Карта ролевой игры "Алхимия Крови"

Ей нужно было родиться в другом столетии. Быть бродячей художницей, рисовать углём на пожелтевшей бумаге прогуливающихся по набережной реки людей: статных мужчин во фраках и цилиндрах и чопорных женщин в пышных платьях и шляпах с пером. Она сидела бы на неровных камнях по-турецки, бросая косые взгляды на объекты для рисования, куталась в тонкое драное пальтишко, прятала сальные волосы под шапкой и шмыгала носом. И она бы постоянно была голодная, желудок бы буквально сводило, но заработанный рисованием кусок хлеба побродяжка относила бы многочисленной, вечно голодной семье. Вместо этого Фрида Дуглас жила в веке тотального поклонения всех и вся социальным сетям, мире свободы слова, равенства полов и отрицания моральных устоев.
Фрида Дуглас вовсе не голодала, а была успешной по меркам своего времени женщиной, женой уважаемого, богатого человека.
Вот только он её мужем не был...
Фрида постоянно пытается избавиться от привычки любить Кестера. Она рассматривает его как некое явление, в котором непременно необходимо разобраться. Вот когда она его разгадает, то сразу же поймёт, почему же так приклеивается к нему. А пока он является загадкой, она мучается. Страдает.
Она пытается направить свои мысли в другое русло, очень пытается. День расписан по часам, двадцать четыре часа в сутки Фрида что-то делает. И это в самом деле иногда полные двадцать четыре часа. Порой Фрида немного спит в самолёте, иногда улучает минутку на очередном кинопоказе, которые Фрида так обожает. Когда камера долго-долго прокладывает дорогу по облакам, показывая их в мельчайших подробностях, можно забыться и уснуть. Но потом Фрида просыпается и снова думает о своём неудачном браке. Она не может выгнать эти мысли из головы.
Она долго размышляет, любовь ли это. Думает о том, что есть любовь в понятии Кестера, а что – в её личном понимании. Фриде нравится запах Кестера, она вздрагивает от его редких касаний, от его взгляда дрожь пробегает по телу. Но когда он рядом, холода больше, чем тепла. От его слов она дрожит не меньше, чем от прикосновений. От его молчания она буквально трясётся. Злость накатывает на неё волнами. Ей хочется вытрясти из него чувства, заставить его любить её. Да! Она хочет заставить его любить себя.
Злое упрямство толкает Фриду на глупые необдуманные поступки, после которых она долго разговаривает с психологом и злится на вопросы об Эдиповом комплексе. В гробу она видала все Фрейдистские штучки вместе взятые. Она просто хочет, чтобы этот конкретный выбранный ею мужчина любил её. Иногда она впадает в депрессии, отчаяние захлёстывает с головой. Это случается во время многочисленных поездок Кестера по рабочим делам.
В такие дни Фрида запирается в своей студии. В такие дни она вспоминает, что хотела бы стать дизайнером с мировым именем. Но не доучилась. Бросила. Повелась на красивого импозантного мужчину, бросив всё и захотев с ним создать семью. Не вышло! Не вышло! Не вышло! Иногда Фрида ненавидит себя за то, что не способна зачать. Ненавидит ложь, которую выдумала для завистливых подруг, как им с Кестером нравится такая жизнь без обязательств. Фрида не знает, что она ненавидит больше: бесконечные расспросы о семейной жизни и просьбы выложить фото в Instagram или фотосессии подруг с кучей улыбающихся детишек на отдыхе, на семейных праздниках, в окружении друзей и родственников. И везде мужья, мужья, мужья. Толстые, в растянутых майках и с двойными подбородками, но обнимающие своих жён и счастливые. Счастливые… Они все счастливые… Больше всего Фрида ненавидит статусы. Что бы она рассказала о своей жизни?
Жить пошла под откос?
Жизнь дала трещину?
Жизнь сделала неудачный зигзаг?..
Фрида пьёт таблетки горстями. Она иногда забывает, принимала их или нет… Но её колотит, она чувствует себя ненормальной истеричкой, и пьёт успокоительное снова.
В такие дни она забывает своё расписание и отключает телефон. В своей студии под бесконечное чириканье канареек она усердно расчерчивает холст углём, создаёт икебаны из засушенных цветов или часами смотрит на копии картин Айвазовского. Ей так нравится смотреть на корабли, застигнутые бурей врасплох, что она ощущает настоящее благоговение. Против стихии ничего нельзя сделать. Никто не виноват. Это просто случилось, судьба, рок, Фатум. Капитаны этих судов были искусными мореплавателями, их создатели – не менее искусными судостроителями, но огромный вал разбил борт в щепки. И все погибли. Так просто и так понятно.
Фрида смотрит на полотна и улыбается. Какое-то время она спокойна.
Пока не возвращается Кестер и она не пытается уличить его в измене, а потом снова вытрясти из него любовь. Но не получается, никак не выходит. Крах.
Она психует, устраивает скандал, рвёт холсты, ломает икебаны, выпускает канареек на свободу, угрожает подать документы на развод, но всё тщетно – холодный как скала Кестер невосприимчив к ней. Потом Фрида как-то успокаивается и ретуширует свои намерения, отделываясь от самой себя стандартными формулировками наподобие: «мне нужно взвесить все за и против», «я не могу кинуть коту под хвост семь лет брака», «я мало старалась, чтобы сохранить этот брак» и прочими, уговаривая саму себя остаться. Пустые слова, которым Фрида уже не верит, но она снова и снова их повторяет сама себе. Ведь Кестер… он не уговаривает… Он снова уезжает, оставляя её в самом пекле ада. А она способна устроить себе такой ад, что позавидуют все демоны вместе с самим Люцифером. Она возвела свои страдания в культ и становится истинной мазохистской, стремясь получить их снова и снова.
Но вместе с тем Фрида отвыкает от Кестера. Понемногу, но у неё будто бы получается. Или она просто хочет в это верить. Если бы она была математиком, то вывела бы алгоритм, как это сделать последовательно, правильно и поэтапно, но она – человек творческий, и та анархия, что живёт в её голове, диктует лишаться зависимости от мужа в рваном ритме. Поэтому месяца назад Фрида выносила мужу мозг за тягу к Фалам Кнок, необъяснимое стремление купить это мрачное место, устраивала сцены ревности, увидев его помощницу Дениз и заподозрив в измене, а сегодня, прибыв в мрачный замок, Фрида Дуглас – олицетворение спокойствия и радушная хозяйка.
Она привезла с собой почти весь гардероб, запас материала для своих поделок, клетки с птицами, личные вещи. На распаковку багажа ушла вся ночь. Фриде не хотелось спать. Потом она долго отмокала в ванной в окружении батальона ароматических свечей, рассматривая старинные интерьеры и прислушиваясь к потусторонним звукам. Горничная помогла ей принять облик женщины-вамп. Глядя в огромное зеркало в старинной позолоченной раме, Фрида поняла, что с момента приезда не видела Кестера. В сердце шевельнулся страх. Безотчётный и необъяснимый. То самое шестое чувство. Фрида подумала, что Кестер слишком много времени проводил в Фалам Кнок и совсем мало дома, с ней же он проводил считанные минуты. Вполне возможно, что в следующую встречу он сообщит ей о намерении развестись, а она будет жалеть, что не сделала этого раньше, и будет совсем раздавлена. Жалкая, жалкая Фрида. Она пообещала себе быть сильной и вышла встречать гостей.

Они все ей до чёртиков надоели! Хватит. С неё довольно!
Стоя рядом с Кестером, Фрида до боли в скулах улыбалась фальшивой улыбкой. В гробу она видала всех гостей и Фалам Кнок вместе взятые. Зачем она приехала сюда, когда было ясно, что она не нужна ему? Кестер хотел послушную куклу, улыбающуюся тогда, когда ему это угодно. Фриде хотелось бежать куда глаза глядят, чтобы не терпеть рядом мужа. Связь с реальностью ускользала от неё. Всё вокруг такое яркое, блестящее, расплывается. Разговоры, разговоры… Такие громкие. Невозможно больше выносить. Она хочет, чтобы они исчезли. Все эти люди, весь этот замок. И Кестер. Пусть он тоже исчезнет. Тогда ничто не помешает Фриде захлебнуться своим горем. Она тянет руку за очередной порцией вина, но Кестер властно кладёт ей руку на пальцы, сжимая на бокале. Больше пить ей нельзя. Ах, он заметил её? Смотрит в лицо? Да неужели? Фриде хочется выплеснуть содержимое бокала в лицо мужу, но даже сейчас она такая жалкая, что трусит. Не может его больше видеть и уходит.
Почему она такая ненормальная, такая недостойная его любви? Папочка тоже ушёл, он её разлюбил. А мама, родня, подруги не хотели принимать странности Фриды. Может, она пугала их? Отталкивала? Кестера она тоже пугала? Но разве она не старалась стать идеальной для него? Но Кестеру Дугласу не нужна идеальная Фрида. Ему она не нужна вовсе. Давно пора было понять. Фриде так больно, что она уже даже не может плакать. Боль нестерпимая, и тем хуже, что она никогда не заканчивается. Фрида не знает способа её прекратить.
Но она знает, как временно забыться. Ей нужны птицы, сухие цветы и любимые картины. Она сложит из засушенной красоты траурный букет. Он будет весь чёрный и только маленькие капельки кристаллов будут олицетворять слёзы. Сухие мёртвые цветы тоже могут чувствовать и страдать. Фрида бежит по коридору в свою комнату.
Что-то задерживает её возле окна. Там Кестер… Говорит с какой-то девушкой. Она такая маленькая, что еле достает до его плеча. Не видно лица, но почему-то ясно, что та девушка - самая красивая, лучшая и идеальная. Почему-то Фрида мгновенно понимает, что незнакомка много значит для Кестера. Или даже всё?
По щекам текут слёзы. Фрида их уже не вытирает. Незачем. Грудь сдавливает тисками. Горечь расползается внутри. Когда Фрида врывается в комнату и видит яркие пакеты с цветами, понимает, что не сможет сосредоточиться и тщательно их красить, резать, соединять… Фрида откровенно пьяна и в зеркале расплывается её отражение. Фрида хочет видеть себя обнажённой. Она знает, что стройна и красива, вот только Кестеру она не нужна. Все мужчины смотрят на неё с восхищением и скрытым желанием, но только не муж.
Зацикленная жалкая Фрида. Вдоволь насладившись своим отражением, Фрида царственно ступает в ванную комнату. Шикарную, помпезную, чёрную. Гладит бортик ванной, открывает кран, набирает воду. Отчего-то смеётся и наконец погружается в воду. Вода окутывает её и дарит тепло. На мгновение становится хорошо. А потом Фриду заманивает в свои объятия дремота.