Карта ролевой игры "Мир прекрасной Эры. Магический поединок"

ПОГРУЖЕНИЕ В АД 

Аэдан всматривался в горизонт, отвернувшись от Фабиана и Рианнон. То, как они себя вели... Было странным. Между ними и впрямь есть какие-оо чувства? Аэдан скрестил руки на груди. Но если завтра им придётся встать друг против друга? Или один из них станет соперником самого Аэдана, который желал победить любой ценой... Внезапно, этот поединок перестал казаться чем-то великим. Аэдан всегда воспринимал его как старт для больших возможностей, средством достичь желаемого. Но внезапно понял то, что всегда было на виду: они все - лишь марионетки, выставленные на потеху толпы. Точно такие же марионетки, как и те, которых призвал Аэдан, лишив покоя даже после смерти. Все эти размышления были ни к месту и не к времени. Уже поздно что-либо менять. Он всё равно должен дойти до конца. До проклятой Победы!
В его мысли, словно издалека, вторгся спокойный голос Фабиана. 

-Может, сжечь? Если они боятся света, - он взглянул на Камрин, которая была, похоже, единственной, кто не спал на лекциях, - мы бы могли попробовать их поджечь. Нам нужна какая-то смесь, реактив... Тогда ты создашь вокруг матки ледяную сферу. Огонь сожжёт весь кислород внутри, и, заодно, лишит ихзора способоности дышать... 
Аэдан взглянул в ту сторону, где всё так же неподвижно стояли трупы. Морские волны разбивались о них с тихим плеском. В этом звуке было что-то страшное.
-Мы можем подослать к матке одного из них, - он указал на раздутые бледные тела, - Поджечь тело легко, я прикажу ему подобраться к матке как можно ближе. Ты создашь вокруг них купол, а затем подожжём труп. Если повезёт, исхор начнёт задыхаться от нехватки воздуха. К тому же, будет ослеплён. Единственная проблема - продержать огонь достаточно долго, чтобы тварь сгорела.
Аэдан захлопнул рот. Он никогда так много не говорил. И от этой речи, кажется, устал ещё больше, чем от всех сражений. 

ПОГРУЖЕНИЕ В АД 

Аэдан выбрался из корабля. Тела жертв моря печальными изваяними следовали за ним. Им не нужно было дышать. Не нужно было питаться, залечивать раны. Им вообще ничего не нужно было. Просто тела. На какое-то мгновение Аэдан им позавидовал. 
Он последовал за Фабианом, ожидая, что в любую секунду все они задохнутся. И через минуту это случилось. Вот только не от нехватки кислорода. Кая была жива. Как и другая девушка. И ещё два участника, один из которых был неприкасаемым. Неприкасаемым... Его взгляд, направленный на Каю... Аэдан сжал зубы так сильно, что они заскрежетали. Не время, сейчас просто не время. Единственная его забота - победа в этом состязании. 

-Да, давайте растянем обсуждение ещё на три часа! - Он и сам не ожидал от себя такого взрыва. 
Волна гнева и агрессии накатила неожиданно. Как и всегда она не поддавалась контролю или разуму. Злость жила собственной жизнью в его теле.
-Когда решите, что сделаете, дайте мне знать. Совет на будущее: кольцо - чертовски сильная вещь. - Он взглянул Фабиану прямо в глаза. - Ты умеешь с ним обращаться? Уверен, что укротишь энергию? Сёберг - неприкасаемый. Для него - это всего лишь украшение. А любого из нас оно прикончит в мгновении ока. Тебя, меня, её, - и он кивнул в сторону Рианнон, к которой Фабиан явно был неравнодушен. - Решайте. Я пока поищу матку.
С этими словами, Аэдан отвернулся от компании. Кого он обманывает?! Отвернулся от провидицы, стараясь не смотреть на то, какая она была. Это всего лишь турнир. Турнир.
Аэдан вытащил завёрнутый в обрывок паруины проклятый браслет с галеона. О, эта вещь будет гореть отлично. У ихзоров ни единого шанса. 

Давай. Потому что в силу технических обстоятельств я не могу сразу же реагировать на обсуждения.


Да давайте её уже всем подряд. Ей будет приятно.


Хорошо, идём в чат.

ПОГРУЖЕНИЕ В АД 

Аэдан громко расхохотался, чем удивил самого себя. 
-А ты молодец, здорово придумано! Чужими руками, да? 
Так же резко, как начал, Аэдан замолчал и прищурился.
-С чего ты взял, что мне есть дело до того, что она с собой делает? 
Аэдан старался не смотреть на Каю. - Хочешь сказать, я здесь один хочу победы? А ты? Пришёл приятно провести время? - Аэдан вплотную подошёл к врачевателю. - Хочешь посмотреть на меня в деле? Смотри. Держи щит и не обделайся от восторга!
Аэдан отвернулся и кивнул Фабиану. Сартра создала для них защиту, вполне способную выдержать маленький пожар. Злость на Каю, на слова Конала на всех на этом проклятом дне, пульсировала в венах. Аэдан был уверен, его кровь почернела от ярости... Фабиан шептал какие-то заклинания, и в лёгкие Аэдана вдавался чистый свежий воздух. Они шли в открытую, надеясь спровоцировать матку. Она обязана покинуть своё убежище, когда такая добыча сама идёт в руки. Тихий плеск и шёпот пробились в сознание. Это тела тех, кто нашёл свою смерть на дне моря, давали о себе знать. Они следовали за Аэданом по пятам, готовые слепо исполнить любой его приказ. Да, именно это и нужно было ему. Контроль над собственной жизнью. И слепое подчинение тех, над кем он имеет власть. Они вышли на широкую площадку. Мягкое морское дно, окружённое обломками мачт. К каждой из них была привязана девушка. Мёртвая. Все они были покрыты золотой вязью тонких цепочек. Таких же, как на Кае. Аэдан моргнул. Перед глазами мелькнула Тьма, которая заполнила собою мозг, освобождая его от всего, что могло помешать. Это всего лишь испытание. Просто задание. Сартра накрыла их коконами энергии, защищая от воды. И тут появились они... Распухшие, мешки из кожи и чешую. Щупальца, присоски, рты-дыры с острыми рядами акульих зубов. Кто-то закричал. Пришедший в себя Эмин, всё ещё раненый, набросился на ихзора, разрубая его на части. Сартра окружила его таким плотным щитом, что Аэдан даже мог его разглядеть. Эты выходка, видимо, взбесила тварей. Они ринулись в бой, отбросив Эмина. Аэдан поднёс ладонь к губам и со всей силы выдохнул весь песок, который собрал в лёгкие, стоя на берегу. Буря, поднявшаяся на дне, ослепила ихзоров.
-Давай!
Фабиан бросился вперёд, прямо в гущу. Аэдан за ним. Сартра держала над ними купол, защищая от потоков воды. Тела, подвластные воле Аэдана, бросались на ихзоров, ещё больше для и раздражая их, заставляя забыть о матке и оставить её без присмотра. Песчаной дно превратилось в кровавое месиво. Оторванные щупальца, куски омертвевшей плоти, жижа из внутренностей и водорослей. Мощным потоком энергии Сартра приложила тоннель в этом месиве. Песок улёгся на дно, и втроём они прорвались к матке...
Это существо, с обвисшей мешковатой кожей, огромной пастью и длинным раздоенным языком восседало на троне из человеческих рук. С помощью какого-то заклинания, они остановили разложение плоти, и Аэдан видел, что конечности кто-то отгрызал у своих обладателей. 
Это было настолько омерзительно, что на какое-то мгновение Аэдан потерял контроль над собой. В голове что-то щёлкнуло, и его Дух вырвался из уз плоти, обволакивая всё вокруг. Мёртвые, привязанные к столбам девушки, вдруг подняли головы и взглянули на него, ожидая приказа. И Аэдан его отдал. Он направил несчастных узниц прямо на матку. Послушно они направились к ней. Только сейчас Аэдан рассмотрел - под золотыми цепочками и жемчугом их животы были грубо вспороты. Он повернулся к Фабиану.
-Поджигай их.
Механик что-то зашептал, и девушки вспыхнули пронзительно закричал. Этот крик на какое-то мгновение остановил время. Как будто, листая страницы в книге, менялись картинки. Вот Фабиан превращает девушек в горящие факелы. А вот Сартра окружает матку щитом, не позволяя сойти с трона. А вот сам Аэдан сверлит взглядом тела девушек, приказывая двигаться быстрее, прямо к той, что убила их, обрекая на немыслимые муки. 
Бывшие жертвы - теперь палачи. Они бросаются на матку так быстро, что в воздушном куполе образуются огненные дорожки. Каким-то неуловимым движением руки, Фабиан чертит круг и вокруг матки возникает огромный ледяной шар. Стенки становятся всё толще и толще. Матка и её жертвы мутнеют. Но ещё можно разглядеть, как они разрывают пальцами её плоть, её чрево, заставляя испытать всё то, что чувствовали они...

Сартра вздрогнула, прикладывая последние силы. Фабиан продолжал что-то шептать. Огонь сжигал весь кислород в ледяной сфере. Ослеплённая матка уже даже не корчилась. Сартра огляделась. Аэдан повторил её движение. Вокруг них лежали мёртвые ихзоры. Их жизни были связаны с жизнью матки. Нет её - нет их. Фабиан моргнул, и все тела вокруг них заполыхали. 


P.S.: ребята, кто не согласен с версией событий Тенебрис.тв, правьте в своих постах. Властелины кольца, ваша очередь. Конал, ты прикрываешь их щитом, т.к. Сартра ослабла.
Надеюсь, никого не обидел. Старался, как мог.

ПОГРУЖЕНИЕ В АД 

Кровь. Слизь. Грязь. Песок. Кости. Плоть. Вонь. Огонь. Идти. Просто идти.
Аэдан двигался за Фабианом, сверля взглядом его затылок. Он старался удержать своё сознание, но оно ускользало во Тьму. Там было прохладно, сумрачно и спокойно. Там была тишина, которую осмеливались нарушить лишь капли росы на заиндевевших листьях. Место, где сошлись тепло и холод. 
Но правда была в том, что они шагали по кровавому месиву, оставив пепелище из обезображенных тел. Аэдан вспомнил привязанных к мачтам женщин. Впервые в жизни ему хотелось не поднять тела из могил, а поступить наоборот. Предоставить им эту последнюю постель, пусть холодную и сырую, пусть глубокую, но их собственную. В этой постели с ними не будут лежать любимые мужчины, лишь черви. Но у них будет это место, куда смогут прийти близкие и родные, чтобы вспомнить, какими они были, если вдруг начнут забывать... 
А если некому будет приходить? Тогда пришёл бы Аэдан. Но грязная правда была в том, что он не останется здесь, чтобы их хоронить, не придёт на их могилу. Вскоре он забудет и будет вспоминать о них лишь по ночам. Об этом никто не узнает, кроме маленькой провидицы. Если она осмелится пробраться в его сны...

Он как будто споткнулся и едва не врезался в спину Фабиана, или это уже была Сартра? Аэдан не видел. Его зрение почему-то выделило лишь Каю на руках у неприкасаемого. Да, они вместе они смотрелись, как гравюра в книге о вечной любви. Или вышивка на гобелене. Отважный рыцарь, победивший всех врагов ради своей возлюбленной. Аэдан осознал, что ненавидит гобелены. Он бы содрал его со стены и бросил в огонь, спаливший ихзоров. И наблюдал бы за тем, как плавятся золотые нити их волос. Аэдан выдохнул и прикрыл глаза. В его жизни достаточно женщин: Тьма, Победа, Смерть. Беда в том, что хотел он не их...
Оказавшись уже на корабле, Аэдан улёгся на пол, скрестив ноги и сложив руки на животе. Изо всех сил он пытался сделать вид, что ему всё равно. Как там сказал Конал: он сильнее всех жаждет одержать победу? Да. И Аэдан должен думать именно об этом. А не о том, что механик сказал до этого. Нет, ты жаждешь ее. Не так ли?
Так. Конечно, так. Но она сейчас в руках другого. И Аэдан не будет им мешать. Неприкасаемый её согреет. А Аэдан... Аэдан поборется за победу.
Удивительно, но они снова оказались на берегу. Только в этот раз берег был окружён стеклянным куполом Сферы. Стекло сияло на солнце и вдруг исчезло, впуская в Сферу странный шум, в котором Аэдан начал различать крики толпы. Спустя столько времени, их выпускали наружу...

ВЫХОД ИЗ СФЕРЫ 

Всё, что ему сейчас было нужно - покой. Те покой, тишина и спокойствие, что способна дать только Смерть. Смерть, с которой приходит Тьма. Аэдаму хотелось лечь на сырую холодную землю, чуть мягкую от влаги. Ощутить пальцами шершавый камень, покрытый мягким мхом. Почувствовать все это, закрыть глаза и позволить Тьме завладеть им. В Тьме исток всего. С Тьмы начинается Свет, и ею же заканчивается.Тьма - первое, что видит ребенок, еще находясь в утробе матери. Тьма - последнее, что видит умирающий. Тьма есть все сущее. Она всеобъемлеща. Она бесконечна. Она - начало и конец. Смерть и рождение. 
Кровь, слизь, грязь и неизвестно что ещё покрывало кожу. А то, что было в душе - страшнее любой грязи. Даже одежда на нём была чужой. Люди что-то кричали. На голограмах над трибунами мелькали лица их команды - они напоминали побеждённую армию, вынужденную с позором вернуться в свои дома, чтобы подобно зверям зализывать раны. Аэдан отвернулся и уставился в землю под ногами. Он медленно брёл, смешавшись с другими участниками, едва переставляя ноги, всё больше и больше отставая от них. Неприкасаемый гордо шествовал с провидицей на руках. Весь вид говорил о том, что он уже забрал то, за чем пришёл. Камрин помогала израненому Эмину. Остальные о чём-то переговаривались.
Аэдан отделился от их группки, переставая быть частью команды. Подскочил встревоженный куратор. Он то и дело бросал подозрительные взгляды на Аэдана, но спросить о фальшивой личине напрямую не решался. Аэдан усмехнулся - вот она репутация Тенебриса. Ректор, наверное, будет доволен...
В его комнате было всё не так. Сейчас Аэдану были нужны спокойствие и шепотки Тенебриса, а не эта аляповатая роскошь. Скидывая на ходу одежду, он прошёл в ванную. В купальнях Тенебриса всегда было слишком темно. Студентов окружал холодный влажный мрамор и ледяные грунтовые воды, просачивающиеся с поверхности земли в их подземелья. Лишь по праздникам, в просторных душевых была горячая вода. Каждый ученик даже физически был готов к холоду Тьмы.
Раздевшись, он встал под душ, включил холодную воду. Острые жёсткие струи били по коже, смывая грязь. Даже вода здесь была не такой. Пахла по-другому, слишком мягкая. Совершенно иная. Поворот крана, и на голову обрушивается кипяток. Водопад, от которого идёт пар и краснеет кожа. Ещё чуть-чуть, и он сварится, покрывшись ожогами. Но снова поворот крана. И снова ледяной холод. Аэдан не знал, сколько так игрался с кранами, испытывая тело на прочность и гадая, как долго сможет продержаться под кипятком и льдом...
Он вышел из ванной и опустился на кровать. Голову заволок туман. Медленно он опустился на подушки, чувствуя, как щекотно сбегают капельки воды с волос на лоб, в глаза и уши. 

Кап-кап-кап-кап-кап... Аэдан медленно открыл глаза. Тело приготовилось и ожидало нападения. Вокруг было тихо, только с порезаных пальцев стекали капельки крови и с едва слышным стуком падали на дубовый пол. Он лежал на животе, прижимаясь щекой к мягкой подушке. Во сне, каким-то образом схватил нож. Аэдан перевернулся на спину. Постепенно он начал осознавать раздражающую боль, как будто кто-то брызнул на пальцы солёной водой. Порезы были глубокими, почти до кости. Что ему снилось, если даже во сне понадобился нож?
Аэдан поднялся и осторожно сел, чтобы не запачкать всё вокруг кровью. В этот самый момент в дверь постучали. В проёме показалось обеспокоенное лицо его куратора.
-Господин Хейз?
Аэдан удивлённо поднял брови. А кого он ещё ожидал здесь увидеть?
-Врачеватели вас ждут. 
Аэдан молча кивнул. Он не пошёл к ним сразу после соревнования, но дольше тянуть нельзя было. Устроители поединка не желали, чтобы в следующем туре участники были уставшими и избитыми. Им нужна была зрелищная бойня с участием полных сил механиков.
Куратор шёл по запутанным коридорам, Аэдан послушно следовал за ним. Когда они проходили мимо библиотеки, Аэдан заметил знакомый силуэт. Он едва успел закрыть рот, чтобы не окрикнуть провидицу. Наверное, следовало спросить, как она себя чувствует. Но для чего? Он не собирался заводить здесь друзей. Да и она не жаждала общения с ним после всех его действий. 
Но что-то Аэдана останавливало, мешая продолжить свой путь. 
-Подожди меня! 
Похоже, его куратор не был способен использовать какие-либо эмоции, кроме вечного удивления. Аэдан оставил его, а сам двинулся с провидицей. Она вошла в библиотеку, нашла какую-то книгу и села в кресло. Оглядевшись, она улыбнулась и открыла книгу. Аэдан замер за соседним стеллажом, наблюдая за ней в книжный просвет.
Открыла книгу, закусила губу, читая. Что-то написала. Потом начала тереть запись и вновь что-то писать. Спустя минуту, она вернула книгу на место и ушла. 
Аэдан медленно вышел из-за стеллажа и взял том, который она только что-то смотрела. Найти нужную страницу не составило труда.
"Лучше бы здесь был ответ на вопрос: "Как перестать бояться?". Если у кого-то он есть, с удовольствием бы выслушала ответ."
Другой рукой, уверенным почерком ниже шла следующая надпись...
«Страх невозможно преодолеть полностью. В этом нет необходимости как таковой, ибо бесстрашие ходит рука об руку с глупостью. Но страх можно и нужно контролировать. 
Могу дать несколько уроков по обузданию страхов. Подробности при личной встрече после первых испытаний в Сферусе.»
И снова почерк первого:
"Сегодня я буду в "Золотых крылья. В светлом платье".
Аэдан усмехнулся и аккуратно закрыл книгу. Спокойно и бережно вернул фолиант на своё место. Кто был автором и первого и последнего посланий, и гадать не нужно было. 
Боги! Его провели, как мальчишку... Вместо того, чтобы думать о состязании, он мучился ревностью. А его всего лишь использовали. Аэдан отвернулся от стеллажа. Какие шансы победить у кого-либо из Дормино? Пожалуй, минимальные. Но в этот раз Аэдан недооценил соперника. Все были так сосредоточены на Джокере, что совершенно забыли о маленькой провидице. Аэдан улыбнулся и покачал головой. Она мастерски им вертела. Обвела вокруг пальца и щёлкнула по носу. Все наивно полагали, что в Алиансе лучшие манипуляторы. Жестокое заблуждение. Они ни в кое сравнение не идут со слепыми сновидицами из Дормино. 

Аэдан вышел из библиотеки, не чувствуя ничего, кроме сверхъестесственного спокойствия. Ни привычной ярости, ни гнева. Аэдан пытался лишь убедить себя, что ему абсолютно всё равно объединилась ли провидица с кем-то, или же кто-то ещё повёлся на белокурые кукольные локоны и испуганный взгляд. Он была уверен, что она слепа. Но на самом виде, она всё видела. Видела мужские слабости и умело ими манипулировала.
Ладони обожгло. Аэдан удивлённо взглянул на руки. Кожа почернела, как будто он вымазался в угле. По венам пробегали раскалённые всполохи. Нет-нет-нет! Проклятье! С ним уже однажды бывало такое. Столь сильная ярость, что Тьма, в которую он так часто погружался, проникла и в него. Аэдан часто задышал и привалился к стене. Он пытался думать о чём-нибудь другом, но перед глазами упорно вставала злополучная книга с перепиской. Зачем он только за ней пошёл?! Пальцы полыхнули огнём. Аэдан встретился с испуганным взглядом куратора. Испуг? Да он был в ужасе. Аэдан процедил сквозь зубы, едва открывая рот:
-Не вздумай кого-то звать или кому-нибудь рассказывать!
Мальчишка продолжал стоять и таращиться на него. Аэдан вцепился в ворот его мантии, отшвырнул к стене и навис сверху:
-Ты меня понял?!
Руки почернели уже до локтей. Угольная чернота поднималась всё выше.
Наконец, куратор киванул, и Аэдан выпустил его. Он вылетел из здания, как ураган, натягивая рукава пальто, и засунув руки глубоко в карманы. Кто-то из участников уже спешил в "Золотые крылья". Нарядные и счастливые. Вокруг шумели стайки поклонников. Аэдана не трогал никог. То ли за него никто не болел, то ли боялись его взгляда... Всё равно! Лишь бы не трогали и не мешали убраться отсюда. Как можно дальше...

Единственным местом, которое привлекало его в Лацие был старый Музей Истории. Он не пользовался большой популярностью, потому здесь всегда было тихо и немноголюдно. Аэдан толкнул украшенную резьбой дверь. Она тихонько скрипнула, впуская его в затемнённое помещение с низким потолком и мраморным полом. На полу было высечено изображение ивы. Каждый опадающий листок был украшен определённой руной. Руны даровали спокойствие и смирение всем входящим. Чтобы каждый посетитель мог на миг оставить все волнения за дверьми музея. Именно это сейчас и нужно было Аэдану. Он взглнул на свои руки. Чернота не продвигалась дальше, но они напоминали горящие головешки в костре. Вены слабо мерцали огнём. Провидица задела его куда сильнее, чем он позволял себе думать. 
Медленно Аэдан ступал по полу. Его шаги отдавались эхом. Под ногами хрустел выщербнутый камень. Одиноко и пусто. Спокойно...
В самом дальнем конце зала располагался любимый экспонат Аэдана. Ещё с детства, когда он бывал здесь мальчишкой, его завораживала обёмная карта Эры. На квадратном постаменте были изображены горы, моря, академии и храмы - всё объёмное, как будто модели на столе. Сверху лился золотой свет. Сверкающие песчинки медленно опускались сверху вниз, подчинённые определённому порядку. Карта завораживала...
Аэдан провёл пальцем по изображению длинной стрелы, и изображённая Лацие начала плавно прокручиваться вниз, исчезая за деревянной панелью. Выступающие вверх башенки и шпили из объёмных становились плоскими и исчезали, уступая место другим землям Эры. Магия и механика... Идеальное сочетание двух великих стихий. Наконец, на карте появились зелёные холмы, горы, плоский участок земли, зажатый меж потухшим вулканом и скалой. Витиеватая надпись гласила "Плато Малум". На плато высилось прямоугольное строение с двумя сторожевыми башнями. Серой сталью переливалось слово "Тенебрис". Аэдан коснулся почерневшим пальцем модели академии. И тут же, в падении искрящихся золотых песчинок засветилось крупное изображение Тенебриса. Модель можно было поворачивать из стороны в сторону, рассматривать окошки и двери. Но, как и все изображения Тенебриса, это было неточным. Идеальный в своём равнодушии женский голос проговорил:
-Академия "Тенебрис". Одна из одиннадцати академий славной Эры. Расположена на плато Малум. Считается тёмной. Специализируется на магии мёртвых, проклятиях и механике смерти. Точный год основания не известен. 
Механический голос умолк, а Аэдан ещё несколько минут рассматривал академию. Наконец, он коснулся пальецм объёмной галограммы, и она исчезла, оставив сверкающие пылинки. Аэдан вновь прокрутил карту. Дальше на север. Ещё дальше. Ещё... Лес голубых елей и сосен. Среди них расположилось одноэтажное каменное строение с квадратными прорезями окон и высокой колокольней. Надпись рядом гласила "Санкториум (монастырь) Падших". Аэдан вытянул вперёд руку. Секунду он медлил, а затем коснулся объёмной модели. Тут же среди сияющей пыли возникла большая голограмма. 
-Санкториум Падших - один из древнейших санкториумов славной Эры. Расположен в лесу Повешенных. Отличается полной закрытостью общества. Происхождение названия неизвестно. В стены монастыря принимаются только мужчины, отсчитавшие от двадцати одного до двадцати пяти солнечных вращений. Выход из братства невозможен и карается смертью.
Облокотившись о деревянную панель, Аэдан смотрел на древний санкториум. Он знал о нём всё. Лес Повешенных, окружавший здание, считался проклятым. Говорили, что раньше на сучьях сосен и елей вешали преступников. Однажды их стало так много, земля больше не могла принимать кости, кровь и плоть. Тогда деревья оплели их корнями, черпая соки и силы, которых им не могла дать истощённая земля. С тех пор на стволах деревьев начали проступать ужасающие лики убийц, воров и насильников. Падшие братья основали свой санкториум именно в этом месте, чтобы не давать заразе грехов казнённых распространяться по Эре. Большинство из монахов были из Тенебриса. Но чтобы полностью отдавать свой разум и душу служению, братья договорились о своде правил. Каждый из них никогда не должен был познать соблазнов женщины, слабости, дружбы и чад своих. Они добровольно отрекались от плотских утех и дружеских привязанностей, но готовы были убить любого, кто задумал недоброе. Со временем, Санкториум Падших стал одним из самых богатых и влиятельных. Презревшие любые связи братья отдали себя механике и магии, столь полно, что их невзрачная с виду обитель, была настоящей военной цитаделью. Они поклонялись механике, считая её единственной, достойной их привязанности.
Аэдан всегда знал, что станет одним из падших братьев. Семья его не держала, возводя в свои боги этикет и правила, и, считая любое отклонение от них святотатством. Детей у него не было. Женскую привлекательность он без труда игнорировал, зная что это помешает его цели. Поединок был отличной возможностью доказать, что он дотоин пополнить ряды падших братьев. А он едва не разрушил собственную жизнь, поддаваясь соблазну. Стоило хитрой девчонке поманить его пальцем, как он тут же забыл всё, о чём мечтал столько лет. 
Но что-то спасло его от ошибки. 
Санкториум Падших манил своей загадочностью и обещанием власти. И Аэдан не мог променять единственное, что было важным в его жизни, на ненормальное желание. 
Только Победа... Он должен пройти поединок до конца. И если не выиграть, то показать, что достоин стать одним из Падших. 
Ладони больше не были чёрными. Медленно они серели, становясь похожими на обуглившееся дерево, а через минуту его кожа вновь стала прежнего цвета. 
Он позволил себе забыть о цели, поддавшись хитрости слепой девчонки. Но больше не допустит такой ошибки. Если потребуется уничтожить своих соперников, то он это сделает. Убьёт каждого. В том числе и её.

Аэдан вышел из музея, вдыхая прохладный воздух полной грудью. С неба упала прозрачная капля. Он вытянул ладонь вперёд. Ещё одна приземлилась точно в центр, превращаясь в кляксу. 

Идти в "Золотые крылья", туда, где будут его соперники, не глупо ли? Проще запереться в комнате и... Аэдан нахмурился. Он сможет наблюдать за ними, узнавать их слабости и преимущества. Придётся покинуть уютный тьёмный мир и провести вечер в шумной толпе. 
Он несколько раз бывал в "Крыльях" с семьёй на торжественных ужинах. Ресторан не просто поражал своей помпезностью - обескураживал. Но закатное небо с горящими от солнечных лучей облаками, слишком большое искушение для того, кто большую часть жизни провёл под землёй.
Одетый как всегда, во всё чёрное, Аэдан понимал, что смотрится нелепо в этом море красок. В голове тут же зашумело от яркого света и гомона голосов. Похоже, все были слишком рады тому, что выжили, чтобы задумываться о соперничестве. Вместо того, чтобы почувствовать облегчение, Аэдан напрягся ещё больше. Такие беззаботные, счастливые. Почему бы не праздновать?! Они выжили, все до единого! Можно было по пальцам одной руки пересчитать турниры, когда после первого дня испытаний не было ни одного погибшего. Но эта радость и этот праздник не коснулись Аэдана.
Он помнил, что в одном из залов есть уединённые ложи: с одной стороны - тёмные занавеси, отделяющие ото всех, с другой - борт воздушного ресторана, небо и городские шпили. Ни одна из лож не была занята, и Аэдан выбрал самую дальнюю. Тут же появился услужливый официант. Он с такой настойчивостью принялся вытягивать из Аэдана заказ, что Хейз сдался. Какая разница, если он хорошо поест перед очередным состязанием? Официант явился с тележкой, наполненной всевозможной едой и принялся расставлять это на столе. От блюд поднимался пар, а насыщенный аромат заставлял рот наполняться слюной. Но Аэдан попробовал еду, только когда она остыла. Всё это время он сидел в кресле и безотрывно смотрел на небо, где белый хлопок облаков полыхал в алом закате. 

Начался дождь. Мимо пролетали крупные капли. Ветер швырял их в ложу, отчего рукава рубашки тут же намокли. Но Аэдан не хотел поднимать стекло. Маленькие дождевые лужицы на полу таинственно сверкали. По правилам ресторана на время пришлось отодвинуть занавеси, скрывающие ложу, и Аэдан лишился желаемого уединения. Он поймал несколько взглядов, направленных на него, но сейчас почему-то не хотелось гадать, что они значат. 
Аэдан откинулся в кресле и вытянул вперёд ноги, поглощая всё маленькое пространство. Он так сильно старался расслабиться, что даже не услышал звук шагов позади. 
Маленькая провидица возникла рядом словно из ниоткуда. Аэдан скривил губы в насмешливой улыбке и не скрываясь осмотрел её. Принарядилась. Наверное, для своего воздыхателя. Впроче, его это не должно волновать. 

-Поразительное благородство и человеколюбие, но не думаю, что твои ноль баллов меня спасут...

О, да она пьяна!
Аэдан наблюдал за развеселившейся девицей, подняв брови. Это что, маленькая сценка, призванная пустить пыль в глаза соперникам? Или она просто огорчилась, что поклонник из библиотеки ещё не пришёл? Аэдан даже огляделся, чтобы убедиться, что она одна. Рядом не было никого из возможных претендентов на сердце проводицы. Аэдан вновь взглянул на неё. Всё интереснее и интереснее. 

Аэдан сжал в руке вилку и тут же отложил прибор. Кая расселась на столе, словно была хозяйкой ресторана. Аэдан едва ли зубами не скрежетал. Убрав руки подальше от искушения сбросить провидицу на пол, он сцепил их в замок, упираясь локтями в мягкие подлокотники кресла.
-Ты никогда не была моей напарницей. Здесь каждый сам за себя. - Аэдан подмигнул провидице и потянулся за мисочкой с оливками, намеренно задев рукой локоть хитрой интриганки.


-Уясни одну простую истину: я делал это не для тебя, а для победы моей "заносчивой личности".
Аэдан выразительно взглянул на бокал в её руках. 
-Когда начнёт тошнить от выпитого, будь добра, делай это не здесь.
Аэдан с безмятежным видом закинул в рот пару оливок и принялся их ражжёвывать. 
Чего она добивается? Для чего пришла? Аэдан ещё раз внимательно взглянул на Каю, которая теперь возвышалась над ним. Мало кто мог посоперничать с Аэданом в росте, но теперь ноги провидицы оказались на уровне его груди, и Аэдан изо всех сил старался отвести взгляд и не смотреть на них. В результате, он вообще отвернулся и уставился на здание обсерватории. 

Он ведь этого ожидал, такой реакции? Аэдан и сам не знал, на что надеялся. Он был доволен, что она поступила именно так, отскочив от него. И всё же, был разочарован. В самом себе.

Аэдан хмыкнул. Верно подмечено. Разные... 

Аэдан наклонил голову и постарался удержать раздражение, змеёй поднимающее голову, где-то в районе живота. 
-Чего ты добиваешься?
Змея раздражения добралась до груди, застряв в горле. Он решил спросить напрямую, почти не ожидая честного ответа.

Сначала в Аэдана полетел бокал. Он был так ошарашен и поражён, что даже не сразу увернулся. Осколок врезался в бровь, рассекая кожу. Следом была вилка и что-то ещё. Он отъехал назад прямо в кресле, едва успевая нагнуться. Проклятье! Если она актриса, то потрясающая. А если нет... Аэдан вскочил со своего места, уже зная, что десять раз пожалеет. Он бросился за Каей, как неловкая чёрная птица за добычей. Зачем он это делает? Для чего..?
Аэдан распахнул единственную дверь, где она могла скрыться и замер на пороге, едва не столкнувшись с неприкасаемым.

-О, простите! - Он улыбнулся, стараясь придать лицу выражение сожаления. - Не хотел мешать вашему свиданию. 
Аэдан склонил голову, уже едва сдерживая усмешку. Он сделал шаг назад, развернулся и предельно аккуратно закрыл дверь. На пальцах, сжимающих ручку, появилась знакомая угольная чернота. 
И на этот раз он не собирался её подавлять. 

...Тьма зовёт тебя... Тьма жаждет. Слышишь, как она шепчет? Хочешь знать, что она скрывает? Все её секреты? Она раскроет их только тебе... Тебе нужно лишь внимательно слушать. Она может рассказать о них шёпотом листвы... Или криком совы. Ты можешь услышать их в копошении насекомых, в журчании ручья... Когда угодно Тьма может рассказать тебе... Нужно лишь расслышать...

И он расслышал. Расслышал всё, что говорила Тьма... 

До земли было несколько секунд страха и громкого крика. Запертый в "Золотых крыльях" Аэдан мучился чувством, что это ещё одно состязание. С неба лилась холодная вода, которая не могла потушить тех костров ярости и отчания, что разгорались внутри. 

Сжимая руками холодные мокрые перилла, Аэдан рассматривал исчезающий горизонт. Небо темнело. Темнело перед глазами. Темнело в душе. Ветер трепал рубашку, и звук бьющийся о кожу ткани был сродни трепыханию парусов. Летящие в лицо брызги острыми иглами впивались в щёки. Аэдан слизнул каплю с губы. Даже по вкусу этот дождь отличался от того, который шёл на Малуме. Покрытые угольной сажей Тьмы руки впивались в перилла, и Аэдан вдруг понял, что они нагреваются от тепла его кожи. Ещё никогда ни один предмет не становился горячим от его прикосновения. Он отдёрнул руки и убрал их за спину. Как заставить себя не думать? Как уничтожить все эти мысли? Если бы был способ сжечь каждую копошащуюся в голове думу, Аэдан им бы воспользовался. Он бы провёл любой ритуал, лишь бы не думать о ней. Какая ему разница?! Почему для него это так важно? Она может встречаться с кем хочет и когда. И если это её способ добиться победы, то какое право он имеет осуждать её?! Но это раздирающее грудь чувство, словно его предали... Ревность... Это она заставляла его руки черенеть, становясь тем, кем он и был в своей сути. Тёмным... Она видит разноцветные радужные сны. Он же...
Аэдан сжал руки в кулаки. Он не может её ревновать. Не может сгорать в этом огне!

Она всё-таки пришла... Вернулась к нему. Оставила того, другого. И выбрала его... 
Аэдан так резко развернулся к ней, что почернело в глаза. Он сжал ладонью светлую ткань её одежды, оставляя на спине угольный отпечаток своей ладони... Словно отпечаток самого себя, будто только он имеет на неё право. Сжатая в кулаке ткань трещала, а он чувствовал пальцами выпирающие позвонки её спины.
-Неужели? Это он тебя выгнал? Или ты решила всё-таки с моей помощью дойти до финала?
Он не знал, зачем говорил эти слова. Эта странная извращённая радость, что она пришла именно к нему, и плевать по какой причине... Она выбрала его - и Аэдан понял, что ему всё равно, если она всего лишь использует его. Ведь сейчас она именно с ним. Не с другим. У него было время об этом подумать, пока он нависал над ней, глядя в яркие глаза. У него было достаточно времени, пока резко наклонялся к её губам. Он рвался к ним, в одном коротком быстром змемном броске. Ещё сильнее сжав ткань на спине, он придвинул её к себе, чувствуя отравляющее тепло её тела. Губы замерли у её губ. Только дыхание. Только... И вдруг Тьма зашептала...
А как же Санкториум Падших?..
Аэдан застыл. Её губы под его губами. Наклонись он немного, и то тепло, которое исходит от них, станет его погребальным костром. Аэдан не мог сделать этого последнего шага. Что если он не сможет остановиться? Не сможет вовремя оторваться от неё? А он был уверен, что сил не хватит. Значит, можно только смотреть на неё. Только смотреть и... И он заметил то, что раньше почему-то было скрыто от его глаз. Мокрая одежда облепила стройную, изящную фигуру. Она была такой маленькой рядом с ним. Слишком маленькой. Светлая ткань, которую она выбирала для другого, теперь сводила с ума Аэдана. Он не мог коснуться её так, как ему хотелось, и не мог даже смотреть - так много было скрыто. 
Но он хотел... Проклятье! Он всего лишь мужчина! Как можно сопротивляться тому, чего так сильно хочешь?! Откуда взять силы, если она стоит перед ним и до сих пор не убежала?!
Аэдан тяжело выдохнул, овевая губы Каи своим дыхание, прикасаясь хотя бы так. Она ведь могла бы заставить его сделать что угодно. Вторгнувшись в его сон, приказав. Она могла бы это сделать, просто попросив. И этой просьбе Аэдан не смог бы сопротивляться. 
"Заставь меня! Прикажи!"
Это мысль болезненным пульсом билась в висках. Так громко, что Аэдан подумал, будто произнёс её вслух. Он отскочил от Каи. Он едва не...
-Надень.
Он протянул ей свой пиджак, висящий на спинке. Не от делания согреть, а от ярости, что другие могут видеть её мокрую, прилипшую к коже одежду, видеть то, что видел сам Аэдан. 

Никто. Никто, кроме Аэдана никогда не увидит, тот горящий пламенем отпечаток ладони, что он оставил на её спине. Даже Кая не сможет его рассмотреть. Только Аэдан будет знать, что однажды, одним только прикосновением, он навсегда привязал её к себе. Может, однажды, она и почувствует странное жжение, вспомнит этот момент и... 
Словно погружённый а транс, он наблюдал за тем, как она снимает мокрую одежду. На несколько чёртовых секунд ему показалось, нет, он понадеялся, что она отбросит проклятые тряпки в сторону, развернётся и подарит ему самые яркие воспоминания в его жизни. Он уже нарисовал в голове, как она медленно подходит к нему, прикасается, как открываются её губы, соблазняя, толкая его во тьму... Ему оставалось лишь барахтаться на чёрной поверхности, со страхом осознавая, что этот момент будет преследовать его во снах. Аэдан прикрыл глаза. В его чёрно-серых снах у них всегда будет много времени. За её скупыми быстрыми движениями всегда будет следовать продолжение. Она подойдёт ближе, чтобы он мог почувствовать её запах, запомнить его. Она улыбнётся. Она дотронется своей рукой до его груди. Она заставит его тысячу раз пожалеть о сделанном когда-то давно выборе.
Тихий шорох привёл в себя, и Аэдан медленно открыл глаза. Он как будто погрузился в сон, на пару минут, затерявшись в выдуманном мире. Только его мире, где можно было мечтать и фантазировать. Где всё было бы иначе. 

Он испытал какую-то странную извращённую радость, что это именно его одежда касается её чуть влажной кожи. Чёрная ткань пиджака на бледной коже... Блеск влаги, оставленный дождём. Аэдан мог бы попытаться превратить этот дождь на её плечах в капельки испарины. Откуда-то он знал, что у него бы получилось. Он бы смог... Он бы показал ей свой, не такой яркий, но всё же мир. 

Аэдан вскинул голову, вырываясь из тех грёз, в которые она погрузила его. Он даже не заметил, что утратил связь с реальностью. Вот какой силы её магия. Она подарила ему другой, тайный мир, где было так хорошо, где было какое-то продолжение. И это продолжение ждало их не в жестоком Сферусе, а в темноте его спальни.
-Вы все... Не понимаете. - Аэдан выдавливал из себя слова, словно старый механизм, завершающий тяжёлую работу. Последнюю работу в его существовании. - Это соревнование. Завтра мы будем точно так же стоять и пытаться друг друга уничтожить.
Аэдан замолчал. Зачем он говорил её всё это? Чтобы она убежала? Чтобы не смотрела на него своими невидящими слепыми глазами, забираясь в самое нутро. Она уже его уничтожила. Прогнала из этой реальности, где он всегда чувствовал себя чужим и ненужным, в тот невероятный мир, где всё было иначе.
-Тебе придётся со мной что-то сделать! - Аэдан оттолкнулся от стола и бросился к Кае. - Я не смогу отступить.
Он слишком быстро оказался возле неё. Слишком быстро... Не успел взять себя в руки. Напомнить о чём-то важном. Вспомнить, почему не должен этого делать.
А вместо этого, вырвал из её рук полы пиджака, распахивая на груди, и не позволяя себе смотреть. Как изгододавшийся стервятник, он набросился на её губы, приподнимая над полом, зажимая между своим телом и стеной, беря в ловушку. Он чувствовал кровь на её губах, чувствовал, какие они мягкие и тёплые. Какие нежные. Какие безучастные... Аэдан прикусил её губу, стараясь вызвать хоть какой-то отклик, эмоцию... Пусть оттолкнёт его, скажет, какой он урод... Он лизнул, пробираясь внутрь её рта, где было горячо и влажно. Пусть удержит возле себя. Пусть не прогоняет. 
Аэдан впился пальцами, как когтями в её бёдра, в тёплую нежную кожу. Он никогда не знал этого ощущения прежде...
Он так резко отскочил от Каи, что врезался спиной в металлические перилла. Но эта боль не отрезвила. Не смотреть на неё... Только не смотреть. Аэдан остановил взгляд на её губах, красных, припухших. Да что он, чёрт возьми, делает?! 

Если он позволит ей так говорить, так думать, то будет виновен во всех ошибках, которые они совершат. Она возненавидит его, он сам будет себя ненавидеть, если пойдёт на поводу у своих слабостей. У своих желаний. Только он, он один был ответственен за то, как пойдёт их жизнь дальше.
Несколько часов, самых горячих часов в жизни, в обмен на дальнейшее их будущее. Она никогда не свяжет свою жизнь с таким, как он. Его же ждёт Санкториум Падших. Но так сложно держать это в голове, когда Кая стоит перед ним. Такая беззащитная, такая одинокая. Она была задумана кем-то и создана, чтобы любой мужчина, оказавшийся рядом с ней, вспоминал о своём истинном предназначении: защищать и оберегать женщину. И Аэдан, лишённый благородства и жертвенности, чувствовал в себе это желание.

Проклятье! Какого чёрта она его об этом спрашивает?! Его желание было осязаемо. Его жажда - неутолима. Аэдан тяжело сглотнул, представив как она может утолить его жажду. Каким способом... Ему нужно лишь усадить её в это кресло и опуститься меж стройных ног, и...

Аэдан не удержался. Он всё-таки отпустил на волю свой взгляд, позволив совершить себе самое большое прегрешение в своей жизни. 
Кая была такой маленькой и хрупкой. А рядом с ним казалась просто детской куклой. Худая, невысокого роста - неведомое существо из далёких миров. Аэдан задержал взгляд на маленькой груди, скрытой его чёртовым пиджаком. Он не мог разглядеть ничего. Но, наверное, это было и хорошо. 
-Хочу.

Аэдан тихо выругался. 
-Ты пожалеешь. А мне нельзя.
Он медленно приблизился к Кае, с трудом контролируя каждое своё движение. Он больше не будет так бросаться на неё. Возьмёт себя в руки. Постарается. Как бы сложно ни было.
Его пальцы осторожно коснулись изгиба талии. Кая была такой женственной, изящной. Рука дрожала, и она, наверное, почувствовала его дрожь. На ощупь её кожа была гладкой и тёплой. 
-Я хочу... Посмотреть на тебя.
Его руки двигались сами собой, не слыша отчаянных приказов мозга убраться отсюда подальше. Медленно Аэдан отвёл в сторону полу пиджака, открывая маленькую округлую грудь. Он тяжело выдохнул и прижался лбом к холодной стене над головой Каи. Сдержаться рядом с ней было сложно. Почти невозможно. Она была слишком... чистой для него. Но пару минут помутнения он может себе позволить. 
Что руководило им в этот момент? Какая сила заставила сорвать с Каи пиджак и отшвырнуть его в сторону? Аэдан был сам не свой, когда грубо развернул её спиной к себе и прижал к стене. Он не думал, что может причинить ей боль, когда наматывал на кулак прядь волос, оттягивая назад голову и оставляя болезненный поцелуй на её губах. Почти не касаясь губами губ, только языком, проникая в рот, сначала быстро и резко, а потом медленно, как сделал бы это, осмелившись на большее. А потом его губы коснулись шеи, прямо под волосами, где кожа была тёплой и бархатистой. И чуть ниже, по каждому выступающему позвонку. Поцелуй. Губами и языком. Узнать на вкус. Вдохнуть запах. Запомнить и сохранить. Он опускался, становясь на колени, всё ниже, ниже, пока на дошёл до поясницы с двумя впадинками. 
Он не должен был этого хотеть! Не должен был её желать. Но это было намного сильнее его самообладания. Его воли. Он слабак, не устоявший перед соблазном. Слабак, желающий поддаваться искушению. Хотя бы раз.
Аэдан поцеловал то место, где горел оставленный им отпечаток. Кожа Каи в этом месте была такой горячей, немного влажной, как будто в лихорадке. Но ему хотелось самому вызвать эту лихорадку у неё. Другими своими прикосновениями. Вот только потом она обязательно пожалеет об этом. И возненавидит. Так сильно, что их предыдущая вражда покажется глупой и нелепой. Детской. Вот только они не дети. И враждовать Аэдан хотел с Каей, будучи глубоко в ней, слушая её громкие стоны...
Он быстро встал с колен и выпустил её волосы. 
-Тебе нужно бежать отсюда. Очень быстро. И спрятаться там, где я тебя не найду.