Карта ролевой игры "Любой обманчив звук..."

Кэт, Диана, Бланка - спасибо, что подхватили!

Рядом с АЗ. – Убежище.

АЗ Дана обогнула в последний момент, ведомая только инстинктом, и сразу же развернулась, увидев внутри зоны три силуэта и встала рядом с Кэт.
Ну уж нет, бросать своих – последнее дело. Мы же не зомберки! Да и бегство только подстёгивает этих тварей. Значит, пора ими заняться. Кнут сам скользнул в руку и выстрелил вперёд. Захват «опояской», рывок – тварь повалилась на землю и получив второй удар свинцовым грузом в череп, стала осклизлой кучей костей и лохмотьев.
Нацелившийся сбоку на Дэна, поливавшего тварей из шланга, зомби схлопотал «восьмёрку» в позвоночник и грузом по затылку насквозь.
А дальше всё слилось в бесконечную пелену ярости, из которой выплывали отдельные обрывки: Бланка на крыше магазина, швырнувшая в их сторону коробку, Диана, зашвырнувшая магнит точно в АЗ, чуть ли не ультразвуковой визг, заставивший Змейку согнуться, и распавшаяся ошмётками аномалия, отпустившая пленников.
Опять бег, опять бой.
Наконец-то. Будка венткиоска и туннель, ведущий в Убежище.
Пальцы на рукояти кнута словно свело судорогой – сегодня Дана выложилась подчистую, до донышка. Но что-то было не так, что-то ещё мешало: девушка покосилась вниз и только сейчас заметила разорванный, уже набухший от крови, рукав куртки.
Змейку мягко качнуло и девушка прислонилась к стене:
- Лис будет ругаться.

Поморщившись от ноющей боли в руке, Дана открыла глаза. Ещё ночь. Часа три-четыре, вряд ли больше. Сегодня выходной, можно подтянуть одеяло до носа и спать дальше. Лис, как и обещал, остался рядом, но отодвинулся на самый край, хотя кровать и так узкая. Даже во сне боится причинить ей боль.
Змейка придвинулась чуть ближе, буквально на сантиметр, но вместо того, чтобы прильнуть к мужчине, упёрлась здоровой ладонью в матрас и, подтянувшись, села. Через несколько минут, тихо шипя и мысленно ругаясь – если бы Лис услышал, точно выдрал бы ремнём! – девушка соскользнула на пол и на цыпочках прокралась в крошечный санузел. Закрывшись на защёлку, сняла с полки аптечку…
- Девочка моя, с тобой всё в порядке? – обычный вопрос Лис задал так, что стало понятно: если она не откроет сию же минуту, то он вынесет дверь вместе с косяком.
- Да, - севшим голосом откликнулась Дана, отрываясь от стены, открыла и замерла на пороге.
- Зачем ты встала – рука болит? – спросил Лис, готовясь подхватить девушку.
- Нет, я… вот… - Дана протянула Лису бумажную полоску и, не выдержав, уткнулась лицом ему в плечо.

Эпилог

Зомберки надвигались медленно, но неотвратимо, как приливная волна, а она почему-то была безоружна – ни арбалета за плечом, ни кнута в руке…
- Дана, всё в порядке, успокойся, - Лис осторожно вынул пистолет из сразу ослабших пальцев, опустил оружие на прикроватный столик и, обняв жену, вгляделся в её лицо: в расширенных зрачках Даны снова плескался страх.
- Прости, что разбудила, - Дана прерывисто вздохнула, почти всхлипнула, и потёрлась щекой о плечо мужа.
- Опять сон? – Лис медленно пропустил сквозь пальцы длинную огненную прядь и, прижав Дану к себе, начал гладить по спине.
Дана кивнула и замерла, греясь в тепле рук любимого, понемногу осознавая, что не надо никуда бежать, никого спасать, что вокруг – стены их дома на острове, за рождественско-новогодние дни пропахшего насквозь еловой хвоёй, мандаринами, глинтвейном и ванилью; а рядом муж – живой и невредимый.
Дана подалась вперёд, медленно, с явным намёком, провела ладонями по груди Алекса, сцепила пальцы в замок на его шее и, падая на подушку, потянула за собой.
- Люблю тебя, - выдохнула в губы и улыбнулась, видя вспыхнувший огонёк желания в глазах мужа. Поцеловала и… выскользнула из объятий, услышав сонное хныканье, мгновенно перешедшее в требовательный плач.
- Тише, тише, Крисси, не надо так кричать, сейчас покушаешь, - подхватив на руки трехмесячную дочку, Дана вернулась к кровати, осторожно села и, обернувшись к мужу, попросила:
- Алекс, помоги. Наша рыжулечка проголодалась.
Лис расстегнул пуговку и, поцеловав жену в ямочку между ключиц, осторожно спустил с её плеч ночную рубашку. Дана приложила дочь к груди - плач сменился сосредоточенным чмоканьем – и откинулась чуть назад, в объятия мужа.
У неё снова есть семья и это счастье.