Карта ролевой игры "Мир прекрасной Эры. Магический поединок"

Может триста лет впереди у нас,
Но лишь раз судьба дарит звездный час,
И друг друга нам суждено узнать,
Может быть, только в этот вечер.
Узнай меня, скажи мне слово - "да",
Чтоб сердце все могло понять,
Узнай, узнай, быть может никогда
Нас не сведет судьба опять.

Стоя поодаль от Конала, Вителлия ощущала его взгляды всей кожей, словно он касался ее горячими руками, а не просто смотрел.
Отсутствие кольца должно было сделать восприятие невероятно ранимым, чувствительным до болезненности, но к удивлению самой Вит, кроме магии Конала она не "слышала" больше ничего. Он закрыл собой весь мир, отгородив невидимой стеной своей силы, своей сущности. Защищал снова, будто своим щитом.
Но и закрывался от нее этим же щитом.
Тревога, сомнения, даже злость тонкими струйками едкого дымка вились в потоке его светлой энергии. Достигали Вителлии, проникая прямо в сердце и ранили больше и сильнее, чем любая чужеродная магия, накидывавшаяся подобно оголодавшему зверю.
Совладав с порывом броситься к Кону, обнять, изо всех сил прижимая к себе, Вит замерла на месте, прикрыв глаза и стиснув зубы. Он готов был оттолкнуть ее и уйти. Навсегда. Она чувствовала это. Также как ощущала его истинные чувства к ней. Она дорога ему, волнует его, он хотел бы того же, что хочет и она - любить, быть любимым, самым желанным, единственным.
Но Конал готов отказаться от всего этого, а Вителлия не могла объяснить ему, как он ошибается. Он сам должен все понять.

Его руки обняли крепко, прижали к себе. Каждый мускул его напряженного тела, дыхание на ее шее, касание губ, стук сердца в его груди, созвучный с ритмом ее сердца...
Она ощущала все это единым целом и не отделимым от себя. И если он уйдет, то просто унесет с собой все, что делало Вителлию живой. Она станет одним из своих механизмов, двигающимся, работающим, но не имевшим ни души, ни желаний.

Вителлия молчала, замерев в его руках, боясь упустить хоть долю из того, что он дарил ей сейчас. Ведь скоро у нее может не остаться ничего, кроме этих робких касаний и поцелуев, в которых столь много всего затаенного, чему Конал, да и сама Вителлия не могли позволить вырваться.
Его невысказанные слова отозвались в груди резкой болью, словно шип вонзился и замер, распространяя вокруг себя прочную наледь, убивавшую ростки надежды быть с ним.

Его слова и дыхание обжигали.
Вителлия сжала губы, закрыла глаза, держа за преградой век горькие слезы, не позволяя им стать видимыми.
Она ответит ему. Еще минуточку, лишь немного придет в себя, чтобы не рухнуть без сил с первым же словом, не задохнуться от невозможности принять происходящее.

Вителлия задрожала, когда он провел руками по ее телу. Она осталась стоять на месте, не имея возможности сделать ни шагу, будто теперь заледенела не только изнутри, но и снаружи.
- Не уходи. Останься, - тихо сказала она. - Дай нам шанс. И шанс тому, что может быть. Любое - плохое или хорошее, надежды и иллюзии, страдания и счастье. Без всего этого жизнь не имеет смысла. Не отказывайся от нас вот так просто...
Она сделала неверный шаг за ним, застывшим у двери с опущенной головой и напряженными плечами.
- Я не отпущу тебя никуда, Кон, - слова говорила сквозь сбивающееся дыхание и бешеный стук сердца. - Наверное, это и есть мой поединок - сражаться за тебя с тобой же самим.
Еще шаг к нему. Руки взметнулись вверх, кончиками пальцев коснувшись его одежды, и упали обессилено.
- До встречи с тобой во мне жила пустота. И механизмы, что я создавала, выходили не такими, какими должны быть. Они были просто... механизмами. Замысловатыми, вызывавшими любопытство, удивлявшими, но безжизненными и чаще всего бесполезными. Просто занятные штуковины. Рядом с тобой все наполняется жизнью.
Вителлия сделала глубокий вдох, словно собираясь прыгать с высоты в омут, и шагнула к Коналу. Поднырнув под его руку, лежащую на дверной ручке, обняла крепко и прижалась на мгновение всем своим существом. Даже души их, казалось, на этот краткий миг прильнули к друг другу, ища поддержки, ответного тепла и понимания.
- Я постоянно чувствую тебя вот здесь. - Немного отстранилась, взяла его руку и приложила к своей груди. Потом поднесла его испачканную пылью ладонь к губам, поцеловала и прижалась к ней щекой, прикрывая глаза. - И я вижу как ты смотришь на меня, чувствую твои сомнения и твою решимость. Ты весь - здесь, - коснулась своего сердца. Там только ты и есть с тех пор, как увидела тебя первый раз. И уж поверь, я могу отличить то, что созвучно мне от всего чужеродного. Ты тот, кто наполняет меня светом.
Она выпустила его руку, подняла на него взгляд и некоторое время всматривалась в наполненные недоверием и тревогой глаза Конала.
Потом решительно коснулась застежек его макинтоша и стала расстегивать.
- Давай сегодня забудем обо всем. И в первую очередь о том, что будет дальше. Просто будем жить. - Расстегнула одежды Конала и, медленно стягивая макинтош с его плеч, поцеловала в подбородок, возле уха, в шею, скользя губами по его пахнущей ветром коже. - Я хочу быть с тобой и знаю, что ты хочешь этого же. Получу ли я тебя? Не знаю. Но я буду пытаться. Снова и снова.
Приподнялась на цыпочки, обвивая его шею руками и, приблизившись к его лицу, проговорила:
- Любовь проста и понятна, Кон. Ее надо лишь вовремя узнать и принять. Не отталкивай меня и мою любовь. Прошу, дай нам шанс.
И прильнула к его приоткрывшимся губам в поцелуе, ловя его вздох, наполненный отчаянной борьбой с самим собой и с ней.

Целуя Конала в каком-то отчаянном порыве, Вителлия со всем своим наивным стремлением надеялась, что бросает вызов, провоцирует, вынуждая Кона ощутить не только силу своей потребности в нем, но и всю глубину своих чувств и готовность стоять за них нерушимой стеной. Хотела, чтобы он утонул в этих чувствах, забыв все остальное. На миг испугалась, что порыв выглядит капризным, отчаянным, но едва коснувшись его губ, сама растаяла от нежности, ощущая, как искренне откликается Конал.

...Он отпрянул от двери, как от края бездны, в которую едва не шагнул по собственной воле. Подхватил Вит на руки, прижимая к себе, словно желал впитать в себя всю ее целиком, и, целуя, зашептал о том, что она хотела услышать даже больше, чем глотнуть воздуха.
Где-то на краю сознания, ослепленного вихрем, смешавшим в себе возбуждение и безграничную любовь, нежную, как рассвет и всепоглощающую, словно буря, мелькнула мысль - а вдруг он пожалеет потом? Вдруг поймет, что поддавшись, сделал роковую ошибку?
Мысль напугала, пронзив сознание молнией, но тут же растворилась в ярком свете самой любви и в проникших сквозь кожу ощущениях блуждавших по телам жадных, торопливых рук и соприкосновении губ, пивших дыхание друг друга.
И не осталось ничего, кроме взаимного желания, унесшего далеко от берега реальности.
Вителлия просто слушала себя и Конала, и тело ее, и душа отзывались на каждое их соприкосновение. Согнув ногу, она оплела ею бедро Кона, и неторопливо, плавно, словно в танце, потерлась животом о его бедра, чувствуя, как отзывается его тело, как с губ срывается хрипловатый вздох.

О чем он говорит?
Она ничего больше не боялась. Не с ним. Она верила ему, каждому его слову, каждому действию. И просто отдалась всему этому, желая, чтобы и он почувствовал то же самое.
...Этой магии она еще не знала. Настолько всемогущей и всепоглощающей, настолько покоряющей сразу и безоглядно.
Знала лишь то, что подобное мог подарить ей только он - Конал. Целитель, не способный причинить вред, даже если ему казалось, что он его причиняет.
Всегда настороженная Вителлия вдруг открыла в себе невообразимую восприимчивость и любопытство, открылась совершенно новым ощущениям, рождавшим в ней руками и губами Конала. Его тихими прерывистыми словами, что он шептал ей на ушко, близостью его обнаженного тела, согревшего ее.
Прикосновения к теплой, будто напоенной солнцем коже сводили с ума. Вдыхать именно его запах, чувствовать прикосновение именно его тела, впитывать это в себя, чувствуя, как он растворяется в ее крови, становится одним целым с ней.
И при этом сознавать, что они всего лишь люди, наделенные всеми человеческими слабостями. И именно эта человечность, а вовсе не магия, более всего делала их всемогущими, способными понимать мир и друг друга, подстраиваться, не боясь разочарований.
Вителлия хотела пройти с Коналом тот путь, когда узнаешь и привыкаешь к человеку, с каждым днем открывая в нем что-то новое. Уже сейчас любила в нем все - его решительность, упрямство, до предела обостренное чувство чести и служения своему делу. Его улыбку и взгляды, мягкость волос и вкус губ, силу рук и нежность объятий.
Даже успела подумать, каким чудесным отцом он мог бы стать...

...Ветер тихонько шевелил шторы на окне, и было непонятно день ли на улице или уже ночь.
Вителлия вздыхала и извивалась под руками и губами Конала, когда он ласкал ее всю с головы до кончиков пальцев. Кожа стала удивительно чувствительной, передавая миллионы оттенков ощущений, вызывая ощущение отрыва от реальности и погружения в мир, где действуют вечные законы, над которыми не властна даже самая сильная магия.
Затуманенным взглядом Вит смотрела на Конала и видела его влажные губы и глаза цвета темного янтаря, светившиеся удивительным сиянием. Тело подавалось навстречу, выгибаясь, принимая, все, что он давал, и не было ни страха, ни волнения, ни сомнений, только потребность всегда чувствовать Конала рядом. Скользить руками по упругим мышцам всего его сильного тела, сначала робко, потом все смелее касаться напряженной, подрагивающей в нетерпении плоти. Дать понять, что верит и не боится ничего.
И по венам бежала уже не кровь, а раскаленная магма, не причинявшая боли, а делавшая сильнее и наполнявшая безграничной любовью.