Карта ролевой игры "Архитектура Страха"

Старая Сью с младенчества твердила мне, пихая в рот ложку с пресной кашей:
- Ты – сын самого Дюпре. Когда-нибудь этот цирк станет твоим.
Понятия не имею, был ли Дюпре на самом деле моим отцом, но даже если и так, мне все равно. Этот цирк и так мой дом, моя семья. Он - все, что я знаю и что умею.
А у «папаши» Дюпре таких, как я десятки, если не сотни. Мало кто из дам мог устоять перед ним, и он оставлял следы своего пребывания везде, где бывал наш цирк. Стоило затормозить в какой-нибудь деревушке хотя бы для того, чтобы набрать воды, как Дюпре успевал осчастливить какую-нибудь вдовушку.
Моя мать, та самая Облачная танцовщица, что порхала по канату под самыми небесами без страховки, научила меня держать равновесие, и убедила, что это умение пригодится во всем.
- Держи свои чувства при себе. Умей владеть собой. Слушай себя и доверяй только себе. Чувствуй каждый свой шаг и иди только вперед. Вот увидишь, что умение ходить по канату над пропастью тебе очень пригодится.
Я не пользуюсь балансировочным шестом. Увидев, как мать, ставя меня, трехлетнего, на канат, дает мне в руки шест, Дюпре молча куда-то удалился. Вернулся через минуту, взял из моих рук шест и вложил в них странный черный веер. Тяжелый и холодный.
- Вот. Балансируй с помощью этого. Полезная вещь. Сделана далеко отсюда, в Стране Восходящего солнца. Там знают толк в таких штуковинах. Называется тэссен, боевой веер, научись использовать все его возможности.
С тех пор я с этим веером не расстаюсь, он всегда со мной, укреплен на поясе, как кинжал.
Сью тогда сказала, что раз Дюпре отдал мне тэссен, то это самое убедительное доказательство того, что я его сын.

...Земля. Дороги. Огонь.
Все прочее, вроде пищи, воды, одежды, где спать, на чем сидеть – все не важно. Мы умеем из ничего сделать все. Можете не верить, но это так. Я рожден таким. Другие, что попадают к нам, такими становятся.
Скрип колес по дороге. Земля и дождь.
Я смотрю, как раскачивается лампа, укрепленная на фургоне, и вижу, как пламя танцует джигу. Позаимствую пару движений у огня и у ветвей, которые рвет злой осенний ветер, а ритм - у капель дождя, стучавших по тенту повозки. Мой танец состоит из всего, что нас окружает.

7 ноября 1835 года
окрестности Фалам Кнок

Я не пью спиртное и не езжу верхом. От этого плохо слушаются ноги и мне приходится тратить время на то, чтобы прийти в норму.
Мы двигаемся по нагорью, по дорогам, которые скоро совсем размоет дождем, и колеса станут вязнуть в жидкой грязи, а привыкшие ко всему лошади продолжат их тащить, смиренно опустив головы.
Едем весь день и всю ночь, практически не делая остановок. Блэк валяется с перепою, Брэдиган гарцует от фургона к фургону. Малышку Лори, которая мне все равно что сестра, и Зверя нигде не видно. А Шиан притихла и посматривает туда, где находится Девона.
Девона Дюпре. Самозванка, явившаяся неизвестно откуда, влезшая в наш дом и укравшая имя. Никакая она не Дюпре и никогда ею не станет. Слишком идеальная, чтобы быть настоящей, слишком красивая, чтобы в это поверить. Её саму можно показывать отдельным номером - Невероятное Совершенство.
Возможно, это из-за нее я больше не чувствую ни жары, ни холода. Возможно, это из-за нее канат под моими ногами каждый раз во время выступлений становится со мной одним целым, держит меня и ведет, даже тогда, когда я танцую на нем с завязанными глазами.
Я уверен, что так оно и есть. Именно с появлением Девоны в нашем цирке начало происходить слишком много событий. Она как-то смогла остаться с нами и повлияла на всех. Думаю, это влияние стоило Дюпре жизни, а мы стали кем-то, кем раньше не были.
И сейчас именно Девона ведет нас сюда, в эту шотландскую глушь, где решил обосноваться какой-то новоиспеченный землевладелец, отстроивший здесь заново развалины старого замка.
...Караван останавливается на пустоши, неподалеку от стен Фалам Кнок. Все выходят из фургонов, не спеша, оглядываясь вокруг. Раннее утро окутано туманом, который клочьями стелется по жухлой траве, заползает в низины и овраги и затаивается там. Дождь чуть утих и можно уже не бояться, что ноги будут скользить во время наших выступлений.
В замок нам наверняка не попасть, и мы начинаем обустраиваться здесь. Меня подмывает подойти к Шиан и спросить ее, не кажется ли ей, что Девона затевает что-то, о чем нам не спешит говорить. С этой рыжеволосой малышкой нас объединяет необъяснимая неприязнь к нынешней владелице нашего странствующего цирка. Шиан уже успела добежать до замка, заглянуть за ворота, вернулась обратно и помогает готовить завтрак.
Пожалуй, подожду со своими вопросами. Да и не хочется привлекать лишний раз внимание самозванной мадам Дюпре, от которой не укрывается ничего, происходящее в нашей труппе.

Я копаюсь в фургоне, стоя спиной к замку и чувствую, как кожи словно касается ледяная рука, тянущаяся от самых старых стен. Сам холод мне нипочем, но ощущение настолько явное, что пробирается под кожу и остается там чувством тревоги. Как ноющая заноза, которую хочется выдернуть немедленно.
Снова кошусь на Шиан, Лори, нахожу взглядом Девону. Мадам Самозванка направляется к замку. Шествует по пустоши будто королева. Из нее такая же циркачка, как из меня наследный заморский принц. Что задумала эта бестия?
Девона чувствует мой взгляд, оборачивается и посылает мне легкую улыбку, едва коснувшуюся ее идеальных губ? Сочту это подтверждением своих подозрений.
Бросив ей ответный взгляд, возвращаюсь к своему занятию. В животе урчит от голода, а от костров доносится аппетитные запахи поджаренного бекона. До выступления еще есть время, можно спокойно перекусить и прогуляться вокруг. Хочу осмотреться перед предстоящим представлением, и понять, в какое место нас занесло.
Подойдя к костру, беру ломоть поджаренного хлеба, кладу на него пару ломтиков бекона и кусок яичницы. Ем, не сводя взгляда с замка, и пью горячий кофе. Такой горячий, что любой другой ошпарил бы рот. Мне же кофе кажется едва теплым. И почти безвкусным. Но мне нужно только ощутить насыщение, оттенки вкуса не так уж и важны.
Покончив с завтраком, отправляюсь на прогулку.
В цирке нет будней или просто серых дней. Каждый день что-то случается. Вот и сейчас, мы только приехали, утро едва началось, а Донна уже успела «сразить» наповал какого-то мужика. Надеюсь, не ее очаровательные создания стали тому причиной.

- Что ты с ним сделала, Донна? - проговорил я, взваливая мужика на плечи и направляясь с ношей обратно в наш лагерь. – Можешь не отвечать, вопрос риторический.

- Угу. Удачно справиться, - уложив увесистое тело жертвы, явно являвшейся аристократом, я вышел из фургона и отправился туда, куда направлялся раньше.
Дошел до подлеска, замедлился, вдыхая запахи остывающей земли и слушая тишину. Вдалеке между стволов деревьев мелькнуло озеро, и я, не раздумывая, двинулся туда.
Вышел к берегу и остановился: в воде плескалась девчонка. Светлые волосы струились по спине, облепленной тонкой тканью намокшей рубахи. Холодостойкая местная жительница или лесное создание, водившееся только в этих странных местах. Она здесь явно одна, и, скорее всего, пришла из замка. На ветвях ближайшего куста висит плащ, в траве стоят башмаки. Судя по одежде, девушка не из знати. Да и кто из знатных леди сунется в такую пору в лес, в одиночестве, да еще и с намерением окунуться в ледяную воду.
Мне стало интересно, и я решительно направился к воде. Девчонка заметила меня и замерла, обхватив себя руками. Смотрит огромными глазищами без страха, даже с вызовом, как я стягиваю сапоги, снимаю сюртук и, оставшись в одних штанах, захожу в воду.
- Всякое повидал, - говорю я, продолжая продвигаться к ней. – Но впервые встречаю асраи* живьем. Оказывается, они вполне настоящие.
Она не двигается с места, даже не вздрагивает, просто следит за моим продвижением в воде.
- Я – Нат. А имеется ли имя у водяной нимфы?
_____
Асраи* - водяная нимфа.

Чем ближе я подходил к девчонке, тем больше меня завораживал ее облик. Точеная фигурка, тонка талия, изгибы округлых бедер и развилка между ними. Намокшая ткань рубашки не скрывала выпуклостей небольших высоких грудей с выступающими сосками. Я шел, разглядывая прелести «нимфы», и кроме них пока ничего другого не замечал. Но, переведя взгляд на лицо незнакомки, увидел, как по нему стекали мутно-белые потеки, а на лбу возле линии волос кожа была неестественно белой.

- Сомневаюсь я, что ты бы превратилась в прозрачную воду, - я теперь пристальней вглядывался в миловидное лицо. – С тебя вон какая-то белесая муть течет. С тобой все в порядке? Или ты инеем покрываешься? Вон, со лба уже белеешь.
Девчонка только вскинула подбородок, вся подобралась и свирепо засверкала глазищами, взгляд которых стал точно ледяным. Того и гляди вода вокруг нее начнет замерзать. Смелая, не завизжала, не бросил бежать, ковыряясь в своих мокрых одежках, которые только быстрее сделают ее легкой добычей.
- Так как тебя зовут, скажешь? – спросил я, продолжая продвигаться по илистому дну. Чувствовал только саму воду, но не то, насколько холодной она была.

- Нимфа, значит. – Я согласно кивнул, и, не обращая внимания на требования остановиться, подошел совсем близко. Остановился в паре шагов от нее, с интересом наблюдая, как девушка, с посиневшими уже губами, потрясает крохотным кулачком и выкрикивает угрозы. – Пусть будет Нимфа. Ну, а будь я келпи, у меня была бы шевелюра побогаче, - я провел рукой по коротко остриженной голове. – И, заприметив такую Нимфу одну-одинешеньку, я бы выскочил из воды неожиданно, схватил бы тебя и сразу утащил под воду.
Девушка выпрямилась в струнку, повыше вскинула руку с «камнем».
- А ты, и впрямь грозная волшебница, - серьезно сказал я. Подбородком указал на «оружие», зажатое в руке незнакомки. – Так сильно камень сжимаешь, что он у тебя пузырями пошел.
Выставив руки вперед ладонями, словно сдаваясь, я сделал шаг назад.
- Все. Не стану искушать судьбу, о воинственная и прекрасная нимфа. Удалюсь, пожалуй, пока ты меня не замылила своим «камнем» до смерти. – Подмигнув девчонке, развернулся и пошел обратно к берегу. – Я тебя там подожду, - бросил на ходу и кивнул в сторону подлеска. – Одежду твою постерегу.
Девчонка что-то прошипела мне вослед возмущенно, а я спокойно дошёл до поросшего травой берега и уселся там – ждать, пока нимфа выберется из воды.

Мне нравится просто смотреть. На то, как горит огонь в костре, как морские волны накатывают на берег, как ветер шевелит траву в полях или играет ветвями деревьев.
Или как хлопочет маленькая нимфа посередине небольшого лесного озерца.
С берега мне прекрасно видно, как нимфа задрала рубашонку, открывая белые стройные ножки, проглядывавшие сквозь воду. Кусочком мыла, который выдавала за камень, намылила подол и принялась им оттирать лицо. А я сидел и спокойно смотрел, как девчонка плещется, фыркает, постоянно оглядывается, явно надеясь, что я встану и уйду. Но уходить я не собирался.
Наконец, нимфа закончила свои омовения, нырнула, смывая мыльную пену в лица и волос, и поплыла к берегу.

Назвала свое имя и снова засуетилась, видимо, смутившись того, как мокрая рубашка облепила ее точеное тело. Попыталась прикрыться руками, потом отступила обратно в воду и снова плюхнулась в нее.
Я покачал головой, наблюдая за суетливыми действиями Кэри. Зачем она это делает? Все, что она теперь пыталась скрыть, я уже успел разглядеть. И ничто не заставит меня забыть ее маленькую упругую грудь с горошинками сосков, которые словно просили, чтобы к ним притронулись.

- Помру в муках совести, вспоминая нимфу с обмылком, - отозвался я.
И честно закрыл глаза. Откуда было знать этой девчонке, что и с закрытыми глазами я неплохо ориентируюсь в том, что меня окружает. Вот и сейчас я чувствовал каждое движение Кэри, знал, что она стягивает мокрую рубаху, взволнованно торопливо дышит при этом, а осенний ветер доносит до меня аромат ее чистой кожи и пахнущих холодной водой волос.
И это действует на меня сильнее, чем если бы я сейчас беззастенчиво пялился на нее.

Я открыл глаза, неторопливо натянул сапоги, взял свой сюртук и поднялся на ноги.
- Заботливая, - хмыкнул, глядя на кутающуюся в плащ девчонку. Мысль о том, что под плащом на ней только ботиночки вызвала в воображении очень яркие образы. Настолько яркие, что я на миг снова прикрыл глаза, словно ослепленный. – То обмылком прибить грозилась, а теперь боишься, что чихать начну. Сама-то не простынешь? Плащик у тебя так себе, а под плащиком ничего, кроме тебя самой.
Кэри сверкнула на меня глазами, плотнее запахивая полы плаща. А я шагнул к ней и натянул ей на голову капюшон, укрывая влажные волосы от стылого осеннего ветра.
- Знаешь-ка, что? – произнес я, разглядывая лицо с большими сияющими глазами, недоверчиво и настороженно следящими за мной. – Я снова отвернусь, а ты поддень под плащ мой сюртук. – Протянул ей свой сюртук, который держал в руке и не спешил надевать. – Мне и без него хорошо, я привычный, а вот у тебя губы трясутся от холода.
Чуть наклонился к ней, и, не сдержав улыбки, добавил:
- Ну не от страха же они у тебя дрожат. Ты же отважная нимфа. Надевай сюртук и пойдем со мной.
Кэри возмущенно уставилась на меня, открыла, было, рот, чтобы что-то ответить, но я быстро добавил:
- Да не бойся, не заманиваю я тебя в ближайший овражек. Я не злодей и женщин не обижаю. Мы тут у стен замка остановились. Я из цирка Дюпре. Слыхала о таком? – Указал рукой себе за спину: - Выпьешь у нас горячего чаю и согреешься, а то и, правда, сляжешь с какой-нибудь хворью. А потом беги себе, куда хочешь. Так что, пойдем?

«Кэри. Кэри…» - смотрел на миниатюрную девушку, стоящую передо мной, и повторял про себя ее имя, словно решая, идет ли оно ей. Ей все шло. И дерзкий взгляд, и светлые волосы, влажными ставшие похожими на темное золото. И нежный рот…
Я с трудом отвел взгляд от девчонки и перевел его куда-то ей за голову. Благо, сделать это было нетрудно – нимфа оказалась мелковата, едва доходила мне до груди. Но дерзости ее хватило бы на десятерых. Даже сейчас, когда стояла, едва ли не дыша мне в пупок, и тряслась от холода. Я отчетливо слышал стук ее зубов и видел, как трясется маленький круглый подбородок. Захотелось сгрести ее в охапку, завернуть поплотнее в плащ и согреть, чувствуя, как она успокаивается и начинает доверять.
Я нервно ухмыльнулся и снова посмотрел на Кэри.
- Ну, что ты будто заледенела, - скрывая мысли за напускным раздражением, буркнул я. – Бери сюртук и надевай скорей. Я не заразный, чесотку не подцепишь, не бойся.

- Ого, да ты философ. Но насчет страха ты права, он помеха. Страх, как туман. Чтобы с ним справиться, надо войти в него и пройти насквозь.
Маленькая ручка вынырнула из плаща и схватила сюртук. Кэри снова зыркнула на меня, что-то прикидывая, а во мне окрепло ощущение, что девчонка эта живет так, что вынуждена никому не доверять и ко всему относиться с опаской.

Я послушно отвернулся, а Кэри завозилась за моей спиной, сосредоточенно сопя и шурша одеждой. Мне стало досадно, что я не чувствую тех волн тепла, что исходят он нее. Она так близко, а я не ощущаю всего, что хотел бы запомнить о встрече с ней.
Будто в ответ на мое невысказанное сетование, спины моей коснулась маленькая рука, а через плечо свесился плащ. Она там снова стащила свои скудные одежки, чтобы натянуть сюртук, и от мысли, что Кэри стоит прямо за мной без всего, заставила мышцы моего живота сократиться.
В паху заныло, а по спине прошла дрожь, словно кто провел острыми коготками.

- Но до таких фокусов, которые ты выкидываешь, шастая в лес в одиночку и купаясь в ледяной воде, мне далеко, - протянул руку и поправил завернувшийся с одной стороны капюшон плаща Кэри. Пальцем случайно-нарочно скользнул по бархатистой щеке девушки, надеясь, что она ничего не заметит. И убрал руку. – Я всего лишь танцор на канате. Лезу наверх, дрыгаю ногами на потеху публике и спускаюсь обратно на землю.
Не успел договорить, как Кэри схватила меня за руку и потащила за собой. Я сдвинулся с места, желая выяснить, куда она так решительно направилась и потянула меня.

- Да ничего, мне даже интересно стало, куда ты так резво припустила, - я пожал плечами. – Остановились перед главными воротами, на пустоши.
Девчонка словно не услышала меня, уставилась куда-то мне на грудь, насупилась, снова став то ли сердитой, то ли серьезной.

Немедля ни мгновения, я подхватил ее на руки. Будто этого и ждал, честное слово.
А ведь не просто ждал, сам намеревался это сделать, даже руки чесались. Только вот не хотелось слышать ее визг и вопли «Помогите! Насилуют!»
А она даже не попросила, не приказала, а словно предложила сделку. Все-таки с доверием у этой девчонки имеются проблемы. И они не в том, что доверия вовсе нет, а в том, что оно у нее соседствует с каким-то бесшабашным отчаянием. Словно она хочет верить, а не знает как.
- Не надо меня греть, - проворчал я, прижимая легкое стройное тело к своей груди. Она весила, как ребенок и с каким-то детским же доверием вдруг прильнула ко мне. – Согревайся сама поскорее.
Хотел сказать, что не чувствую ни холода, ни тепла, но вдруг глупо понадеялся, что ее тепло особенное, его я непременно должен почувствовать…
Дошагал до нашего лагеря со своей драгоценной ношей, так и не отделавшись от нелепой мысли и бесполезных ожиданий.
Кое-кто из наших, завидев, как я выхожу из подлеска и тащу на руках девчонку, проводили нас удивленными взглядами, кто-то отпустил шуточки о добыче, пойманной в лесу, а кто-то посмотрел без всякого интереса.
Я же, подумав, направился с Кэри на руках прямо к своему фургону.
- Вот что. На улице тебе оставаться не надо, - говорил на ходу. - Приглашаю в гости в свой фургон. И не смотри на меня так. Сказал же – не трону. Просто высушишь волосы, погреешься у печки, чаю попьешь. Дам тебе еще что-нибудь из одежды.
Приговаривая, дошел с Кэри до фургона, поставил ее на подножку и помог зайти внутрь.
- Садись пока сюда, - указал на сложенные стопкой подушки, обитые толстой восточной тканью. Бросил ей плед со своей лежанки и чистое полотняное полотенце. – Вытри волосы получше и накройся пледом с головой, а я пока печку затоплю.
Набил дровами «голландку», пристроенную в углу фургончика, и затопил. Сам ведь не пойму, достаточно ли будет тепло, но судя по тому, как вскоре Кэри раскраснелась, стянула с головы плед и расстегнула плащ, стало даже жарко. Я тем временем порылся в сундуке с одеждой, достал чистую рубашку, на самом дне отыскал пару старых, но тоже чистых панталон, которые носил, когда был мальчишкой. Мне они были совсем малы, а девчонке будут почти впору. Добавил к этому добру теплые чулки, которые связала мне когда-то старая Сью.
- Вот. Надень-ка все это. Пока будешь копаться, я чай заварю.- Отвернулся, а Кэри снова зашуршала и засопела, одеваясь.
Налив полную кружку чаю, плеснул туда немного бренди. Она, взяла кружку, не сводя с меня внимательного взгляда, поколебалась секунду и сделала глоточек. Пила молча, осматривая мое жилище. Внимание ее привлекли огромные мотки толстого и прочного каната на полу в углу. Она смотрела на них какое-то время, потом зевнула и... начала клевать носом.

Пока Кэри дремлет в моем фургоне (Кэри, а я надеюсь, что ты задремала)), я отправлюсь на пустошь, приготовиться к выступлению.

...Переодевшись, я выглянул из фургона, не спеша сходить вниз. Не хотелось оставлять неожиданно задремавшую Кэри. Но на пустоши уже вовсю готовились к вечернему выступлению. Все делалось без суеты, со знанием дела. Никаких лишних движений, все выверено, отточено многократными повторениями, подкреплено опытом. Каждому свое место, никакой путаницы, никакого хаоса.
Взяв тяжеленные мотки каната, я отправился к главным воротам замка.
Еще утром заприметил две надвратные башни, возвышавшиеся по обе стороны от ворот. Прямоугольные зубцы, венчавшие верхушки башен, я смогу использовать, чтобы надежно привязать канаты для себя. А вот ряд бойниц, находившихся значительно ниже, подойдет для номера Лори.
Укрепив канат для маленькой фокусницы, проверил его надежность в первую очередь, оставшись вполне довольным. Но, пожалуй, все равно надо настоять на том, чтобы Лори воспользовалась страховкой. Ведь в ее номере главное она сама и те невообразимые чудеса, которые она творила с картами.
...Поднявшись наверх одной башни, я надежно обмотал канат вокруг зубца. Сбросил свободный конец каната вниз, прицелившись так, чтобы он попал на узкую галерею на замковой стене, соединявшей одну башню с другой над воротами. Пока бегал по стене с канатом на плече, поднимался наверх второй башни, привязывал канат к зубцу там, думал не о том, как буду выступать, а о той, что спала в моем фургоне.
Даже когда прошелся высоко над землей от одной башни к другой, пробуя канаты, все мысли были далеко. У лесного озера, где встретил отважную нимфу...

Незадолго до выступления
Стою и смотрю наверх, туда, где между зубцами надвратных башен натянут канат. На фоне стремительно темнеющего неба он как едва заметная черта. Когда я начну свое выступление, стемнеет окончательно, и зрители вовсе не увидят канат. Но они должны видеть меня.
Вспоминаю голос Кэри, ее слова.

- А я ничего не решал, - ответил я. – За меня все решила судьба. Я родился в цирке. Моя мать Аманда Фокс, Облачная Танцовщица. Ты, наверное, не слышала о такой, но когда-то она была очень знаменита. Выполняла акробатические номера на высоком канате. Ну, а меня поставили на канат, едва я научился ходить. И нет, мне не страшно. Я живу тем, что делаю, а как можно постоянно жить в страхе. Ты же сама об этом говорила.
...Кэри тихо спит. Фургончик наполнен тихим потрескиванием дров в печке и звуком ровного, спокойного дыхания моей гостьи. Она выпила чай и отрубилась прямо там, на подушках, привалившись спиной к стене. Я, стараясь не разбудить, устроил ее удобнее, уложив на подушки и прикрыв пледом.
Пока она спит, мне надо приготовиться к выступлению и переодеться.
Я натягиваю канаты, делаю пробный проход, репетирую за фургоном, а Кэри все еще спит. До какого-то момента знаю, что она спит, но потом за стенкой раздается шорох, тихие шаги, возня. Судя по всему моя гостья проснулась и решила обследовать мое жилище. Я замираю, прижавшись к стене фургона, и слышу каждое ее движение, каждый вздох. Она что-то ищет, и мне становится интересно, что же она найдет. Шелест и звук рвущейся бумаги - я делаю мысленную пометку проверить свои подозрения.
На этом перестаю таиться и поднимаюсь в фургон.

- Зачем будить? Спала себе и спала, - я прохожу мимо нее, к сундуку со сценическими костюмами, открываю его и достаю нужное.
Не обращая внимания на притихшую девчонку, снимаю сюртук, стягиваю сапоги, а потом и штаны. Слышу ошеломленный вздох за своей спиной, но не обращая никакого внимания на шокированную гостью, совершенно голый подхожу к медному тазу, стоящему на комоде, наливаю туда воды и начинаю умываться и обтирать тело полотенцем, смоченным в воде.
Я не смотрю на Кэри, но знаю, что все это время она стоит, забившись в уголок, и таращится на меня. А я по-прежнему делаю вид, что здесь совершенно один и молча, продолжаю свои приготовления.
Закончив умываться, надеваю черное трико и высокие сапоги из мягкой кожи. Больше ничего. При мне еще мой веер, укрепленный на поясе, и черная повязка для глаз.
Подхожу к большому ящику с реквизитом, достаю из него тщательно закупоренную бутыль. В ней смесь, имеющая свойство светиться в темноте. Китайца, изготовлявшего этот состав, Дюпре нашел много лет назад в Лондоне. Все эти годы загадочный состав, секрет которого не был известен никому, использовался в нашем цирке для самых разных номеров. Им покрывали реквизит, натирали тела. И, в отличие от гадости, содержащей ядовитый фосфор, эта смесь не наносила вреда коже человека. Единственное, что мне известно, так это то, что в состав смеси входила вытяжка из какого-то растения.
Я беру кусок тряпицы, обильно смачиваю ее в жидкости из бутылки и покрываю составом сапоги. Затем окунаю в бутыль палец и обрисовываю контуры своей татуировки на левом плече.
Наконец, Кэри выдыхает с некоторым облегчением, и я слышу ее чуть дрожащий голосок.

- Оставайся, - говорю я, поворачиваясь к ней. – Зачем тебе уходить сейчас? Скоро начнется представление. На пустоши уже накрыли столы для гостей и моя семья готова выступать. Оставайся, - повторяю я. – Посмотришь, попробуешь угощения, а потом можешь и уйти. Если захочешь.
Я смотрю прямо ей в глаза, до боли не желая, чтобы она уходила. Уверен, как никогда в жизни, что отпустить ее сейчас, куда рискованней, чем дрыгать ногами на канате на запредельной высоте. Если отпущу, боюсь, что больше никогда ее не увижу.
Выступление
…Я стою на стене между зубцами башни. Под мягкими сапогами ощущаю каменную кладку и прочные узлы из толстого, натянутого до гулкого гудения каната. Внизу горят огни факелов и костров, там собралась толпа людей, но мне важно знать, что в этой толпе сейчас находится она, Кэри.
Я не смотрю вниз, а потом и вовсе опускаю на глаза повязку, отрешаясь от всего, что мне может помешать. Но не от мыслей о нимфе, купающейся в ледяной воде, а потом мирно спящей в моем фургоне.
При первых же звуках волынки и барабанов делаю шаг, ступая на канат. Колебания веревки проникают сквозь меня, сливаются с моими собственными внутренними вибрациями и мы становимся с атрибутом выступления одним целым. Ритм барабанов ускоряется, и я танцую, без остановки и не сбавляя темпа продвигаясь к противоположному краю каната. Добравшись до зубцов второй башни, поворачиваюсь назад, продолжая выполнять танцевальные па.
Черный веер в мое руке со свистом рассекает воздух с каждым взмахом. Канат вибрирует, но я чувствую его, как себя и, выполняя очередной прыжок или поворот, приземляюсь с ювелирной точностью даже с завязанными глазами.
Мои ноги мелькают, каждым движением рисуя светящимися в темноте штрихами замысловатые узоры на фоне ночного неба. Это то, что видят зрители, собравшиеся далеко внизу.
Но татуировка на моем плече светится только для Кэри.

Выступление-бал в замке-пожар
Я танцую, зная, что упругий канат под ногами дает мне опору для каждого шага, прыжка, поворота. И чувствую только одно – присутствие Кэри там, внизу, в толпе среди гостей. Не вижу ее, но ощущаю, и это согревает меня изнутри. Больше, чем обычное тепло, которое чувствуют все и, которое зовется теплом просто потому, что отличается от холода. Маленькая нимфа, купавшаяся в ледяном озере, с первых минут нашей встречи умудрилась пробраться куда-то внутрь меня и остаться там навсегда.
Спускаюсь на землю и первое, что делаю – ищу Кэри. Но ее нигде нет. Она была здесь, смотрела, как я выступал, точно это знаю. А теперь чувствую, что она уже ушла. С досады стискиваю зубы и сквозь них бросаю подоспевшим помощникам, чтобы сняли и свернули канаты, а сам пробираюсь сквозь толпу к своему фургону, не останавливаясь и никого не замечая.
В фургоне быстро переодеваюсь, натягивая плотные штаны, сапоги, белую рубашку и черный сюртук, самый приличный, что у меня есть. Собираюсь пойти в замок, там будут показывать свой номер Зверь и Шиан, а я также намерен отыскать в замке Кэри.
Мысль эта настойчиво бьется в висках, и я вспоминаю слова старой Сью, твердившей, что иногда идеи в моей голове укореняются как пни – и ни за что их оттуда не выкорчуешь.
И от мысли найти нимфу я и не собираюсь избавляться, я собираюсь сделать Кэри своей.
…Номер Зверя и Шиан производит фурор. Восхищенные, пораженные гости рукоплещут. Потом я слышу в толпе восторженные обсуждения выступления нашего цирка. И ищу в скоплении лиц одно – большеглазое с нежной почти прозрачной кожей. Лицо точно сказочного создания, нимфы или феи.
Начинается бал, звучит музыка, голоса и смех, а мое настроение совсем не созвучно творящемуся вокруг веселью. Решив, что с меня хватит праздника, собираюсь покинуть бальную залу.
Разворачиваюсь к дверям и, не дойдя двух шагов, слышу оглушительный грохот, от которого содрогается пол под ногами. Я, не ощущавший ни холода, ни тепла, вдруг чувствую волну невыносимого жара, словно помещение вдруг превратилось в огромную печь, сожравшую всех нас. Обжигающий толчок в спину, оглушительные вопли, ослепительный свет. Успеваю подумать только о том, что так и не нашел Кэри и… попадаю в плотную тьму.
В погоне за Големом
Открываю глаза и вижу… Ничего не вижу, потому что уткнулся лицом в мокрые камни. В мозг проникает подозрение, что я умер и очухался где-то в Чистилище. Пошевелиться не могу, все тело болит и ноет. Меня словно спеленали и швырнули с высоты на камни. Это как повязка на глазах, только ею обмотано все тело.
С хриплым стоном поворачиваю голову и смотрю вокруг. Меня окружает городской пейзаж, улицы, мощеные брусчаткой, черепичные крыши домов, вдалеке шпили каких-то строений. И никого, ни одной живой души.
Вымерший город, залитый тусклым светом месяца и едва освещенный мутноватым светом фонарей
Тело начинает будто оттаивать, и вскоре я сначала сажусь, разминая конечности и ноющие мышцы, затем поднимаюсь на ноги и осматриваюсь. Жутковато от мысли, что я ни черта не понимаю – как здесь оказался, что произошло. И что теперь делать. Но пока весь ужас моего положения до меня еще не доходит, еще работает инстинкт выжить, найти объяснение и решение.
Оглядываюсь снова – стою на широкой мостовой, по которой должны бы ходить люди и проезжать повозки и кареты, но там никого нет. И тишина такая, что кажется звенящей. Не зная пока, куда идти и что думать, делаю шаг в ближайший переулок. Фонарь на стене дома загорается чуточку ярче, а следом за ним и еще один в ряду фонарей, укрепленных на стенах домов прямо по курсу моего движения. Я не сразу обращаю на это внимание. Иду дальше, оглядываясь, и теперь точно вижу, что впереди фонари горят ярче, а позади почти совсем затухают по мере моего удаления от них.
Фонари указывают мне какое-то направление? Бредовая мысль, но не будь я циркачом, если бы она не пришла мне в голову. В цирке привыкаешь ко многому, а с тех пор, как у нас появилась Девона много из странного перестало странным казаться и сделалось частью нашего существования и нас самих.
Поэтому я иду, ступая почти бесшумно в мягких сапогах, отслеживая яркость фонарей и вдруг слышу:

Останавливаюсь, как вкопанный, не веря ушам, потому что узнаю этот совсем тихий голос. Я узнаю его теперь из тысяч голосов.
Направо снова поворот, ведущий в совсем узкий проулок. Здесь дома расположены так близко друг к другу, что кажется они смотрят в окна напротив, словно таращатся слепыми глазами.
У стены одного из домов вижу сжавшуюся в комочек фигурку, сидящую на каменной кладке тротуара. Фонарь неподалеку разгорается ярче, и в его свете я вижу знакомые глаза, в которых сейчас застыл ужас.
- Кэри… Малышка, - бросаюсь к ней, подхватываю на руки и прижимаю к груди, обнимая так крепко, что она ойкает. Тонкие руки обвивают меня за шею и я чувствую, как она утыкается мне в шею. Что-то шепчет и начинает тихо плакать.
- Нимфа, не плачь. И не бойся, я тебя никому в обиду не дам и никуда тебя не отпущу, - говорю я, гладя ее по шелковым волосам.
Она потихоньку успокаивается, сопит, вздыхает, копошится, утирая носик, но пока не хочет показывать мне лицо. Я ставлю Кэри на землю, обхватываю ладонями ее лицо и поворачиваю его к себе. Смотрю в наполненные слезами глаза, в них уже нет страха, только растерянность и отражение света освещавшего нас фонаря.
- И все равно я тебя нашел, - говорю и наклоняюсь к ней. Накрываю ее приоткрытые губы ртом и целую крепко и долго, смакуя вкус, тающий на моем языке.
Кэри ошеломленно замирает, издает тихий звук, и это подстегивает меня углубить поцелуй, проникая в сладкий рот языком.
Отрываюсь от нее с трудом, дыша так, словно танцевал на канате полдня без перерыва.
- А теперь давай попытаемся понять, где мы, зачем тут оказались и что вообще нам делать.
Обнимая Кэри, прижимаю ее к себе.
- Когда шел сюда, мне показалось, что фонари словно указывают путь к тебе, - произношу я тихо. Какое-то глубинное тревожное ощущение не позволяет говорить в полный голос и я слушаю это ощущение. – Вот смотри, - я поднял руку и указал вперед, - давай пойдем туда и попробуем проверить безумную теорию.
Мы направились по переулку вперед, и фонари снова загорались ярче впереди нас и гасли позади. У стены одного из домов я заметил снятую вывеску, стоящую прямо на дороге. Полустертая надпись не на английском, но я осознаю, что прочитал ее и понял, приглашала посетить таверну «Красный ключ», в которой подавалось лучшее в городе пиво.
- Слушай, - я остановился. – Я уже видел что-то такое про эту таверну. Где-то мне попадалась похожая вывеска, только она валялась просто на земле, - сказал я, не понимая, что меня в этих вывесках могло заинтересовать.
Прошли немного дальше и на стене дома увидели написанную мелом от руки фразу «Таверна «Красный ключ» ждет вас». И неровная стрелка, указывающая направление.
- А давай-ка мы найдем эту таверну, - проговорил я.
Ведомые светом фонарей и надписями, попадавшимися с удивительной периодичностью, показавшейся даже навязчивой, мы в Кэри дошли до какой-то площади, а в угловом доме, вы ходившем на эту площадь, обнаружили таверну, над дверями которой висел вырезанный из дерева и покрашенный красной краской ключ.
- Зайдем? Только я сначала взгляну, что там внутри.
Придерживая Кэри рукой за своей спиной, я открыл дверь, оказавшуюся незапертой, и заглянул внутрь таверны – там никого не было, только пустые чистые столики и горящие в подсвечниках свечи на них.
Мы зашли внутрь, и, не решаясь пройти дальше, какое-то время стояли у дверей.
- Давай присядем, раз уж мы тут и подумаем, что нас могло сюда привести, - сказал я, подводя Кэри к столику и усаживая ее на стул. Присаживаясь напротив, добавил: - Кажется, я понял, где мы. Этого не может быть, но если все не какое-то наваждение или фокус, то мы очутились в Праге.

В погоне за Големом

Мы молчали какое-то время, осматриваясь в таверне. Здесь было тепло и уютно, вкусно пахло жареным мясом и пивом. В животе у меня заурчало, и я вспомнил, что быстро перекусил только утром, а потом встретил Кэри и забыл про еду и почти про все на свете.
«Гуляй, пока не нагуляешься, а надумаешь жениться, ищи надежную и простую женщину», - говорила ему старая Сью, - «Не жди, что встретишь в жизни принцессу. Нету их. Все перевелись».
Жениться я не собирался, но и не были мне нужны никакие принцессы, тем более сейчас, когда встретил нимфу.
Я смотрел на личико Кэри и вспоминал, как она шептала мне в шею, обдавая теплым дыхание и касаясь кожи губами

Так и знал, что она надумала сбежать. Я-то не собирался.
Положил руки на стол, желая и не решаясь протянуть их к Кэри, коснуться ее, взять маленькие ладошки в свои.
Возвращаясь в сомнительную реальность, которая на реальность мало походила, откинулся на спинку стула и услышал, как Кэри рассуждает.

- Если бы только расстояние от замка до Праги было самым странным во всем, что произошло, - отозвался я. – Во время бала, кажется, что-то случилось. Страшное, нехорошее. Пожар. Я был в замке и как раз отправился искать тебя, перед тем как… оказаться здесь.

Маленькие пальчики Кэри коснулись моих рук, и я, не раздумывая, захватил их в плен и сжал тихонько, согревая и не желая отпускать. Не знал, что ответить ей, что добавить к ее рассуждениям, просто думал о том, что при любых обстоятельствах не дам ей больше никуда исчезнуть.
- Дьявольщиной и попахивает, ты права, - согласился я. – Город пустой, будто вымер. Но не похоже, что мы здесь оказались просто, чтобы прогуляться по улицам. Надо осмотреться получше.
Я уставился на пылающий в углу очаг, потом перевел взгляд на стоящие на прилавке трактирщика небольшие бочки.
- Есть охота, - сказал я. – Может, здесь вполне нормальная еда, настоящая. Готов стать испытателем.
Я неохотно выпустил руки Кэри и встал со стула. Подумал, что если еще просижу так рядом с ней, так остро ощущая ее близость, то не смогу сдержаться. Начну целовать и уже не остановлюсь. Холодное пиво, да и не холодное, а хоть какое, будет сейчас в самый раз глотнуть.
Подошел к прилавку, налил из бочки половину кружки пенного напитка. Понюхал, лизнул пену. Вроде, ничего подозрительного. Хлебнул.
- Что бы это ни было, а похоже на отменное пиво, - сказал я. – Кэри, хочешь глоточек?
Она раздумывала пару секунд, потом неуверенно кивнула, а я взял еще одну кружку, провел, чистая ли, и пока наливал пиво, стараясь, чтобы пены было поменьше, разглядывал старую афишу над прилавком. На ней был нарисован здоровенный усатый борец в трико, подпоясанный широким поясом. А надпись гласила:
«Могучий Тадеуш Голем - победитель Якоба Красноглазого в бою за обладание чемпионским поясом».
- Звучные клички эти борцы себе выбрали, - заметил я, закрывая кран на бочке. – Голем и Красноглазый.

Я нахмурился – живые несомненно, а вот с добрыми ли намерениями заявились. Поспешил подойти к Кэри и встал рядом с ней.
- Добрый вечер, сударь, сударыня, - поздоровался. – Не удивите, если вдруг окажется, что вас занесло сюда из самой Шотландии из замка Фалам Кнок.

В погоне за Големом
Я смотрел на хорошо одетого мужчину и изящную юную женщину, вошедших в двери таверны. Их появление укрепило мою мысль о том, что мы с Кэри не просто так следовали за чередой указателей и пришли именно сюда.

- Рад познакомиться. Милорд, миледи, - я изобразил вежливый поклон. – Меня зовут Натан Фокс, а это моя спутница – мисс Кэри…эээ…
Я замешкался, вопросительно взглянув на нимфу.
- Кэри Флауэрс, - отозвалась она. – И, как мне показалось, сделала это не очень охотно. Наморщила свой аккуратный носик и нахмурилась.

- Давайте присядем, - предложил я. – Все наши предположения пока что привели нас сюда. А как мы вообще здесь оказались… - я развел руками и покачал головой. – И раз вы задаете такой вопрос, то, видимо, и вы не имеете понятия о том, какая сила нас всех занесла сюда. Все настолько странно… - добавил после короткой паузы. – Последнее, что помню – это начавшийся в замке пожар. А потом я уже лежу на камнях в этом городе.
Простым совпадением сложно было бы объяснить, что именно здесь, в ничем не примечательной таверне под названием «Красный ключ», собираются затерянные в пустом городе люди. Возможно, это какая-то отправная точка, а некий красный ключ – ключ к чему-то? Только, где его взять?
Посмотрел на Кэри: мне захотелось немедленно поделиться с ней своими соображениями, но девчонка шастала по таверне и заглядывала в каждый уголок. На личике ее было написано оживление и сосредоточенность.

«Великосветские» манеры Кэри сейчас никого не шокировали. Мне-то вообще это ни к чему, единственное, о чем я подумал, так это о том, что мне хочется, чтобы ее обожженные пальчики оказались в моем рту...
Ну, а появившиеся в таверне господа были явно озадачены вовсе не тем, что оказались в одной лодке с простолюдинами.
О Кэри я не знал совсем ничего, но мне-то казалось, что я не просто ее давно знаю, но и чувствую всем своим существом. А она все продолжила увлеченно обследовать каждый уголок, мелькая то тут, то там, бренча чем-то и звеня. Потом и вовсе послышался звук падения.
- Кэри, у тебя все в орядке? – поинтересовался я.
- Со мной все хорошо! – откликнулась она, появляясь откуда-то из-под прилавка и направляясь к нам.

- Ты права, - согласился я. И добавил, обращаясь уже к милорду и миледи Лоури: - Здесь повсюду нам встретились упоминания ключа. Красного ключа. Название таверны. Афиша. – я указал себе за спину. – Теперь вот это.
Я кивнул на Кэри, державшую в руках странную бутылку из ключей, но нимфы уже и след простыл. И снова послышался звон и шорох. Я не выдержал, встал и подошел к прилавку, заглядывая за него.

Я едва сдержал смех, глядя на ангельское личико Кэри с широко распахнутыми чистыми глазами, шагнул к ней ближе, чуть склонился и прошептал:
- В толк не возьму, зачем такой прекрасной нимфе вся эта чепуха. Ты достойна куда большего, малышка. Лучшего, и того, что будет только твоим. – Положил руку ей на затылок и поцеловал нежное местечко возле слегка покрасневшего ушка.
Почувствовала, как по ее телу прокатила легкая дрожь. И мне это чертовски понравилось. Я бы продолжил, но тут дверь в таверну распахнулась, и в нее вбежала женщина, отчаянно и испуганно восклицая:

Мы с мистером Лоури одновременно двинулись навстречу незнакомке.
- Успокойтесь, миледи. – Я подвел ее к стулу и усадил. - Прошу вас, успокойтесь, мы все здесь, вроде как, живые, и с нами вам не грозит опасность. Но о ком вы говорите?
Не успела она ответить, как дверь снова отворилась. На этот раз на пороге показался молодой человек. Пожалуй, единственный из новоприбывших, кто излучал при своем появлении выдержку и даже оптимизм.

- Приветствуем, сударь. – Я уже перестал удивляться тому, что всех нас какой-то рок собрал именно в этих стенах. – Натан Фокс, - представился я. – Предлагаю все присесть и обсудить наше положение.
Но что бы или кто нас не забросил сюда, это Неизвестное явно не собиралось успокаиваться и давать нам передышки, понуждая действовать. Только вот неясно, каким образом.
Едва мы расселись за столом, как миледи Лоури резко повернулась и испуганно воззрилась на окно. Мне тоже показалось, что за ним на мгновение мелькнула какая-то тень.

- Когда-нибудь непременно, но уж точно не сейчас, - отозвался я на восклицание леди. – Джентльмены, давайте осмотримся немного, - предложил я присутствующим мужчинам.
Мы подошли к окну и осторожно выглянули наружу. На залитой тусклым светом луны площади поодаль от дверей таверны стояли три высокие фигуры, напоминавшие человеческие, но грузнее, мощнее и неповоротливей. И от них за версту несло потусторонней опасностью, от которой по спине бежали мурашки.

Я не понял, у кого вырвалось слово «Голем», но в сознании мгновенно что-то включилось – если мы каким-то невероятным образом оказались в Праге, то почему бы здесь не быть Голему? Легендарный монстр вполне мог существовать в той реальности, в которую мы угодили. И даже не один, а три. Может, этот город вообще населяют только Големы, а людей здесь больше нет.
Мысль вызвала только одно желание – поскорее отсюда выбраться.

Я повернулся к миссис Лоури.
- Почему вы упомянули, миледи, что у Голема красные глаза? – я перевел взгляд на афишу, где были указаны псевдонимы борцов - Голем и Красноглазый. – Голем – это глиняное существо, которое оживляют, вкладывая ему в рот записку с заклинанием. Так, во всяком случае, я слышал.
Я задумался, все больше склоняясь к тому, что сейчас нельзя отметать ни одно, даже самое невероятное предположение.
- Я, наверное, выскажу безумную мысль, но не может ли быть так, что во рту у какого-то Голема находится вовсе не записка, а ключ? И этот ключ нам и следует раздобыть.
Обвел взглядом притихших сотоварищей по несчастью.
- Джентльмены, может быть мы с вами выйдем наружу и осмотримся поблизости? А леди пока побудут здесь. – Отвечая на возможные возражения, добавил: - Мы не пойдем далеко, только наметим план, сориентируясь на площади. А женщины здесь будут в безопасности.
Мое предложение встретили согласием. Я подошел к Кэри, притянул ее к себе и шепотом сказал:
- И не вздумай ничего стащить у этих леди. Я все видел, и понял, моя маленькая плутовка. Ни к чему тебе этим промышлять. Когда выберемся отсюда, я заработаю денег и куплю тебе все, что ты захочешь.
Кэри уставилась на меня своими большими глазищами, наполненные удивлением и недоверием. Хотела что-то сказать, повела плечами, чтобы высвободиться из моих рук, но вдруг передумала. Моргнула несколько раз и отвела взгляд. Насупилась, вздохнула, и в ней словно что-то боролось. Думаю, это она сражалась со своим желанием поверить мне.
… Мы втроем вышли на улицу и, держась в тени и бесшумно ступая, прошли туда и обратно вдоль улицы, осматривая окрестности.
- Скорее всего та троица, кто бы они там не были, двинулись туда, - я указал в направлении неширокой улицы, уходящей от площади на запад, - А еще туда, - указываю на восток, - и туда, - на север. Давайте сделаем так - разделимся и попробуем проследовать за Големами. Осторожно, незаметно. Что, если они могут привести нас к разгадке? А местом нашей встречи договоримся считать эту таверну.
Мы вернулись в «Красный ключ», и уже вместе с женщинами снова покинули ее безопасные стены. Едва мы прошли несколько ярдов вдоль улицы, к той точке, где должны были разделиться, как совсем рядом за поворотом, ведущим в проулок, мелькнула гигантская тень.
Мы шарахнулись назад и все дружно ввалились в оказавшуюся открытой дверь маленькой букинистической лавочки.
- Переждем немного здесь, - выдохнул я, прижимая к себе Кэри.
Но моя нимфа, едва отдышавшись, принялась снова водить своим любопытным носиком по сторонам. Ничего не имею против, если ее заинтересуют книги, а не чужие побрякушки. Хотя и не считаю правильным присваивать товар книжной лавочки. Разве что будем считать, что она взяла его напрокат. Кэри прошлась вдоль полок с книгами. Остановилась перед маленьким столиком, на котором были разложены какие-то старые журналы и газеты.
- Смотрите! – подала оживленный голос Кэри. – Смотрите, что здесь написано по-английски! – воскликнула она.
«Как только красный ключ найдете,
Тотчас свободу обретете.
Таится в нем большая сила.
Но скрыта в глине исполина,
Что ходит с красными глазами,
Блуждая тщетно меж домами,
Покой не может обрести,
Хозяина-создателя найти…»
Мы все перегялнулись, и стало понятно окончательно, что кто бы нас сюда не отправил, был и кто-то, кто желал нам отсюда выбраться и подсказывал, как это сделать.
- Значит, если верить этим стишкам, нам действительно нужно проследить за Големами и найти ключ, скрытый в исполине с красными глазами, - подытожил я.
_____
Всех немного потушкал, надеюсь, вы не против) Если что не так, говорите, исправлю.
На этом предлагаю разделиться и отправляться каждой паре за своим монстриком. Надо кратко описать наши действия. Леди Беатрис и сэр Лоури - красноглазый ваш и ключ окажется в ваших руках) Завалите Голема, добудьте ключ. Как только он окажется у вас, мы перенесемся дальше.
Всем удачи!

В погоне за Големом

Странные ощущения не покидали меня. Я шел по пустынным, мрачным улицам города, в котором неизвестно, как и зачем оказался. Словно угодил в Преисподнюю.
Но чувствовал себя так, словно здесь для меня открылся неизвестный Рай.
Потому что рядом была Кэри.
Я обнял ее за талию и прижимал к себе, пока мы тихо двигались вперед, пробираясь за мелькающей впереди, пугающе искаженной в свете фонарей тенью Голема. Монстр направлялся неизвестно куда, без остановки кружа по улицам и переулкам, а нам лишь оставалось следовать за ним и ждать, чтобы он где-то остановился. Возможно, тогда я смогу как-то изловчиться, заглянуть в его лицо и выяснить, не красные ли у него глаза. Вот только мысль о том, что придется оставить Кэри мне совсем не нравилась.
А нимфа совсем притихла, прижималась ко мне, покорно переставляла ножки, ступая по брусчатке в одном ритме с моими широкими шагами и так легко, словно была танцовщицей. В голову пришла безумная идея, совсем несвоевременная, но я решил, что непременно вернусь к ней, когда мы выберемся отсюда.
Именно «когда». И никаких «если».
Я остановился. Развернулся и прижал ошеломлённую, ничего не понимающую девушку к стене дома.
- Кэри… - Шепча имя, закрыл ее своим телом, отгородив ото всего мира. – Если не сделаю сейчас этого, то не прощу себе даже на том свете.
И впился в ее приоткрытые губы поцелуем. Рука легла на холмик девичьей груди, чуть сжала. От податливой упругости, что так правильно легла в мою ладонь, от того, как моя маленькая нимфа с тихим вздохом подалась мне навстречу, я чуть не потерял контроль над собой. Но не потерял. Углубил поцелуй на мгновение, желая оставить на губах Кэри напоминание о себе, пусть даже немного болезненное, отстранился.
- Пошли. Я еще слышу шаги в той стороне.
Только успел взять Кэри за руку и крепко сжать тонкие пальчики, как в голове словно помутилось. Свет фонарей исчез, будто на окружавший нас город накинули непроницаемую ткань. И мы снова оказались в ловушке под колпаком какого-то взбесившегося любителя поиграть в кошки-мышки…

Зал пяти дверей

…Неизвестная сила сотворила из меня марионетку, направляя куда-то. Сопротивляться не было никакой возможности, как я не пытался. Видел, что мы с Кэри оказались в наполненном тьмой пространстве, в котором мелькнули прозрачные тени, похожие на человеческие призраки. Перед нами возникли двери, и нас потянуло в сторону одной из них – белой.
…А я думал лишь о том, как не выпустить руки Кэри.

Над снежными вершинами

Шагнуть за дверь и оказаться…
…В гондоле воздушного шара? Холод. Высота. И ослепительная белизна вокруг.
Я не боюсь ни холода, ни высоты. А белизна горных вершин, над которыми мы проносились, залитые солнечным светом, показались мне в первые мгновения истинным Раем. Тем более после того, как мы покинули мрачный ночной город.
Ошеломление первых мгновений чуть рассеялось, и мы с Кэри осознали, что находимся в просторной гондоле аэростата не одни. Среди все еще растерянных и изумленных людей я сразу же различил знакомое лицо – Лори. Остальных я не знал, но казалось, мог видеть в замке.
Конечно же, в замке. Где же еще. В том проклятом месте, куда нас затащила Девона.
Теперь у меня вовсе не осталось сомнений, что мадам Самозванка затянула нас в ловушку. И сама она точно дьявол или демоница.
- Кэри, держись ближе ко мне и не отходи ни на шаг, - прошептал я своей спутнице, на случай, если придется отпустить ее руку. Чего я все никак не мог себя заставить, да и не хотел сделать.
- Дамы и господа, - я обратился сразу ко всем. – Где мы, более или менее понятно. Но вот интересно, зачем нам устроили эту экскурсию под облаками?
Спохватился, подмигнул Лори и представился остальным:
- Натан Фокс, а мою спутницу зовут Кэри Флауэрс. Мы из цирка Дюпре.
И сжал ладонь нимфы, веля ей не возражать.

Над снежными вершинами

Из одного безумия, в котором мы блуждали, не зная дороги, мы переместились в другое.
В первом случае мы все же отыскали выход, сейчас же нас просто несло вперед. Не просто несло. Мы летели. Это было невероятно, невообразимо, похоже на те детские сны, в которых ощущение полета становится чуть ли не явью, и просыпаясь, чувствуешь, что оно не исчезает сразу, а волнует кровь и будоражит воображение еще какое-то время.
Ослепительно сияющий мир. Нескончаемые белоснежные вершины гор под нами, чистое небо над головой и свежий ветер. Все это должно бы вызывать бурный восторг, но сейчас порождало лишь тревогу, которая усиливалась по мере того, как мы продвигались вперед.
Люди, оказавшиеся вместе с нами, какое-то время осторожно переходили от одного края гондолы к другому, осматривались и тихо переговаривались между собой. Никто не возмущался, не спрашивал "Что происходит?" Мы инстинктивно прислушивались к пространству, которое не выглядело враждебным, несмотря на странные обстоятельства. И это настораживало более всего.
Нас словно несло к какой-то точке отсчета, за которой должно начаться Нечто.
...Я обнял Кэри, укрывая от ветра, плотнее запахивая на ней тонкий плащ. Мы подошли к борту гондолы и какое-то время простоя стояли и смотрели на проносившуюся мимо великолепную картину.

- Меня зовут Натан Фокс, - подал я голос. - Мы из цирка Дюпре. Посудиной управлять я не умею. Понятия не имею, как это делается, но готов помочь с подачей топлива. - Я указал на сложенные в большом коробе дрова. - Как я понимаю, надо делать так, чтобы топка все время горела более или менее равномерно.
Хотел добавить вслух, что количество дров вызывает сомнения - их не так уж и много. Но лучше не высказывать лишнего, сея панику. Вдруг именно столько топлива и будет нужно, чтобы добраться до нужной точки.
Мысль о том, что наше спасение может зависеть от количества сухих деревяшек вызывала во мне очевидный протест. Я неохотно оставил Кэри и подошел к джентльмену, держащему в руке листок с "инструкцией".
- Позвольте, я взгляну.
Скудная инструкция информировала также, что с случае потери высоты следует воспользоваться балластом. В гондоле десять мешков. И выбросить можно будет только один, самый тяжелый.
Странное условие, порождавшее новые и новые вопросы. Я посмотрел на лежащие на дне гондолы совершенно одинаковые с виду мешки.
Как быть, если одного мешка будет недостаточно? И как узнать, какой самый тяжелый, если вместо веса на мешках проставлены лишь цифры от 1 до 10?
...Но пока мы летели ровно, и оставалась надежда, что наш полет пройдет и завершится благополучно.

Над снежными вершинами

Аэростат летел ровно, держась на одной высоте. Шар, наполненный горячим воздухом, походил на белое облако, казался легким и, как ни странно, вполне надежным.
Все, находящиеся в корзине, не выглядели ни испуганными, ни растерянными, но всех нас явно объединяло одно тревожное ожидание чего-то.
Я подкладывал дрова в топку, время от времени открывал клапан и подавал поток горячего воздуха в баллон. Понять принцип, благодаря которому шар держался в воздухе, было несложно, но дров в коробе становилось все меньше, а череде гор все еще не видно конца.
Лишь присутствие рядом Кэри вселяло надежду, что все еще может закончиться хорошо.
Просто обязано так закончиться, и мы вернемся туда, где будем вместе. Я не просто так говорил, что не отпущу ее никуда, не просто так сказала всем, что и она тоже из цирка Дюпре.
Легкая, гибкая и подвижная, Кэри могла бы стать танцовщицей и для начала ассистировать в моем номере. На канат я ее ни в коем случае не пущу, но на земле ее легкие стройные ножки могли бы исполнять волшебные танцы. Такие, которые танцуют только нимфы и феи.

- Ничего и не соврал, - отозвался я, наливая в бокал пенящуюся жидкость. Проводил голодным взглядом исчезающую в ротике Кэри виноградину, мечтая испробовать на вкус сладость губ и языка моей нимфы. – Считай, что теперь ты из моего цирка. Или все, о чем ты можешь мечтать, так это о том, как стянуть пару бесполезных безделушек? Уверен, что ты не для этого на свет появилась, нимфа. И не просто так мы встретились с тобой у озера. Поняла? И не спорь больше. Лучше начинай привыкать к тому, что теперь ты Кэри Флауэрс, танцовщица и моя ассистентка.
Я глотнул шампанского, потянулся к Кэри и нетерпеливо коснулся ее губ. Вкус ягодного сока, прохладного кисловатого напитка и сладость губ самой Кэри таяли на моем языке волшебным нектаром. Я был бы счастлив умереть, если бы знал, что это последнее, что почувствую в своей жизни.
- Кэри… - прошептал, не переставая ее целовать, обвил рукой тонкую талию, притягивая девушку к себе. Ее губы приоткрылись навстречу моим, язычок скользнул в мой рот…
И в этот момент аэростат тряхнуло. Шар рванулся в сторону, потом вниз, словно кто-то невидимый дернул за веревки, держащие нас в воздухе.
Я отбросил бокал с шампанским, обхватил Кэри двумя руками, оставляя на ее губах глубокий поцелуй.
- Держись возле меня! – сказал и вернулся к топке. Первое, что увидел – в коробе осталось всего одно полено.





Люди торопливо выбирали самый тяжелый мешок. Когда настала моя очередь определять, я быстро поднимал каждый из десяти мешков, взвешивая их в руках. И с удивлением отметил, что люди называли самыми тяжелыми мешки, которые мне казались легче остальных.
- Мой выбор – мешок №10, - сказал я, отходя к Кэри и обнимая ее за плечи.
…Аэростат несся вперед, но теперь он стремительно снижался. И вершины гор так же стремительно приближались, грозя стать нашей погибелью.