Клепп знал, что у них будут еще дети, не один и не два. Чем больше, тем лучше. Но он будет чувствовать вину вечно, от того, что не смог присутствовать при рождении их первенца. Как он посмотрит в глаза Мэве?
Клепп воззрился вдаль и увидал маленькую точку на небе. Он не поверил глазам. Не может быть. Он подошел ближе к корме и громко произнес:
- Смотрите!!! Земля.
И все разом поднялись и подошли к правой корме. Драккар накренился и Клепп ругнулся.
- Вы что хотите и эту посудину потопить!
Часть викингов пересела на противоположную сторону и весла заработали мощнее и быстрее. Викингам придало силы то, что земля близко. Сердце Клеппа стучало сильно и гулко. Он считал гребки весел, которые приближали его к берегу. Постепенно полоска земли стала увеличиваться и уже были различимы силуэты людей, которые получили весть от дозорного о приближающихся драккарах и прибежали на берег, чтобы встретить варваров.
Клепп увидел её сразу. Она стояла у самой кромки моста в гуще людей и пристально смотрела в сторону приближающихся драккар, глазами высматривая ту, где был её муж. Первым порывом было помахать ей рукой, но Клепп не стал этого делать. Он знал, что она итак увидит его. Лишь только привыкнет глаз. И он оказался прав. Она его заметила. Нет она не стала ни кричать, ни махать, лишь напряглась слегка и пристально смотрела в сторону Клеппа, уже не отводя взгляда. Клепп уловил это изменение в ней. А еще он увидел, как она исхудала за время его отсутствия. Черты лица заострились и что-то изменилось во взгляде.
Когда драккара причалила, Клепп легко, не потеряв ни доли прежней ловкости, перемахнул через борт и спрыгнул на мост, прямо перед Мэвой. Они долго смотрели не отрываясь друг от друга, пытаясь передать всю гамму чувств, охватившие их. Клепп читал в глазах Чайки упрек, перемешанный с радостью от его возращения. И еще что-то, чего Клепп не мог понять.
- Здравствуй! - голос его осекся и он сгреб её в охапку и впился в жадном поцелуе, словно они не виделись сотни лет. Мэва отвечала с такой же страстью. И в какой-то момент Клепп почувствовал солоноватый вкус на ее губах и слегка отстранился. Они оба дышали часто и прерывисто. Клепп увиде слезы в глазах Мэвы и снова почувствовал угрызения совести.
- В следующий раз мы поедем вместе, обещаю. Поедем навестим своих родных. Ты Сигвальда, я - Торвальда, Ингрид и Астрид. Только не плачь. Пожалуйста. - его пальцы погладили ушко, скользнули по щеке к подбородку, вернулись обратно.
Мэва улыбнулась и тихо произнесла.
- Не буду, - одним движением смахнула слезы со щеки и повернулась назад.
Клепп проследил за её взглядом и увидел Старую Геду, которая стояла чуть поодаль Мэвы и держала в руках маленький сверток. Только тут Клепп вспомнил о ребенке. Он неуверенно посмотрел на Мэву, а потом медленно перевел взгляд на сверток, в руках Геды. Одним шагом преодолел расстояние между ним и рабыней, Клепп опустил взгляд и окунулся в голубые, как чистое небо глаза. Девочка! Мелькнуло в голове и Клепп улыбнулся, разглядывая свою дочь. Только глазами и линией рта девочка отличалась от своей матери, чьи глаза были туманно-серыми. Его дочь же унаследовала от него светлые, ярко-голубые глаза. Геда передала дочь в руки отца и отошла. А Клепп с дочкой в руках вернулся к Мэве. В одной руке удерживая ребенка, другой он обнял за талию жену и опустил губы на её макушку, едва слышно прошептал:
- Люблю тебя.