Карта ролевой игры "Викинги. Властители морей"

Ульрика, Мэва Ингрид и Атти, Гвендолин обвела благодарным взглядом своих дорогих подруг. Но где же Раннвейг? мелькнула мысль и исчезла... Она стояла рядом с женихом и слушала жреца.

Меч был тяжёлым, но Гвендолин крепко держала его, когда она преподносила кольцо Бьёрну. Теперь она жена ему.
Запрокинув голову Гвендолин счастливо рассмеялась, гладя сияющими глазами на Бьёрна, потом его губы слились с её и она больше не слышала смеха и криков, лишь гулким стоном звучащие под ударами мечей щиты, отдавались в ней , бумм-бумм, убыстряя удар. Муж
Ощущая себя пёрышком в надёжных руках мужа, Гвендолин с мечтательной улыбкой на лице, всё смотрела на него: такого сильного, красивого, мужественного.
Гости улюлюкали, свистели, подкалывали новоявленного мужа, несущего свою драгоценную ношу.

Гвендолин торжественно приняла меч с рук мужа, поцеловав широкое лезвие с выкованной на нём вязью узора.
- Я обещаю хранить и беречь его, до совершеннолетия нашего первого сына, муж мой!
Голос звонко прозвучал в тишине священного момента.
Затем она протянула Бьёрну меч, который приготовлен был для него. Так завершился последний обряд Обряд обмена мечей.

Гвендолин сидела за столом, как и положено рядом с мужем. Теперь уже не так волнуясь и переживая. Свадьба свершилась и неясные тревоги ушли. Она не стала больше думать о плохом. Муж принял меч, но у неё был для него особенный подарок. Тот, который сейчас лежал у неё кулаке.

- Астрид, - Гвендолин посмотрела на подругу. Только сейчас наконец заметив какое красивое на ней платье. Интересно, что у них за дела с Хаконом. Брат её двоюрдный командовать любит и неуступчив. Это же какая смесь получится, если пламя столкнётся с огнём? Гвендолин загадочно улыбнулась и из-под ресниц посмотрела на мужа. Сердце её замерло, Бьёрн пил медовуху. Она сглотнула, совсем недавно сидя у него на коленях, она пила из его кубка и он потом поцеловал её. О чем он думает? Почему решился взять именно её в жёны? Почему эти вопросы только сейчас полезли ей в голову? Может это потому, что до этого часа не верила она, что грозный кузнец и правда захочет взять её, не испугается гнева Волкири...
Опустив голову, Гвендолин уставилась на тарелку. Неужели она просто не может спросить?


Повернувшись к мужу, она погладила его по плечу, по расшитому красивым узором вороту. Рядом произносились заздравные тосты, а она, взяв его за руку под столом, вложила в его ладонь горячий от её тепла амулет - Мьёльнир, Дар богини Фрейи.

- Это Фрейя одаривает тебя на удачу. А когда наш первенец подрастёт, ты передашь ему не только меч, что я обещала хранить, но и Мьёльнир. - Гвендолин говорила негромко, прижавшись к плечу Бьёрна своим плечом и сжимая ладонью ладонь...

На дворе послышался громкие мужские голоса
Потом прозвучал звонкий крик Мэвы. Гвендолин посмотрела на мужа, наверняка он сейчас помчится на помощь. Может лучше Атли?)




____________________________________________

Гвендолин потёрлась щекой о плечо мужа, потом кивнула, мол подожду. Забрав у него амулет, она подвинулась, чтобы надеть его ему и теперь молот висел на широкой груди её мужа.
Они поцеловались, слегка тронув губы друг друга. Щёки её порозовели и она, подняв отяжелевшие ресницы, посмотрела в его глаза. И увидела там ласку, он словно ласкал её глазами. Губы снова потянулись к губам. Это было невероятно, но каждый раз, когда Бьёрн целовал её, сердце будто замирало и она боялась, что вот-вот забудет, как дышать.
- Мне нравится твой поцелуй, муж. - Бьёрн отодвинулся и коснувшись его губ пальцем, она нежно улыбнулась.
Но на дворе раздался крик Мэвы и вот уже Гвендолин смотрит на удаляющуюся спину мужа. Сложив руки на коленях, она задумчиво теребила ткань своего нарядного зелёного платья. Вокруг продолжалось веселье, танцевали в круговую на другом конце зала. Она тоже может потанцевала бы, потом когда Бьёрн вернётся.

Гвендолин с шутливым подозрением посмотрела на Хакона. В последний раз она видела вот такой его взгляд, когда он объявил ей о предстоящем замужестве.
Но что может случиться, Гвендолин и сама была рада выйти наконец из-за стола. В комнате было жарко и она раскраснелась,
- Что-то ты слишком добрый, сын Локи? - улыбнулась брату и, шутя, стукнула его кулаком по плечу.- Почему же не поздравил меня как положено?- Они подошли к дверям, когда Хакон вдруг подхватил её на руки. Гвендолин рассмеялась. -
- Ней! Не так! Теперь это право Бьёрна! - Но Хакон, это противный старшой, унёс её куда-то... Спрятал, увёл...

Пока Гвендолин раздумывала стоит ли подложить свинью хитрому Рыжему и спрятаться у Атти, как перед ней появился давно пропавший брат. Встреча была такая радостная, она обняла Рагнара, взяла подарок
- Ой, братец! Спасибо! Ты всегда был слишком добр ко мне. - Она приподнялась на мысочки и поцеловала его в щёку. - Ну, я пошла? -
- Ингрид! - Гвендолин весело помахала подруге и, обходя стороной места скопления людей, пошла сначала медленно , а потом всё быстрее по знакомой дорожке . По той, что вчера привела её ко второму в жизни поцелую.

Её похитители- братья, сейчас требовали выкуп. Гвен, вспомнила довольное, побитое лицо Хакона, когда он вынес её незаметно из зала и с улыбкой подумала, что и ему надо прислать мази от синяков. Как не выводил он её порой из себя своей задиристостью, но всё же брат. Кулаки у обоих огромные, да у Бьёрна всё ж таки потяжелее будут. Жалко братца.
Она в нерешительности остановилась перед дверью в кузницу, вдруг оробев. Поглаживая на груди подарок брата развернулась обратно. Украли-то её в первый и последний раз и она не знала, может неправильно, что ушла?

И вдруг услышала голос Бьёрна. Вчера всё ещё было так зыбко... Словно во сне, она вошла в его кузню. Так же как и вчера, солнечные лучи сквозь щели и окошко тянулись через воздух куда-то. Она тихонько вошла в царство мужа. Здесь он проводит много времени, здесь работает до седьмого пота, выковывая красивые мечи, украшения, сбрую. В очаге ещё тлели угли. Гвендолин медленно провела пальцем по большой двурогой наковальне, тяжёлый молот ждал, когда его понимут сильные руки и с размаху опустят на расплавленный металл. Здесь было на удивление уютно и очень сильно ощущалось присутствие Бьёрна. Бьёрн... Она прошлась вдоль стен с полками, любуясь работой мужа. Подошла к двери в последний раз оглянувшись на место, где вчера ещё жених поцеловал её. Она тогда побежала за ним, беспокоясь и желая хоть немножко побыть рядом. А после её позвала Фрейя... Пора было возвращаться обратно, а то как бы её драчуны не поубивали друг друга. Гвен улыбнулась немножко грустно, скоро она насовсем покинет отчий дом. У неё будет своя семья и новые родичи. Бьёрн... Каким мужем ты будешь? Полюбишь ли...
Прислонившись к косяку двери лбом, Гвендолин на секунду замерла, закрыв глаза и прислушиваясь к себе. Рагнар говорил не забывать о даре... Она надеялась, что муж не будет против того, что к ним в дом будут приходить за помощью... Он ведь знал, кого просил в жёны у Арне Грома, у него и у братьев её.

Так покойно в солнечной тиши, как в лесу родном. Склонила голову, улыбнулась. Чувствует, что соскучилась уже по мужу своему.

Гвендолин обернулась, заслышав голос брата, развернулась стремительно и припала к его груди.
- Знаешь, что я скажу тебе Рыжий драчун? Наклонись, а то не достану. - И крепко поцеловала брата в мохнатую шёку. - Спасибо тебе! - Потом отстранилась и внимательно посмотрела в его глаза.
- Я подарю тебе на свадьбу колокольчики серебряные для вот этих косичек.. она осторожно дёрнула его за ус и встала, уперев руки в боки. - А теперь неси меня к мужу, а то он ждать не любит!
Гвендолин поддразнила вспыльчивого, весёлого и гораздого на проделки хитреца. Она весело рассмеялась - Кажется кто-то собирается хмурить брови? Раз отдал, неси!
И вдобавок спросила
- Ну что, Рыжий, не продешевил?

Глядя на кислую физиономию, Гвендолин ещё смешнее стало, только вредности не занимать ему и уже Хакон веселится.
- А тебя благодарят или проклинают? Вот скоро и ты будешь мучится от неизвестности: проклянёт или благодарить будет. Тогда я посмеюсь.

- Да уж больше на быка производителя похож будешь. -Нр увидев хмурые брови поспешила успокоить Хакона.- Знаю я наши обычаи, что ты, не хмурься. Раннвейг нашлась?

Шагнула к мужу, сияя улыбкой.
- Не разорили тебя мои братья, муж мой?

Наверное и через тысячу лет этот обряд будет для невесты особенным, так думала Гвендолин остановившись напротив мужа своего молодого, сильного, красивого.

Притянул Бьёрн невесту в свои объятия, прижал к боку, так по-хозяйски, что в который раз зарделась она, опустив глаза. Но вспорхнули ресницы ясный взор открывая
- Как? Совсем ни одной? Придётся Локи уступить Хакону своё место. Перехитрит он любого с лёгкостью. И тебе выгода получилась.
Совсем другое мечталось ей сказать и не стала она таиться
- Буду хорошей женой тебе, любый мой....

...

Гвендолин оглянулась по сторонам, с этого момента их уже не пускали на свадьбы, да и гуляли последние давно. Почему столько народа провожает их к ложу.
Она уже не слышала, что говорил Атли, для неё только Бьёрн существовал... Улыбка Бьёрна немного развеяла её сомнения и она улыбнулась ему в ответ.

- Фрейя всемогущая!- прошептала она. Бьёрн остановился и, как и в кузне, начал медленно снимать с себя одежду. Стыдливый румянец горел на её щеках и наверное на всём теле, когда Гвендолин глядя только на Бьёрна развязала свой широкий, расшитый золотой нитью пояс и выпустила его из рук. Потом, немного дрожащими руками расстегнула фибулы на плечах, удерживающие верхнее платье. Оно с тихим шелестом упало к её ногам. Не отводя глаз она раздевалась дальше и никто не помогал ей, вот осталась только тонкого шёлка вся расшитая дивным узором свадебная нижняя рубашка, в свете свечей стояла Гвендолин перед мужем и теми, кто должен смотреть за ними ...
Но словно во сне она видела только мужа сильные руки, могучие плечи, широкую, с рельефными мускулами грудь. Внутри у неё всё дрожало, но спокойная уверенность Бьёрна окутывала её, дарила тепло.

То руны письма,
повивальные руны,
руны пива
и руны волшбы

Гвендолин, с неосознанной грацией, сняла с головы последнее украшение- старинный обруч великолепной работы, с драгоценными каменьями, переливаюшимися на свету радужным блеском. Из далёкой страны Гардарики привёз ей со своего последнего похода отец. Распущенные волосы, густой волной легли на плечи, словно серебристым плащём закрыв до середины бедра. Скрывая, защищая от нескромных взглядов стоящих вокруг кровати хмельных, возбуждённых мужиков с горящими факелами и глазами...
Опустились руки, ждёт дева юная, словно зачарованная под страстным взглядом её мужчины. Никто не смотрел на неё так, как муж, плавится что-то внутри, замирает. Гвендолин и смущает этот взгляд и будит волнующий трепет. Даже "советы" вокруг мимо неё пролетают, видит только его, Бьёрна.

Не вытерпел Бьёрн подначек и криков, уложил поскорей на кровать. Но нахмурены брови его. О чём же ты думы думаешь в этот миг?
Будто прикосновением обласкал всю его взгляд. Положил на шкуры, вытянулась Гвендолин на них, а глаз с мужа не сводит.
Вцепилась в мягкий мех белой шкуры и с жадностью, неизвестно откуда взявшейся, следит за руками его, стягивающими длинные штаны. О, Фрея славнейшая и богинь! Посмотри, как щедро Фрейр одарил мужа Гвендолин. И страшится она и любуется мужем. А вокруг шум и крики не смолкают. Заткнула бы рты, затуманила им глаза, да нельзя... Обряд должен быть совершён. Не позволил Бьёрн сжать ей ноги, раздвинул, чтоб сразу же устроиться между ними. Будь воля её, то накрыла бы их покрывалом волшебным, сокрыв ото всех. Гвендолин положила ладони на плечи широкие, гладит их, волосы перебирает. Губы пересохли от неутолённой жажды прикосновения.

Но, как только коснулись губы любимого её губ, позабыла она обо всём, что тревожило, отдалась поцелуям. Согнула ноги в коленях, приняла его вес на себя и сжала, пытаясь удержать...

Потянулась вся к нему в порыве своём, рукам подалась, но не удержалась, вскрикнула от резкой боли вторжения.

И перевернулся мир Гвендолин с ног на голову. Она прикусила губу, чуть не до крови, растянул, разорвал и заполнил её до самого края души. Катится слезинка по щеке, тонкую дорожку проложила и звезда загорелась там, в вышине, и любовь из любви родилась...
Внутри всё пылало, горело, боль ушла, но осталось томление. Захотелось ей скинуть с себя рубашку, приникнуть к Бьёрну, так, чтобы не разделить их было, утонуть в его руках. Как только муж вытащил из-под неё шкуру и отвернулся, бросая друзьям -соглядатаям, выгоняя их вон, Гвендолин приподнялась и рубашку сняла, горящим взором ищя взгляда мужа. Упала на спину и протянула руки к нему, хочется снова ощутить его тяжесть на себе, продлить ласки и поцелуи. Раз копьё Фрейра насытилось, теперь можно понежиться в его ласковых руках изучить его тело. Хоть невольно смущена она своими желаниями, да робость-то не по ней, хочет тоже одарить его лаской. Погладила по щеке, потянулась к губам...
- Бьёрн! - да снова застряли слова в горле от сердца идущие, как выразить то, что на душе, поверит ли, не решилась, другое спросила. - Они что и завтра к нам придут? - а сама думает: Пусть только посмеют.
- Давай сбежим от них на кузню или в лес? - Но уже улыбается, нежно, зазывно, лукаво - не хочет делить мужа милого ни с кем. Сияет взгляд- мужнина жена.

Где взять силы, чтоб выплыть из чудесного сна?

Гвендолин ступила на родной берег, с радостным трепетом вглядываясь в людей на пристани, выискивая родные и знакомые лица. Столько времени прошло с их отъезда в Гренландию, до которой они так и не добрались, целая жизнь, жизнь их детей. Как хорошо, что они приехали навестить родных. Обратно собирались с этими же ладьями вернутся домой, в Бирку. Сыновья стояли рядом с матерью, а муж уже сцепился с Хаконом, шутливо захватив того в свои медвежьи объятия. Ничего не меняется со временем и меняется всё…
Родина…
– Фармор, я за ягодами! - Звонкий девичий голос ещё звучал в ушах старой Волкири, а девушки и след простыл. Старуха стукнула посохом по полу, пробормотав во след своей любимице: «Фрейя хранит тебя, llys!» А Венди, схватив лукошко, уже мчалась к
границе их с Астрид одалей. Остальные девушки, наверное, давно собирают лесную малину, но они с Атти всегда друг друга дожидались.
Тонкая девичья фигурка солнечным лучиком мелькала среди высоких деревьев, растущих у самой кромки леса. Серебристые, словно подсвеченные белой луной длинные волосы свободно развивались за её спиной, так она торопилась. Он, любуясь ею сейчас, специально поджидал Венди, надеясь перехватить и, когда выскочил перед ней из-за дерева, девушка испуганно ойкнула и остановилась.
– Погоди, Венди.- Узнав того, кто занимал её мысли и о ком они вот уже месяц шептались с Атти, Гвендолин несмело улыбнулась, успокаивая дыхание. Конан… Ему было семнадцать и о его ухаживаниях за ней уже поговаривали и в их одале. Хакон даже подрался с парнем пару раз, а Астрид сказала по секрету, что Конану, её родичу, очень нравится Венди. Да и сам Конан при любой встрече глаз с неё не сводил. Вот и сейчас говорил, глядя на неё горящими глазами. - Жди сватов после сбора ягод. Я поговорил с отцом. Он рад породниться с домом Арне Грома. – Девушка прислонилась спиной к дереву и, лукаво улыбаясь, спросила.
– А ты не боишься моей фармор? – Конан подошёл совсем близко и, опершись ладонью о ствол, наклонился к ней, вдыхая её запах, любуясь нежным румянцем. – Ради такой красавицы как ты, я и с драконом сражусь, милая моя! - Он уже два года ходил в походы, не страшась врага, наравне с более опытными воинами, добывал богатство, чтобы жениться на Гвендолин. Ей скоро исполнится пятнадцать, самый возраст для брака. Девушка расцветала нежной, словно волшебной красотой и парни начали заглядываться на внучку вёльвы, но не у всякого хватало смелости просто приблизиться к ней. Конан наклонился ещё ближе, пытаясь завладеть так и зовущими его губами, но Венди нырнула под его руку и, отбежав, весело рассмеялась, счастливая от того, что такой видный парень выбрал её в жёны. – Ну что ж, попробуй, сейчас мой «дракон» в доме, варит снадобье для смельчаков. – И убежала, завидев невдалеке Атти, которая махала ей своим лукошком. Тихий девичий смех, секреты про самое-самое важное, пытливые вопросы, «а тебе кто?» «Да?! А как он…» Они не слишком часто встречались, работ по хозяйству у каждой хватало. И вот уже с полными лукошками они разбегаются по домам. Надо же, он и правда не побоялся и выходит из дверей её дома прямо навстречу. – Конан!- радостная улыбка сходит с её лица, когда она пытается поймать его потухший взгляд. Будто не замечая Венди, он идёт прямо на неё. Рассыпанные ягоды и горечь обиды, косые взгляды и перешёптывания за спиной… Он ушёл в поход и не вернулся, её так и не случившаяся любовь.
– Что ты ему сказала, бабушка?
– Правду.
Она знала. Даже мечтая о свадьбе с Конаном, Гвендолин знала, что ей суждено стать такой, как старая Волкири, она с рождения была предназначена для этого. Попытка изменить судьбу закончилась потерей надежды. И если бабку все в их селениях боялись, то к Венди, за её светлый нрав, наоборот тянулись и дети, и всякая живность. «Тебе не спасти весь мир, llys …» И всё же мечты о доме, добром муже и главное - о детях, не хотели покидать воспротивившуюся судьбе Гвендолин. Боги ведь могут изменить предначертанное, пусть не просто так, а для своих целей но могут. Ничто не происходит просто так…Тогда она сильно рассердилась на бабку и только брату, Рагнару, сразу почуявшему неладное, удалось найти нужные слова, ободрить подарить крошечный лучик надежды. И всё получилось. Брат отдал её замуж, как и обещал, когда она рыдала на его плече. И сам женился. Её брат Рагнар…
Рагнар…
Ей было шесть, а ему десять, когда между ними установилась неразрывная связь. Маленькая девочка шла в лес за братом. Она знала, где он, что случилось с отцом, и мысленно звала родичей за собой. Она нашла их в своём лесу… умершего отца и в миг повзрослевшего брата. Волки, две огромные туши, серой кровавой массой лежащие возле фигурок мальчика-воина и его младшей сестры. Рагнар, выкопавший укрытие и спасшийся от смерти, убив самку и добив раненного самца, перегрызшего горло их отцу… Венди сидела рядом с ними в яме и мысленно звала Арне и Харальда и они пришли за детьми, потерявшими кормильца, в одночасье ставшими сиротами.
И вот теперь, спрятав детей и недавно родившую Ингрид в домике Волкири и выставив защиту, она встала лицом к лесу. Зная, что надо торопиться, зная, что торопиться нельзя.
«Бьёрн, они слишком близко!» Она "видела" ладьи ворогов, с красными парусами у их берегов. И вздрогнула, когда в тишине утра раздался страшный рёв вражеского рога. "Нападай! " Сейчас бесполезно ругать себя за то, что слишком долго пришлось скрывать ей свою силу, заснула она в ней сном глубоким и только сейчас пробуждалась, черпая мощь родной земли и святого леса. Ой, как нужна ей та сила… Они задержались у родни не по своей воле. Ушла Волкири… Для Гвендолин невосполнимая потеря, боль её души, фармор. Они с братом похоронили с положенными обрядами старую вёльву, спасшую две жизни, Ингрид и новорождённой малышки. И словно этого было мало, снедала молодую женщину тревога. Мужчины ушли на охоту, оставив спокойные прежде берега и не ведая, что сила старой вёльвы надёжно защищала их дома от напасти. Нет больше Волкири. Только дух её остался.
Окутанная туманной утренней дымкой напряжённая, сосредоточенная женская фигурка у кромки леса. Гвендолин звала мужа и братьев, вся уйдя в себя… «Бьёрн!» Зашумели листья под влиянием мощной волны энергии молодой женщины. Всполошились птицы и лесные звери, стремясь спрятаться, дать дорогу воинам, уже вовсю спешащим домой. Новая волна неслась за первой, вселяя в бесстрашные сердца волнение и беспокойство, жажду скорее вернуться домой. «Бьёрн!» Она звала, всей своей силой торопя воинов, «Тебе не спасти весь мир, llys…» Но Гвендолин упорно звала своих мужчин, ушедших далеко в лес на охоту. Её род услышал, муж услышал. Они уже идут, она знала это, но вот успеют ли… «Тебе не спасти весь мир…» «Фармор, помоги!» И чертила в воздухе руны, шепча заклинанье: «lapu… s1alu…fo1s1alu… ha1g alu… Ungandiz…»
«Бьёрн, любимый…» десять лет, так много для их трудного счастья. Для их сладкого счастья. Она на это и не рассчитывала, но получила новый дар судьбы – мужа и детей, которых любила больше жизни… О, Фрейя всемогущая! Муж был её наваждением, с самого первого дня свадьбы. Его прикосновения, его молодая безудержная страсть. Его крутой нрав и умение веселиться. Его руки и губы и весь он, словно для неё созданный… Медовый месяц они практически не расставались. Разве что только кузнец вдруг не вспоминал, что надо бы намять бока Рыжему. Или уведёт её вдруг на кузню, в свой собственный мир. Потом началась такая для неё желанная семейная жизнь, всю зиму даря и получая тепло огня, её кузнеца. Там же на кузне они зачали Рольфа. Гвендолин восхищало умение мужа создавать из обычного куска железа то, от чего загорались глаза суровых воинов, за что они готовы выложить все свои богатства. Ещё больше - его умение, от которого загорались её глаза, как только она бросала взгляд на мужа, встречая его ответный взгляд. Слов не нужно.… Гвен понимала его, наверное, как никто, и знала, что скоро жажда позовёт его в другие земли. И они уплыли. Бьёрн и Клепп со своими жёнами и товарами. Им пришлось долго плыть мимо чужих берегов, но боги были милостивы. Попав в Бирку, Гвендолин возненавидела это шумное, полное чужих людей и мыслей место, их не всегда понятную речь и косые взгляды. Выгребную яму за палаткой, её первым домом. С тоской она прощалась с Мэвой, зная уже, что никогда они не свидятся больше… Прощалась с прошлой жизнью, и начинала по камушку строить новую, вместе с мужем. За эти годы он стал старше, серьёзней, выдержанней, ещё дороже. Её опора, её отчаянная страсть, её вечное беспокойство, её мучительная любовь. Он подарил ей детей... Подарил десять зим и вёсен… Но как же хочется ещё хоть немножко… Ней! Ей хочется ужасно много дней и ночей! Увидеть, как Рольф и Халльбьёрг вырастут и навсегда они уплывут за моря. Но она вырастит их, убережёт. Рольф, их первенец. Рольф, никогда не отступающий и не уступающий, уверенный в себе и знающий, что за его спиной нерушимой скалой стоит брат. Ради него Фрейя вернула Гвендолин старой Волкири и оберегала её. Всё, ради того, кто завоюет землю и будет править далёкой страной, а его потомка назовут Вильгельмом. Пусть и дадут ему прозвище Незаконнорождённый, но он будет Великим и прославится на все века. Фрейя, защити наших детей!
«Знаю третье я также, которым возможно
Врага волшебством оковать:
Иступиться заставлю оружье противника,
Не сможет разить его меч.
Мне известно четвёртое — если мне свяжут
Гибкие члены враги:
Прошепчу я заклятье и буду свободен —
Узы снимутся с рук
И верёвки с ног.
Знаю пятое я против стрел легкопёрых,
Что недруг направит на рать;
Как бы живо не мчалась
— стрелу задержу я,
Едва лишь увижу её.»
—Дай мне немного, ещё немного времени, Фрейя!
—Мама! Сзади! — Вырвал её из мира заклинаний крик старшего сына. Рольф, с мечом и топором под его руку, которые выковал для него отец. Он мчался наперерез огромному замахнувшемуся для удара германцу. За ним, как было всегда и как будет всегда, мчался Халльбьёрг. Мальчишки налетели на воина по бокам и вонзили топоры в незащищённые подколени, как учил их отец. Отступив и готовясь снова рубить и колоть защищая мать. Но из леса с диким рёвом уже бежал её медведь, сметая всех на своём пути. Она успела выхватить из ножен старинный клинок, так и не дочитав и обернулась, выбросив руку вперёд, сквозь звенья кольчуги вонзая его в живот врага. Так близко... так поздно...
«Всех ценнее то знанье, что знаешь один ты…»
Ней!... Бьёрн! Он столкнулся с грязным захватчиком, отшвырнув покалеченное и принявшее смерть от его руки тело, и принялся рубить, защищая семью. Двое маленьких воинов встали перед матерью мечи наголо, но трусливые псы уже бежали, захлебнувшись в собственной крови. Бежали под напором мощной волны воинов, хлынувших на берег из леса и соседних одалей. Они одним махом смели всех напавших в море, рубя и калеча, спасая и очищая свою землю.
И злые, жгучие глаза, схватившего её за плечи мужчины и оторвавшего от земли в бешеном порыве: "Жива!" И губы, родные губы на её губах и стон: "Жива..."