Карта ролевой игры "Любой обманчив звук..."

Первое время Штеф сидел с закрытыми глазами. Как будто обладал этими секундами, во время которых успел придумать себе, что есть другая жизнь, где Штефан имеет право позволить себе немного передохнуть и расслабиться. Не имел. Никакого.
У них другая жизнь. Есть он и его группа, которую он ведёт вперёд. И неважно, что означает это "вперёд". Цель может быть разной: еда, лекарства, спасение. Всё равно. Главное, что вперёд.
Есть те люди, которые надеются на него в первую очередь.
У них другая жизнь. В ней всё чётко и понятно. И именно в этой чёткости заложен успех того, что они выживали все эти чёртовы два года, которые прошли с того проклятого дня.

Штефан поморщился от эпитета "протеже". Но в тусклом свете, что давали несколько фонариков, вряд ли его реакция была заметна. Он вспомнил, как Диана поцеловала его. Было ли это неожиданным? Нет. Он знал.
Мог ли не позволить этому случиться? Мог. Почему же позволил? Потому что дурак. Да Диана и сама это знала. Он - дурак.
- Да нет. Я и сам хочу побыть просто тушкой. И неважно кого и неважно живого или мёртвого.
Проследив за тем, как Ди намочила водой шарфик, приложив его ко лбу, тихо поинтересовался:
- Болит? Тебя никто не задел?
Он чувствовал ответственность за неё. Не ту, которую можно было именовать обузой. Не ту, которую испытывал по отношению к другим членам их группы. Скорее какую-то неправильную ответственность. В "Сапсане" они с Ди словно были одиночками. И это сближало. Как тех, кто бок о бок, спина к спине становились против любой опасности.

На Нину он поначалу старался не смотреть. По многим причинам. Всё также боялся сорваться, например. На что? Он и сам не мог бы ответить с точностью. На злость, на язвительность, которую в его словах вряд ли готовы были заслышать члены его группы. На всё то, что рождала близость Нины. И это был целый калейдоскоп чувств, за который Штефан себя уже ненавидел.

- Ага, - Штеф кивнул, даже не в силах произнести что-то ещё.
Всё просто и понятно, как тогда, давно, когда она сообщила, что их пути теперь разойдутся. И даже не сказала, куда ему можно засунуть своё нежелание с этим мириться. Хотя, он знал куда. Наверное, просто умел читать мысли Нины.
Он не смотрел на неё и теперь. Не смотрел, но видел. И то, как она откупоривает бутылку вина, и то, как смотрит на него. Вынув из ножен тесак, он задумчиво посмотрел на лезвие, тускло освещённое светом фонарика, рассеивающегося в темноте. Снова привычно провёл по нему пальцами, ощущая, какое оно острое. Тесак был перепачкан кровью зомберков. Скольких тварей он уничтожит прежде, чем сможет вывести группу к обозначенным координатам? Скольких они потеряют, когда поведут людей к Авроре?
Мать твою, почему он не просчитал сложности принятия подобных решений, когда люди выбрали его командиром и он сменил пост Охотника на пост того, на чьи плечи ложится слишком многое? Пресловутая ответственность, которая давит сверху неподъёмным грузом...

Штеф смотрел на неё снизу-вверх. Задержал взгляд на языке, что провёл по губам, слизывая капельку вина. На дрожащих пальцах, протягивающих ему бутылку. Губы помимо воли искривились в ухмылке. Нервничает? Если да, то почему? Неужели четыре года слишком маленький срок для того, чтобы забыть его? Чтобы не побывать с кем-то, вместо того, кто когда-то был для неё всем? Глупо верить в подобное.
У них теперь совсем другая жизнь. И у него, и у неё.
- Хочу, - он пожал плечами, неторопливо положил тесак рядом и потянулся за бутылкой. На мгновение прикоснулся к её прохладным пальцам, а когда выпростал бутылку из её руки, тут же сделал внушительный глоток. Напиваться права он не имел. Выпить - почему бы и нет?
- Ты думаешь о том же, о чём и четыре года назад, - внутренности опалил глоток рубинового вина, и Штеф тут же почувствовал лёгкое опьянение. Слишком отвык от алкоголя. - А именно: какого хрена я делаю рядом с этим парнем?
Взгляд задержался на губах Нины. Помнит ли она? Его поцелуи. То, что следовало за ними. Их безумие, в котором они растворялись без права стать теми, кто будет существовать отдельно друг от друга. Помнит ли?
Ещё один глоток. Второй и последний. Он не имеет права пить больше. На карту поставлено слишком многое.
- Ещё о том, как в очередной раз сбежать и положить большой хрен с прибором на то, что думает этот самый парень. И дверь, - он кивнул в сторону выхода. - Вот она. Такая манящая...
Штеф поставил бутылку рядом с собой и спросил едва слышно:
- Ты ведь об этом думаешь, правда, кошечка?

В другой жизни

- Ма, слушай. А давай собаку купим, а?
- Собаку? - мама, сосредоточенно нарезающая овощи для лечо, посмотрела на сына. - А ухаживать за ней кто будет? Ты на службе всё время, к бабушке в деревню не отправишь, старые они с дедом уже.
- Так я и буду. Ремом назову.
- Ну когда тебе за Ремом твоим ухаживать, а? Занят целыми днями и по воскресеньям даже. Ну куда тебе псину ещё?
Штеф потёр подбородок, подошёл к ящику стола и вынул из него вторую доску. Взял нож, внимательно посмотрел на него и принялся нарезать овощи, помогая маме.
- Знаешь, что для меня самое главное, мам? Верность. Собаки - они знаешь, какие верные и преданные?
- Верные, - мать хмыкнула, ссыпая в миску кубики помидоров. - А тебе то откуда знать?
- Да просто знаю и всё. А для меня верность самое главное. Хочу, чтобы рядом был кто-то, для кого я и есть весь мир.

Верность и вправду была для него всем. Как можно доверять кому-то, если постоянно чувствуешь, что между вами что-то не договорено? Ему и вправду нужен был тот, для кого он будет всем миром. А сам Штеф готов был стать всей вселенной в ответ. И он готов был стать самым преданным из всех.
Сейчас у него были такие люди. Его группа. "Сапсан". Люди, принадлежащие другому миру. Совсем не тому, который был у них пару лет назад. С этим он всегда будет считаться. Потому что это и есть его жизнь.

- Если бы хотел, ты знаешь, что я сделал бы. Забаррикадированная дверь совсем не повод держать возле себя ту, которую не хочешь видеть рядом, правда? - Штеф склонил голову набок, глядя на Нину. - Или теперь все иначе и ты откажешься мне подчиниться?
Он кашлянул от того, как прозвучали его слова. Что-то, связанное с прошлым, не давало ему мыслить здраво. Что-то, связанное с сидящей рядом женщиной. Любовь? Зависимость? Их другие отношения? Или всё вместе? Штефан не мог дать себя внятного ответа на эти вопросы.
- Ах, да. Я немного забыл, что прошло несколько лет. И теперь вообще всё иначе.
В его голосе не было сарказма. И зуд на кончиках пальцев от того, как сильно ему хотелось вновь прикоснуться к ней и запустить ладонь в её волосы, притягивая голову к себе, становился совсем нестерпимым. Но Штефан уже давно научился справляться с неуместными желаниями. Он стал другим. Они оба стали другими. С этим нужно было считаться.
Что она ещё говорила? Что-то о мыслях? Попросить её озвучить свои мысли - полный провал, который он не сможет позволить себе. Не может, но хочет. Взглянув на наручные часы, которые показывали второй час ночи, глухо произнёс:
- Разучился. Для этого были все основания. И четыре года жизни. Если есть, что сказать о своих мыслях, которые я не смог прочесть, говори.

Не дождавшись ответа и старательно отводя взгляд от сидящей возле него Нины, Штефан достал из кармана банку тушёнки. Всё, что обычно брал с собой. С грузом еды много не набегаешь. Протянул Диане.
- На, возьми. Только никуда отсюда, поняла? И считай это приказом. - Он старался, чтобы голос не звучал грубо, но вышло явно хреново. Потому добавил тихо: - Если буду нужен - сразу зови.
Он внимательно посмотрел на Диану, стараясь прочесть по лицу девушки, какие мысли владеют ею в этот момент. Потому что ему было не всё равно. Ему вообще постоянно было не всё равно. И как он ни старался избавиться от желания чувствовать что-то слишком человеческое - ни разу ещё не смог.
Вновь мысли о возвращении к другой жизни заполнили его голову вместе с вопросом Дэна.

- Да хер его знает, - тихо отозвался Штеф. - Одно из двух: либо круто, либо гонят фигню. И пока мы сами не узнаем этого, верить ни в то, ни в другое не стоит. Отправимся в порт, посмотрим. Поговорим с теми, кто на судне. Если оно будет, конечно.
А если нет? Да всё просто. У них снова пропадёт шанс на другую жизнь. Они все вновь станут жить привычно, ожидая того момента, когда припасы кончатся и... Что будет следом за этим "и" Штеф не знал. Сейчас ему просто хотелось верить, что остров существует. И что среди живущих на нём есть те, кто ему близок и дорог. Мать, отец. Бабушка и дедушка. Даже старина Рем.
Остальные были рядом.
Его группа "Сапсан". И Нина.

- Откуда ты знаешь? - сразу, эхом, следом за ней, будто боялся передумать. - С чего ты взяла, что я не изменился? Ты меня знаешь наново от силы пару часов. Я стал другим, Нина.
Кого он хочет в этом убедить? Себя или её? И как много изменилось в нём за эти четыре года? Сколько всего трансформировалось внутри Штефана с каждой прожитой минутой без неё? С каждой новой женщиной, что входили в его жизнь и покидали её, не оставив и следа?
Люди не меняются. Когда-то он в это верил. Но не сейчас. Всё случившееся изменило их всех. Его в том числе. Осталось неизменным малость - его человечность, которую он упорно в себе тренировал, несмотря на все обстоятельства, с которыми сталкивались люди. И его чувства к Нине. И в последних он не собирался признаваться ни себе, ни ей.

- А зачем ты здесь? Поверишь - думаю об этом с того самого момента, как увидел тебя возле вышки. И пока ответа не нашёл. Неужели виной всему нерушимая связь, которой ни по чём четыре года расставания? - в его голосе снова появились нотки сарказма. - Искала меня, не знала, где я, перерыла весь мир?
Всё. Пора остановиться. Она права. Изменилось многое. Не стоит показывать того, что её присутствие и то, что было между ними раньше, его настолько задевает. Нет, Штеф не боялся показать чувств или того, что он её хочет. Всегда хотел. Он опасался вновь остаться без неё и почувствовать весь спектр того, что он прочувствовал четыре года назад. Если цена будет такой же, как и тогда, Штефан откажется даже от потребности прикоснуться к ней, как касался тогда. Давно. Зная, что он имеет на Нину полное право, прежде всего потому, что она сама ему это право дала.
Ребята начали готовить, а Штеф малодушно оставался в стороне. Потому что ему нужно было время. И совсем не хотелось есть. Значит, он с полным правом мог не участвовать в готовке, благо, уже внёс свою лепту в запоздалый ужин.
Обсуждали сигнал. Аврору. И то, когда лучше идти. Они могли отнести съестное в Убежище, обсудить всё с теми, кто там был. А потом уйти к порту, чтобы проверить правдивость полученной информации. Но этот расклад Штефу не нравился.
Во-первых, было опасение, что судно может просто уйти из порта, так и не дождавшись выживших. Во-вторых, давать людям надежду, не убедившись в том, что она подкреплена чем-то фактическим - неверно. А значит, к восьми утра сегодняшнего дня им нужно будет отправиться к порту.

- Так с нами или со мной? - опять не удержался Штефан, переведя взгляд с лица Нины на её тонкие пальцы, скользнувшие в его ладонь. Он инстинктивно сжал их, будто его тело само решало, хочет ли Штеф отпускать Нину или нет. Он не хотел. И она прекрасно это знала. Всегда знала. И наверное, эти четыре года тоже. - Не возражаю, - он чуть потянул её к себе так, чтобы лицо Нины оказалось совсем близко от его лица. Взгляд опустился с глаз на губы, которые он столько раз пробовал на вкус. То нежно и не спешно, то жадно и требовательно, беря то, что принадлежало одному ему. Они и сейчас пахли его давно забытыми поцелуями, смешанными с терпким привкусом вина. - Но мне совсем не хочется думать, будто ты нашла меня только ради того, чтобы послушать этот чёртов сигнал с этой грёбаной Авроры.
Отстранившись, насколько это позволяла сделать стена за спиной, Штеф прикрыл глаза и отрицательно покачал головой на слова Нины о том, что ему нужно поесть.

- С последним мы всё решили, - отрезал он устало. - Помнишь про дверь? В остальном - оба раза нет. Нет, я не хочу есть. И нет, ты никуда не денешься. По крайней мере, до утра. И в этом тебе придётся мне подчиниться. Я начинаю снова привыкать быть тем, кому ты обязана подчиняться, кошечка.

- Скорее второе. И чем быстрее ты поймёшь, что тебе придётся привыкать к новому мне, тем лучше для нас обоих. Если конечно, кое-кто опять не исчезнет так поспешно, что забудет забрать с собой всё, что нас связывало друг с другом.
Нет, ну не станет же он спрашивать: надолго ли она вообще? И не станет спрашивать о том, где она была всё это время. Не потому что не интересно и его не трогает. А потому что всё ровно наоборот. И потому что - он мог повторить это сотню тысяч раз если бы вдруг понадобилось - потому что всё изменилось. Она останется рядом если хочет. А если не хочет, он не станет её держать. Да и что теперь за место рядом с ним? У него не осталось ничего. Почти ничего. Только желание жить и выжить. Только люди, которые зависели от него и от которых зависел он. И окрепшая надежда.

Штефан усмехнулся, чуть наклонив голову набок и испытывая удовлетворение от того, что Нина сердилась. Мысли о том, что стоило прекратить выяснение отношений, были задвинуты куда подальше, когда с губ Штефа сорвалась следующая фраза:
- Да-да, супер-гёрл, я помню, что тебе многое даётся не трудно, - стараясь сохранить серьёзное выражение лица, кивнул Штефан. - А путаю... Дай подумать. Может и вправду, с кем-то спутал. Мало ли вас таких было в моей жизни?
В словах, сопровождённых кривоватой усмешкой, сквозила неприкрытая горечь. А ещё - попытка заработать новое "иди ты", слетевшее с уст Нины. Ну, или что-нибудь более красочное.

На эти два слова всего лишь кивнул. Словно воспринимал как данность. И пусть завтра всё изменится, сейчас он вполне может самообмануться этим "с тобой". Как уже самообманывался раньше. Она устроилась рядом, и Штефу потребовалось много выдержки, чтобы снова не взять ладонь Нины в свою и просто не чувствовать, что она рядом. Возле. На её месте.
Ребята ужинали, переговаривались, и эти беседы, эта обыденность, созданная ими и так быстро наложившая отпечаток на маленький мирок, в котором они все оказались, была на удивление уютной. Будто и не было того мира над ними, где шныряли зомберки. Не было остальных спасительных островков, укрывших этой ночью их друзей. Была маленькая личная галактика, в которой они все обрели то, чего им так не хватало - тепло и уют.
На Нину и Штефа внимания они не обращали, и командир "Сапсана" был им за это благодарен. Сейчас ему хотелось только слушать голос Нины и просто отдыхать. От мыслей в первую очередь.

- Спасибо за разрешение, - буркнул Штефан, отталкиваясь ладонью от пола и поднимаясь на ноги. Фонарик прихватил с собой. - Ребят, мы отойдём воды поискать.
И отправился следом, ругая самого себя. Она знала, что он последует за ней. Не могла не знать. Вся его тщательно выстраиваемая уверенность в том, что нельзя допускать чего-то, что после вновь оставит слишком полынный привкус в его никому не нужной жизни, летела ко всем чертям. Он поравнялся с Ниной, идущей по одному из коридоров подвала и, старательно отводя взгляд от неё, принялся высвечивать фонариком пол и стены коридора. Здесь тоже стояли бутылки в деревянных "коробках", но часть из них была разбита, а янтарное вино образовало на каменном полу липкие потёки.
Им повезло. Через пару минут отыскались несколько деревянных бочек, скованных железными обручами лишь до половины. Верхние части внушительных ёмкостей были раскрыты, подобно странным цветкам. Вода в них, хоть и застоявшаяся, но была. Должно быть, её использовали для каких-то манипуляций с бочками. Хер разберёшь. И металлический проржавленный ковшичек на длинной ручке имелся тоже. Почему вода не испарилась, Штеф не знал. Может, виной всему это треклятое излучение багровой волны? Впрочем, особого выбора у него не было. Дозиметра, к слову сказать, тоже.
Он снял с себя камуфляжную куртку, стащил простую футболку и кинул вещи прямо на пол.
- Поможешь?
Протянув Нине ковшик, нагнулся над одной из бочек, ожидая, пока девушка выльёт ему на спину пару ковшей воды.

Ребята, завтра у нас по плану:
- 6 утра (игровых, естественно)) встречаемся возле вышки, предварительно связавшись друг с другом, и идём в сторону порта.
- 8 утра (снова игровые) беседуем беседу с прибывшими на Авроре, после чего возвращаемся в Убежище с радостной вестью. Будем готовить план по выводу людей к Авроре. Если она снова не даст холостой залп по Зимнему.

Возвращаться предлагаю через склад, а после - через окраину города, в которой располагается частный сектор. Закрытый посёлок, яблочки в садах подмёрзшие, черноплодка там, красота))
Професс, растёт чего-нибудь черноплодное в Сибири?))
Саня, готовь пачку для печки)

Остальное по ходу игры)

Ещё ночью в подвале


Ухмылке Штефана позавидовал бы сам Чеширский кот. Ага, кто-то что-то попутал. Но пока было не время показывать, кто именно. Штеф выжидательно смотрел на занесённую руку Нины. Ударит? Она может. Только вряд ли он ей позволит это сделать. И что там ещё было по поводу того, что ей наплевать? Штеф насмешливо проследил за гордо удалившейся Ниной. Пусть рассказывает свои сказки кому-нибудь другому. Он же давно перестал в них верить.


Сложив руки на груди, Штеф, прежде, чем наклониться над бочкой, с жадностью, которую он даже не старался скрыть, смотрел на то, как разоблачается Нина. Сколько раз он видел её обнажённой, когда она лежала под ним, и никогда не мог насытиться видом совершенного тела. И сейчас от одного взгляда на неё желание разогнало кровь до сверхзвуковой. Он был здоровым мужчиной со своими потребностями. Которые теперь сузились до одной точки - стоящей рядом с ним женщины. Его женщины. Хоть он пока и гнал от себя мысли о принадлежности ему.
Прохладная вода не отрезвляла, а вкупе с прикосновениями Нины к его разгорячённой коже и вовсе становилась пикантной приправой к бурлящему в крови желанию. Но он не собирался сдаваться ей на милость так скоро. Не здесь и не сейчас. Уйти от него, а потом вернуться, как ни в чём не бывало... Снести крышу ко всем чертям своими прикосновениями и считать, что ты победила, а верный пёс Штеф отныне будет своим поведением заслуживать того, чтобы ты осталась в его жизни - непростительная ошибка. Непростительная до тех пор, пока сам Штефан не поймёт, что может доверять. И что не будет каждую секунду ждать очередного взбрыка самостоятельности Нины, которая вдруг исчезнет, оставив после себя лишь воспоминания и сводящий с ума аромат, который пропитает всё существование и станет самым отравляющим из всех изобретённых человечеством ядов.

- И только? - тихо уточнил Штеф, прежде, чем перекрыть расстояние между собой и Ниной в один большой шаг. - О чём ты мне там говорила, дай вспомнить. - Перехватив оба запястья девушки одной ладонью и заведя ей руки наверх, Штефан сделал ещё один шаг, впечатывая Нину в шершавую стену. Вторая ладонь обхватила подбородок, ощутимо сжимая его и разворачивая лицо девушки к Штефу. - Любимый? Давно забытое слово, правда? - он склонился к её губам, вжимаясь в Нину и чувствуя влажной кожей торса её горячую кожу. Замер на расстоянии вдоха от губ и прошептал: - А что ещё там было в меню? Моё хорошее поведение для того, чтобы заслужить твоё присутствие рядом?
Поцелуй вышел грубым, жадным и безумным. Тут же рождающим внутри Штефа водоворот воспоминаний и чувств о том, каково это - чувствовать вкус губ Нины, врываться языком в тепло её рта, едва не рыча от удовольствия. - Так я себя плохо веду, м? - снова жёсткий поцелуй-наказание, привкус крови на языке от того, что прикусил губу Нины. - А так?
Рука перестала удерживать подбородок и ладонь опустилась вниз, тут же начиная справляться с застёжкой брюк Нины. Пальцы скользнули за кромку ремня, в трусики, Нина инстинктивно расставила ноги шире, принимая грубоватую ласку. Влажная. Готовая для него, как то было всегда. Резко войдя в неё двумя пальцами, Штеф замер и отстранился, разрывая поцелуй. Дыхания не осталось, он лишь всматривался в глаза Нины, пытаясь выжать тормоза. Не сейчас. Сейчас он не собирается сдаваться. Покинув её тело, Штефан отпустил девушку и наклонился, поднимая с полу одежду и перебрасывая её Нине.
- Одевайся и возвращаемся. Пока моё поведение не стало совсем отвратительным.
Он развернулся, подхватил фонарик и пошёл обратно, давая Нине возможность выбрать: или бросить ему в спину чем-то тяжёлым или пойти следом.
На ходу натянув футболку и куртку, Штефан, как ни в чём не бывало вернулся обратно и устроился на полу, бросив себе под под голову рюкзак. Погасил фонарик, несколько секунд прислушиваясь, не раздадутся ли в темноте шаги Нины. И когда услышал звук её лёгкой поступи, улыбка стала такой широкой, что Чеширский кот нервно закурил в углу. Она скользнула в его объятия так, будто между ними ничего не произошло. Ни четырёх лет расставания, ни новой встречи, ни вспыхнувшей с новой силой битвы желаний. Свернулась клубком подле него, положив голову ему на грудь.
Кошечка...

Утром

Штеф проснулся раньше остальных и некоторое время не мог понять, не почудилась ли ему лежащая рядом с ним Нина. Ему было чертовски мало тех трёх часов, что оставались у него для сна после того, как они вернулись к остальным и устроились на ночлег. Перед тем, как погрузиться в чуткий, без сновидений сон, Штефан успел подумать о том, что оставшееся до рассвета время проведёт в постоянной тревоге останется ли с ним рядом Нина или нет. Пусть проснётся рядом, но как долго будет возле него? День, два, неделю? Но одно он знал точно: если она поставит его перед выбором уйти с ней туда, где она жила всё это время до их сегодняшней встречи, или остаться с теми, кто стал его семьёй, он выберет второе. Не потому, что Нина ему не важна. А потому что он занимал своё место, и она могла либо уйти, либо занять то место, которое всегда принадлежало ей рядом с командиром группы "Сапсан".
Выпростав руку из-под головы девушки, Штеф сел и растёр лицо ладонью. Медленно поднялся, потянулся, чтобы размять затекшие за ночь мышцы спины и шеи.
Первым делом он поговорил с подошедшими к ним ребятами, после связался с остальными и уговорился о встрече у вышки через час. Как раз к восьми должны были добраться до порта. Ну а дальше всё было просто: либо их ждала новая, более безопасная жизнь, либо они возвращались к обычному существованию. В принципе, любой из этих вариантов был не так уж и плох.

Подойдя к Диане, Штеф сначала молчал полминуты, размышляя о том, что сказать, да и стоит ли говорить. Нужно ли объяснять всё то, что случилось? За пару лет, проведённых в Убежище, у него начисто вылетел из памяти опыт разговоров на подобные темы.
- Ты в порядке? - просто спросил он, тоже умывшись и вытирая лицо краем футболки: - Готова идти снова?

Утро. Подвал музея вина


Милый сон. Штеф поморщился. Нет, он категорически не умел вести такие беседы, да и учиться не собирался. Но ему эгоистично не хотелось, чтобы между ним и Дианой что-то изменилось в худшую сторону. Вчерашний день изменил так много: раз за разом внешний мир, которому словно не принадлежало их Убежище, напоминал им, что есть другая жизнь. И всё это - в течение нескольких часов. Изменилось многое, но Штефан искренне надеялся, что их с Дианой отношения останутся неизменными. Она была близким ему человеком. Он дорожил ею.
- Хорошо, - просто ответил он, отводя взгляд от Дианы. Что он мог ей сказать ещё? Пожалуй, нечего.

- Спасибо.
Снова захотелось поморщиться. Он грёбаный идиот, и если Ди скажет, что Штефан может засунуть свои "спасибо" куда подальше, будет тысячу раз права.
Девушка отошла готовить нехитрый завтрак, а Штеф принялся собираться. Нужно было выдвигаться в порт. Судно будет ждать их с восьми до десяти утра, но Штефан хотел поторопиться, боясь опоздать. Подумав, сунул в рюкзак пару бутылок вина. Может, будет, что отметить. А если нет - найдётся чем запить горечь разочарования.

Они вышли совсем скоро, перестроившись в пару небольших групп и двигаясь осторожно и тихо в безмолвии утреннего города. А вскоре достигли вышки, чтобы встретиться там с остальными.

__________________
Ребят, я всех довёл. Свои линии можно доигрывать как удобно (флешем, в он-лайн режиме). И добирайтесь до места встречи. У нас ещё два дела сегодня на день запланировано)

До вышки добрались довольно быстро и без приключений. Нина знала как передвигаться по поверхности, но он в её способностях и не сомневался. Единственное, что его и могло взволновать - учитывает ли она, что с ней идёт ещё и группа людей. Ведь привыкла быть одиночкой. Хотя, что он знал о её жизни сейчас? Пожалуй, совсем ничего. Её способности были их козырем, а доверие Штефана к ней - позволяло считать, что Нина воспользуется этими способностями на благо его людей. Если понадобится, конечно.
У вышки облегчение от того, что все целы и невредимы сменилось тревогой при виде двух незнакомцев. Женщина выглядела измождённой, мужчина со шрамами на щеке - напротив. А что если весь этот сигнал, остров и Аврора - всего лишь розыгрыш. И сейчас из кустов выскочит Пельш с букетом?
Хмуро выслушав историю мужика, которого звали Константином, Штеф прикинул в уме, что может быть ему известно о сигнале. Успели ли рассказать его ребята об острове или были осторожны и молчали? Эти вопросы остались без ответа. Да и некогда было их задавать. Их много, Константин один. Если что, возьмут с собой и убьют. Конечно, в случае опасности, которую он мог принести с собой. А если что - Штеф надеялся, что Нина в курсе. Просто не могла быть не в курсе, учитывая её прошлое.

- То, чем мы занимаемся уже года два как, - невесело усмехнулся Штефан, кивая на слова Сергеича. - Давайте двигаться что ли. Как поймём, какой ещё первобытный строй нас ждёт, обсудим за парой глоточков вина. Я прихватил.

К порту шли вдоль реки. Быстро, но соблюдая осторожность. Здесь пахло сыростью и осенней водой. Река несла свои воды в сторону залива, где их ждало - ну, или не ждало - спасение. Косясь на мужчину (он почему-то вызывал у Штефа особенные подозрения) командир "Сапсана" шагал вперёд, держа в руке тесак. Пёс Кира бежал впереди, то пропадая из виду на вьющейся лентой узкой заросшей тропе, то возвращаясь и не выказывая признаков беспокойства.
Сюда зомберки почти не совались. Аномалии, если и возникали, то таяли быстро. Сказывалась близость воды. Но и для жизни место было непригодным - холод, ветер, влажность.
В раздумьях путь до порта прошёл быстро, хотя прошагали не меньше пары часов. Наконец, по поведению тех, кто шёл впереди, Штефан понял - они совсем близко. А потом сердце его пропустило пару ударов, а сам он приостановился, когда его взгляд нашёл судно, стоящее в порту.
Ну, здравствуй, Аврора...

Наверное, так себя ощущает преступник, фигуру которого высветили прожекторы сразу нескольких вертолётов. С той только лишь разницей, что ни Штефан, ни стоящие рядом люди преступниками не были. Да и вертолётов, слава богу, в порту не наблюдалось, а то бы мгновенно кругом образовалось такое огромное количество зомберков, что порт бы не выдержал. А ещё было не ясно, заметили их с Авроры или нет.
Задвинув за спину Диану и Нину - на последнюю пришлось строго взглянуть, чтобы она не начала показывать характер и вспомнила свои обещания подчиняться ему - Штеф ждал вместе со всеми, что же будет. Они пришли сюда, рискуя всем. Жизнями в первую очередь. Где-то там, в городе, под землёй так и укрывались люди, вся надежда у которых была на две группы. Точно таких же людей. Которые также испытывали страх, неуверенность. У которых были такие же слабости.

- Да, - откликнулся он тут же. - Не дробимся. Держимся вместе.
Неприятный липкий холодок сковал позвоночник. Что если на судне стоят автоматчики, которые положат их через мгновение? Стоит только кому-то нажать спусковой крючок и горстка безоружных людей окажется на земле. Уничтоженная. И всё равно нужно было держаться вместе.

- В таком случае пригласим их к нам в метро. Обменяемся опытом, как нужно выживать. Благо научены.

Их заметили. Штеф обернулся к девчонкам, стоящим за спиной, словно хотел удостовериться, что ему не показалось. Не показалось. На палубе действительно оказались трое. Они разделились. Один так и остался стоять на месте, а двое спустились с "Авроры" и направились по пирсу к ним. Грёбаное чувство, что они сами пришли с расставленную ловушку, не покидало. Штеф коротко отдал указание Киру оставаться за главного и если что, пробовать увести людей и направился с Сашей в сторону незнакомцев. На Нину он не смотрел.
Пока шли навстречу мужчине и женщине, на лбу Штефа и Саши нарисовались красные точки.
Вот суки...
Всё тот же противный холод морозом сковал по рукам и ногам. Штефан не боялся за себя. Опасался за Нину. Потому что кошечка могла рвануть вперёд и натворить дел. Но сам понимал - он находится в высшей точке напряжения и когда - если - оно спадёт, его однозначно сорвёт. Как именно? Пока было неясно. Он вообще отказывался предугадать свою реакцию.
Поднять руки, показывая, что безоружен? Штеф хмыкнул и переглянулся с Саней. Будто не ясно, что оружия нет. И сдаваться он не собирался.
- Хороша прогулка утром, когда у тебя во лбу звезда горит, правда? - тихо проговорил он, когда они с Сашей поравнялись с незнакомцами.
- Всего лишь правила предосторожности, - мужчина пожал плечами. По его лицу было видно, что встревожен он не меньше тех, кто сутки добирался до чёртова судна. - Но к делу. Здесь не безопасно.
- Да что вы говорите?

Всё было просто как дважды два. От того Штефу и верилось и одновременно не верилось в происходящее. Те, кто прибыл на Авроре, поведали об острове, координаты которого, впрочем не сообщили. Правда, рассказали, что остров готов вместить несколько тысяч людей. Остров был свободен от зомберков и вообще каких-либо подобных тварей, не способных преодолевать водные преграды. По всему выходило, что это просто рай на земле. На выбор было предложено два варианта: либо доверять прибывшим и уже послезавтра начать доставлять на Аврору людей, либо для начала отправить что-то вроде делегации.
Занятное кино об острове, показанное на экране планшета, Штеф прервал через пару минут коротким:
- Хватит.
Незнакомцы не были жадными и отдали планшет для ознакомления. Что-то говорило Штефу, что координаты им по фильму узнать явно не удастся. Да и не было это нужно. Выбор оставляли за ними: либо верить и отправляться, либо нет.
На вопрос о том нужна ли охрана для доставки людей из Убежища на Аврору послезавтра, покачал головой. Справятся своими силами. Четыре группы поведут по пять человек. Более двадцати за раз Аврора увезти не могла.
- Чтобы не быть голословным, в нескольких сотнях метров отсюда есть склады с продуктами, - мужчина, назвавшийся Львом, указал на несколько металлических контейнеров, стоящих друг на друге. - Вот один из ключей. Мы сами берём тут продукты. Ну, что?
Такие решения ни Штеф, ни Саша принимать вдвоём не имели права. Условившись, что они обсудят всё сегодня и, в случае согласия послезавтра же утром приведут первых двадцать человек или отправятся сами, разошлись. Перед этим, правда, авроровцы снабдили их своей разработкой - сканерами, способными распознавать зомберков на внушительных расстояниях.

Возвращались к своим быстро. Всё также ощущая прицелы, наведённые им в затылки. Едва дошли, Штеф выдохнул бесцветным голосом:
- Остров, если верить им, существует. Колонию развернули выжившие военные на заброшенной военной базе. Там безопасно.
Он прикрыл глаза, ожидая каждую секунду, что их всех положат тут как оловянных солдатиков из игрушечного пистолета. Но шли минуты, а всё было тихо.
Дальше рассказывал Саша, а Штеф покосился на зажатый в руке ключ, развернулся и зашагал в сторону складов. Краем глаза смотрел, как отходит от порта Аврора.
Чёртов озноб, что за херня?
Вскрыв замок, Штефан скинул с плеч рюкзак и принялся набивать его всем, что попадалось под руку. Чёртовы островитяне. Всё к чёрту.
Напряжение достигло критической точки. Надев рюкзак обратно, Штеф вернулся к своим, шепнул:
- Уходим через Лесной, - и зашагал один к посёлку.

Он скорее почувствовал, чем увидел, что рядом с ним материализовалась Нина. Они были в отдалении от города, и зомберки здесь, у воды были не такими уж частыми гостями. Но пренебрегать правилами безопасности в любом случае не стоило. Впрочем, Штеф впал в какое-то состояние прострации, оттого просто шёл вперёд ни о чём особо не думая. Хотя, нет, думал. О том, что только что стал мишенью. Живой мишенью для каких-то... людей, которых он видел впервые в жизни. Которым у него не было ни единого основания доверять. А у них? У них оно было? Если всё, что они рассказали, - правда, были ли у них основания доверять тем, кто выживал из последних сил чёртовых пару лет? Они все могли озвереть за этот срок. Превратиться в полулюдей-полуживотных.
И всё же его всего ломало. И нужно было выплеснуть напряжение каким угодно способом. Хотя бы убить пару-другую зомберков. Или окунуться в ледяную прорубь. Или заняться сексом. А что? Последний способ был проверен. И действовал отлично.

- Они такие же люди как и мы, - пожал плечами Штеф. - Первое время и вовсе приходили в себя после всего случившегося. Потом мы не знаем, что там за база. Думаю, что полностью пригодная для жизни. Такую организовать в полевых постапокалиптических условиях - не дело недели. В любом случае, всё это будем обговаривать. Детально.

- Я не могу решать за всех, Нина! - не выдержал он. Его ощутимо потряхивало. - Не могу! И не хочу. Я устал, Нина. Просто о*уеть как устал. Похоже на то, что я прямо сейчас начну паковать народ в коробки и переправлять на остров в виде сухпайков для людоедов этого острова? Я вообще сейчас ничего не знаю. Ровным счётом ничего. Ты забыла? Я всего лишь человек.
Может, зря он это. Ещё одна слабость Штефана, которую он озвучил перед Ниной. Но он не собирался изображать из себя супергероя круче которого разве что варёные яйца. Он и вправду просто устал.

Посёлок Лесной

Поднырнув под шлагбаум, Штеф зашагал по песчаной дороге, усыпанной жёлтыми листьями. Впереди виднелись частные дома. На вид всё было спокойно. Собака Кира тоже не выказывала беспокойства. В таких посёлках они обычно собирали нехитрые овощи-фрукты, которые ещё зрели на кустах и деревьях, разбавляя ими скудный рацион. В Лесном Штеф ещё не был, но посёлок внушал ему доверие. Вот бы организовать баньку, да помыться хорошенько... А что? Почему бы и нет. Шуметь они не станут, научены. Да и приборы есть, которыми могут воспользоваться. Зомберки если поблизости есть, то явно мало. Может, и вправду стоит пойти на поводу у собственной слабости?
Дойдя до одного из домов, Штефан сгрузил рюкзак возле крыльца и хмуро глянул на Нину. Потом протянул ей руку, желая извиниться за то, что на неё вывалил. Возможно, он и не заслужил того, чтобы получить её поддержку. Как там она говорила? Хорошее поведение? Пожалуй, именно на него он был не способен.

Нина оказалась в объятиях Штефана, и напряжение, сковывавшее его тело, стало потихоньку отступать. Можно было притвориться, что позади не было выматывающих суток, напряга возле пристани, а впереди - решения, от которого будет зависеть если не всё, то очень многое. Можно было притвориться, что их всех так или иначе не ждут изменения. И сейчас кроме женщины в его объятиях и тихого мира кругом, а также друзей, на которых можно положиться, нет ничего и никого. А, собственно, почему бы и не притвориться?
Ему сейчас просто хорошо. Как редко он мог себе позволить подобное. Как мало прав он имел на такие вот островки спасения в пространстве и времени.

Он кривовато улыбнулся в ответ, всматриваясь в черты любимого лица. Перспектива хотя бы пару часов побыть в другой, не принадлежащей ему жизни, привлекала как никогда.
- Ага. А я тыкву на одном из огородов приметил. Большую такую, - он кивнул в ту сторону, где на небольшом заросшем огородике в ворохе пожелтевших плетей и листьев лежала желтобокая тыква. - После бани устроим хеллоуиновую разминку.
Крепче прижав Нину к себе, он убрал прядку волос, спадающую ей на лицо и не удержался, провёл пальцами, обводя контуры её лица, как будто хотел запомнить перед долгой дорогой. Впрочем, ему это было не нужно. Он помнил и без того.

- А давайте, - решил Штеф. - Я сейчас присоединюсь, а пока воды бы натаскать, только тихонько. Колодцы явно полные. И не разбредайтесь только дальше посёлка. В домах может одежду найти можно, чистую. А бане и приблуды все, думаю, для купания есть. Потом поедим посидим, отдохнём, ну и идти можно, думаю. Аномалии тут подвижные рядом, но думаю, близко не окажутся.
Он нехотя выпустил Нину из объятий, но лишь для того, чтобы взять за руку, подняться на крыльцо и потянуть на себя отсыревшую дверь. Из небольших сеней тут же пахнуло ароматом деревенского дома, сырости и пыли. Штеф вошёл внутрь, тут же пересёк помещение и открыл перед собой вторую дверь, так и ведя Нину следом. Остановился, прислушиваясь. Полное безмолвие. Только справа в просторной комнате, на полу которой лежит пропыленный ковёр, на стене тикают часы. И как не остановились за два года? И вообще всё кругом выглядит так, будто только утром из-за стоящего возле окна стола поднялись завтракающие люди.
Зайдя в комнату и заведя Нину за собой, Штефан закрыл дверь, повернулся и посмотрел на девушку. Долго и пристально, не говоря ни слова. Мог ли он доверять ей после того, как она просто исчезла? По крайней мере, хотел. Но сейчас ему нужно было сказать ей то, что у него было на душе и сердце. Шагнув к ней, он приподнял за подбородок её лицо, вновь, как тогда в подвале с жадностью целуя её. Язык скользнул в тепло её рта, встретился с её язычком, рождая внутри острое дремавшее желание и воспоминания о том, насколько умелые ласки она умеет дарить им.
- Ты нужна мне, Нина. - Признание-слабость, от которого становится легче дышать. - Слышишь? Ты мне нужна.
Сегодня и сейчас. И впредь. Она ему нужна. Глупо отрицать это. И глупо строить из себя обиженного мальчика. У них с Ниной есть второй шанс, который она дала им, когда вернулась, а он - когда принял её обратно. И принял ещё вчера, обхватит тонкое запястье и забрав с собой. Зачем же терять время на глупые обиды и недомолвки, если он нуждается в ней? Если с ней одной тугой узел внутри ослабевает, потому что он не боится показаться слабым перед ней. И в этом и есть его сила.
Ладони пустились в путешествие по её телу, изгибы которого он знал досконально. Сколько раз он брал её, жадно, утверждая над ней свою власть. И ему всегда было её мало. И всегда будет. Подхватив Нину под попку, Штеф дождался пока она обхватит его ногами и понёс в сторону стола, так и не разрывая жадного глубокого поцелуя. Усадил на столешницу и устроился между её разведённых ног, вжимаясь в её тело так, что она не могла не почувствовать, насколько он возбуждён.
- Баня немного подождёт, да? - шепнул он, отстранившись, чтобы глотнуть воздуха. - Сейчас я планирую вести себя отвратительно. Но хер ты после этого исчезнешь из моей жизни.

- Ты умеешь готовить? - насмешливо-удивлённо. - А что? Так и представляю тебя в фартучке возле плиты. Знаешь, какой моя мама суп тыквенный готовила? До сих пор помню его вкус, - мрачно произнёс он, грубовато проводя костяшками пальцев по щеке Нины. - А по поводу разминки... Ты нарываешься. - Нагнувшись к уху девушки, шепнул: - Не забыла, каково это: кричать подо мной?
Он был уверен: не забыла. Также как и он. Не смог вычеркнуть из своей памяти, как ни старался. Но сейчас эти воспоминания только распаляли жар желания, пылающий в его крови.

С шумом выдохнув, Штеф огромным усилием воли удержался от того, чтобы не позволить Нине ещё глубже взять его палец в рот, рождая внутри несчастного Штефа вихрь воспоминаний о том, как сладко бывать в глубине её рта. Он проиграл эту битву даже не выйдя на поле боя.
- Уверена, что помнишь, что именно бывает, когда ты так провокационно меня дразнишь?
Выдохом, в котором она должна расслышать все нотки вожделения и жажды. Только ей принадлежащим выдохом. Толика сомнения в том, что она могла быть после него с кем-то другим, исчезла. Если и была - вряд ли этот кто-то был способен подарить ей хоть половину того, что дарил Штефан. А хотя, Штеф слишком хорошо себя знал: совсем скоро, когда он насытится Ниной и тем, что она снова рядом, он вытребует от неё ответа: с кем и когда она была. Кто смел брать её и называть своей?

Он так давно не слышал этих слов, что разучился в них верить. Не поверил сразу и сейчас. Потому что... А почему, собственно? Причин было много: всё те же изменения, которые коснулись их жизней, оставив на каждой из них неизгладимый след. То, что Штеф стал черствее и перестал верить в сказки. Да и много чего ещё.
Ещё больше было причин поверить ей. Сразу и безоговорочно. Потому что он хотел верить. Ему было жизненно необходимо это.
Вместо ответа он только прикрыл глаза, прислоняясь лбом ко лбу Нины и кивнул, принимая её слова. Давая знать, что он верит. Просто ей верит. Лишь только за ней был выбор: уничтожит ли она эту веру вновь - теперь уже навсегда - или даст им обоим шанс позволить понять, что эти простые два слова связали их воедино навсегда.
Навсегда. Как это ничтожно мало рядом с ней.

- Больше никогда, - тихим эхом сразу вслед за ней. Чтобы знала, что именно её мужчина думает обо всём этом. Он простил и то, что она вынудила их обоих быть друг без друга. И то, сколько мыслей и чувств - отвратных и убивающих - родило в нём её исчезновение. Но второй раз простить и принять он не сможет. Если она вновь повторит тот путь, что они оба уже прошли, Штеф не сможет ни принять, ни простить. И Нина должна была это понимать.

Нина быстро избавила его от куртки и футболки. Тонкие пальцы пытались справиться с застёжкой ремня. Штеф тоже срывал с неё одежду: быстро, жадно, словно эти мгновения могли закончиться в любой момент. Целовал всё также глубоко, прерываясь только на то, чтобы сделать прерывистый вдох или стянуть майку с Нины.
- Повтори ещё раз, - шепнул едва слышно. - Попроси меня ещё.
А потом все звуки в мире исчезли, и наступила тишина. Любой звук был обманчив: и то, как переговаривались ребята во дворах, и то, как скрипнул стол, когда Штеф рывком стянул с Нины брюки вниз. И то, как отбросил в сторону снятые перед этим высокие сапоги. Сейчас и он, и Нина находились в мире совсем других звуков. И в нём собирались остаться на ближайшие бесконечных несколько минут.
Камуфляжные штаны остались где-то в районе берцев. Мозолистые ладони сначала легли на нежную кожу бёдер, чтобы после грубо развести их в стороны шире и подтянуть Нину к краю стола.
- Откинься на локти, - приказал шёпотом, и когда она повиновалась, вошёл резко, сразу на всю длину, скрипнув зубами от удовольствия и ощущения того, как плотно она обхватывает его собой. Привычно и одновременно ново увидел, как глаза Нины потемнели, и девушка закусила нижнюю губу, не позволяя себе отпустить первый стон. Он хотел, чтобы она кричала. Как всегда кричала от наслаждения и лёгкой боли, когда он брал её. Но сейчас и этот звук был бы слишком обманчив.
Штеф опустил взгляд туда, где соединялись их тела, потом поднялся глазами выше, скользнул по подтянутому животу девушки, по груди с заострившимися сосками, по шее... Остановился на лице. Всмотрелся в омут её потемневших глаз, подёрнутых дымкой неприкрытого вожделения, и начал двигаться. Старался сдерживаться, хотя хотелось трахать Нину быстро и жёстко, и не смог. Сорвался сразу на быстрый ритм, сходя с ума от ощущения того, как она обхватывает его собой. От того, какая она горячая, влажная, принадлежащая только ему. Она сдерживалась, чтобы не закричать, то откидывала назад голову, рассыпая копну платиновых волос по пыльной столешнице, то смотрела на Штефа, позволяя прочесть по своему взгляду всё то, что владело ею в этот момент: желание, испепеляющая страсть, преддверие того, когда она начнёт кончать, ещё плотнее сжимая его собой.
Он вышел резко, одновременно сдёргивая Нину со стола и резко разворачивая спиной к себе. Бесцеремонно вставил колено между её ног, давая понять, чтобы она расставила их шире, и когда она повиновалась, снова ворвался в её лоно, тут же начиная двигаться.
Освобождение пришло слишком быстро. Слепящей вспышкой. Едва Нина кончила, прижатая к полированной поверхности стола ладонью Штефа, нажимающего на её спину в районе лопаток, как он последовал за ней, в последний раз ворвавшись в неё до упора и изливаясь.
Он тяжело дышал. На спине выступила испарина. Дыхание сбилось и вырывалось из лёгких с хрипом. Но напряжение, что тугой пружиной сковало его тело, когда он едва не получил в лоб пулю, отпустило его. Так и не выходя из лона, Штеф просунул ладонь между телом Нины и столом и потянул на себя, утыкаясь носом в её затылок и вдыхая родной аромат.
- Напомни мне вести себя отвратительно почаще, - шепнул, не торопясь расставаться с ощущением того, как охеренно чувствовать себя с нею единым целым.

Чуть позже, оставив Нину приводить себя в порядок, Штеф наравился к выходу из дома, по пути натягивая штаны и вытаскивая из куртки пачку сигарет. Футболку перекинул через плечо. Надевать не торопился: впереди была баня, а значит, надо было отыскать чистую одежду. На крыльце кинул камуфляж на перила, затянулся только что зажжённой сигаретой и потянулся всем телом. Всё-таки их охренеть какая дерьмовая жизнь иногда бывает чертовски приятной.

Этот день не мог длиться слишком долго. Ни их импровизированный отдых, ни их иллюзия того, что они могут безнаказанно продлить эти мгновения. Выйдя с Ниной из бани, Штеф почувствовал прикосновение прохладного ветра к влажной коже обнажённого торса и потянулся за найденной в одном из домов футболке.
- Сворачиваться надо. Домой возвращаться, - проговорил едва слышно, притягивая Нину к себе и целуя в висок. Он пока не знал, пойдёт ли она с ним ещё дальше и останется ли в Убежище. Как-то не было возможности обсудить это. Быть может, у неё другие планы. Например, вернуться к тем, с кем она была всё это время. Пусть на время, но всё же. - Ты дальше куда?
Этот вопрос остался без ответа, потонув в приглушённом штефовом:
- Вот, бл*дь!
Экраны приборов, лежащих на одном из столов террасы, вдруг засветились ярко-красным, предупреждая о том, что зомберки близко. Штеф рванул к ним, взглянул на экраны и охренел. Сразу из нескольких точек к ним с огромной скоростью мчались несколько групп тварей. Заходили с западной и северо-западной частей города, лишь чудом оставив им возможность вернуться к венткиоску. Собака Кирилла начала подскакивать на месте, с беспокойством глядя на людей.
- Уходим быстро! Очень. Вещи в зубы и вперёд! - скомандовал Штеф тем, кто был в поле видимости. - Нина, будь рядом. Никаких подвигов, ясно? Уходим через юго-восток и Заречную, - рявкнул он, хватая рюкзак и надевая его на спину. Тесак ухватил сразу же, глядя на то, как споро хватают вещи остальные.
Этот день не мог длиться слишком долго. Закончился мгновенно. Едва не случившейся катастрофой.

Бежали быстро, напролом. Сначала через лесополосу, потом, делая крюк, в сторону города и Заречной улицы. Штеф сжимал одной ладонью руку Нины, второй - рукоять тесака. Дыхание старался держать ровным, его могло не хватить надолго.
Вляпался в густую вязкую липкость воздуха также быстро, как и бежал. Не сразу сообразив, что это одна из АЗ. Слабая, но достаточная для того, чтобы удержать на месте и не дать двигаться дальше. Рядом матернулся кто-то, угодивший следом за Штефом в это же дерьмо.
Пи**ец. Их же сейчас переловят как котят. Хрен знает, как эта АЗшка воздействует на тварей.
Назад! Сюда нельзя! - хотелось выкрикнуть Штефану, но ни звука не вырвалось из его рта. Пусть бегут дальше, оставив их здесь. Спасутся не все, но эту цену, наверное, готов был заплатить однажды каждый из них.

***
Ребят, доигрывайте своё и подхватывайте. Кто готов угодить рядом в АЗ - присоединяйтесь, буду рад)

Они не ушли.
И Штефу захотелось взвыть от досады за то, как он вляпался. По самое не балуйся. Командир херов.
А они не ушли.
Уши заложило ватной тишиной. Он не мог даже толком повернуть головы, знал лишь, что Нина рядом и это убивало. Он сам привёл любимую женщину в смертельные объятия ловушки, и теперь ему предстояло наблюдать за тем, как её убьют у него на глазах.
Но внезапно его дёрнуло куда-то вместе с обрывком аномальной зоны, после чего она буквально выплюнула его из себя. Боль была адской. Мышцы сворачивало в жгуты. Разрывало на части каждую клеточку тела.

- Всё в порядке, - откликнулся хрипло, выкашливая на землю кровавый сгусток. Бросился к Нине, помогая ей подняться на ноги.
АЗ таяла, разрываясь в клочья, как трухлявая тряпка. Рука сама по себе взметнулась вверх и в сторону, тесак рубанул по шее одного из зомберков, тут же бросившегося к ним.
- Ребята, отходим в сторону венткиоска, когда... если перебьём всех. Бланку надо вызволить.
С этими словами Штеф рванул в сторону здания, на крыше которого сидела охотница. Смогут ли они перебить всех? Штеф не знал. Но иного выхода у них не было. В ход шло всё: вода, тесаки, резаки. Толпа зомберков редела, часть умчалась следом за Киром. Мысленно пожелав парню удачи и зная, что она ему не пригодится, Штефан проследил взглядом за тем, как Бланка покидает крышу здания, привычно обхватил запястье Нины ладонью и помчался к спасительному венткиоску.

Оторваться не удалось. Они бежали, разворачивались, получали ранения, вкладывали в удары всю силу и злость. Отбивались и снова бежали. Сколько прошло времени, Штеф не знал. Вечер стал непроглядной ночью, а они всё бежали. Или шли? Усталость не ощущалась. Было какое-то равнодушие и одеревенение. Тварей рубили на инстинктах. Потому что иначе нельзя. Иначе не выжить. Это странное чувство, в котором пребывала группа обеспечения, случалось с ними не раз и не два. И сколько раз ещё случится - никто не знал. Они шли назад, к дому. Пробивали себе к нему дорогу и несли продукты, лекарства, воду тем, кто ждал и верил в них.
Кажется, кто-то спорил о том, чтобы притащить в убежище зомберка. Профессор настаивал на том, что для опытов над вакциной он ему очень пригодится, но и это Штефан воспринимал равнодушно.
Венткиоск казался раем на земле. Маленькая не особо приметная будочка в сквере. Собака Кирилла долго стояла возле него, не желая заходить, пока её не спустили на руках. Но и тогда пёс всё смотрел наверх, словно ждал, что хозяин вот-вот вернётся.
Уже бредя по тоннелю и еле переставляя ноги, Штефан шепнул Нине:
- Всё. С сегодняшнего дня я в законном отпуске. Желательно на пару десятков лет.